Гражданский кодекс часть 1

по гражданскому делу по иску ФИО1 к ФИО3, ФИО4, ГУП СК «Крайтехинвентаризация», ГУП «Крайтехинвентаризация» Пятигорский филиал об обжаловании действий, нарушающих права, признании недействительным в части свидетельства о праве на наследство по закону, признании недействительным договора о перераспределении долей в домовладении, признании права собственности,

заслушав доклад судьи Медведевой Д.С.

УСТАНОВИЛА:

ФИО5 являлся собственником 1/6 доли домовладения № «…» в г.Пятигорске на основании договора дарения от 16.06.1954 года, удостоверенного нотариусом Пятигорской нотариальной конторы О. 16.06.1954 года по реестру № 7676. Другими собственниками являлись ФИО6 - 2\6 доли в праве и ФИО7 - 3/6 доли в праве.

ФИО1 обратилась в суд с иском к ГУП СК «Крайтехинвентаризация», ГУП «Крайтехивентаризация» Пятигорский филиал, ФИО3 и ФИО4 о признании незаконными действий ГУП «Крайтехинвентаризации», выразившихся в исключении из инвентарного дела на жилой дом, расположенный по адресу: г. Пятигорск, «…» записи о ФИО5, как о собственнике 1/6 доли в праве на жилой дом на основании договора дарения от 16.06.1954 года, обязании ГУП «Крайтехинвентаризация» внести в инвентарное дело на указанный дом записи о ФИО5, как о собственнике 1/6 доли в праве на жилой дом на основании договора дарения от 16.06.1954 года, признании недействительным (ничтожным) договора перераспределения долей в праве на жилой дом, расположенный по указанному адресу, заключенного 18.08.1973 года между ФИО6 и ФИО7, признании свидетельства о праве на наследство по закону, выданного 21.12.2007 года нотариусом г. Пятигорска СК М., ФИО3 на 1\2 долю в праве общей долевой собственности на указанный жилой дом, в части 1/6 доли в праве на жилой дом, внесении изменений в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним в части внесения записи о размере доли ФИО3 в праве общей долевой собственности на жилой дом, расположенный по ул. «…», признании за ФИО1 права собственности на 1/6 долю в праве на жилой дом. расположенный по адресу: г. Пятигорск. «…», состоящий из жилого дома лит. «А, а, а1, а2, а3», общей площадью 74,30 кв.м., жилого дома лит. «Б» общей площадью 26,60 кв.м, жилого дома лит. «В, в», общей площадью 44,90 кв.м., сарая лит. «М», гаража лит. «3», навеса лит. «Г».

В обоснование своих требований истица указала, что в мае 2007 года умер ее отец ФИО5 Она является его наследницей по завещанию. От отца она знала, что его мать ФИО6, в 1954 г. подарила ему 1/3 принадлежавшего ей дома (или 1/6 от общего домовладения), где они были прописаны и временно проживали. На момент заключения договора дарения ее бабушке принадлежал дом под литером «А» общей площадью 33.93 кв.м, 1/3 которого состояла из пристроенной комнаты площадью 10,72 кв.м. и коридора площадью 3,53 кв.м. (так в акте о дарении от 11 мая 1954 г.), каких либо других дополнительных построек на тот момент на данном участке не было. Но к 1960 г. её отец самовольно построил дом, который впервые был зафиксирован в акте БТИ от 09.08.1960 г. как самовольная постройка и обозначен литером «Л».

Решением исполкома Пятигорского горсовета §39-4 от 4 февраля 1966 года БТИ города предписано зарегистрировать на праве личной собственности дом, выстроенный ФИО5, выделен участок 300 кв.м. ФИО5 был обязан оформить проект дома с натуры, согласовав его с Управлением главного архитектора, горопо и санэпидстанцией. 24 марта 1967 г. Решением исполкома был утвержден акт Государственной комиссии о приемке жилого дома в эксплуатацию. Истица и ее полномочный представитель считали, что регистрация права собственности на жилой дом литер «Л» за отцом - ФИО5 не была завершена, право собственности на жилой дом было признано за ФИО5 только в 2007 году, в соответствии с решением суда, вступившим в законную силу. После смерти бабушки истицы между её отцом и его сестрой ФИО8 стали возникать ссоры в том числе и по поводу земли, в которых её тетя -ФИО8 сказала, что не отдаст ему не только 300 м2, но он вообще ничего больше не получит. Она не позволяла отцу пользоваться его землей, о чем ими велась переписка со многими инстанциями, в том числе и с БТИ. К этому времени, ее отец перенес инсульт, стал инвалидом 2 группы и вышел на пенсию. В 2006 году она решила к дому сделать пристройку. БТИ выдало документ, в котором указывалось, что её матери там ни какой доли не принадлежало, так как это являлось дарением, выделением 1/3 из общего домовладения. Именно поэтому она пошла к отцу и сказала, о том, что у него договор дарения, и им пришлось обратится в суд, и уже в Пятигорском городском суде было вынесено решение, согласно которому за отцом закреплялось право собственности на дом и ей разрешалось вступить в наследство на долю принадлежащую ранее её матери. 12 апреля 2007 г. судом вынесено решение о признании за ее отцом права собственности на самовольно построенный жилой дом.

После смерти отца она в положенный срок вступила в наследство. В установленном порядке приняла наследство, подав соответствующее заявление нотариусу г.Пятигорска. 01 августа 2008 года выдано свидетельство о праве на наследство на жилой дом по адресу: г.Пятигорск ул. «…», в 2009 году получено свидетельство о
праве на наследство на другое недвижимое имущество, принадлежащее отцу.

Истица и ее полномочный представитель не согласились с доводами ответчиков что дом, под литером «Л» по ул. «…», принадлежавший отцу истца является выделенной 1/6 долей домовладения, ссылаясь на то, что по акту Госприемки от 24 марта 1967 г. строительство дома началось в 1953 г. и этот факт является основанием для выделения 1/6 доли по договору дарения. Считали, что самовольное, нигде не узаконенное и не зарегистрированное строение или фундамент этой постройки, не может быть объектом нотариально удостоверенной сделки и пройти госрегистрацию. Считали, что на день подписания договора дарения в 1954 г. по документам БТИ не существовало никаких дополнительных построек, права на которые были зарегистрированы по БТИ, кроме обозначенных в договоре дарения жилых домов, даже фундамента. Даритель определенно высказал волю, какая часть помещения в литере «А» (а именно комната «а-1») и с какими заданными параметрами площади (10,72 кв.м.) в литере «А» передается одаряемому. Отец истца нёс бремя содержания принадлежащей ему 1/6 доли. Это выражалось в том, что он провел в дом по ул. «…» водопровод и платил по счетчику не только за себя, но и всех живущих в этом доме. Сделал единые забор и бетонный фундамент с металлическими опорами для забора для своего дома и дома по ул. «…». Считают, что по карточке на домовладение от 09.08.1960г. (стр.68-69) дела отец истца был собственником 1/6 домовладения по ул. «…» и жилого дома под литером «Л» одновременно.

При этом никаких действий ни со стороны отца истца, ни со стороны властных органов не производилось. От 1/6 части дома он не отказывался, его этой собственности никто ни лишал и за свою долю никаких денег в домовладении отец истца не получал.

Истица и ее полномочный представитель считали, что право собственности на второй жилой дом у отца истца возникло только в 2007 году на основании решения суда. Оспариваемый договор перераспределения долей составлен тайно и без участия отца истца. Отец истца, как собственник имущества, которому принадлежало исключительное право владения, пользования и распоряжения, своей частью имущества не распорядился, никому не передал по договору, эта доля у него не была изъята принудительно, какую-либо денежную компенсацию за 1/6 долю ФИО5 не получал, а потому и был убежден до своей смерти в 2007 году о наличии у него зарегистрированного права собственности на 1/6 долю в настоящее время домовладения, а потому у него не было необходимости обращаться в суд за защитой своего права. Ни один из ответчиков не привел никаких письменных о том, что отец истца знал о нарушенном его праве и был надлежащим образом извещен. В силу законодательных актов того времени, отец истца не имел права оспаривать договор перераспределения долей от 1973 г., т.к. оспаривать его могла лишь сторона по сделке, каковой он не являлся, т.к. этот договор был составлен с нарушениями закона: тайно и без его участия. Согласно Постановлению Пленума Верховного суда РФ и пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 12, 15 ноября 2001 г. №15/18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ о сроках исковой давности» п.1 пропуск именно истцом срока давности является основанием для отказа в иске. При этом ФИО1, является истцом в данном процессе, её право нарушено, и срок исковой давности по защите ее субъективного права не истек. Более того, в инвентарном деле находятся документы, противоречащие основам правопорядка. Просили удовлетворить исковые требования в полном объеме.

