Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Колесникова И.В. в интересах осужденной Майер Г.А. на приговор Кировского городского суда Ленинградской области от 5 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ленинградского областного суда от 21 октября 2020 года в отношении Майер Галины Александровны.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Сазоновой Н.В., выступления адвоката Колесникова И.В. в интересах осужденной Майер Г.А., осужденной Майер Г.А., поддержавших доводы жалобы, представителя потерпевшего ГКУ «Центр занятости населения Ленинградской области» Карасева Д.М., прокурора Березун С.В., полагавших судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

по приговору Кировского городского суда Ленинградской области от 5 июля 2019 года

Майер Г.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, гражданка РФ, с высшим образованием, состоящая в браке, работающая директором <данные изъяты>», являющаяся единственным учредителем предприятия, зарегистрированная и проживающая в г. Кировске Ленинградской области по адресу: <адрес>, несудимая,

осуждена:

по ч. 3 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 150000 рублей.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Ленинградского областного суда от 21 октября 2020 года приговор оставлен без изменения.

Майер Г.А. осуждена за покушение на мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, совершенное лицом с использованием своего служебного положения.

Преступление совершено в г. Кировск Ленинградской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат Колесников И.В. в интересах осужденной Майер Г.А., оспаривая состоявшиеся судебные решения, указывает, что выводы суда первой и апелляционной инстанции о виновности Майер Г.А. не основаны на исследованных судом доказательствах и носят предположительный характер.

Полагает, что допущенные при вынесении приговора и апелляционного определения нарушения повлекли необоснованную уголовно-правовую квалификацию действий Майер Г.А. и ее незаконное осуждение.

Считает, что исследованные судом первой и апелляционной инстанции доказательства не содержат сведения об обстоятельствах, указывающих, что Майер Г.А. в период участия ООО «<данные изъяты>» в реализации программы «<данные изъяты>» совершила действия, которые образуют признаки состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ. Полагает, что предусмотренный вышеуказанной программой порядок и способ приобретения оборудования для создания рабочего места инвалида исключал для Майер Г.А. как для директора ООО «<данные изъяты>», так и для частного лица возможность для совершения инкриминируемых ей преступлений, что не было оценено судами.

Отмечает, что судом не в полном объеме были оценены положения гражданско-правового договора № № от 1.08.2017 года, а именно, перечень обязанностей сотрудников ГКУ «<данные изъяты>», исключающий в случае их соблюдения возможность совершения преступления.

Обращает внимание, что Майер Г.А. не предоставлялись в ГКУ «<данные изъяты>» оригиналы платежных документов, что свидетельствует об отсутствии у нее умысла на совершение инкриминируемого преступления.

Полагает, что совокупность исследованных судом доказательств, свидетельствует об отсутствии в действиях Майер Г.А. обмана, поскольку она не сообщала заведомо ложных сведений, не допускала умолчания об истинных фактах и не совершала умышленных действий, направленных на введение в заблуждение владельца имущества. Отмечает, что, представляя платежные документы, Майер Г.А. не укрывала и не скрывала сведений о наименовании и стоимости имущества от сотрудников ГКУ «<данные изъяты>». А именно, не укрывала тот факт, что ею не приобреталась Интерактивная доска, указанная в Смете расходов, которые обязано понести ООО «<данные изъяты>», а сообщила достоверные сведения о приобретении оборудования под наименованием Интерактивная доска (комплект) Deli E №. Отмечает, что судом не приняты во внимание доказательства приобретения Майер Г.А. не только указанной демонстрационной доски, но и иного оборудования общей стоимостью 48000 рублей, состоящего из шести объектов и обозначенных как Интерактивная доска (комплект). Указанное оборудование Майер Г.А. было установлено на рабочем месте, создаваемом для инвалида, до 15 ноября 2017 года было инвентаризировано и поставлено на баланс ООО «<данные изъяты>». При этом сотрудникам ГКУ «<данные изъяты>» было известно о приобретении имущества, бывшего в употреблении, за наличный расчет и денежные средства частного лица до поступления от Майер Г.А. заявления о расторжении договора 28№ от 1.08.2017 года. В обоснование доводов также указывает, что Майер Г.А. не разъяснялись требования, предъявляемые ГКУ «<данные изъяты>», к порядку приобретения оборудования, предусмотренного для создания рабочего места и содержанию ее действия при приобретении оборудования. С соответствующими требованиями Майер Г.А. была ознакомлена только 10 октября 2017 года, когда оборудование уже было приобретено. Считает, что судом первой и апелляционной инстанции не учтены показания ГЕА. и БАР. о том, что Майер Г.А. не принимала участие в оформлении накладной № № от 24.09.2017 года и квитанции к приходному кассовому ордеру № № от 24.09.2017 года.

Полагает, что расторжение договора до истечения срока его действия, по инициативе сторон, а не в одностороннем порядке на основании п. 7.5 договора, не предоставление Майер Г.А. в Кировский филиал ГКУ «<данные изъяты>» подлинников платежных документов свидетельствуют об отсутствии у нее умысла на совершение инкриминируемого преступления, что исключает придание действиям Майер Г.А. уголовно-правового характера.

Указывая, что смета расходов не является приложением к договору между Майер Г.А. и ГКУ «Центр занятости населения Ленинградской области», полагает, что порядок внесения изменений в перечень приобретаемого оборудования, указанного в смете, не был урегулирован сторонами, заключившими договор. При приобретении оборудования Майер Г.А. исходила из требований не превысить стоимость подлежащего приобретению оборудования указанного в смете расходов на сумму 152808 рублей. Обращает внимание, что Майер Г.А. не принимала участие в приобретении оборудования и не производила оплату за данное оборудование. Указанные действия совершались ГЕА Согласно пояснениям Майер Г.А., способ приобретения оборудования был обусловлен тем обстоятельством, что договор, датируемый 1.08.2017 года, был ею получен лишь 10.10.2017 года по электронной почте, и все действия по приобретению оборудования в части порядка и условий его приобретения она выполняла по указанию сотрудника Кировского филиала ГКУ «<данные изъяты>» ГТФ. Показания свидетелей МТВ., БОМ., ПАД., ГТФ. о возможном разъяснении Майер Г.А. положений договора в части приобретения оборудования носят голословный характер и объективно ничем не подтверждены.

Обращает внимание, что выявленные до 10.10.2017 года сотрудниками ГКУ «<данные изъяты>» нарушения не препятствовали последним исключить Майер Г.А. из числа претендентов на получение выплаты. При этом, Майер А.Г., получая от ГТФ. информацию о допущенных нарушениях порядка и формы оплаты при приобретении оборудования, неоднократно обращалась к последней с просьбой освободить ее от действий по предоставлению в Кировский филиал ГКУ «<данные изъяты>» документов, дающих право на получение выплаты. И уже после создания ею рабочего места инвалида 15.11.2017 года инициировала расторжение договора, который был расторгнут по инициативе сторон. Подлинник накладной № № от 24.09.2017 года и квитанцию к приходному кассовому ордеру № № от 24.09.2017 года Майер Г.А. в Кировский филиал ГКУ «<данные изъяты>» ГКУ «<данные изъяты>» не предоставляла, обстоятельства появления данных документов у сотрудника полиции Кобачяна Д.Ю. ей неизвестны.

Полагает, что выводы суда о проведении проверки комиссией рабочего места инвалида не соответствуют фактическим обстоятельствам, поскольку указанная проверка была подменена осмотром места происшествия, проведенного с участием сотрудника полиции Кобачяна Д.Ю.

Раскрывая в жалобе содержание показаний свидетелей МТВ., БОМ., ПАД., ГТФ., КДЮ., БАР., ГЕА., ПАВ., ЛВИ. и давая им оценку, адвокат указывает, что они подтверждают показания Майер Г.А. и свидетельствуют о ее непричастности к совершению инкриминируемого преступления.

Указывает, что рапорт КДЮ. об обнаружении признаков преступления не был зарегистрирован в КУСП, а КДЮ. не был наделен полномочиями по проведению проверки в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, поскольку на данном рапорте отсутствовало поручение руководителя (начальника) территориального органа МВД РФ либо его заместителя или лиц, их замещающих по проведению указанной проверки. Полагает, что изложенные обстоятельства дают основания для признания результатов доследственной проверки по материалу КУСП № № от 15.11.2017 года и протокола осмотра места происшествия недопустимыми доказательствами. Обращает внимание, что судом не применены подлежащие безусловному применению положения п.п. 40-41, 43 Приказа МВД РФ от 29.08.2014 года № 736.

Выражает несогласие с выводами суда о том, что нарушение процессуальных сроков при проведении проверки в порядке ст. 144 УПК РФ по незарегистрированному в КУСП № № от 15.11.2017 года сообщению о преступлении не является основанием для отказа в возбуждении уголовного дела. Полагает, что в данном случае судом не учтены требования ст. 144 УПК РФ и ст. 75 УПК РФ.

Считает не соответствующей требованиям уголовно-процессуального закона переквалификацию действий Майер Г.А. с ч. 3 ст. 30 ч. 3 ст. 159.2 УК РФ на ч. 3 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ, поскольку описание содержания преступного деяния в предъявленном Майер Г.А. обвинении не соответствует описанию элементов объективной и субъективной стороны преступления, указанного в описательно-мотивировочной части приговора. Полагает, что несоответствие и противоречивость в описании преступного деяния в предъявленном обвинении и в обжалуемом приговоре повлекло неопределенность в предмете преступления, способе его совершения, невозможности установления обстоятельств совершения Майер Г.А. действия в виде обмана, отсутствие сведений о моменте возникновения, содержании и направленности умысла Майер Г.А., что нарушает ее право на защиту.

Обращает внимание, что приговор и апелляционное определение не содержат указания на обстоятельства и момент возникновения у Майер Г.А. предполагаемого преступного умысла, в связи с чем, не представляется возможным определить форму вины и мотивы, которыми руководствовалась Майер Г.А.

Отмечает, что в предъявленном обвинении не указано на предоставление Майер Г.А. копий платежных документов. При этом в соответствии с обжалуемыми судебными решениями лишь предъявление оригиналов платежных документов, после формирования необходимого пакета документов является действием, за которым следует уголовная ответственность.

Обращает внимание, что выводы суда о нахождении у Майер Г.А. оригиналов документов для дальнейшего формирования пакета документов, необходимого для возмещения затрат, понесенных на создание рабочего места инвалида, не соответствуют предъявленному в обвинении способу совершения преступления, при описании которого отсутствует ссылка на то, что оригиналы платежных документов находились у Майер Г.А. и в добровольном порядке Майер Г.А. никому не передавались, без передачи которых в соответствии с обжалуемым приговором невозможно возмещение затрат на создание рабочего места инвалида.

Полагает, что противоречия в описании преступного деяния в предъявленном обвинении и обжалуемых судебных решениях, лишающие возможности установления способа хищения чужого имущества, формы вины и мотивов, лежащих в основе поведения Майер Г.А., а также способа реализации обмана, повлекли нарушение права Майер Г.А. на защиту.

Просит приговор и апелляционное определение отменить, направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение.

На кассационную жалобу поступило возражение заместителя Кировского городского прокурора Ленинградской области Андреева А.А., в котором указано на необоснованность изложенных в жалобе доводов.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав мнения сторон, судебная коллегия находит обжалуемые судебные решения законными и обоснованными.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Таких нарушений судом первой и апелляционной инстанции не допущено.

Фактические обстоятельства и виновность Майер Г.А. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ, установлены совокупностью доказательств, исследованных судом и положенных в основу приговора.

В силу статьи 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалобы, представления суд кассационной инстанции проверяет только законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и норм уголовно-процессуального права (вопросы права). С учетом данного ограничения доводы кассационных жалобы, представления, если в них оспаривается правильность установления судом фактических обстоятельств дела (вопросы факта), проверке не подлежат. В соответствии со ст. 389.16 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, если: выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

С учетом изложенного, доводы жалобы о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам, предметом рассмотрения суда кассационной инстанции являться не могут.

Изложенные доводы, в том числе, версия стороны защиты относительно того, что Майер Г.А. не вводила в заблуждение сотрудников Кировского филиала ГКУ «<данные изъяты>», подавая документы на предоставление субсидии на создание рабочего места инвалида в ООО <данные изъяты>», указав в представленных документах достоверные сведения о комплекте предметов и их стоимости, предоставив платежные документы; не разъяснении Майер Г.А. условий и порядка оформления платежных документов и не участии последней в приобретении оборудования и оформлении платежных документов, являлись предметом проверки суда первой и апелляционной инстанции и, обоснованно, отклонены.

Признавая несостоятельность доводов о не разъяснении Майер Г.А. условий и порядка оформления платежных документов, суд первой, а затем апелляционной инстанции обоснованно сослался на показания свидетелей МТВ., БОМ., ГТФ., пояснявших, что Майер Г.А. неоднократно разъяснялся порядок приобретения оборудования для рабочего места инвалида и внесения изменений в смету расходов, при этом указывалось, что приобретение оборудования для рабочего места инвалида должно осуществляться по безналичному расчету с предоставлением копий товарных накладных, платежных поручений и выписок из банка, Майер Г.А. могла вносить изменения в смету расходов по наименованию оборудования, фирме производителя, но данные изменения должны быть обязательно согласованы с ГКУ ЦЗН ЛО.

Вопреки доводам адвоката, сомневаться в достоверности показаний свидетелей не имеется, поскольку они подробны, последовательны, согласуются между собой и иными исследованными судом доказательствами, в том числе, содержанием переписки посредством электронной почты между Майер Г.А. и сотрудниками ГКУ «Центр занятости населения Ленинградской области».

Отклоняя версию стороны защиты об отсутствии в действиях Майер Г.А. обмана, мотивированную тем, что ею была предоставлена в Кировский филиал ГКУ «<данные изъяты>» товарная накладная от 24.09.2017 года на товар «<данные изъяты> (комплект) Deli E <данные изъяты>» на сумму 48000 рублей, в связи с чем она имела право на компенсацию затрат на комплект оборудования, который в совокупности действует как интерактивная доска, указанная в смете расходов, подлежащих компенсации, суд первой инстанции верно указал на отсутствие оснований считать демонстрационную доску Deli Е <данные изъяты>, на которую было затрачено 4150 рублей, интерактивной доской. Судебная коллегия соглашается с данным выводом суда, поскольку ни технические характеристики демонстрационной доски, ни ее стоимость, являющаяся многократно меньшей, чем заявленная Майер Г.А. в представленных ею документах таких оснований не дают. Кроме того, как следует из материалов уголовного дела, в представленной Майер Г.А. накладной № № от 24.09.2017 года отсутствует указание на перечень предметов, входящих в состав «<данные изъяты>. Предметы, которые входили в указанный «комплект», были перечислены Майер Г.А. в судебном заседании. Однако основания, по которым указанные предметы по их техническим характеристикам в совокупности, возможно, отнести к Интерактивной доске, Майер Г.А. не названы.

Вместе с тем, судом первой инстанции доводы стороны защиты о том, что стоимость совокупности предметов, входящих в «комплект» Интерактивная доска, составляет 48000 рублей, были проверены посредством математических расчетов их цены, указанной в чеке ООО «<данные изъяты>» R №, в связи с чем сделаны выводы о том, что, какой бы товар и в какой бы комплектации не был исключен из совокупности суммы чека, ни одна из сумм приобретенного товара как «Интерактивная доска (комплект)», сумму в 48000 рублей не составляет. Изложенные выводы подробно мотивированы в приговоре с приведением соответствующих расчетов, оснований не согласиться с ними не имеется, поскольку они подтверждаются материалами уголовного дела, в том числе, содержанием вышеуказанного чека.

Кроме того, в своих показаниях свидетель Петренко А.В., обозрев представленные ему платежные документы – кассовый чек и товарную накладную, подтвердив действительность кассового чека, поскольку по нему приобретался товар физическим лицом, указал, что товарная накладная была выполнена не ООО «<данные изъяты>», их предприятие такого документа не выдавало. Согласно показаниям свидетеля БАР. 24 сентября 2017 года ГЕА привез ему товарный чек № № от 24 сентября 2017 года о приобретении интерактивной доски в комплекте и точку доступа Интернета, а также привез 48000 рублей, которые брал взаймы, оборудование он приобрел в магазине «<данные изъяты>». При этом ГЕА попросил его оформить на интерактивную доску товарную накладную и приходно-кассовый ордер, для каких целей, не пояснял. С целью оформления накладной, он интерактивную доску в комплекте поставил на баланс ООО «<данные изъяты>», после чего оформил товарную накладную № от 24 сентября 2017 года и выдал квитанцию к приходно-кассовому ордеру № № на сумму 48000 рублей, поскольку деньги ГЕА. ему вернул. Почему ГЕА. не оформил накладную в магазине «<данные изъяты>», он не знает. Согласно заключению эксперта № 43 (Э) 293-18 от 2 апреля 2018 года оттиск печати от имени «ООО «<данные изъяты>», имеющийся в «Товарной накладной № от 24.09.2017 и квитанции к приходному кассовому ордеру № № от 24.09.2017» на 2 листах нанесен, не печати формами, образцы оттисков которых представлены на экспертизу.

Оценив изложенные, а также иные исследованные доказательства, суд первой инстанции обоснованно указал на то, что представляя к оплате товарную накладную № от 24 сентября 2017 года на товар «Интерактивная доска (комплект) Deli Е <данные изъяты>» на сумму 48000 рублей и квитанцию к приходно-кассовому ордеру № № от 24 сентября 2017 года с оттиском печати с указанием основание оплата «Интерактивная доска (комплект) Deli Е №» на сумму 48000 рублей, подсудимая Майер Г.А. понимала, что представляет в обоснование расходов на организацию рабочего места педагога-инвалида подложные документы, то есть не соответствующие действительности приобретенному товару – демонстрационной доски Deli Е 7818, на которую было затрачено 4150 рублей, что свидетельствует о наличии у нее умысла на хищение путем обмана.

Вопреки доводам жалобы, непредставление Майер Г.А. в Кировский филиал ГКУ «<данные изъяты>» подлинников платежных документов не свидетельствует об отсутствии у нее умысла на совершение инкриминируемого преступления, поскольку все документы, необходимые для заключения договора между ГКУ ЦЗН ЛО и ООО «<данные изъяты>» о предоставлении субсидии из областного бюджета Ленинградской области на возмещение затрат, связанных с созданием рабочего места для трудоустройства инвалида, ею были предоставлены. Договор был заключен 1 августа 2017 года по итогам обращения Майер Г.А. как директора Общества в ГКУ «ЦЗН ЛО» с заявкой на участие в программе, предоставлением ею документов, подтверждающих право на участие в Программе, согласованием сметы расходов. Изложенное свидетельствует о несостоятельности доводов жалобы о том, что Майер Г.А. объективной стороны преступления не начинала выполнять.

Анализируя доводы адвоката о невозможности совершения хищения бюджетных средств в рамках рассматриваемой программы в связи наличие у сотрудников Кировского филиала ГКУ «<данные изъяты>» обязанностей по проверке достоверности представляемых документов, судебная коллегия обращает внимание, что органами предварительного следствия Майер А.Г. не вменялось совершение оконченного преступления. Наличие предусмотренных договором обязанностей у сотрудников ГКУ «<данные изъяты>» не исключает у Майер Г.А. умысел на мошенничество.

Доводы адвоката о том, что Майер А.Г. сама не приобретала оборудование, именуемое как Интерактивная доска и не получала непосредственно платежных документов не исключают ее умысел на совершение мошенничества, поскольку представляя платежные документы в Кировский филиал ГКУ «<данные изъяты>», Майер Г.А. осознавала, что они содержат недостоверные сведения как в части наименования оборудования (фактически приобретена не интерактивная доска, а демонстрационная), так и в части его стоимости, что следует из содержания представленного Майер Г.А. чека. Кроме того, как следует из показаний свидетеля ГЕА., указания по приобретению оборудования ему давала непосредственно Майер Г.А., сам он не занимался подбором оборудования, ни в какие договорные отношения он не вникал, знал, что есть какой-то список, но конкретно не знает об этой сфере ничего.

Вопреки доводам адвоката, написание Майер Г.А. заявления о расторжении договора не свидетельствует об отсутствии у нее умысла на совершение преступления, поскольку, как верно отмечено в приговоре, проведением проверки и изъятием подлинных документов, необходимых для получения субсидии, в ходе осмотра места происшествия преступные действия были пресечены, ее действия были вынужденным отказом от продолжения совершения преступления, при этом фактически данное заявление ею было написано в момент проведения проверки 15 ноября 2017 года, а не накануне.

Всем доказательствам дана оценка в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Их совокупность обоснованно признана судом достаточной для вывода о виновности осужденной в совершении преступления.

Отсутствие документов о проведении проверки комиссией создания рабочего места инвалида не опровергает выводы суда о совершении Майер инкриминируемого преступления, поскольку ее виновность подтверждается совокупностью иных исследованных судом и приведенных в приговоре доказательств, в том числе протоколом осмотра помещения, из содержания которого следует, что на рабочем месте инвалида отсутствует Интерактивная доска, заявленная в договоре и платежных документах, представленных Майер Г.А.

Доводы адвоката о несогласии с показаниями свидетелей, а также выводами суда, изложенными в приговоре, по существу, сводятся к их переоценке, что в силу положений ст. 401.1 УПК РФ не может являться основанием для изменения либо отмены оспариваемых судебных решений судом кассационной инстанции.

Действия осужденной верно квалифицированы по ч. 3 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ.

При назначении наказания судом учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности Майер Г.А., смягчающие наказание обстоятельства - успешное руководство предприятием, отсутствие нареканий со стороны государственных органов по ведению предпринимательства, отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание.

Приняв во внимание изложенные обстоятельства, а также материальное положение подсудимой Майер Г.А., которая является единственным учредителем и руководителем Общества с ограниченной ответственностью, имеет постоянный доход, суд счел необходимым назначить наказание в виде штрафа.

Оснований для применения к осужденной положений ст. 64 УК РФ и назначении наказаний ниже низшего предела, предусмотренного санкцией статьи обвинения, ч. 6 ст. 15 УК РФ – изменения категории преступлений на менее тяжкую, судом не установлено. Указанные выводы сомнений не вызывают.

Оснований для смягчения назначенного наказания из материалов уголовного дела не усматривается.

По своему виду и размеру наказание соответствует содеянному и личности осужденной, а также целям восстановления социальной справедливости, исправления осужденной и предупреждения совершения ею новых преступлений, является справедливым и соразмерным содеянному.

Нарушений уголовно-процессуального закона в ходе рассмотрения уголовного дела судом первой и апелляционной инстанции не допущено.

Доводы адвоката о нарушениях уголовно-процессуального закона при возбуждении уголовного дела были проверены судом апелляционной инстанции и обоснованно отклонены с приведением подробных мотивов принятого решения, с которыми судебная коллегия соглашается. Из представленных материалов следует, что уголовное дело возбуждено при наличии повода и основания. Согласно п. 1 ч. 1 ст. 140 УПК РФ поводом для возбуждения уголовного дела может быть любое заявление о преступлении, сделанное как в устной, так и в письменной форме. При этом, рапорт об обнаружении признаков преступления, составленный сотрудником полиции КДЮ, был зарегистрирован в КУСП и содержит поручение начальника ОМВД России по Кировскому району ЛО КДЮ. (т. 1 л.д. 21). Доводы жалобы о нарушении сроков проверки до возбуждения уголовного дела не опровергают законность возбуждения уголовного дела, о чем верно указано судом апелляционной инстанции. Доводы адвоката об обратном, основаны на неверном толковании уголовно-процессуального закона, нормы которого не предусматривают в качестве основания для отказа в возбуждении дела нарушение сроков проверки сообщения о преступлении.

Доводы кассационной жалобы о незаконности переквалификации действий Майер Г.А. были рассмотрены судом апелляционной инстанции и обоснованно признаны несостоятельными. Выводы Ленинградского областного суда, приведенные в апелляционном определении, подробно мотивированы. Оснований не согласиться с ними судебная коллегия не находит, поскольку они подтверждаются материалами уголовного дела. Положение подсудимой Майер Г.А. в связи с переквалификацией ее действий ухудшено не было и право на защиту не нарушено. Вопреки утверждению адвоката, Майер Г.А. было предъявлено обвинение, в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, а именно в том, что она совершила покушение на мошенничество при получении выплат, то есть покушение на хищение денежных средств при получении субсидии путем предоставления заведомо ложных сведений, совершенного лицом с использованием своего служебного положения. Поскольку предоставление заведомо ложных сведений является формой обмана, доводы адвоката о том, что предъявленное обвинение не содержит сведений об объективной стороне преступления в виде обмана, являются несостоятельными и подлежат отклонению. Кроме того, как следует из протокола судебного заседания суда первой инстанции, стороной защиты опровергалось в том числе, именно предоставление Майер Г.А. заведомо ложных сведений.

Приговор соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ. В нем содержится описание преступления, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, изложены доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимой, приведены мотивы, по которым суд отверг другие доказательства. Обстоятельства содеянного, включая время, место, способ и другие подлежащие доказыванию обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, надлежащим образом обоснованы исследованными судом доказательствами и мотивированы в приговоре. Все версии, выдвинутые стороной защиты, были проверены судом. Выводы суда, признавшего их несостоятельными, подробно мотивированы в приговоре.

Вопреки доводам жалобы, нарушения судом положений ст. 252 УПК РФ не допущено. С учетом позиции государственного обвинителя объем обвинения судом был уменьшен, а действия подсудимой квалифицированы по ч. 3 ст. 30 ч. 3 ст. 159 УК РФ в рамках ранее предъявленного обвинения с учетом уменьшения его объема. Указание в приговоре на нахождение у Майер Г.А. оригиналов платежных документов для дальнейшего формирования пакета документов для возмещения затрат, понесенных на создание рабочего места инвалида, является конкретизацией предъявленного обвинения и не свидетельствует о нарушении положений ст. 252 УПК РФ, поскольку Майер Г.А. обвинялась в покушении на мошенничество при получении выплат.

Апелляционное определение отвечает требованиям ст. 389.28 УПК РФ, в нем изложены доводы апелляционной жалобы, приведены мотивы принятого решения.

Оснований для изменения или отмены оспариваемых судебных решений не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.14 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Кировского городского суда Ленинградской области от 5 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ленинградского областного суда от 21 октября 2020 года в отношении Майер Г.А. оставить без изменения, кассационную жалобу адвоката Колесникова И.В. в интересах осужденной Майер Г.А. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи