Гражданский кодекс часть 1

Рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 ФИО9 на решение Нахимовского районного суда города Севастополя от 22 декабря 2020 года и на апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Севастопольского городского суда от 13 апреля 2021 года по административному делу по административному исковому заявлению ФИО2 к Правительству Севастополя, Департаменту по имущественным и земельным отношениям города Севастополя, Управлению охраны объектов культурного наследия города Севастополя, заинтересованное лицо: Управление государственной регистрации права и кадастра города Севастополя о признании незаконным бездействия по обязательному выкупу земельного участка.

Заслушав доклад судьи Капункина Ю.Б., пояснения представителя ФИО3, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО2 обратился в Нахимовский районный суд города Севастополя с административным исковым заявлением к административным ответчикам и просил признать незаконным неосуществление Правительством города Севастополя, Департаментом по имущественным и земельным отношениям города Севастополя, Управлением охраны объектов культурного наследия города Севастополя выкупа у ФИО2 земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес>, в связи с наложенным на земельный участок ограничением, препятствующему его владению и использованию по целевому назначению в соответствии с Приказом Управления охраны объектов культурного наследия г. Севастополя от 02.04.2020 года № 166 «Об утверждении границ территории выявленного объекта культурного наследия «<адрес> расположенного по адресу: <адрес>, и требований к осуществлению деятельности в границах территории объекта культурного наследия»; в порядке устранения нарушения прав, свобод и законных интересов ФИО4 просил обязать Правительство города Севастополя, Департамент по имущественным и земельным отношениям города Севастополя, Управление охраны объектов культурного наследия города Севастополя заключить с ним соглашение о выкупе в пользу города Севастополя земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес> по рыночной цене, определенной по состоянию на 01.04.2020 года.

Решением Нахимовского районного суда города Севастополя от 22 декабря 2020 года в удовлетворении административного иска ФИО5 было отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Севастопольского городского суда от 13 апреля 2021 года решение суда от 22 декабря 2020 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ФИО2 просит отменить решение суда первой инстанции и апелляционное определение. Судами допущено нарушение норм материального права. Выводы судов не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Кассационная жалоба поступила в Нахимовский районный суд города Севастополя 24 мая 2021 года, определением судьи от 11 июня 2021 года кассационная жалоба с делом приняты к производству Четвертого кассационного суда общей юрисдикции.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы извещены своевременно и в надлежащей форме.

Судебное заседание проведено путем использования системы видеоконференц-связи с Севастопольским городским судом.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав пояснения, суд кассационной инстанции приходит к следующему.

В соответствии с частью 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалуемом акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применения норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта.

Такие нарушения при рассмотрении дела были допущены судами первой и апелляционной инстанции.

Материалами дела установлено, что ФИО2 на основании государственного акта на право собственности на землю серии № от 04.06.2009 года является собственником земельного участка, площадью 800 кв.м, с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес>. разрешенное использование - для индивидуального дачного строительства.

Приказом начальника Управления охраны объектов культурного наследия г. Севастополя от 02.04.2020 года №166 утверждены границы территории выявленного объекта культурного наследия «Могильник Усть-Бельбекский Бельбек-4)», расположенный по адресу: г. Севастополь, Нахимовский район, с.Любимовка, между улиц Федоровская, Летчика ФИО6 и Донецкой.

Данным Приказом утверждены требования к осуществлению деятельности в границах территории выявленного объекта культурного наследия «Могильник Усть-Зельбекский (Бельбек-4)», а именно на территории объекта культурного наследия запрещается строительство объектов капитального строительства и увеличение объемно-пространственных характеристик, существующих на территории объекта культурного наследия объектов капитального строительства; проведение земляных, строительных, мелиоративных и иных работ, за исключением работ по охранению объекта культурного наследия или его отдельных элементов, охранению историко-градостроительной или природной среды объекта культурного наследия; разрешается ведение хозяйственной деятельности, не противоречащей требованиям обеспечения сохранности объекта культурного наследия и позволяющей обеспечить функционирование объекта культурного наследия в современных условиях.

11.08.2020 года административный истец обратился в ДИЗО, Управление охраны объектов культурного наследия г. Севастополя с заявлением о заключении Соглашения о выкупе вышеуказанного земельного участка по рыночной цене <данные изъяты> рублей, в связи с наложенным на его земельный участок ограничением, препятствующим его владению и использованию по целевому назначению.

Письмом ДИЗО от 11.09.2020 года №№ административному истцу указано на невозможность осуществления выкупа земельного участка в порядке п.10 ст.107 Земельного кодекса РФ, по причине отсутствия Порядка предоставления возмещения за прекращение прав на такой земельный участок, который Правительством РФ не установлен.

Письмом Управление охраны объектов культурного наследия города Севастополя от 16.09.2020 года №№ со ссылкой на ст.54 ФЗ «Объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ» указано об отсутствии специального основания для выкупа земельного участка. Оснований для заключения соглашения о выкупе земельного участка не имеется.

Суды, изучив отказы ДИЗО и Управления охраны объектов культурного наследия города Севастополя согласились с фактической позицией административного истца, что вне зависимости от категории земли в отношении вышеуказанного земельного участка, административный истец в силу требований Приказа начальника Управления охраны объектов культурного наследия города Севастополя от 02.04.2020 года № 166 существенно ограничен в использовании земельного участка по целевому назначению, в том числе, осуществлению капитального строительства.

Однако в удовлетворении административных исковых требований ФИО2 отказали по причине отсутствия регламентированной процедуры заключения соглашения о выкупе земельного участка и порядка предоставления возмещения за прекращение прав на такой земельный участок, указав, что требование административного истца о заключении соглашения о выкупе земельного участка не может быть удовлетворено.

Относительно довода заявителя о том, что административные ответчики вправе по аналогии закона применить гражданское и земельное законодательство, регулирующее сходные правоотношения, судебные инстанции отметили, что они являются несостоятельными и основанными на неверном толковании положений п.1, 2, 11 ст.57.1 и п.7, 10 ст.107 Земельного Кодекса РФ, в их правовой и смысловой взаимосвязи, поскольку в отношении зон с особыми условиями использования территории, законодатель установил особый порядок процедуры предоставления возмещения за прекращение прав на такой земельный участок, в связи с чем, административные ответчики не наделены правом подменять собой законодателя и самостоятельно устанавливать иной порядок процедуры предоставления возмещения за прекращение прав на такой земельный участок.

Кроме того, суды указали, что относительно возмещения ущерба, причиненного имуществу истца, то на административного ответчика - Правительство Севастополя, возлагается обязанность не только принимать решения о возмещении ущерба, но и соблюдать процедуру реализации такого решения, которая Правительством Российской Федерации не установлена.

В кассационной жалобе административный истец указывает, что судами не дано оценки, в том числе Письму Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии от 29.01.2021г. № 11-00147/21, полученного в качестве ответа на обращение ФИО2 в Правительство РФ.

В указанном письме уполномоченный госорган по поручению Правительства РФ сообщает, что отсутствие предусмотренного п.10 ст.107 ЗК РФ нормативного акта Правительства РФ (о порядке заключения соглашения о выкупе земельного участка в связи с невозможностью его использования) не является основанием для отказа в выкупе земельного участка, поскольку данный акт имеет процедурный характер; в отсутствие установленного Правительством РФ порядка заключения соглашений о выкупе земельного участка необходимо руководствоваться нормами Земельного и Гражданского Кодекса РФ.

Вместе с тем судами первой и апелляционной инстанций не учтено следующее.

Конституцией Российской Федерации гарантируются право каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами, а также признание и защита собственности, ее охрана законом (статья 35, части 1 и 2).

По смыслу статьи 35 (часть 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 45 и 46 права владения, пользования и распоряжения имуществом гарантируются не только собственникам, но и иным участникам гражданского оборота.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал в своих решениях (постановления от 16 июля 2008 года N 9-П, от 31 января 2011 года N 1-П, от 31 октября 2019 года N 32-П и др.), что конституционные гарантии охраны частной собственности законом, выражающие принцип ее неприкосновенности, а также конституционные гарантии судебной защиты распространяются как на сферу гражданско-правовых отношений, так и на отношения государства и личности в публично-правовой сфере.

Вместе с тем право частной собственности не является абсолютным, его ограничения могут вводиться федеральным законом, если они необходимы для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, как это вытекает из положений статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с иными ее нормами, в частности статьями 17 (часть 3) и 19 (части 1 и 2). При этом такие ограничения должны отвечать требованиям справедливости, разумности и соразмерности. Вмешательство государства в отношения собственности не должно быть произвольным и нарушать равновесие между интересами общества и необходимыми условиями защиты основных прав личности, что предполагает разумную соразмерность между используемыми средствами и преследуемой целью, с тем чтобы обеспечивался баланс конституционно признаваемых ценностей и лицо не подвергалось чрезмерному обременению.

Одной из конституционно значимых, по своей сути, ценностей выступает охрана объектов культурного наследия, служащих сохранению памяти предков, воспитанию любви и уважения к Отечеству (преамбула Конституции Российской Федерации). В контексте культурно-исторической преемственности поколений это получило подтверждение на конституционном уровне в институте культурных прав и обязанностей человека и гражданина, в том числе в связи с закреплением в Конституции Российской Федерации обязанности каждого заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры (статья 44, часть 3), охрана которых - одна из приоритетных задач органов публичной власти.

В пределах дискреционных полномочий федеральный законодатель может вводить необходимые ограничения права собственности, с тем чтобы обеспечивалась реализация конституционного права граждан России на сохранность объектов культурного наследия в интересах настоящего и будущего поколений ее многонационального народа и гарантировалось исполнение корреспондирующей этому праву конституционной обязанности (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2014 года N 2755-О).

Выраженный в статье 35 Конституции Российской Федерации общепризнанный в цивилизованных государствах принцип неприкосновенности собственности, являющийся одним из основополагающих аспектов верховенства права, призван гарантировать неприкосновенность права собственности во всех его составляющих, таких как владение, пользование и распоряжение имуществом, и включает в свое нормативное содержание конституционные гарантии обеспечения собственникам и иным правообладателям возможности свободно использовать принадлежащее им имущество, стабильности отношений собственности, недопустимости произвольного лишения имущества либо несоразмерного ограничения имущественных прав. Фундаментальные правовые начала собственности и свободы экономической деятельности, как они определены в Конституции Российской Федерации и Гражданском кодексе Российской Федерации, лежат в основе любого законодательного регулирования в сфере отношений собственности, включая определение оснований и порядка возникновения, изменения и прекращения прав владения, пользования и распоряжения имуществом, установление объема их защиты и правомерных ограничений (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2004 года N 3-П и от 16 июля 2008 года N 9-П).

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, специальным случаем ограничения права частной собственности на землю выступает принудительное отчуждение земельного участка для государственных нужд, сопровождаемое равноценной компенсацией потерь, причиненных таким изъятием (определения от 2 октября 2019 года N 2619-О, N 2620-О и др.). Данное ограничение порождает для лица наиболее существенные последствия, поскольку в результате оно утрачивает всю совокупность правомочий, принадлежащих собственнику, ввиду прекращения его права на изымаемый участок.

В то же время статья 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации, закрепляя недопустимость принудительного отчуждения имущества для государственных нужд без предварительного и равноценного возмещения, предполагает - во взаимосвязи с ее статьями 17, 19 (части 1 и 2), 34 и 55 (часть 3) - необходимость предоставления лицу возмещения не только в случае обусловленного государственными нуждами прекращения права частной собственности, но и при таком административно-регулятивном воздействии в публичных интересах со стороны органов власти (в частности, путем принятия подзаконного нормативного акта, ограничившего право собственности по сравнению с тем, как его содержание определено в законе), которое предусматривает умаление содержания права собственности этого лица (в том числе по сравнению с правом собственности на аналогичные объекты, принадлежащие другим лицам, на которых не распространяется действие принятого подзаконного акта), уменьшение стоимости имущества, снижение его потребительских свойств либо усечение допустимых способов его использования.

Тем самым ограничение права частной собственности, осуществленное органами власти как мера сохранения памятников истории и культуры, т.е. в публичных интересах, и повлекшее утрату, полную или частичную, возможности владеть, пользоваться вещью и распоряжаться правом на нее, требует достижения и поддержания баланса личных и общих интересов при неукоснительном соблюдении конституционно обоснованных принципов справедливости, разумности и соразмерности. Эффективной гарантией этого выступает установление надлежащих юридических процедур ограничения права собственности, непосредственно обеспечивающих такой баланс.

Согласно пункту 1 статьи 34 Федерального закона "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации" в целях обеспечения сохранности объекта культурного наследия в его исторической среде на сопряженной с ним территории устанавливаются зоны охраны объекта культурного наследия: охранная зона объекта культурного наследия, зона регулирования застройки и хозяйственной деятельности, зона охраняемого природного ландшафта.

Как следует из положений пункта 2 той же статьи, установлением зон охраны обусловлены ограничения, связанные с потенциальными возможностями собственников земельных участков, расположенных в границах этих зон, а именно вводится особый режим использования земель и земельных участков, запрещающий или ограничивающий на них хозяйственную деятельность и строительство, а также определяются требования к реконструкции существующих на них зданий и сооружений. Такого рода ограничения объективно ограничивают объем правомочий лица в сфере владения, пользования своим имуществом и распоряжения правом на него, а потому ведут к ограничению права собственности на земельные участки, находящиеся в границах зон охраны.

В свою очередь, Земельный кодекс Российской Федерации в порядке реализации конституционных гарантий защиты права собственности закрепляет в качестве одного из принципов земельного законодательства необходимость сочетания интересов общества и законных интересов граждан, когда регулирование использования и охраны земель осуществляется в интересах всего общества при обеспечении каждому гарантий на свободное владение, пользование и распоряжение принадлежащим ему земельным участком (подпункт 11 пункта 1 статьи 1). Развивая приведенное положение, данный Кодекс в статье 57, также направленной на обеспечение баланса частных и публичных интересов, предусматривает механизм возмещения убытков при ухудшении качества земель, ограничении прав собственников земельных участков, землепользователей, землевладельцев и арендаторов земельных участков, правообладателей расположенных на земельных участках объектов недвижимости.

Статья же 57.1, введенная в Земельный кодекс Российской Федерации Федеральным законом от 3 августа 2018 года N 342-ФЗ и определяющая особенности возмещения убытков при ограничении прав в связи с установлением, изменением зон с особыми условиями использования территорий, является по своему содержанию частным случаем нормы, закрепленной в статье 57 данного Кодекса, что подтверждается и переходными положениями к этому Федеральному закону: если причиненный вред не был возмещен до указанной в нем даты в рамках статьи 57 Земельного кодекса Российской Федерации в ранее действовавшей редакции, такой вред должен возмещаться в соответствии со статьями 57 и 57.1 данного Кодекса в редакции этого Федерального закона с учетом особенностей, им предусмотренных (часть 22 статьи 26).

Как указал в своем Постановлении Конституционный Суд Российской Федерации от 5 марта 2020 г. N 11-П, действуя в пределах дискреционных полномочий, федеральный законодатель определил в пункте 1 статьи 57 Земельного кодекса Российской Федерации случаи возмещения убытков в полном объеме, включая упущенную выгоду, отнеся к таковым, помимо прочего, ограничение прав собственников земельных участков, землепользователей, землевладельцев и арендаторов земельных участков (подпункт 4), а также изменение целевого назначения земельного участка на основании ходатайства органа государственной власти или органа местного самоуправления о его переводе из состава земель одной категории в другую без согласования с его правообладателем (подпункт 5). Положения этой статьи, применяемые в системной связи с другими нормами данного Кодекса, призваны, как того требует Конституция Российской Федерации (статья 17, часть 3; статья 19, части 1 и 2; статья 44, часть 3; статья 55, часть 3), гарантировать соблюдение баланса частных и публичных интересов, в том числе при снижении потребительских свойств земельного участка или его рыночной стоимости по причине ограничения прав собственников (правообладателей) в целях обеспечения сохранности объектов культурного наследия, и тем самым защитить интересы как индивида, так и публичного субъекта.

При этом согласно пункту 5 статьи 57 Земельного кодекса Российской Федерации (как в действующей редакции, так и в редакции, действовавшей до внесения в него изменений Федеральным законом от 3 августа 2018 года N 342-ФЗ) на Правительство Российской Федерации возложены обязанности по установлению порядка, в котором соответствующее возмещение должно осуществляться.

Реализуя делегированные ему полномочия, Правительство Российской Федерации приняло постановление от 7 мая 2003 года N 262 "Об утверждении Правил возмещения собственникам земельных участков, землепользователям, землевладельцам и арендаторам земельных участков убытков, причиненных временным занятием земельных участков, ограничением прав собственников земельных участков, землепользователей, землевладельцев и арендаторов земельных участков либо ухудшением качества земель в результате деятельности других лиц".

Вопрос об основаниях для возмещения убытков в связи с установлением по решению органов государственной власти или органов местного самоуправления ограничений прав собственников (правообладателей) земельных участков решается исходя из положений подпунктов 4 и 5 пункта 1 статьи 57 Земельного кодекса Российской Федерации, о чем свидетельствует в том числе судебная практика.

Между тем в системе действующего правового регулирования основанием к возмещению убытков могут быть как правомерные, так и противоправные действия названных органов. Притом что каждое из этих оснований предполагает самостоятельные (различные) условия возмещения возникших убытков, на федеральном законодателе лежит обязанность по четкому нормативному регулированию порядка такого возмещения, который должен быть понятен как правообладателям земельных участков, так и правоприменителям.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно подчеркивал, что единообразное понимание, а значит, и применение правовой нормы обеспечивается соблюдением критерия ее определенности, ясности и недвусмысленности, который вытекает из конституционных принципов правового государства, верховенства закона и юридического равенства (статья 1, часть 1; статья 4, часть 2; статья 15, части 1 и 2; статья 19, части 1 и 2, Конституции Российской Федерации). Неоднозначность, нечеткость и противоречивость правового регулирования препятствуют адекватному уяснению его содержания, допускают возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения, ведут к произволу. Тем самым ослабляются гарантии государственной, в том числе судебной, защиты прав, свобод и законных интересов граждан. В этой связи самого по себе нарушения требования определенности правовой нормы может быть вполне достаточно для признания такой нормы противоречащей Конституции Российской Федерации (постановления от 20 декабря 2011 года N 29-П, от 22 апреля 2013 года N 8-П, от 16 апреля 2015 года N 8-П, от 2 июня 2015 года N 12-П, от 19 июля 2017 года N 22-П, от 16 марта 2018 года N 11-П, от 25 февраля 2019 года N 12-П и др.).

Реализация же положений подпунктов 4 и 5 пункта 1 статьи 57 Земельного кодекса Российской Федерации - как свидетельствует правоприменительная практика - допускает возможность неоднозначной интерпретации их нормативного содержания. Такая неопределенность обусловлена, кроме прочего, отсутствием необходимой ясности в вопросе о правовой природе предусмотренного этой статьей института возмещения убытков при ограничении прав правообладателей земельных участков и, соответственно, о природе юридических оснований для компенсации, в частности, за правомерные действия органов государственной власти или органов местного самоуправления, которые носят по отношению к правообладателям земельных участков принудительный характер, - несмотря на то, что законодательные предписания в сфере гарантий права собственности должны обладать максимальной степенью ясности, не допускающей противоречивого их толкования в правоприменительной практике.

Исходя из материалов дела, следует, что право ФИО2 на получение компенсации нарушено отказом административного ответчика со ссылкой на действующее, на момент причинения ему ущерба законодательством, которое не предусматривало специального порядка возмещения вреда, причиненного правомерными действиями органа государственной власти, установившего зоны охраны объекта культурного наследия.

В соответствии с пунктами 1 и 2 части 2 статьи 227 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации по результатам рассмотрения административного дела суд принимает решение об отказе в удовлетворении заявленных требований, если установит, что оспариваемые решения, действия (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями соответствующими нормативными правовыми актами, не нарушают права, свободы и законные интересы административного истца.

Таким образом, для признания судом незаконным решение органа местного самоуправления, необходимо наличие следующих условий: незаконность решения, а также нарушения прав и свобод гражданина либо создание препятствий к осуществлению гражданином его прав и свобод, либо незаконное возложение на гражданина обязанности или незаконное привлечение к ответственности, при этом удовлетворение требований заявителя возможно только при доказанности всей совокупности юридически значимых обстоятельств, имеющих значение для дела.

Каждому заинтересованному лицу гарантируется право на обращение в суд за защитой нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, в том числе в случае, если, по мнению этого лица, созданы препятствия к осуществлению его прав, свобод и реализации законных интересов либо на него незаконно возложена какая-либо обязанность, а также право на обращение в суд в защиту прав других лиц или защиту публичных интересов в случаях, предусмотренных процессуальным законом и другими федеральными законами (часть 1 статьи 4 Кодекса административного судопроизводства).

Законность и справедливость при рассмотрении судами административных дел обеспечиваются соблюдением положений, предусмотренных законодательством об административном судопроизводстве, точным и соответствующим обстоятельствам административного дела, правильным толкованием и применением законов и иных нормативных правовых актов, в том числе регулирующих отношения, связанные с осуществлением государственных и иных публичных полномочий, а также с получением гражданами и организациями судебной защиты путем восстановления их нарушенных прав и свобод (статьи 6,8,9 Кодекса).

В соответствии с пунктом 2 статьи 329 КАС РФ при рассмотрении административного дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими административное дело, в пределах доводов кассационной жалобы.

В соответствии с пунктами 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении» судебный акт является законным в том случае, когда он принят при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, и обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены и исследованы судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, а также тогда, когда такой акт содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Таким образом судами первой и апелляционной инстанций допущено существенное нарушение норм материального права, повлиявшее на исход административного дела, в связи с чем Судебная коллегия по административным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что решение Нахимовского районного суда города Севастополя от 22 декабря 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Севастопольского городского суда от 13 апреля 2021 года подлежат отмене с направлением административного дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какой судебный акт должен быть принят при новом рассмотрении административного дела (часть 3 статьи 329 КАС РФ).

При новом рассмотрении административного дела суду следует, принимая во внимание изложенное выше, разрешить административное дело в соответствии с установленными по нему обстоятельствами и требованиями закона, учитывая, в том числе положения пункта 1 части 3 статьи 227 КАС РФ, согласно которому в случае нарушения, права административного истца подлежат восстановлению путем повторного рассмотрения административным ответчиком заявления, если имеются не проверявшиеся уполномоченным органом и в связи с этим не относящиеся к предмету оценки суда в рамках настоящего дела обстоятельства, определяющие порядок соглашения о выкупе земельных участков в связи с изменением зоны с особыми условиями использования территории и порядок предоставления возмещения за прекращение прав на такие земельные участки.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 1 статьи 329 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации суд кассационной инстанции рассмотрев кассационную жалобу с административным делом вправе отменить судебный акт суда первой, апелляционной полностью либо в части и направить дело на новое рассмотрение в соответствующий суд с указанием при необходимости на обязанность рассмотреть дело в ином составе судей.

Руководствуясь, статьями 328, 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Нахимовского районного суда города Севастополя от 22 декабря 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Севастопольского городского суда от 13 апреля 2021 года отменить, направить административное дело на новое рассмотрение в Нахимовский районный суд города Севастополя в ином составе судей.

Кассационное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по административным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьей 318 КАС РФ.

Мотивированное кассационное определение изготовлено 8 сентября 2021 года.

Председательствующий

Судьи

Постановление14.09.2021