Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационное представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Ткачева И.В. и кассационную жалобу адвоката Гостева А.С. в интересах потерпевшего ФИО9 на апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 7 декабря 2021 года.

Заслушав доклад судьи Паукова И.В., изложившего обстоятельства дела, содержание судебных решений, доводы кассационных жалобы и представления, поступивших возражений, выступления прокуроров Ибрагимовой Г.В. и Семененко М.Э., потерпевшего ФИО9 и его представителя-адвоката Гостева А.С. об отмене апелляционного определения, мнение обвиняемого Исмаилова М.И. и его защитника – адвоката Орлова А.А., обвиняемого Хамидова Э.М. и его защитника-адвоката Абгаджавы А.Л. о законности решения суда апелляционной инстанции, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору Пресненского районного суда г. Москвы от 31 мая 2021 года, постановленному на основании вердикта присяжных заседателей

Исмаилов Магомед Искандерович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, несудимый,

осужден по ч. 2 ст. 213 УК РФ к 4 годам лишения свободы; по ч.ч. 4, 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п.п. «а», «б», «е», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 13 годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 2 годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 226 УК РФ к 4 годам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний Исмаилову М.И. назначено окончательное наказание в виде 16 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражей до вступления приговора в законную силу в отношении него оставлена без изменения.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу с зачетом в срок лишения свободы на основании п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ времени содержания Исмаилова М.И. под стражей с 20 ноября 2017 года по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Хамидов Эльдар Магомедович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> ДАССР, судимого:

- 7 декабря 2015 года Кущевским районным судом Краснодарского края по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 6 месяцам лишения свободы; освобожденный по отбытию наказания 15 февраля 2016 года,

осужден по ч. 2 ст. 213 УК РФ к 3 годам лишения свободы; по ч. 3 ст. 30, п.п. «а», «б», «е», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 13 годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 2 годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 222 УК РФ к 2 годам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний Хамидову Э.М. назначено окончательное наказание в виде 15 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражей до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу с зачетом в срок лишения свободы на основании п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ времени содержания Хамидова Э.М. под стражей с 20 ноября 2017 года по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено отменить арест, наложенный на земельный участок, жилой дом и квартиру, принадлежащие Исмаилову М.И. Также по приговору разрешена судьба вещественных доказательств.

По апелляционному определению судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 7 декабря 2021 года приговор Пресненского районного суда г. Москвы от 31 мая 2021 года отменен, уголовное дело передано на новое рассмотрение в тот же суд иным составом суда. Срок содержания Исмаилова М.И. и Хамидова Э.М. под стражей продлен до 7 марта 2022 года.

По постановлению Пресненского районного суда г. Москвы от 24 февраля 2022 года срок меры пресечения в виде заключения под стражу Исмаилову М.И. и Хамидову Э.М. продлен на 3 месяца, т.е. до 18 апреля 2022 года.

В кассационном представлении заместитель Генерального прокурора Российской Федерации Ткачев И.В. с апелляционным определением не соглашается; обращает внимание на то, что все указанные судом апелляционной инстанции в качестве оснований для отмены приговора нарушения закона не соответствуют действительности. В обоснование своих доводов указывает, что явившаяся в суд ФИО10 подписала соответствующие карточку и анкету и была внесена в список кандидатов под №, ее личность удостоверена судом, а указание в протоколе судебного заседания на кандидата ФИО11 дважды вместо ФИО10 является явной технической ошибкой; указание суда на формирование коллегии присяжных заседателей из 14 человек не соответствует аудиозаписи судебного заседания; также из аудиозаписи судебного заседания следует, что ФИО12 был заменен запасным присяжным ФИО13, а затем ФИО13 была заменена на ФИО14; присяжным заседателям было разъяснено их право с наступлением ночного времени, а с разрешения председательствующего также по окончании рабочего времени, прервать совещание для отдыха; формулировки «выражая явное неуважение к обществу», «огнестрельное оружие» и «боеприпасы» не относятся к терминам, требующим от присяжных заседателей юридических знаний при вынесении вердикта; в своем выступлении государственный обвинитель лишь констатировала факт случайного ранения ФИО15, так как это обстоятельство выяснялось стороной защиты, при этом никаких сведений, которые могли бы вызвать предубеждение у присяжных заседателей в отношении подсудимых, ни государственный обвинитель, ни действовавшие в их интересах адвокаты не сообщали; сведения об обстоятельствах расследования уголовного дела следователем ФИО19 до присяжных не доводились; «комплект формы сотрудников ДПС с погонами», изъятый в ходе обыска в жилище ФИО16, был исследован как неотъемлемая часть протокола обыска; государственный обвинитель на неисследованные доказательства не ссылался, а лишь пояснил, что версия подсудимого Исмаилова М.И. является новой, учитывая исследованный с участием присяжных протокол опознания с участием потерпевшего ФИО9; напутственное слово председательствующего судьи полностью соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ. Просит апелляционное определение отменить, дело передать на новое апелляционное рассмотрение.

В кассационной жалобе адвокат Гостев А.С., действуя в интересах потерпевшего ФИО9, приводит доводы, аналогичные доводам, приведенным в кассационном представлении, и также просит апелляционное определение отменить, дело передать на новое апелляционное рассмотрение.

В возражениях на кассационные жалобы и представление адвокаты Орлов А.А. и Абгаджава А.Л. приводят доводы о многочисленных нарушениях, допущенных, по их мнению, при рассмотрении дела судом первой инстанции, законности решения суда апелляционной инстанции об отмене приговора, просят оставить оспариваемое судебное решение без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных жалобы и представления, поступивших на них возражений, выслушав участников судебного заседания, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения решения суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения допущены судом апелляционной инстанции.

Согласно взаимосвязанным положениям ст. 389.27, п. 2 ст. 389.17 и ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ обвинительный приговор, вынесенный с участием присяжных заседателей, может быть отменен в связи с такими существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

При этом требования справедливого правосудия и эффективного восстановления в правах применительно к решениям вышестоящих судебных инстанций предполагают обязательность фактического и правового обоснования принимаемых ими решений, с использованием всех предусмотренных законом средств проверки и оценки приговора, включая аудио-, видеозапись судебного заседания первой инстанции, обеспечивающей объективность фиксации судебного разбирательства.

Между тем, принимая обжалуемое решение, суд апелляционной инстанции указанные требования закона не учел, не выяснил все имеющие значение обстоятельства для принятия правильного судебного решения, не привел убедительные мотивы, почему указанные им обстоятельства он признал существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, как и не привел мотивы, по которым пришел к выводу, что они повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения первой инстанции.

Так, указывая на отсутствие в списке присяжных заседателей, приведенном в протоколе судебного заседания, кандидата в присяжные заседатели – ФИО10, суд апелляционной инстанции не дал оценку наличию в материалах дела данных о явке данного лица в судебное заседание, удостоверении ее личности, об указании в списке присяжных дважды на ФИО11, не проверил, является ли последнее обстоятельство технической ошибкой, а также не привел убедительных мотивов тому, что данное нарушение каким-либо образом могло повлиять на исход дела, учитывая, что ФИО10 не вошла в состав коллегии присяжных заседателей и в дальнейшем какого-либо участия в деле не принимала. Выводы судебной коллегии о том, что суд первой инстанции объявил о формировании коллегии из 16 присяжных заседателей, а фактически сформировал коллегию из 14 человек, как это следует из протокола судебного заседания, сделаны судом второй инстанции без проверки аудиозаписи судебного заседания, согласно которой была сформирована коллегия из 16 присяжных заседателей, сведений же о создании коллегии из 14 человек в нем не содержится. Также согласно аудиозаписи судебного заседания клятву принесли 16 присяжных заседателей. Аналогичным образом, т.е. без проверки аудиозаписи судебного заседания, судом апелляционной инстанции сделан вывод о том, что присяжный заседатель № в ходе судебного следствия дважды освобождался от участия в судебном заседании, а проверить правильность замены и состава коллегии присяжных заседателей без наличия фамилий, по мнению суда второй инстанции, не представилось возможным. Между тем, согласно аудиозаписи судебного заседания, присяжным заседателем под номером 1 изначально был ФИО12, который в связи с невозможностью дальнейшего участия в судебном заседании был заменен запасным присяжным заседателем – ФИО13, в связи с чем ей также был присвоен №; далее уже ФИО13 была заменена на другого запасного присяжного заседателя – ФИО14 Соответствующим сведениям, содержащимся в аудио- и видеозаписи судебного разбирательства, какая-либо оценка судом второй инстанции не дана. Указывая на нарушение, связанное с работой присяжных заседателей по окончании рабочего времени, в ночное время, суд апелляционной инстанции не принял во внимание, что председательствующим перед удалением в совещательную комнату присяжным заседателям было разъяснено их право по окончании рабочего времени прервать совещание для отдыха. Каких-либо заявлений от присяжных заседателей о необходимости перерыва совещания не поступило. Признавая нарушением неполучение предварительного согласия присяжных заседателей на вынесение вердикта по истечении рабочего времени и на их работу в ночное время, суд апелляционной инстанции конкретную норму закона, предусматривающую необходимость получения такого согласия, не привел. Обращая внимание на использование в вопросном листе терминов «выражая явное неуважение к обществу», «огнестрельное оружие», «боеприпасы», «иные предметы, используемые в качестве оружия», «оружие и боеприпасы», требующих, по мнению суда апелляционной инстанции, от присяжных заседателей юридической оценки при вынесении вердикта, судебная коллегия не учла, что само по себе употребление тех или иных терминов в тексте закона не означает, что они являются узко юридическими, не указала, в чем заключалась сложность для понимания присяжными именно этих терминов, в том числе с учетом того, что смысл данных понятий был разъяснен им председательствующим в напутственном слове. Вывод судебной коллегии о том, что упоминание сторонами и, прежде всего, стороной защиты, о случайном ранении ФИО15 при исследовании фактических обстоятельств произошедшего, означало выход за пределы судебного разбирательства и явилось фактором, сформировавшим у присяжных предубеждение о личностях осужденных, при том, что все упоминания касались как раз непричастности подсудимых к его ранению и смерти, также нельзя признать убедительным. Аналогичным образом судом второй инстанции не приведено убедительных оснований, по которым он признал нарушением, повлиявшим на вердикт присяжных, доведение до них сведений о проведении следственных действий следователем ФИО19 Судом не проанализировано, какие именно сведения приводились сторонами, насколько они были значимы и каким именно образом это оказало воздействие на присяжных заседателей, а указаны лишь страницы приговора, где упоминаются данные лица. Между тем, само по себе упоминание фамилий ФИО15 и ФИО19 без анализа контекста, в котором они назывались той или иной стороной, не может само по себе служить основанием для вывода о незаконном воздействии на присяжных заседателей. Не указала судебная коллегия и мотивы, по которым она пришла к выводу, что в прениях сторон государственный обвинитель ссылалась в своей речи на изменение показаний Исмаиловым М.И. в суде в сравнении с показаниями, данными им на предварительном следствии, не исследованными в суде с участием присяжных заседателей, при том, что согласно протоколу судебного заседания, какие-либо конкретные сведения, сообщавшиеся Исмаиловым М.И. на предварительном следствии, государственным обвинителем до сведения присяжных заседателей не доводились. Несмотря на свой вывод о неоднократности ссылок на неисследованные доказательства, иные примеры, кроме этого, судебной коллегией апелляционной инстанции не приведены.Придя к выводу о представлении присяжным заседателям для обозрения «комплекта формы сотрудников ДПС с погонами» без разрешения председательствующего судьи, а также об оставлении без разрешения ходатайств стороны защиты о неотносимости и недопустимости этих предметов в качестве доказательств, суд апелляционной инстанции не принял во внимание и не дал оценку тому, что указанная форма была изъята в ходе обыска в жилище, протокол которого, как и протокол осмотра данной формы, были исследованы по ходатайству стороны обвинения с участием присяжных заседателей. При этом сторона защиты не возражала против исследования данных протоколов, а в удовлетворении ходатайства адвоката ФИО21 о недопустимости и неотносимости уже исследованных перед присяжными доказательств, судом было мотивированно отказано. Из содержания же текста протокола судебного заседания, на который ссылается апелляционная инстанция, не следует, что какие-либо ходатайства о признании указанных протоколов и предметов недопустимыми доказательствами заявлялись стороной защиты, но не были разрешены судом.Делая вывод о множестве и систематичности высказываний и выступлений, нарушающих требования ст. 335 УПК РФ, а также о том, что председательствующий не всегда реагировала на них и не давала разъяснений присяжным заседателям не принимать их во внимание при ответах на вопросы в совещательной комнате, ввиду чего, по мнению суда второй инстанции, присяжные заседатели были вовлечены в выяснение обстоятельств, не входящих в предмет доказывания по уголовному делу, судебная коллегия конкретные примеры нарушений, свидетельствующие об их многочисленности и систематичности, не привела, ограничившись лишь общим выводом. В качестве оснований для отмены приговора в апелляционном определении также указано на ряд существенных процессуальных нарушений, которые допустил председательствующий при составлении вопросного листа и при произнесении напутственного слова. Данные нарушения, по мнению судебной коллегии, выразились в том, что в вопросном листе и в напутственном слове суд привел не все обстоятельства обвинения, изложенные в обвинительном заключении и в постановлении о привлечении в качестве обвиняемых. Однако судебной коллегией не указано, каким образом данные обстоятельства повлияли на вердикт присяжных заседателей, который являлся обвинительным; не приведено мотивов, по которым коллегия пришла к выводу о невозможности постановления приговора на основании указанного вердикта, как и не принято во внимание, что предметом ее рассмотрения являлись лишь апелляционные жалобы стороны защиты, на основании которых ухудшение положения осужденных не допускается. Убедительных мотивов, по которым судебная коллегия пришла к выводу о том, что напутственное слово председательствующего не соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ, в апелляционном определении также не содержится. Как следует из протокола и аудиозаписи судебного заседания, в своем напутственном слове судья привел существо обвинения, содержание уголовного закона, предусматривающего уголовную ответственность за совершение деяний, в которых обвиняются подсудимые, напомнил об исследованных в суде доказательствах, разъяснил присяжным заседателям правила оценки доказательств в их совокупности, существо принципа презумпции невиновности, разъяснил порядок совещания присяжных заседателей и подготовки ответов на поставленные вопросы, голосования по ответам и вынесения вердикта. Кроме того, не учла коллегия и тот факт, что присяжные заседатели, выслушав напутственное слово председательствующего и ознакомившись с поставленными перед ними вопросами, не заявили о необходимости получения дополнительных разъяснений; возражений от сторон в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности также не поступило.Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения требований ст. 389.17 УПК РФ, являются существенными, повлиявшими на исход дела, в связи с чем, в силу требований ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, решение суда апелляционной инстанции подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение, в ходе которого суду надлежит устранить выявленные судебной коллегией нарушения и принять законное и обоснованное решение.По смыслу уголовно-процессуального закона, суд кассационной инстанции в случае отмены судебного решения и направления уголовного дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции должен решить вопрос о применении меры пресечения. Учитывая характер инкриминированных Исмаилову М.И. и Хамидову Э.М. деяний и наказание, назначенное осужденным по приговору суда, имеющиеся в материалах уголовного дела данные о личности осужденных, в соответствии с требованиями ч.ч. 1 и 2 ст. 97, 98, 99, ст. 255 УПК РФ, в целях проведения судебного разбирательства в разумный срок, сохранения баланса между интересами осужденного и необходимостью гарантировать эффективность системы уголовного правосудия, судебная коллегия считает необходимым избрать меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на 3 месяца.Руководствуясь ст. 401.13, 401.14, 401.15, 401.16 УПК РФ, судебная коллегияОПРЕДЕЛИЛА:апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 7 декабря 2021 года в отношении Исмаилова Магомеда Искандеровича и Хамидова Эльдара Магомедовича отменить. Передать уголовное дело в отношении Исмаилова М.И. и Хамидова Э.М. на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд апелляционной инстанции иным составом суда. Избрать в отношении Исмаилова Магомеда Искандеровича и Хамидова Эльдара Магомедовича меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на 3 месяца, то есть до 14 июля 2022 года. Председательствующий

Судьи