Обжалуемым решением Пятигорского городского суда от 24 ноября 2010 года в удовлетворении исковых требований ФИО1 было отказано.

Не согласившись с решением суда, полномочным представителем истца ФИО9 подана кассационная жалоба, в которой она просит решение суда отменить и направить дело на новое рассмотрение. При этом, кассатор указывает, что суд пришел к ошибочному выводу о том, что решением исполкома Пятигорского горСовета депутатов трудящихся от 04.02.1966 года прекращено право собственности ФИО5 При этом, исполком в силу норм ГК РСФСР не являлся органом, в компетенцию которого входили полномочия по прекращению права общей долевой собственности у гражданина. При регистрации договора перераспределения долей БТИ города не располагало сведениями и документами, подтверждающими прекращение у ФИО5 права общей долевой собственности на жилые литеры «А», «Б,В», а запись за ФИО5 БТИ аннулировало на основании решения горисполкома от 04.02.1966 года (т.2 л.д.21). При этом, БТИ города, являясь органом осуществляющим технический учет и регистрацию строений, не вправе было принимать решения об аннулировании записи о ФИО5 как собственнике 1/6 доли в праве на жилой дом № «…» без прекращения у ФИО5 в установленном законом порядке права общей долевой собственности. Вместе с тем, исключение таких сведений о ФИО5 только из инвентарного дела не влечет прекращение у этого лица права общей долевой собственности. Суд также в нарушение ч.2 ст.12 ГПК РФ не истребовал и не исследовал реестровые книги домовладений г.Пятигорска за 1966 год, не установил обстоятельства регистрации в реестровой книге права общей долевой собственности ФИО5, обстоятельства исключения соответствующей записи из реестровой книги, включая основания исключения. Судом также не дана надлежащая оценка правовым основаниям возникновения у ФИО5 права собственности на самовольно возведенный жилой дом литер «Л» по адресу: «…» (ранее № «…») на основании вступившего в законную силу решения Пятигорского городского суда от 12 апреля 2007 г. Суд вынес иное суждение об обстоятельствах и основаниях приобретения ФИО5 права собственности на самовольно построенный дом. Не основан на норме материального права и довод суда о том, что истец обратился в суд по истечении установленного законом срока исковой давности. При этом суд не привел ни одного доказательства в подтверждение того, что оспариваемый договор перераспределения долей исполнен сторонами 22 августа 1973 года, а следовательно, обстоятельства, имеющие значение для дела – начало исполнения договора перераспределения долей, истечение срока исковой давности – остались недоказанными, что повлекло неправильное применением судом норм материального права при решении вопроса о пропуске срока для обращения в суд. Более того, кассатор полагает, что иск рассмотрен в незаконном составе суда, т.к. были установлены обстоятельства заинтересованности председательствующего судьи в исходе дела.

В возражениях на доводы кассационной жалобы полномочный представитель ответчика ФИО3 – ФИО10 просит решение суда оставить без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения.

Исследовав материалы гражданского дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и возражениях на нее, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Из материалов гражданского дела и материалов инвентарного дела следует, что жилой дом № «…» (ранее «…», затем ул. «…») принадлежал на праве общей долевой собственности ФИО6 на основании договора купли-продажи строений от 27.06.1942 года, удостоверенного государственным нотариусом Пятигорской Городской Государственной Нотариальной конторы К. по реестру № 11058 и ФИО7 на основании свидетельства о наследстве от 22.12.1948 года, выданного государственным нотариусом Пятигорской Городской Государственной Нотариальной конторы Оз. по реестру № 18584, в равных долях по 1/2 каждому.

Согласно договору дарения строений от 16.06.1954 года, удостоверенному нотариусом 1-ой Пятигорской нотариальной конторы О. по реестру № 7676, ФИО6 подарила своему сыну ФИО5 1/3 часть от своей доли или 1/6 долю от общего домовладения на земельном участке мерою 1117,89 кв.м. На момент отчуждения доли спорный жилой дом состоял из саманного жилого дома лит. «А», общей площадью 41,0 кв.м, жилой площадью 34,0 кв.м. саманного жилого дома лит. «Б, В», общей площадью 56,61 кв.м, жилой площадью 41,47 кв.м., сарая лит. «М» общей площадью 11,9 кв.м, прочих сооружений, и располагался на земельном участке площадью 1117,89 кв.м. В пользовании ФИО6 находился жилой дом лит. «А», ФИО7 - жилой дом лит. «Б, В» и сарай лит. «М».

Судом также установлено, что в этом же году началось строительство литера «Л», что подтверждается показаниями свидетелей и письменными доказательствами.

На основании заявления ФИО5 о регистрации самовольно возведенного им жилого дома размером 7,8 х 9,0 м, состоящего из 2-х комнат, жилой площадью 22.67 кв.м, решением Исполкома Пятигорского горсовета депутатов трудящихся от 04.02.1966 года, протокол № 3 разд. 39-4, БТИ разрешено зарегистрировать на праве личной собственности самовольно возведенный жилой дом на имя ФИО5, из общего участка мерою 1117,89 кв.м изъяты 300 кв.м и отведены под дом ФИО5, жилому дому присвоен почтовый адрес: ул. «…», ФИО5 обязан оформить проект жилого дома с натуры и согласовать его с соответствующими органами и службами, Госкомиссии разрешено принять дом в эксплуатацию. Акт Государственной комиссии Исполкома от 02.03.1967 года о приеме в эксплуатацию данного жилого дома утвержден решением Исполкома Пятигорского горсовета депутатов трудящихся от 24.03.1967 года, протокол № 6 разд.115-3.

Впоследствии решением Исполкома Пятигорского горсовета депутатов трудящихся от 12.11.1981 года № 329-11 пункт 2 решения Исполкома Пятигорского горсовета депутатов трудящихся от 04.02.1966 года, протокол № 3 разд. 39-4, согласно которому из общего участка 1117,89 кв.м изъяты 300 кв.м и отведены под жилой дом ФИО5, отменен и за домовладением № «…» с учетом сложившегося порядка пользования земельного участка закреплен земельный участок мерою 241 кв.м. соответствующие изменения внесены в инвентарное дело. На основании указанного решения Актом от 02.03.1998 года земельный участок мерою 241 кв.м отведен в натуре.

В связи с выделением на основании решения Исполкома Пятигорского горсовета депутатов трудящихся от 04.02.1966 года, протокол № 3 разд. 39-4, самовольно возведенного жилого дома лит. «Л» в самостоятельное домовладение в счет принадлежащей ФИО5 1/6 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом, расположенный по адресу: г. Пятигорск, ул. «…», оставшиеся участники долевой собственности ФИО6 и ФИО7 пришли к добровольному соглашению об их перераспределении. 18.08.1973 года между ними был заключен договор перераспределения долей, в соответствии с которым в собственность ФИО6 отошла 1/2 доля в праве общей долевой собственности на спорный жилой дом, в собственность ФИО7 – 1/2 доля.

Доводы кассационной жалобы о том, что судом сделан ошибочный вывод о прекращении права собственности ФИО5 на основании решения Исполкома Пятигорского горсовета депутатов трудящихся от 04.02.1966 года, который не правомочен был прекращать право общей долевой собственности у гражданина, являются несостоятельными, поскольку сделаны без учета особенностей правоприменения того периода времени.

Так, в период существования РСФСР существовала гражданская и уголовная ответственность за самовольный захват земли, противозаконные сделки с землей и самовольное строительство жилых зданий и пристроек в связи с тем, что совершение таких деяний советскими гражданами, реже предприятиями или учреждениями, нарушали исключительное право Советского государства на землю, препятствовали целевому использованию земельных площадей, служили источником нетрудовых доходов (наживы). Борьба с самовольным строительством в тот период стала активнее в результате систематизации законодательства, принятия новых кодексов.

В силу положений ст.109 ГК РСФСР, которой были предусмотрены последствия самовольной постройки дома, такая постройка, если она была возведена на земельном участке, не предоставленном в установленном законом порядке застройщику, и исполком местного Совета отказался заключить с ним договор о предоставлении ему в бессрочное пользование данного земельного участка, по решению исполкома подлежала сносу осуществившим ее лицом и за его счет. Также по решению суда у гражданина безвозмездно изымались и зачислялись в фонд местного Совета народных депутатов жилой дом (дача) или часть дома (дачи), если они построены без установленного разрешения или без надлежаще утвержденного проекта либо с существенными отступлениями от проекта или с грубым нарушением основных строительных норм и правил. Зачисление самовольных строений в фонд местных Советов депутатов трудящихся отдельные исполкомы считали нецелесообразным, несмотря на это, такая практика все же существовала и даже была обобщена и доведена до исполнения Постановлением Пленума Верховного Суда СССР 25.02.1977 года № 5 «О применении законодательства при рассмотрении судами дел об изъятии домов, построенных гражданами с нарушением действующих правил».

Санкция ч. 2 ст. 199 УК РСФСР также содержала требование о конфискации незаконно возведенного строения, которая рассматривалась как ликвидация последствий незаконных действий виновного в самовольном строительстве и являлась обязательной, не зависящей от избранной осужденному меры наказания.

Подобные нормы имелись также и в ранее действовавшем российском законодательстве. В соответствии с Постановлением СНК РСФСР от 22.05.1940 года № 390 «О мерах борьбы с самовольным строительством в городах, рабочих, курортных и дачных поселках» самовольные застройщики обязаны были немедленно по получении соответствующего требования местного исполнительного органа прекратить строительство и в течение месячного срока своими силами и за свой счет снести все возведенные ими строения или части строений и привести в порядок земельный участок. Если и не выполняли этого требования, то по решению исполкома строения сносились отделами коммунального хозяйства при содействии милиции.

При этом, судам были неподведомственны иски о признании права собственности на самовольно возведенный дом (дачу) или часть лома (дачи), в том числе связанные с куплей-продажей, дарением, меной, наследованием, а также разделом, независимо от того, предъявляются они гражданином, осуществившим самовольное строительство, или другим заинтересованным лицом. (Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 19.03.1975 года № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в практике судов при применении ст. 109 ГК РСФСР о безвозмездном изъятии самовольно построенного дома»: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 25.02.1977 г. № 5 «О применении законодательства при рассмотрении судами дел об изъятии домов, построенных гражданами с нарушением действующих правил» и др.). При этом, закон не исключал возможности рассмотрения судами иска гражданина, самовольно построившего дом (дачу), и другого заинтересованного лица при том условии, если требования не связаны с правом собственности, в частности: о признании права на материалы, полученные при сносе дома, о вселении на ранее занимаемую площадь, об определении порядка пользования общей площадью между членами семьи и т.п.

На момент возникновения спорных правоотношений, практика времени формировала юридически значимые действия: по безвозмездной передаче гражданину части принадлежащей доли в праве общей собственности на жилой дом с целью последующего оформления прав, на самовольно возводимое строение и представляла собой скрытую форму сделки, направленной на отчуждение в его пользу части земельного участка жилого дома, находящегося в общей долевой собственности. Строительство дома допускалось только на отведенном для этой цели земельном участке при наличии всех необходимых документов, а именно: решения исполнительного комитета соответствующего Совета депутатов трудящихся об отводе земельного участка, плана земельного участка (по определению границы в натуре), утвержденного проекта застройки, договора о предоставлении в бессрочное пользование земельного участка под строительство индивидуального жилого дома на праве личной собственности, удостоверенного государственной нотариальной конторой, и разрешения органов строительства и архитектуры, которые не могли быть получены ввиду отсутствия права на земельный участок.

Устранить юридические последствия самовольного строительства и тем самым создать необходимые основания для возникновения у застройщика права личной собственности на такое помещение, мог лишь исполком местного Совета. Исполкомом выносилось специальное решение: узаконить самовольное строительство, снести самовольно построенный дом или обратиться в суд с иском о безвозмездном изъятии и зачислении в коммунальную собственность самовольно построенного дома (дачи).

С учетом изложенного, судом был сделан правильный вывод о том, что в данном случае на основании заявления ФИО5 о регистрации самовольно возведенного им жилого дома размером 7,8 х 9,0 м, состоящего из 2-х комнат, жилой площадью 22,67 кв.м, Исполком Пятигорского горсовета депутатов трудящихся 04.02.1966 года, учитывая согласие участников долевой собственности ФИО6 и ФИО7 принял решение (протокол № 3 разд. 39-4) узаконить самовольное строительство. При этом, юридическая природа данного решения свидетельствует и констатирует как факт легализации строения литер «Л» опосредовав его через установленный на тот момент порядок регистрации строений, путём указания органам БТИ на обязанность произвести его регистрацию, с присвоением отдельного адреса, так и факт прекращения тем самым права общей долевой собственности ФИО6 в домовладении его родителей.

В силу действующих в период принятия Исполкомом Пятигорского горсовета депутатов трудящихся решения от 04.02.1966 года, протокол № 3 разд. 39-4, норм (ст. 25 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 года, ст. ст. 105, 106, 107 ГК РСФСР 1964 г.), в личной собственности гражданина мог находиться только один жилой дом (или часть его). У совместно проживающих супругов и их несовершеннолетних детей мог быть только один жилой (или часть его), принадлежащий на праве личной собственности одному из них или находящийся в их общей собственности. Размер жилого дома и его части (частей), принадлежащего гражданину на праве личной собственности, определялся в порядке, устанавливаемом Советом Министров РСФСР. Если в личной собственности гражданина или у совместно проживающих супругов и их несовершеннолетних детей, окажется по основаниям, допускаемым законом, более одного жилого дома, собственник вправе по своему выбору оставить в своей собственности любой из этих ломов. Другой дом (дома) должен быть собственником в течение одного года продан, подарен или отчужден любым иным способом. Если собственник добровольно не произведет в течение одного года отчуждение дома в любой форме, этот дом по решению исполнительного комитета районного, городского, районного в городе Совета народных депутатов подлежал принудительной продаже в порядке, установленном ГПК РСФСР для исполнения судебных решений.

Данные правила применялись соответственно и в случаях, когда в личной собственности гражданина или у совместно проживающих супругов и их несовершеннолетних детей оказывались по основаниям, допускаемым законом: 1) кроме одного дома, часть (части) другого дома; 2) части разных домов; 3) часть (части) одного дома, превышающая размеры, указанные в ст. 106 ГК РСФСР, 4) более одной квартиры в многоквартирном доме жилищно-строительного коллектива индивидуальных застройщиков.

В связи с изложенным, суд пришел к правильному выводу о том, что решением Исполкома Пятигорского горсовета депутатов трудящихся от 04.02.1966 года, протокол № 3 разд. 39-4, прекращено право собственности ФИО5 на долю в спорном жилом доме.

Что касается доводов кассационной жалобы о том, что судом не истребованы и не исследованы реестровые книги домовладений г.Пятигорска за 1966 год, они также вызывают сомнения у судебной коллегии, поскольку судом полно и всесторонне исследованы материалы дела, в том числе инвентарные дела на жилой дом № «…», на жилой дом № «…», допрошены свидетели, изучена правоприменительная практика, касающаяся спорных правоотношений того периода времени, о котором идет речь. При этом суд первой инстанции посчитал этот объем исследования достаточным для рассмотрения спора по существу, с чем соглашается и судебная коллегия.

Доводы кассационной жалобы о том, что БТИ города являясь органом осуществляющим технический учет и регистрацию строений, не вправе было принимать решения об аннулировании записи о ФИО5 как собственнике 1/6 доли в праве на жилой дом № «…» без прекращения права общей долевой собственности у него, являются несостоятельными.

Так, в силу положений Инструкции о порядке регистрации строений в городах, рабочих, дачных и курортных поселках РСФСР от 25.12.1945 года о том, что регистрация строений за владельцами производилась исключительно на основании соответствующих решений исполкомов местных Советов, а объектом регистрации являлось домовладение в целом с самостоятельным земельным участком, под отдельным порядковым номером по улице, переулку, площади. Исполком Пятигорского горсовета депутатов трудящихся, указав, что ФИО5 имеет в спорном жилом доме 1/6 долю в праве общей долевой собственности, разрешил БТИ зарегистрировать на праве личной собственности самовольно возведенный жилой дом на имя ФИО5 и изъял из общего участка мерою 1117,89 кв.м - 300 кв.м и отвел их под дом ФИО5, присвоил жилому дому почтовый адрес: ул. «…», а регистрации подлежали только те строения с обслуживающими их земельными участками, которые закончены строительством и находятся в эксплуатации, обязал ФИО5 оформить проект жилого дома с натуры и согласовать его с соответствующими органами и службами, разрешив при этом Госкомиссии принять дом в эксплуатацию. Таким образом на момент 2010 года выраженное истцом не согласие с указанным решением 1966 года, путём констатации того что самовольно построенные объекты не могли участвовать в гражданском обороте, не может быть истолковано нормами и практикой данного времени, поскольку являлось на тот момент властным предписанием в том числе для органов БТИ. Кроме всего оно не является фактом регистрации строения, а является предписанием как для выделяющегося собственника ФИО5, так и для органов БТИ по регистрации данного строения.

Как усматривается из материалов дела, данное решение в последующем исполнено, и никто из заинтересованных лиц на то момент лиц не пришел к иным выводам, чем были сделаны участниками сложившихся в тот период гражданскими правоотношениями. Данный факт нашел свое подтверждение в последующей переписке ФИО5 с БТИ.

Судебная коллегия соглашается с мнением суда о том, что уже по этому истец ФИО1 не могла унаследовать права на обращение в суд с данным иском. Она сама показывала в ходе судебного разбирательства, что согласно действующему на тот момент законодательству ФИО5 не был наделён правом обращаться в суд так же с иском о признании ничтожным договора перераспределения долей, а следовательно и у неё как правопреемника, указанное право отсутствует. В виду истечения длительного периода времени, смены ряда собственников спорного имущества, возникновения ряда правоотношений, в том числе и по наследованию имущества, законодатель в виду не допущения правового хаоса, и обеспечении правовой стабильности и вводит понятие исковой давности для обращения в суд.

Как видно из дела, истица считая себя материальным носителем заявленных прав обратилась в суд с исковыми требованиями по истечении установленного законом срока исковой давности

Так, право гражданина на обжалование неправомерных действий органов власти относится к одному из основополагающих и общепризнанных прав человека. При этом, предполагая, что право ФИО5 нарушено, он не обратился в суд, хотя при этом право защиты было зафиксировано в ст. 63 Конституции РФ 1978 г., сейчас оно содержится в ст. 46 Конституции РФ 1993 г. Конституционная формулировка этого звучит следующим образом: "Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд".

Защитой своего предполагаемого нарушенного права ФИО5 не воспользовался.

В материалах инвентарного дела на жилой дом № «…», имеется заявление ФИО5 от 10.09.1981 года, в котором он просит сообщить, куда делась его 1/3 доля в праве на жилой дом, а также ответ на данное обращение за подписью начальника БТИ ФИО11 от 26.09.1981 года исх. № 252/9, безусловно свидетельствующие о том, что ФИО5 было известно о выделе самовольно возведенного жилого дома лит. «Л» в самостоятельное домовладение в счет принадлежащей ему 1/6 доли в праве общей долевой собственности на жилой дом, расположенный по адресу: г.Пятигорск, ул. «…», 60/43, решением Исполкома Пятигорского горсовета депутатов трудящихся от 04.02.1966 года, протокол № 3 разд. 39-4.

Указанным письмом ФИО5 было разъяснено его право на обращение в суд, которое он в установленный законом срок не реализовал, поэтому и к истцу ФИО1 данное право не перешло. Представляя интересы своего отца, истец в марте 2007 года подала в Пятигорский городской суд исковое заявление к Администрации г. Пятигорска о признании права собственности на самовольно возведенный жилой дом лит. «Л», в котором упоминала об 1/6 доли в праве на жилой дом, ранее принадлежащей ее отцу ФИО5 Решение суда вынесено 12.04.2007 года.

Как усматривается из материалов дела, судом исследовались материалы инвентарного дела, содержащего соответствующие правоустанавливающие документы.

С учетом изложенного, судебная коллегия находит вывод суда о том, что право на обращение в суд умерший не реализовал, правильным. Также не реализовала свое право на защиту и истица, считая своё право нарушенным, которая в 2007 году представляла интересы своего отца в суде с иском о признании права собственности.

Согласно ст. 1 ФЗ РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», каждый гражданин вправе обратиться с жалобой в суд, если считает, что неправомерными действиями (решениями) государственных органов, органов местного самоуправления, учреждений, предприятий и их объединений, общественных объединений или должностных лиц, государственных служащих нарушены его права и свободы

Для обращения в суд с жалобой устанавливаются следующие сроки: три месяца со дня, когда гражданину стало известно о нарушении его права, (ст. 5 ФЗ РФ «Об обжаловании в суд действий т. нарушающих права и свободы граждан»).

В силу изложенного суд пришел к обоснованному выводу о несостоятельности доводов истца о том, что в нарушение ст. 117 ГК РСФСР 1964 года распоряжение принадлежащей ФИО5 1/6 доли в праве обшей долевой собственности на жилой дом, расположенный по адресу: г. Пятигорск, ул. «…», произведено без его согласия другими совладельцами - ФИО6 и ФИО7 При перераспределении долей в праве общей собственности необходимым условием регистрации прав является наличие в письменной форме согласия иных сособственников, чьи доли в праве общей собственности перераспределяются, но никак не тех лиц (прежних сособственников), которые ранее уже были выделены в самостоятельное домовладение. Согласие на совершения данной сделки либо присутствие выделившегося участника общей собственности не требуется.

Кроме того, согласно п. 23 Инструкции о порядке регистрации строений в городах, рабочих, дачных и курортных поселках РСФСР от 25.12.1945 года нотариально удостоверенные соглашения между участниками общей долевой собственности на жилой дом о порядке пользования обособленными помещениями дома в соответствии с долями участников (ст. 124 ГК РСФСР) по их просьбе подлежат регистрации. При этом на соглашении и на надлежаще заверенной копии с него, оставляемой в делах бюро технической инвентаризации, делается регистрационная надпись.

Для признания договора, удостоверенного 18.08.1973 года и зарегистрированного 22.08.1973 г. недействительным и применения последствий его недействительности истек срок исковой давности, предусмотренный ст.181 ГК РФ.

Федеральным законом от 21 июля 2005 г. N 109-ФЗ "О внесении изменений в ст.181 ч.1 Гражданского кодекса Российской Федерации" был уменьшен срок исковой давности для предъявления требований о применении последствий ничтожной сделки с десяти до трех лет. Пункт 2 ст. 2 данного Закона гласит: "Установленный статьей 181 Гражданского кодекса РФ (в редакции настоящего Федерального закона) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки применяется также к требованиям, ранее установленным Гражданским кодексом Российской Федерации, срок предъявления которых не истек до дня вступления в силу настоящего Федерального закона". Настоящий Федеральный Закон вступил в силу 26 июля 2005 г. Придание новой норме обратной силы означает, что она применяется так, как будто она действовала в момент возникновения права на иск (в момент, когда началось исполнение ничтожной сделки).

При этом, состоятельным является вывод суда, что, если право на иск о применении последствий ничтожной сделки возникло 22 августа 1973 г., то в соответствии с ранее действовавшим законодательством оно прекратилось 22 августа 1983 г. Поэтому срок исковой давности по указанному требованию истек.

Новый срок исковой давности не применяется по отношению к уже истекшим десятилетним срокам исковой давности по данным требованиям.

По изложенным обстоятельствам судебная коллегия соглашается с мнением суда о необоснованности доводов истца о том, что срок не истёк, поскольку правовых основ возникновения данных прав у наследника как ввиду их отсутствия по праву на оспаривание сделки, так и в виду их не реализации наследодателем. В связи с чем у истца не имеется правовых оснований свидетельствовать о фактах не исполнения данной сделки. Так, спорное имущество неоднократно являлось предметом распоряжения собственников, что само по себе включает характеристики так же и исполнения сделки.

Более того, по общему правилу для признании договора недействительным и применения последствий его недействительности истек срок исковой давности, предусмотренный действующим законодательством.

Судом правильно определен характер спорных правоотношений, с достаточной полнотой исследованы обстоятельства дела, имеющие значение для правильного его разрешения; выводы суда, положенные в основание обжалованного решения соответствуют фактическим обстоятельствам дела; материальный закон применен верно, представленным доказательствам дана правильная оценка, существенных нарушений процессуальных норм не допущено.

Доводы жалобы не содержат фактов, которые не были бы проверены и учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем являются несостоятельными и не могут служить основанием для отмены решения суда.

Руководствуясь ст.ст.360, 361,366, 367 ПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Пятигорского городского суда Ставропольского края от 24 ноября 2010 года – оставить без изменения, кассационную жалобу истца ФИО1 в лице полномочного представителя ФИО2 – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: