Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по уголовным делам Липецкого областного суда в составе судей: Бирюковой Н.К. (председательствующего); Фролова Ю.И., Чорненького В.Т.;

с участием: прокурора Ковалишиной Е.Н.; защитника – адвоката Епанчиной Н.Н.; при секретаре Канищеве Е.В.;

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению прокурора Елецкого района Липецкой области Горичева Д.Л. на постановление Елецкого районного суда Липецкой области от 10.06.2011 г., которым постановлено возвратить прокурору Елецкого района Липецкой области уголовное дело в отношении Щигоревой Валентины Васильевны о применении принудительных мер медицинского характера и обязать указанного прокурора в течение 5 суток устранить допущенные нарушения.

Заслушав доклад судьи Фролова Ю.И.; объяснения прокурора, поддержавшей доводы кассационного представления; возражения защитника против удовлетворения кассационного представления; судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А :

в кассационном представлениипрокурор просит отменить постановление и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд, приводя указанные в судебном решении основания для возврата дела прокурору и указывая следующее. В ходе предварительного расследования достоверно установлено, что Щигорева В.В. совершила деяние ДД.ММ.ГГГГ в д. . Следователем в постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера описана фабула совершённого ею деяния с указанием всех обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со ст. 434 УПК РФ, в том числе времени совершения деяния – 10.12.2010 г. Дальнейшее указание следователем на декабрь месяц 2011 г. как на время совершения деяния является технической ошибкой, устранимой при рассмотрении дела по существу, о чём свидетельствует практика Верховного суда РФ (приводятся ссылки на решения этого органа по конкретным делам). Это может быть отнесено и к ошибке следователя в указании места совершения преступления как «вблизи здания отделения почтовой связи, расположенного по адресу: …». Указание на здание отделения почтовой связи сделано как «привязка» к месту совершения деяния, т.к. само место преступления определено следователем как территория д. . Наличие в постановлении незаконченного предложения «также следствием установлено, что Щигорева В.В.» также является технической ошибкой, т.к. в установочной части постановления следователем указана фабула совершённого деяния и ссылка на часть и статью УК РФ, предусматривающих уголовную ответственность за его совершение. Из текста постановления не представляется возможным определить, о каком процессуальном лице в данном случае идёт речь, т.к. законным представителем Щигоревой В.В., в отношении которой велось производство о применении принудительной меры медицинского характера, является тоже Щигорева В.В. В соответствии с ч.6 ст. 439 УПК РФ копия постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера вручается, в том числе, и лицу, в отношении которого ведётся производство о применении принудительной меры медицинского характера (приводится содержание п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 07.04.2011 г. №6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера»). Согласно постановления о направлении дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера в отношении Щигоревой В.В. его копии были вручены законному представителю лица, в отношении которого велось производство о применении принудительной меры медицинского характера, а также защитнику. Данных (в постановлении) о вручении его копии самой Щигоревой В.В. не имеется. При проведении предварительного слушания сама Щигорева В.В. ничего не пояснила по поводу вручения ей копии данного постановления, законный представитель Щигорева В.В. пояснила, что копия этого постановления лицу, в отношении которой велось производство о применении принудительной меры медицинского характера, не вручалась. В отличие от порядка вручения копии обвинительного заключения (акта), определённого ст.ст. 222, 226 УПК РФ, порядок вручения лицу, в отношении которого велось производство о применении принудительной меры медицинского характера, соответствующего постановления ст. 439 ч.6 УПК РФ не предусмотрен. Вместе с тем, копия постановления фактически вручалась следователем Щигоревой В.В., т.е. лицу, в отношении которой велось производство о применении принудительной меры медицинского характера, но она от получения такой копии отказалась. Ст. 167 УПК РФ определяет порядок удостоверения факта отказа от подписания или невозможности подписания протокола следственного действия. Но порядок удостоверения факта отказа от получения копии постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера главой 51 УПК РФ не установлен. При таких обстоятельствах судом вопрос о вручении (невручении) копии соответствующего постановления Щигоревой В.В. (лицу, в отношении которого велось производство о применении принудительной меры медицинского характера) должным образом исследован не был. Поэтому утверждение о нарушении права Щигоревой В.В. преждевременно. В соответствии со ст. 7 ч.4 УПК РФ постановление судьи должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Ст. 237 ч.1 УПК РФ предусматривает исчерпывающий перечень оснований для возвращения судом прокурору уголовного дела. В обжалуемом судебном решении ссылок на нормы УПК РФ не имеется, чем нарушены требования уголовно-процессуального законодательства РФ. Кроме того, при принятии решения о возврате дела прокурору суд руководствовался требованиями уголовно-процессуального законодательства, не действующего на момент вынесения соответствующего решения. Так, в обжалуемом постановлении указано на необходимость прокурора устранить допущенные нарушения в течение 5 суток. Данное положение ч.2 ст. 237 УПК РФ утратило силу в связи с принятием ФЗ от 02.12.2008 г. «О внесении изменений в УПК РФ». Тем самым, постановление суда не соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства РФ. Вывод суда о том, что вышеуказанные обстоятельства являются существенными нарушениями закона, не устранимыми в судебном заседании, и основанием для возвращения уголовного дела прокурору, поскольку их устранение не связано с восполнением неполноты предварительного следствия, является ошибочным.

В возражениях на кассационное представление адвокат Епанчина Н.Н. в защиту Щигоревой В.В. просила оставить судебное решения без изменения, кассационное представление – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления и возражений на него, судебная коллегия исходит из следующего.

В соответствии со ст. 237 ч.1 п.1 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

Согласно п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 г. №1 «О применении судами норм УПК РФ» под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в статьях 220, 225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; когда обвинительное заключение или обвинительный акт не подписан следователем, дознавателем либо не утверждён прокурором; когда в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют указание на прошлые судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу.

Основанием для возвращения дела прокурору, во всяком случае, являются существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона (что отмечено в Постановлении Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 г. №18-П) , которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости.

Исходя из этого, суд обоснованно расценил как существенные нарушения закона, нарушающие права Щигоревой В.В. (лица, в отношении которой велось данное производство) и исключающие возможность постановления законного и обоснованного решения на основе составленного следователем постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, приведённые выше несоответствия в указании места и времени совершения запрещённого уголовным законом деяния, предусмотренного ст. 330 ч.2 УК РФ, а также незаконченную фразу на лд 125 (в их совокупности). Данные нарушения не устранимы в судебном заседании. Судебная коллегия соглашается с этими выводами суда и их мотивировкой.

По смыслу положений ст. 439 ч.6 УПК РФ и п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 07.04.2011 г. №6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера» невручение следователем копии постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера лицу, в отношении которого ведётся производство о применении принудительной меры медицинского характера, является безусловным основанием для возврата денного дела прокурору.

Как видно из протокола судебного заседания, участвовавшая в предварительном слушании старший помощник прокурора Елецкого района не возражала против возвращения дела прокурору (лд 140).

Доводы кассационного представления не состоятельны ввиду следующего.

Доводы о том, что все указанные выше нарушения, допущенные при составлении постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, являются только техническими ошибками надуманны, голословны и противоречат действующему законодательству, поскольку эти нарушения (несоответствие времени и места совершения деяния, запрещённого уголовным законом) являются существенными нарушениями требований ст.ст. 434, 439 ч.4 УПК РФ и прав лица, в отношении которого ведётся производство о применении принудительной меры медицинского характера. Приведённые в представлении обоснования этих доводов носят субъективный характер и не основаны на законе. Именно то, что (как указано в представлении) из текста постановления не представляется возможным определить, о каком процессуальном лице в данном случае (в незаконченном предложении «также следствием установлено, что Щигорева В.В…») идёт речь, является одним из оснований для вывода о том, что постановление о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера составлено с существенными нарушениями действующего законодательства, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости.

Отсутствие надлежащих сведений о вручении Щигоревой В.В. копии постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера (т.е. факт невручения ей копии этого документа) было установлено в ходе предварительного слушания по делу. Этот вопрос, как видно из протокола судебного заседания, подробно исследовался судом (лд 138-140). Никаких данных о том, что следователем фактически вручалась копия документа Щигоревой В.В., но она от получения этой копии отказалась, в деле не имеется. Соответствующие доводы представления не могут быть приняты во внимание, т.к. являются голословными и не основаны на материалах дела.

Ссылка в представлении на то, что порядок удостоверения факта отказа от получения копии постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера не установлен главой 51 УПК РФ, не может являться основанием для отмены судебного решения.

Судебная коллегия полагает, что постановление судьи соответствует требованиям ст. 7 ч.4 УПК РФ, оно содержит необходимые ссылки на ст.ст. 434 ч.2 п.1, 237 ч.1 п.1, 439 ч.6 УПК РФ и п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 07.04.2011 г. №6 «О практике применения судами принудительных мер медицинского характера». Это опровергает соответствующие доводы представления об отсутствии в обжалуемом судебном решении ссылок на нормы УПК РФ и нарушении, тем самым, требований уголовно-процессуального законодательства РФ.

Довод о несоответствии действующему законодательству указания суда в резолютивной части обжалуемого постановления на необходимость устранить допущенные нарушения в течение 5 суток заслуживает внимания. Данное указание следует исключить из судебного решения по основаниям, указанным в представлении. Однако, это не ставит под сомнение законность и обоснованность постановления суда в остальной части. Оснований для отмены судебного решения либо иных (кроме указанного выше) оснований для его изменения не имеется.

В соответствии с изложенным, руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

постановление Елецкого районного суда Липецкой области от 10.06.2011 г. о возвращении прокурору Елецкого района Липецкой области уголовного дела в отношении Щигоревой Валентины Васильевны о применении принудительных мер медицинского характера изменить , исключив из резолютивной части слова «обязать указанного прокурора в течение 5 суток устранить допущенные нарушения» (чем частично удовлетворить кассационное представление).

В остальной части постановление суда оставить без изменения,кассационное представление - без удовлетворения .

Председательствующий: подпись

Судьи: подписи

Копия верна: Докладчик: