Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании 24 января 2013 года кассационные жалобы осужденного Голубина С.Н. и адвоката Мишариной В.А. на приговор Добрянского районного суда Пермского края от 20 сентября 2012 года, которым

Голубин С.Н., дата рождения, уроженец д.****, судимый 29 февраля 2012 года Добрянским районным судом Пермского края по ч.1 ст. 166 УК РФ к 2 годам лишения свободы,

содержащийся под стражей с 10 мая 2011 года, оправдан в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 158 УК РФ, осужден по ч.1 ст. 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы, в силу ч.5 ст.69 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Патраковой Н.Л., изложившей содержание приговора суда и кассационных жалоб, выступления осужденного Голубина С.Н. и адвоката Присмотрова И.В. в поддержание доводов жалоб, мнение прокурора Захаровой Е.В. об оставлении приговора суда без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору суда Голубин С.Н. признан виновным и осужден за совершение убийства, то есть умышленного причинения смерти Е., в ночь с 7 на 8 мая 2011 года в доме по ул.****. Преступление совершено при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре.

Этим же приговором осужденный оправдан в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 158 УК РФ по факту хищения принадлежащего Е. телефона. В части оправдания приговор суда не обжалован.

В кассационной жалобе и дополнениях осужденный Голубин С.Н. просит приговор суда отменить, уголовное дело прекратить, утверждая, что убийства Е. не совершал, а лишь обнаружил труп потерпевшего утром 8 мая 2011 года, в указанное время в судебном решении время находился на рыбалке. Считает, что приведенные в приговоре доказательства его вины фактически свидетельствуют о его невиновности, очевидцев преступления не имелось, показания свидетелей М., М1., С1., Щ., Р., Б1., Б2., потерпевшей Н., протоколы осмотра, заключения экспертиз не доказывают его причастность к преступлению, а лишь подтверждают факт убийства. Оспаривает показания свидетелей А. и П. о том, что его одежда была им выстирана. Просит учесть признание П. в даче в ходе следствия ложных показаний. Полагает, что указанные свидетели находятся в зависимости от следственных органов, в том числе потому, что П. засекречен, считает, что А. заключил сделку с потерпевшей. Выводы заключения психофизиологической экспертизы считает не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, поскольку им был обнаружен труп Е., что могло отразиться на его реакциях, а само заключение, по его мнению, является недопустимым доказательством, так как в нем отсутствует печать эксперта, лишенного лицензии, были нарушены правила исследования, так как в комнате был включен обогреватель, а также использовалось незначительное количество проводов. Указывает также на то, что данное заключение не может быть единственным доказательством его виновности.

Просит учесть, что он не имел мотивов и целей убийства, так как не испытывал неприязни к Е. и не ссорился с ним. Полагает, что его невиновность доказывается отсутствием следов крови на его одежде, обуви, в машине, на которой он уехал из дома Е., так как при наличии таких ранений у потерпевшего и данным протокола осмотра о наличии значительного количества крови на полу и в других местах невозможно было не испачкаться. Отсутствие следов крови на одежде подтверждено свидетельскими показаниями, в том числе показаниями С1., а доказательств того, что он стирал одежду, не имеется.

Указывает на то, что на ручке ножа не найдены следы крови потерпевшего, зато обнаружены следы не установленного следствием лица, в то время как его собственные следы могли образоваться тогда, когда он резал хлеб. Считает, что обнаружение незначительного количества крови на клинке свидетельствует о том, что нож не являлся орудием убийства, а кровь могла попасть на него в виде капли. По его мнению, заключение судебно-медицинского эксперта носит вероятностный характер и описывает конструктивные элементы, которые есть у каждого ножа, а поскольку параметры ножа, описанные следователем и экспертом, не совпадают и не соответствуют размерам ранения, считает, что нож в ходе следствия был заменен, а доказательств причинения ранений изъятым ножом не имеется.

Исходя из заключения эксперта, где указано, что удары потерпевшему наносились в правую часть тела, считает, что убийцей был левша, каковым сам он не является. Просит учесть вывод эксперта о том, что потерпевший пытался увернуться от удара, то есть происходила драка и у нападавшего должны были остаться повреждения. Считает, что выводы эксперта о прижизненности всех повреждений и наступлении смерти в течение нескольких десятков секунд опровергают показания свидетеля А.

Полагает, что судом не установлены обстоятельства, подлежащие доказыванию: его виновность или невиновность, форма вины и мотивы, обстоятельства, исключающие преступность деяния и другие, не выполнены указания суда кассационной инстанции при отмене приговора о проверке доводов жалоб его и адвоката при новом рассмотрении. Считает, что судом нарушены правила ч.1 ст.252 УПК РФ, поскольку государственным обвинителем представлено новое доказательство - заключение эксперта №** (т.2. л.д.137-156) которое не приведено в обвинительном заключении, в результате он не смог надлежаще подготовиться к защите.

Считает нарушенными свои процессуальные права, так как судебное заседание было назначено судом без проведения предварительного слушания, он поздно получил постановление о назначении судебного заседания и не смог его обжаловать, кроме того, в постановлении не разрешено заявленное им ходатайство о рассмотрении дела судом присяжных, чем, по его мнению, нарушено право на защиту. Полагает, что имелись причины для возвращения дела прокурору и для исключения доказательств. По его мнению, суд необоснованно признал доказательством его виновности полотенце, изъятое в квартире его сестры на ул.****, хотя на нем не обнаружено следов крови потерпевшего, а лишь его следы. Считает, что следовало вернуть дело прокурору, так как данное заключение эксперта не указано в обвинительном заключении, вследствие чего он и защитник не смогли подготовиться к защите. Считает нарушением своих прав отказ суда в вызове в судебное заседание свидетелей Д., в допросе экспертов, проводивших экспертизы, в обозрении вещественных доказательств. По его мнению, у суда имелись основания для прекращения дела, и игнорирование судом данного обстоятельства является основанием для

отмены приговора. Полагает, что приговор суда был постановлен при отсутствии протокола судебного заседания, что также свидетельствует о необходимости его отмены.

Не согласен с возражениями потерпевшей и государственного обвинителя на его жалобы, полагает, что заключениями эксперта установлена его невиновность и доказана причастность третьего лица, которого следствие не хочет устанавливать. Считает возражения противоречащими материалам дела, а поведение потерпевшей вызванным желанием получить компенсацию морального вреда.

В кассационной жалобе и дополнении адвокат М2. просит приговор суда отменить, уголовное дело в отношении Голубина С.Н. прекратить, считая, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, доказательств совершения им убийства Е. не имеется. Просит учесть, что осужденный с приговором не согласен, пояснил, что убийства не совершал, оснований для совершения преступления не имел, состоял в дружеских отношениях с потерпевшим, а убийство мог совершить ревнивый муж одной из знакомых Е. женщин или посторонний гражданин. По ее мнению, об этом свидетельствует заключение эксперта, в соответствии с которым на ручке ножа в следах пота установлен смешанный генотип, содержащий помимо ДНК осужденного и потерпевшего также и единичные аллели, не свойственные генотипам Голубина С.Н. и Е. Считает, что суд необоснованно отверг показания осужденного о том, что он не находился в доме в ночь убийства, пришел утром и обнаружил труп, не сообщил о случившемся, опасаясь, что подозрение падет на него, по этой же причине совершил необдуманные поступки, в том числе угон машины. Просит учесть, что показания свидетелей М., М1., С1., Щ., Р., Б1., Б2., потерпевшей Н., которые не были очевидцами преступления, свидетельствуют лишь о предположениях, что убийство могло быть совершено Голубиным С.Н., основанных на информации, полученной от сотрудников полиции и иных лиц. Полагает, что отсутствие следов крови на одежде, в которой находился осужденный и вещах, изъятых у М, М1., свидетельствует о его непричастности к убийству, а показания свидетеля П. о том, что одежда была выстирана Голубиным С.Н., а также показания свидетеля А., вызванного в суд по ходатайству осужденного, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, противоречат показаниям других свидетелей. Не доверяет заключению психофизиологической экспертизы, так как возле испытуемого был поставлен обогреватель, а адвокат с согласия осужденного периодически отлучался. Считает, что судом необоснованно применены правила ч.5 ст.69 УК РФ, так как при отмене приговора в части осуждения по ч.1 ст. 105 УК РФ и ч.1 ст. 158 УК РФ решение считать осужденным по ч.1 ст. 166 УК РФ вынесено не в отношении Голубина С.Н., а в отношении Голубина Д.В., то есть, по ее мнению, другого лица.

В возражениях на жалобы государственный обвинитель прокуратуры Добрянского района Пермского края Сарапульцев Ю.С и потерпевшая Н. просят приговор суда оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, дополнений и возражений судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены или изменения приговора суда.

Вывод суда о виновности Голубина С.Н. в совершении преступления вопреки доводам жалобы основан на исследованных в судебном заседании доказательствах, подробно изложенных судом и получивших надлежащую оценку в приговоре, при этом выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Несмотря на то, что преступление совершено в условиях неочевидности, осужденный вину не признал, в связи с чем у следствия имелись определенные сложности в доказывании его причастности к убийству, само по себе отсутствие очевидцев преступления не может свидетельствовать о невиновности Голубина С.Н.

Осужденный Голубин С.Н. вину в совершении убийства не признал, показал, что с апреля 2011 года проживал у своего знакомого Е., 7 мая 2011 года он ушел на рыбалку, вернулся около 5 часов и обнаружил труп потерпевшего с колото-резаными ранами. Он испугался, что убийца может вернуться и убить его, либо вообще покушался на него, взял телефон Е., хотел посмотреть звонки, но не смог из-за неисправности, нервничая, бросил телефон в карман, забрал свой телефон, который заряжался, протер отпечатки пальцев, мог наступить в кровь у трупа, забрал документы на машину Е. и уехал к сестре, забрав свою сумку с вещами. Поняв, что угнал машину, отогнал ее в лесопарковую зону, где и оставил. Документы на машину и телефон Е. выбросил в реку, затем уехал к своей подруге С1., где переоделся, оставив свою одежду в доме. С4. по телефону сообщил ему об убийстве Е. 10 мая 2012 года он уехал в г.****. По телефону С3., С4., Б., мать С1. сообщили ему, что его ищет милиция по подозрению в убийстве Е., затем ему позвонил оперативный работник, и он пошел в милицию, где был допрошен. Он не сообщил в милицию об убийстве Е., так как боялся ареста, считая, что его обязательно заподозрят. Телефон потерпевшего отключил. Результатам экспертизы с использованием полиграфа не доверяет, так как сзади него стоял обогреватель, температура в кабинете изменилась, его организм на это отреагировал.

Версия осужденного, отрицающего вину в совершении убийства Е., была предметом рассмотрения судом, проанализирована и обоснованно отвергнута как недостоверная, поскольку она опровергается установленными судом доказательствами.

Вопреки доводам жалобы судом проверены и доводы кассационных жалоб осужденного и адвоката, аналогичные тем, что Голубин С.Н. и его защитник выдвигали в судебном заседании при рассмотрении дела после отмены приговора суда.

Потерпевшая Н. показала, что о смерти сына узнала от его сожительницы Б2. по телефону, Е. были причинены ножевые ранения. Ей известно, что с апреля 2011 года в доме у сына жил его знакомый Голубин С.Н.

Из показаний свидетеля М1. следует, что 8 мая 2011 года в период между половиной шестого и шестью 6 часами к нему домой пришел дальний родственник Голубин С.Н., оставил в прихожей спортивную сумку, вернулся через 15-20 минут, поспал и затем ушел. Показания, данные в ходе следствия о том, что осужденный пришел к ним 7 мая 2011 года около 22 часов 45 минут с сумкой и переночевал, свидетель не подтвердил.

Аналогичные показания дала свидетель М.

Свидетель С1. показала, что ее знакомый Голубин С.Н. 7 мая 2011 года в ее присутствии звонил с ее телефона Е., так как оставил у него свой телефон и хотел его забрать. На следующий день она видела у осужденного его телефон.

В ходе следствия С1. также показала, что 8 мая 2011 года около 11 часов осужденный по телефону сообщил ей, что ночевал у сестры, при встрече увидела у него мобильный телефон, который, с его слов, он накануне оставил в доме Е. Осужденный говорил, что должна приехать жена потерпевшего. Вечером того же дня он сообщил, что Е. убили, рассказав, что накануне забрал у него свой телефон, после чего потерпевший отвез его к сестре. Голубин С.Н. знал, что его подозревают в убийстве, думал, идти ему в милицию, но когда 10 мая 2011 года утром она уехала в г.****, Голубин С.Н. поехал с ней, позднее по телефону сообщил, ей, что собирается в милицию (т.1, л.д.94-95, 212-215).

Свидетель С2. показал, что как сотрудник уголовного розыска работал по факту убийства Е., было установлено время отъезда от дома автомашины потерпевшего, установлены данные осужденного, но его телефон был недоступен. Когда они нашли его родственников, те неоднократно меняли показания в части времени прихода к ним Голубина С.Н., отказывались выдать оставленную у них сумку, при этом М. даже говорила, что сумку он принес месяц назад.

Из показаний свидетеля Щ., работавшей вместе с потерпевшим, следует, что 7 мая 2011 года тому звонил Голубин С.Н. Со слов Е., осужденный хотел забрать свой телефон, который оставил у него дома накануне. Потерпевший рассказывал, что Голубин С.Н. ночевал у него, мешал ему, допоздна смотрел телевизор, в связи с чем Е. собирался сказать, чтобы тот уходил, так как ему не нравилось, что осужденный живет у него и за его счет.

Факт проживания осужденного у Е. в период отсутствия жены потерпевшего, работавшей проводником, подтвержден также показаниями свидетеля Р.

Свидетель под псевдонимом П. показал со слов Голубина С.Н., содержащегося вместе с ним в мае 2011 года в одной камере ИВС ОВД г.Добрянки, что осужденный временно жил у потерпевшего, поссорился с ним из-за того, что Е. попросил его съехать, и убил его. Голубин С.Н. переживал по поводу изъятой у него обуви, опасаясь, что на ней обнаружат кровь потерпевшего, кроме того, спрашивал, можно ли продать по запчастям автомобиль. Вопреки доводам жалобы указанные показания свидетель подтвердил в судебном заседании, показав также, что Голубин С.Н. нервничал, говорил, что не намерен признаваться в убийстве, считая, что следствие ничего не докажет, поскольку он постирал свою одежду, поработал в огороде, вымылся в бане, соответственно, в срезах его ногтей ничего не найдут.

Свидетель А. показал, что 29-30 декабря 2011 года содержался в ИВС в одной камере с осужденным, тот советовался с ним, как избежать наказания за преступление, говорил, что в проживал у Е., с которым ранее вместе работал, между ними произошел конфликт, потерпевшей выгонял его, обвиняя в употреблении спиртное и наркотики, пропаже вещей из дома. Голубин С.Н. рассказал, что некоторое время жил в другом месте, в мае 2011 года вернулся, чтобы поговорить с потерпевшим, но Е. вновь обвинил его в краже вещей, разговор шел на повышенных тонах. Осужденный прошел в кухню, взял из банки со столовыми приборами нож, нанес им несколько ударов потерпевшему, после чего испугался и убежал, но сразу же вернулся и пытался уничтожить улики. Он еще несколько раз ударил Е. ножом, опасаясь, что тот жив, затем вымыл нож под краном и поставил на место. Замывал что-то, так как все было в крови, взял ключи от машины, покатался на ней и бросил, позднее хотел разобрать на запчасти и продать. Затем Голубин С.Н. ушел к родственникам, вымылся в бане, выстирал одежду.

Противоречий с заключением эксперта и иными материалами дела, на которые осужденный ссылается в жалобе, в показаниях указанного свидетеля судебная коллегия не находит.

В соответствии с показаниями свидетеля Б1., 7 мая 2011 года она была в доме своей дочери, которая проживала с Е. и видела в доме телефон осужденного как днем около 11 часов, когда звонил абонент С., так и вечером около 19 часов. Е. вернулся с работы около 22 часов, был один. 8 мая днем она обнаружила потерпевшего мертвым, входная дверь была заперта, отсутствовала сумка, которая ранее стояла в сенях, машины потерпевшего у дома не было. В доме имелось два ножа, один из которых, с деревянной ручкой, обычно лежал в хлебнице.

Из показаний свидетеля Б2. следует, что об убийстве ее сожителя Е., который не встретил ее 8 мая 2011 года, узнала от своей матери, дома обнаружила пропажу телефона потерпевшего. Замок входной двери можно было закрыть простым защелкиванием.

Свидетель С. показал, что 7 мая 2011 года звонил осужденному, тот не ответил, но перезвонил в 22 часа 15 минут, сказал, что распивает спиртное с Е. в доме потерпевшего. 8 мая 2011 года он также по телефону разговаривал с осужденным, тот говорил, что он может занять денег у Е., когда потерпевший приедет с работы утром 9 мая 2011 года.

Из показаний свидетеля Б. следует, что 10 мая 2011 года к ней приезжали сотрудники милиции, интересовались местонахождением Голубина С.Н., она не могла до него дозвониться, затем по телефону рассказала, что его разыскивают по подозрению в убийстве Е. В тот же день по приезде из **** осужденный рассказал, что непричастен к убийству, так как 7 мая 2011 года в 21 час 30 минут он встретил Е. с вахтового автобуса, немного побыл у него в доме, после чего потерпевший увез его к сестре на ул.****, утверждал, что о смерти Е. он узнал 8 мая 2011 года от коллег по работе.

Оснований для оговора Голубина С.Н. свидетелями и потерпевшей суд не установил, не находит их и судебная коллегия. Показания указанных лиц судом проанализированы и получили надлежащую юридическую оценку с точки зрения относимости, допустимости и достаточности. Свидетель А., показания которого оспаривают в жалобах осужденный и адвокат, вообще вызван по ходатайству самого Голубина С.Н., то есть сторона обвинения в его вызове не была заинтересована. Вывод о заинтересованности свидетеля П. лишь на основании того, что данные о его личности засекречены, не основан на требованиях закона. Правила производства допроса свидетеля, предусмотренные ч.5 ст.278 УПК РФ, при необходимости обеспечения его безопасности в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства, судом соблюдены. При этом осужденный не был лишен права на допрос свидетеля, поскольку им были представлены вопросы в письменном виде.

Доводы о зависимости свидетелей от следственных органов и сделке А. с потерпевшей какими-либо обоснованиями не подкреплены и основаны на предположениях осужденного.

Имевшиеся противоречия судом устранены путем оглашения показаний, данных в ходе предварительного следствия, их анализа, при этом суд в приговоре вопреки доводам жалоб указал, почему он принял одни доказательства и отверг другие, подробно приведя мотивы своего решения в приговоре.

Судом проанализированы и объективные доказательства виновности осужденного, так при осмотре места происшествия в хлебнице обнаружен нож с помаркой крови, обнаружен след обуви (т.1, л.д.4-26).

Как следует их заключения, след обуви мог быть оставлен подошвой левого ботинка Голубина С.Н. (т.2, л.д.208-209).

По заключениям эксперта, основному и дополнительному, смерть потерпевшего наступила от острого обескровливания организма вследствие множественных колото-резаных ранений, которые могли быть причинены представленным ножом (т.2, л.д.82-93, т.3, л.д.28-31). Вопреки доводам жалобы заключения эксперта не содержат указания на то, что удары могли быть нанесены левшой и каких-либо специфических признаков, позволяющих сделать такой вывод, в них не приведено. Расположение части повреждений с правой стороны тела потерпевшего о нанесении ударов левшой сами по себе не свидетельствуют, поскольку из заключения следует, что взаиморасположение нападавшего и потерпевшего могло быть различным, кроме того, у Е. имелись повреждения и в левой части тела, в том числе ранение лица, ранение шеи с повреждением сонной артерии, другое ранение шеи, ранение живота с повреждением печени, ранение левого плеча. Не содержит заключение эксперта и вывода о том, что между потерпевшим происходила драка, данное обстоятельство и не относится к компетенции судебно-медицинского эксперта, а указание на то, что потерпевший пытался увернуться, исходя из содержания заключения, раскрывает лишь механизм образования повреждения на левом плече.

Как следует их заключения эксперта, на ручке изъятого с места происшествия ножа обнаружен смешанный генотип, содержащий ДНК потерпевшего и осужденного. На клинке ножа обнаружена кровь, содержащая ДНК потерпевшего (т.2, л.д.111-129). Доводы жалобы

осужденного о том, что кровь обязательно должна была иметься и на ручке ножа и на его собственной обуви, основанием для сомнений в его виновности не являются. Судом установлено, что нож был им вымыт, чем и объясняется незначительность количества крови на клинке.

Утверждение о том, что данный нож не является орудием убийства, опровергается материалами дела. Другого орудия преступления органы следствия при осмотре места происшествия не обнаружили, морфологические особенности раны по заключению эксперта свидетельствуют о возможности причинения повреждений именно этим ножом, незначительные расхождения в описании размеров ножа следователем и экспертами не свидетельствуют о замене орудия, говорят лишь о возможной погрешности измерительных инструментов. Действительно, экспертом указана лишь вероятность нанесения ударов данным ножом, но в совокупности с другими доказательствами данное обстоятельство свидетельствует о том, что именно он является орудием преступления.

Само по себе отсутствие следов крови потерпевшего на одежде, в которой находился Голубин С.Н. в момент задержания, на вещах, изъятых в квартире М, М1., в машине потерпевшего, о непричастности Голубина С.Н. к совершению преступления не свидетельствует, поскольку осужденный был задержан спустя несколько дней после совершения преступления, принимал меры к сокрытию следов, что не отрицал и сам Голубин С.Н., рассказывая об уничтожении таких следов, кроме того, он работал с землей, мылся в бане, уехал в другой населенный пункт.

Хотя заключением эксперта и не установлено следов крови потерпевшего на полотенце, изъятом в квартире М, М1., данное доказательство подтверждает присутствие осужденного в указанной квартире, поэтому оснований для его исключения из приговора не имеется. Оснований для возвращения уголовного дела прокурору вследствие того, что данное заключение не указано в обвинительном заключении, судебная коллегия не находит, поскольку экспертиза была назначена следователем с соблюдением процессуальных норм, заключение имелось в материалах дела, осужденный и защитник были с ним ознакомлены, нарушений права Голубина С.Н. на защиту вопреки доводам жалобы допущено не было. Не усматривает судебная коллегия и оснований считать нарушенными в данном случае требования ч.1 ст.252 УПК РФ, в соответствии с которыми судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению, поскольку указанные требования закона судом соблюдены.

Согласно заключению психофизиологической экспертизы с использованием полиграфа, у Голубина С.Н. выявлены реакции, не подтверждающие сообщенную им органам следствия информацию о том, что его не было в доме в момент убийства Е., что он не видел нанесения потерпевшему ударов ножом и сам этих ударов не наносил. Экспертом сделан вывод о том, что осужденный располагает информацией о преступлении, связанной с его участием, и скрывает ее (т.3, л.д.21).

Оснований считать право на защиту Голубина С.Н. нарушенным при проведении психофизиологической судебной экспертизы не имеется. Адвокат при ее производстве присутствовал, замечаний по ходу ее проведения защитник и осужденный не предъявляли. Данных об отсутствии адвоката в какое-либо время ее производства, о ненадлежащем ее проведении в материалах дела не имеется. Кроме того, данное заключение не является ни единственным, ни основным доказательством виновности осужденного, оно лишь подтверждает общую картину преступления, установленную совокупностью доказательств. Доводы жалобы об исключении данного доказательства, в том числе вследствие отсутствия печати, судом проверены с вынесением постановления об отклонении данного ходатайства, судебная коллегия с решением суда соглашается.

Оценив исследованные доказательства в их совокупности, в том числе показания осужденного, потерпевшей, свидетелей, заключения эксперта, иные письменные доказательства суд пришел к обоснованному выводу о виновности Голубина С.Н. в совершении умышленного убийства. Вопреки доводам жалобы судом правильно установлен

и мотив преступления - личные неприязненные отношения, возникшие в ходе конфликта. Вопреки доводам жалобы судом решен вопрос о виновности осужденного, установлена форма вины и мотивы преступления, данные обстоятельства отражены в приговоре. Доводы жалобы об отсутствии мотива убийства и исключительно дружеских отношениях с потерпевшим опровергаются показаниями допрошенных лиц о том, что Е. был недоволен тем, что Голубин С.Н. проживал в его доме за его счет, тем, что из дома пропадали вещи, хотел предложить ему съехать. Судебная коллегия с выводами суда соглашается.

Вопреки доводам жалобы изложенные доказательства свидетельствуют о виновности Голубина С.Н. в совершении преступления. Данных о причастности других лиц в материалах не имеется, органами следствия причастность иных лиц не установлена, доводы жалобы о ревнивых мужьях неконкретны и не содержат фактических данных о причастности каких-либо определенных лиц. Из показаний свидетеля С. следует, что после 22 часов 7 мая 2011 года осужденный распивал спиртное в доме Е. вдвоем с потерпевшим. Из показаний А. и П. также следует, что каких-либо третьих лиц в доме в момент убийства не находилось. Доводы жалоб о несоответствии показаний свидетелей фактическим обстоятельствам дела несостоятельны, напротив, из их анализа следует целостная картина преступления. Несмотря на отсутствие очевидцев преступления, совершение преступления иным лицом следствием и судом исключено. Виновность Голубина С.Н., установленная совокупностью вышеизложенных доказательств, подтверждается и его поведением Голубина С.Н. после совершения убийства, свидетельствующим о сокрытии им улик: осужденный стер отпечатки пальцев, кровь, выбросил тряпку, которой он вытирал предметы обстановки, забрал телефон и машину потерпевшего, уехал с места преступления, бросил машину, предварительно обтерев салон. Впоследствии осужденный скрылся от сотрудников милиции, принял и иные вышеописанные меры к уничтожению следов, при этом скрывал свою осведомленность не только от полиции, но и от знакомых, пытаясь создать впечатление, что он уехал от Е. вечером 7 мая 2011 года и не знал об убийстве, что противоречит его же собственной версии о том, что ночью он находился на рыбалке, а утром обнаружил труп потерпевшего.

Действиям осужденного судом дана правильная юридическая оценка.

Судебная коллегия не находит оснований считать нарушенным право осужденного на защиту по доводам, изложенным в его жалобе. Определением судебной коллегии от 5 июня 2012 года приговор суда в отношении Голубина С.Н. отменен в части, дело направлено на новое судебное разбирательство, при этом указания на производство со стадии предварительного слушания в решении суда кассационной инстанции не содержится. При таких обстоятельствах уголовное дело обоснованно назначено к слушанию со стадии судебного заседания. Кроме того, данное обстоятельство не лишало осужденного прав заявлять ходатайство о возвращении дела прокурору, об исключении доказательств, о вызове свидетелей непосредственно в судебном заседании, что и было им сделано.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора, судом при рассмотрении дела не допущено. Ходатайства о вызове свидетелей, допросе экспертов, исключении доказательств рассмотрены судом с принятием соответствующих процессуальных решений, надлежаще мотивированы и правильны по существу.

Доводы жалобы осужденного о нарушении его права на рассмотрение дела судом присяжных требованиям закона не соответствуют, поскольку в соответствии с п.2 ч.2 ст.30 УПК РФ суд первой инстанции рассматривает дело в составе судьи федерального суда общей юрисдикции и коллегии из двенадцати присяжных заседателей по ходатайству обвиняемого только по уголовным делам о преступлениях, указанных в п.1 ч.3 ст.31 УПК РФ, то есть по делам, подсудным Верховному суду республики, краевому или областному

суду, суду города федерального значения, суду автономной области, суду автономного округа, окружному (флотскому) военному суду.

Голубин С.Н. совершил преступление, предусмотренное ч.1 ст. 105 УК РФ, подсудное районному суду, следовательно, права на рассмотрение дела судом присяжных не имеет.

Каких-либо оснований для прекращения уголовного дела, на которые ссылается в жалобе осужденный, у суда не имелось, при таких обстоятельствах оснований для отмены приговора по указанным доводам судебная коллегия не находит.

Доводы жалобы осужденного об отсутствии протокола судебного заседании материалам дела не соответствуют, из них следует, что протокол изготавливался по частям, соответствующим датам судебных заседаний, подписан судьей и секретарем, содержится в 5 томе уголовного дела. В соответствии с расписками на л.д.169, 171 т.5, осужденный был ознакомлен с протоколом судебного заседания совместно с адвокатом в полном объеме, принесенные им замечания рассмотрены судом в установленном порядке и отклонены.

Ходатайств об обозрении вещественных доказательств в судебном заседании осужденный не заявлял, при ознакомлении с материалами дела от их обозрения отказался, о чем имеется его собственноручная запись в протоколе ст.217 УПК РФ. Вместе с тем данное обстоятельство не является основанием для отмены приговора суда, поскольку судом исследованы как обстоятельства изъятия вещественных доказательств, так и их признаки и свойства, отраженные в протоколах осмотров и заключениях экспертиз.

Доводы жалобы осужденного, связанные с оценкой содержания возражений на жалобы, поведении потерпевшей рассмотрению не подлежат, так как к существу постановленного судом решения не относятся и не влияют на его законность.

При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенного Голубиным С.Н. преступления, данные о его личности, в том числе смягчающее наказание обстоятельство: наличие несовершеннолетних детей и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, назначив соразмерное и справедливое наказание с учетом требований ст.60 УК РФ.

Доводы жалобы адвоката о необоснованном применении при назначении Голубину С.Н. наказания правил ч.5 ст.69 УК РФ на требованиях закона не основаны. Приговор в отношении Голубина С.Н. от 29 февраля 2012 года Добрянского районного суда Пермского края был отменен только в части осуждения его по ч.1 ст. 105 УК РФ и ч.1 ст. 158 УК РФ, в части осуждения по ч.1 ст. 166 УК РФ оставлен без изменения. Сомнений в том, что кассационное определение от 5 июня 2012 года вынесено именно в отношении осужденного, не имеется.

При таких обстоятельствах приговор суда является законным, обоснованным и мотивированным, оснований для удовлетворения кассационных жалоб судебная коллегия не находит

Руководствуясь ст.377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Добрянского районного суда Пермского края от 20 сентября 2012 года в отношении Голубина С.Н. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного Голубина С.Н. и адвоката Мишариной В.А. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи