Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании 29 февраля 2012 года уголовное дело по кассационным жалобам адвоката Д. и осужденного Ярмеева И.Ф. на приговор Красноуфимского городского суда Свердловской области от 12 декабря 2011 года, которым

Ярмеев И.Ф.,

родившийся ( / / ),

несудимый,

осужден по части 1 статьи 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к 160 часам обязательных работ, по пунктам «а», «в» части 2 статьи 163 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 года № 26-ФЗ) – к 2 годам лишения свободы. На основании статьи 73 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание, назначенное по пунктам «а», «в» части 2 статьи 163 Уголовного кодекса Российской Федерации, постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года и возложением обязанностей не менять место жительства и место работы без уведомления уголовно-исполнительной инспекции, встать на учет и являться на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию. От наказания, назначенного по части 1 статьи 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, Ярмеев И.Ф. освобожден в связи с истечением срока давности.

Заслушав доклад судьи Нагорнова В.Ю., выступления адвоката Д. и осужденного Ярмеева И.Ф., поддержавших доводы, изложенные в кассационных жалобах, прокурора отдела прокуратуры Свердловской области Фирсова А.В., полагавшего необходимым оставить приговор суда без изменения, судебная коллегия

установила:

приговором суда Ярмеев И.Ф. признан виновным в том, что:

по предварительному сговору с неустановленными лицами, угрожая насилием, требовал от Я. передачи ему 5 000 руб., в то время как соучастники нанесли потерпевшему удары руками и ногами по голове и телу, причинив телесные повреждения и физическую боль, а затем получил от потерпевшего 3000 руб. которыми распорядился по собственному усмотрению;

после нанесения побоев Я., действуя совместно с лицом, дело в отношении которого прекращено в связи с отказом частного обвинителя от обвинения, из личных неприязненных отношений нанес П. удар по лицу, причинив телесные повреждения в виде ссадины.

В судебном заседании Ярмеев И.Ф. вину в предъявленном обвинении не признал.

В кассационной жалобе в интересах осужденного Ярмеева И.Ф. адвокат Д. просит отменить приговор суда и прекратить уголовное ввиду непричастности Ярмеева И.Ф. к преступлению. В обоснование своей просьбы адвокат повторяет версию осужденного о том, что он приехал к Я., чтобы убедиться в том, что именно он нанес ему накануне побои в кафе «Елена» в ...; сам ни Я., ни П. не избивал, деньги не требовал, но видел, что их избивают другие люди, и слышал, что кто-то предлагал Я. примириться. Версия осужденного, по мнению защитника, подтверждается показаниями свидетелей К., М., Х., Ч, которые судом признаны достоверными, а также свидетелей защиты Волкова, Башкирцева, Елисеева, Петрова, Меньшикова, З. Также судом необоснованно и без изложения мотивов принятого решения отвергнуты показания свидетеля Б., показавшего, что Ярмеев И.Ф. не является человеком, который в его присутствии забирал деньги у Я. и избивал П. Свои выводы суд обосновал показаниями потерпевшего и его родственников, а также свидетеля П., хотя все перечисленные лица заинтересованы в исходе дела. Суд не выяснил, почему в своих заявлениях в орган внутренних дел потерпевшие не указывали на Ярмеева И.Ф. и стали сообщать о его причастности к преступлению только после того, как он сам обратился с заявлением о преступлении. Суд в приговоре исказил показания потерпевшего Я., вследствие чего они стали указывать на виновность осужденного; фактически в судебном заседании и в ходе предварительного следствия потерпевший не говорил, что брат Ярмеева И.Ф. требовал у него деньги по поручению последнего. Давая собственную оценку доказательствам, адвокат указывает, что показания Я., Я., П. и П. недостоверны, поскольку противоречат другим доказательствам и установленным судом фактическим обстоятельствам дела, а указанные лица заинтересованы в осуждении Ярмеева И.Ф. Выводы суда обоснованы ссылками на недопустимые доказательства: результаты опознания Ярмеева И.Ф. Я., которое проведено ( / / ), в то время как все результаты следственных действий, проведенных с 05 апреля до ( / / ), признаны судом недопустимыми доказательствами; протоколы других опознаний, проведенных по фотографиям, что, по мнению автора жалобы, противоречит статье 193 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации; оглашенные показания свидетелей, которые оглашались не в связи с наличием противоречий, а ввиду запамятования свидетелями обстоятельств дела. Адвокат указывает, что поскольку срок предварительного следствия на период с 04 апреля по ( / / ) не продлевался, то незаконными являются все действия, совершенные после ( / / ). Автор жалобы полагает, что судом неправильно применен уголовный закон, поскольку Ярмеев И.Ф. угроз, предусмотренных статьей 163 Уголовного кодекса Российской Федерации, не высказывал, требований передачи имущества под угрозой совершения указанных действий не выдвигал. Даже в случае доказанности вины осужденного в вымогательстве, квалификация применения насилия к П. по части 1 статьи 116 Уголовного кодекса Российской Федерации являлось бы излишним, поскольку следовало бы признать, что все действия Ярмеева И.Ф., направленные на получение компенсации за причиненный ему вред, совершенные в отношении обоих потерпевших, охватывались единым умыслом.

Осужденный Ярмеев И.Ф. в собственной кассационной жалобе просит отменить приговор суда и прекратить уголовное дело. Осужденный, как и адвокат, полагает противоречивыми и недостоверными показаниям потерпевших и свидетеля П. и считает, что суд необоснованно отверг показания 8 свидетелей – очевидцев только по тому основанию, что они являются его коллегами. Показания потерпевших и свидетелей Я. и П. осужденный считает ложными, указывает на противоречие их другим доказательствам, высказывает мнение, что они даны с целью помочь Я. избежать уголовной ответственности за совершенное им в отношении осужденного преступление. Ярмеев И.Ф. анализируя доказательства, делает вывод, что ни один из свидетелей не подтвердил, что он требовал деньги от потерпевших, наносил им удары, а показания Я. о том, что он взял деньги, противоречат показаниям свидетелей М., Б., которые осужденный считает достоверными.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, судебная коллегия находит приговор суда подлежащим отмене ввиду несоответствия изложенных в нем выводов фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного разбирательства, и неправильного применения уголовного закона.

Как видно из обвинительного заключения, орган следствия установил, что соучастники договорились о незаконном требовании у Я. не принадлежащих им денежных средств с целью заглаживания его вины перед Ярмеевым В.И. При этом сам факт нанесения Ярмееву И.Ф. побоев в ночь на ( / / ) в кафе «Елена» в ... в обвинительном заключении под сомнение не ставится.

Из описания преступления, приведенного в приговоре, также следует, что Ярмеев И.Ф. ударов Я. не наносил и никаких требований не высказывал. Сам осужденный последовательно отрицал совершение вымогательства и утверждал, что приехал на место происшествия, чтобы убедиться в том, что находящиеся там лица действительно являются теми, кто избил его накануне. Сам факт его обращения с заявлением о преступлении не оспаривается; более того, из копии постановления, приобщенного к материалам настоящего уголовного дела, следует, что по заявлению Ярмеева И.Ф. возбуждено уголовное дело по пункту «а» части 2 статьи 116 Уголовного кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что Ярмеев И.Ф. вступил в сговор именно с целью получения денег, на которые не имел ни действительного, ни предполагаемого права, требовал подробного обоснования в приговоре, которого не получил.

Более того, суд фактически изменил обвинение, изложив в приговоре иной мотив деяния, указав, что сговор соучастников был направлен на незаконное требование у Я. не принадлежащих им денежных средств. Указание на то, что деньги требовались с целью заглаживания вреда, причиненного Ярмееву И.Ф., из обвинения исключено. Причины, по которым суд пришел к выводу, что мотив органом следствия установлен неверно, в приговоре не изложены, что само по себе свидетельствует о его необоснованности. Между тем, из показаний потерпевшего Я., П., Я., признанных судом достоверными, следует, что свои действия приехавшие лица связывали именно с избиением Ярмеева И.Ф., а требуя деньги, объясняли свое требование необходимостью загладить причиненный вред.

Следовательно, суду следовало обосновать в приговоре свой вывод о том, что соучастники требовали деньги не с целью заглаживания вреда Ярмееву И.Ф., а с иной корыстной целью. Такое обоснование требовалось еще и потому, что суд признал установленным, что все деньги забрал именно Ярмеев И.Ф., в отношении которого, как видно из материалов дела, накануне действительно было совершено насильственное деяние, в связи с чем сотрудниками милиции задерживались именно потерпевшие. На распределение денег между соучастниками в приговоре также не указано, из чего следует, что суд счел доказанным получение всей суммы Ярмеевым И.Ф.

В ходе судебного разбирательства защитником выносился на обсуждение вопрос о том, что описанное в обвинительном заключении деяние содержит признаки самоуправства. Эти доводы судом в приговоре отвергнуты, однако мотивы такого решения фактически не приведены. Суд просто констатировал, что у суда нет оснований сомневаться в существе предъявленного обвинения.

Сам по себе вывод об отсутствии оснований сомневаться в существе обвинения противоречит решению суд об исключении из обвинения указанного выше мотива деяния, хотя такое изменение явно свидетельствует о несогласии суда с органом следствия. Фактически, суд допустил существенное противоречие в своих выводах, признав обвинение обоснованным, но при этом существенно изменив его.

Здесь же суд указал, что насилие к потерпевшему было применено раньше требования денег и угроз применением насилия, но сделал вывод, что данное обстоятельство не влияет на квалификацию, поскольку вымогательство окончено с момента заявления требования о передаче денег.

Применительно к исследуемому происшествию судом неверно истолкован уголовный закон. Разрыв во времени между применением насилия и требованием передачи в рамках одного деяния денег возможен, если будет доказано, что они объединены единым умыслом и намерение требовать деньги существовало до применения насилия и было единственным поводом для этого.

Однако в приговоре не содержится суждений, подтверждающих этот вывод.

Из приведенных в приговоре показаний Я. следует, что первое, что ему было сказано на месте происшествия, это то, что сотрудников милиции бить нельзя и он будет избит милиционерами. Ни до этого, ни во время нанесения побоев никаких требований ему не высказывалось. Только после того как ему были нанесены множественные удары, кто-то приказал прекратить его избивать и решить вопрос о компенсации причиненного вреда. После этого мужчина, которого он считал братом Ярмеева И.Ф., отвел его в сторону и сказал, что он повел себя неправильно и должен компенсировать вред. Следовательно, потерпевшему с первой минуты конфликта указывалось на совершение им противоправного деяния в отношении Ярмеева И.Ф., однако суд не учел это обстоятельство и не дал ему оценки.

Осужденный, как указано в приговоре, ударов не наносил и требований не высказывал. Адвокатом обоснованно указано на то, что в приговоре искажены показания потерпевшего Я. Из его показаний, приведенных в протоколе судебного заседания, а также данных в ходе предварительного следствия, не следует, что требование «накрыть поляну» брат Ярмеева И.Ф. передал по поручению осужденного. Напротив, потерпевший указал, что именно брат Ярмеева И.Ф. самостоятельно запросил 5000 руб. Вопрос о том, имел ли Ярмеев И.Ф. действительное или предполагаемое право требовать деньги от Я., которого считал виновным в причинении телесных повреждений, судом фактически не обсуждался и деяние Ярмеева И.Ф. по существу квалифицировано только исходя из умысла и действий его не установленных соучастников.

В приговоре не приведено мотивов, по которым суд счел доказанным, что умысел на получение денежных средств был у соучастников до нанесения ударов потерпевшему Я. Учитывая описанные выше обстоятельства, суд должен был решить, доказано ли наличие единого умысла, объединяющего эти действия, или они имели различные цели. Данный вопрос имеет существенное значение, поскольку нанесение побоев в рассматриваемой ситуации могло квалифицироваться в зависимости от доказанного умысла и как самостоятельное преступление против личности, и как элемент объективной стороны преступления против собственности.

Более того, судом оставлено без внимания, что самоуправство также может быть совершено с применением насилия, а значит факт его применения не обязательно свидетельствует о вымогательстве.

Квалифицируя деяние как вымогательство, суд вновь изменил обвинение, но в этот раз увеличил его, тем самым выйдя за пределы судебного разбирательства.

В соответствии с диспозицией части 1 статьи 163 Уголовного кодекса Российской Федерации, вымогательство – это требование передачи имущества или права на имущество под угрозой применения насилия или совершения иных предусмотренных той же статьей неблагоприятных для потерпевшего действий.

В обвинительном заключении деяние Ярмеева И.Ф. квалифицировано как вымогательство, то есть требование чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия. Таким образом, предъявленное обвинение не содержит указания на совершение осужденным действий под угрозой применения насилия. Суд самостоятельно расширил обвинение и указал, что деяние совершено под угрозой применения насилия.

При этом доказательства, подтверждающие, что Я. высказывались угрозы применением насилия в будущем в случае отказа отдать деньги, в приговоре также не приведены. Из приведенных в приговоре показаний Я. не ясно, кто и в какой форме высказывал ему угрозы применением насилия в будущем. Из протокола допроса Я., оглашенного в судебном заседании, следует, что требование передачи денег высказывал брат Ярмеева И.Ф., который предварительно отвел потерпевшего в конец двора. Где находился в это время Ярмеев И.Ф., в показаниях не сказано, суд этот вопрос также не выяснял, в связи с чем вывод о том, что осужденный знал об этом требовании, является предположением. Более того, из этого же протокола допроса не следует, что лицо, которого потерпевший считал братом Ярмеева И.Ф., высказывал угрозы применением насилия в будущем. Я. пояснял, что боялся, что его продолжат избивать, однако какие-либо сведения о том, что ему угрожали избиением в будущем, в показаниях не привел. Суд,описывая деяние, также указывает, что потерпевший опасался дальнейшего применения насилия, что не может быть признано надлежащим описанием вымогательства, поскольку позволяет предполагать как то, что потерпевший опасался продолжения применения насилия, так и того, что оно будет применено в отдаленном будущем и будет связано с неисполнением высказанного требования.

Таким образом, суд не дал оценки обстоятельствам, влияющим на квалификацию деяния, и неправильно применил уголовный закон. Допущенное нарушение является существенным и не может быть устранено судебной коллегией путем исключения из приговора самостоятельно вмененного судом элемента объективной стороны преступления, поскольку в этом случае описание деяния не будет соответствовать квалификации.

Перечисленные недостатки не позволяют признать приговор суда обоснованным, в связи с чем судебная коллегия считает необходимым отменить его и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство.

При новом рассмотрении дела суду необходимо исследовать и оценить все доказательства, представленные сторонами обвинения и защиты, и изложить в приговоре мотивы каждого из принятых решений о доказанности всех элементов объективной стороны преступления и квалификации, которая этому деянию будет дана судом.

Кроме того, судебная коллегия соглашается с доводами кассационной жалобы адвоката о том, что суд не обсудил, являются ли деяния, совершенные в отношении Я. и П., частями одного составного преступления или самостоятельными деяниями. Как правильно указано в кассационной жалобе, применение насилия при вымогательстве может иметь место как в отношении потерпевшего, так и в отношении близких ему лиц, поэтому суду, обсуждая вопрос о наличии или отсутствии признаков вымогательства, необходимо оценить мотивы применения насилия к П.

Приведенные судом доказательства причастности Ярмеева И.Ф. к этому преступлению также надлежащей оценки не получили. При допросе в качестве потерпевшего Янковский В.И. показал, что Пупышева В.И. избивали два человека, но не сообщал, что среди них был ФИО1, которого он в течение всего допроса называл по фамилии. В судебном заседании Я. изменил показания и сообщил, что вторым человеком, подошедшим к П., был осужденный. Причины изменения показаний судом не выяснялись и существенное противоречие между доказательствами не устранено.

О непричастности Ярмеева И.Ф. к нанесению побоев П. в ходе предварительного следствия сообщала и Я. Эти показания свидетель подтвердила и в судебном заседании. В судебном заседании о том, кто наносил удары П., Я. практически не допрашивалась.

Причины, по которым суд счел более достоверными показания, данные потерпевшим и свидетелем в судебном заседании, в приговоре не приведены.

Учитывая, что совокупность перечисленных недостатков не позволяет признать обоснованными выводы суда о причастности Ярмеева И.Ф. к преступлениям, за которые он осужден, а квалификация этим деяниям дана судом без учета существенных обстоятельств дела и в приговоре фактически не мотивирована, а также то, что судом без обоснования принятого решения существенно изменено обвинение, судебная коллегия считает необходимым отменить приговор суда в полном объеме и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство.

На основании изложенного и руководствуясь статьей 373, пунктом 3 части 1 статьи 378 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

кассационные жалобы осужденного и адвоката удовлетворить;

приговор Красноуфимского городского суда Свердловской области от 12 декабря 2011 года в отношении Ярмеева И.Ф. отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда.

Подлинник определения изготовлен в печатном виде.

Председательствующий

Судьи: