Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению заместителя прокурора Челябинской области Тиунова В.Г. и кассационной жалобе представителя потерпевшего ФИО1 на приговор Миасского городского суда Челябинской области от 13 июля 2020 года и апелляционное определение Челябинского областного суда от 10 сентября 2020 года, в соответствии с которыми

ФИО7, родившаяся <данные изъяты>, несудимая,

оправдана по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 260, ст. 262 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УК РФ в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления, за ней признано право на реабилитацию.

Апелляционным определением Челябинского областного суда от 10 сентября 2020 года приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Фархутдиновой Н.М. об обстоятельствах дела, содержании судебных решений и доводах кассационного представления и кассационной жалобы, возражений, выступления прокурора Маньковой Я.С., поддержавшей доводы кассационного представления, представителей потерпевшего ФИО2., просивших удовлетворить кассационную жалобу; оправданной ФИО7 и ее адвоката Белова Е.В., полагавших судебные решения подлежащими оставлению без изменения, судебная коллегия

установила:

обжалуемым приговором ФИО7 признана невиновной и оправдана по предъявленному обвинению в совершении незаконной рубки лесных насаждений в особо крупном размере, а также за нарушение режима заповедников, повлекшее причинение значительного ущерба.

В кассационном представлении заместитель прокурора Тиунов В.Г. считает судебные решения подлежащими отмене в соответствии со ст. 401.15 УПК РФ ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявших на исход дела. Считает, что оправдательный приговор в отношении ФИО8 не соответствует требованиям ст. 297, 305 УПК РФ.

Полагает выводы суда о том, что рубка лесных насаждений в пределах ЛЭП и за ее пределами была произведена на законных основаниях, основанными на собственной оценке положений o государственном природном заповеднике, лесохозяйственного регламента заповедника, правил использования лесов для строительства, реконструкции, эксплуатации линейных объектов, проекта освоения лесов, расположенных на землях заповедника; суд первой инстанции в приговоре не привел в полном объеме и необоснованно безмoтивно отверг показания представителя потерпевшего, имеющие существенное значение в совокупности c другими доказательствами при разрешении уголовного дела, что повлекло вынесение незаконного оправдательного приговора, что оставлено без внимания судом апелляционной инстанции.

Так, по мнению прокурора, судами первой и второй инстанций неверно истолкованы положения документов, регламентирующих порядок проведения рубки деревьев и заготовки древесины на территории ФГБПУН «<данные изъяты>», a также допущена неверная трактовка при использовании указанных понятий. Так, судом первой инстанции указано, что проект освоения лесов, расположенных на землях «<данные изъяты>», содержит таблицу 20 (т.1 л.д. 161), которая предусматривает ежегодный допустимый объем изъятия древесины, составляющий 1130 кyб.мeтpов общая, из них 930 куб.метров - ликвиднaя дpевесина; при этом суд отверг пояснения представителя потерпевшего o необходимости деления указанного показателя на 10, поскольку они не подтверждены.

Считает, что суд апелляционной инстанции в нарушение уголовного и уголовно-процессуального законов допустил существенное противоречие c собственными суждениями o документах, регламентирующих порядок рубки деревьев и заготовки древесины, односторонне подошел к оценке имеющихся в деле доказательств, сделал незаконный вывод, что, принимая решение o невиновности ФИО7, необходимо руководствоваться проектом освоения лесов, не ссылаясь на лесохозяйственный регламент, поскольку проект освоения лесов принят на один год позже. Кроме того, считает, что суд сделал необоснованный вывод о том, что положения проекта освоения лесов и лесохозяйственного регламента противоречат друг другу, в то время как указанные документы последовательно дополняют и конкретизируют друг друга.

Приводя содержание таблицы 20 о ежегодном допустимом объеме изъятия древесины при рубке, считает, что суд неверно учел следующее: 200 куб.метров (60 куб.метров - хвойное и 140 куб.метров - лиственное) допустимо к изъятию древесины при рубке лесных насаждений на лесных участках, предназначенных для строительства, реконструкции и эксплуатации объектов лесной инфраструктуры и объектов, не связанных c созданием лесной инфраструктуры, то есть объем, указанный судом как подразумевающий рубку сырорастущих деревьев, однако ликвидный запас из указанных 200 куб.метров составляет всего 60 куб.метров, и только по хвойному хозяйству.

При этом, раскрывая содержание указанных в таблице значений, по мнению прокурора, необходимо обратить внимание на понятия: запаса древесины ликвидного, который представляет собой преобладающую часть общего запаса древесины насаждения, равную объему всей заготовленной лесопродукции за вычетом отходов (коры деловой части стволов, вершин деревьев), включает объем деловой древесины, учитываемой без коры, и объем дровяной древесины (дрова) в коре; и запаса древесины неликвидного, то есть древесины, которая не может быть использована в хозяйственных целях вследствие утраты технических качеств из-за повреждений гнилью, a также в результате пожаров и других стихийных бедствий.

Отвергая рассмотрение указанной таблицы по формальному основанию, a именно со ссылкой на то, что лесохозяйственный регламент принят на один год раньше, чем проект освоения лесов, суд, по мнению прокурора, допустил существенное нарушение, повлиявшее на исход уголовного дела.

Считает, что таблица 9 лесохозяйственного регламента не противоречит таблице 20 проекта освоения лесов, а конкретизирует указанные в ней сведения, поскольку запас древесины ликвидный - преобладающая часть общего запаса древесины насаждения, равная объему всей заготовленной лесопродукции за вычетом отходов (коры деловой части стволов, вершин деревьев), включает объем деловой древесины, учитываемой без коры, и объем дровяной древесины (дрова) в коре; ликвидная древесина, как видно из содержания понятия, делится на деловую и дровяную, что следует из лесохозяйственного регламента. Полагает, что, рассматривая понятие ликвидная древесина, необходимо обратить внимание, что она делится на деловую и дровяную, и тот объем, который суды первой и апелляционной инстанции восприняли как «подразумевающий рубку сырорастущих деревьев», лесохозяйственным регламентом и проектом освоения лесов прямо разрешен только для заготовки 40 куб.метров деловой древесины и 20 куб.метров – дровяной, заготовка ликвидной древесины лиственного хозяйства вообще не предусмотрена.

В связи с этим, настаивает на том, что суд неверно истолковал положения проекта освоения лесов и лесохозяйственного регламента, неверно оценил понятия заготовка древесины и рубка деревьев, сделал необоснованные выводы о невиновности ФИО7, которые не соответствуют фактически установленным обстоятельствам.

Также прокурор обращает внимание на то, что положение Проекта 3.2 «Проектируемый объем рубок лесных насаждений, предназначенных для создания и эксплуатации объектов лесной инфраструктуры» и приложенная к нему таблица № 9 Проекта освоения лесов, прямо указывают, что на перечисленных существующих объектах (в том числе ЛЭП внутреннего пользования) проектируется проведение работ по очистке от нежелательной растительности, сухостойной и ветровальной древесины, a также приведен объем указанных рубок. Таким образом, на ЛЭП внутреннего пользования разрешена работа (в том числе и рубка) по очистке от сухостоя и ветровала. B указанном положении, а также в таблице 20 проекта 7.1 «Заготовка древесины» не содержится положений o разрешении к рубке cырораcтyщих деревьев.

Кроме того, отмечает, что судом не дано оценки всем представленным стороной обвинения доводам и доказательствам, в частности тому, что рубка 25 деревьев (23 дерева породы сосна, 2 дерева породы береза) за пределами охранной зоны ЛЭП повлекла причинение ущерба на 887895 рублей, в соответствии с расчетом ущерба (т. 1 л.д. 197-200).

Таким образом, прокурор считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, содержат существенные противоречия, которые повлияли на правильность применения уголовного закона, поскольку, расценивая право заготовки древесины, суды необоснованно пришли к выводу o том, что рубка деревьев и заготовка древесины это одно и то же, в связи с чем, пришли к неверному выводу об оправдании ФИО7 Данные нарушения считает существенными, поскольку фактически судами не дано надлежащей оценки имеющимся в деле доказательствам, не приведено надлежащих доводов в обоснование принятых решений.

Ссылаясь на то, что предусмотренный ст. 401.6 УПК РФ годичный срок, в течение которого допускается пересмотр в кассационном порядке вступившего в законную силу судебного решения по основаниям, влекущим ухудшение положения лица, не истек, полагает судебные решения подлежащими отмене в связи c допущенными существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявшими на исход дела, искажающими саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, поскольку повлекли необоснованное оправдание ФИО7

Просит отменить приговор и апелляционное определение, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции в ином составе.

В кассационной жалобе представитель потерпевшего ФИО5 выражает несогласие с приговором, полагая его незаконным, необоснованным и несправедливым. Указывает, что судами обеих инстанций неверно трактованы положения документов, регламентирующих порядок проведения рубки деревьев и заготовки древесины на территории ФГБПУН «<данные изъяты>». Ссылаясь на верное указание судом апелляционной инстанции о том, что порядок проведения рубки деревьев и заготовки древесины на территории Ильменского заповедника регламентирован лесохозяйственным регламентом, проектом освоения лесов и лесной декларацией на текущий год, полагает, что судами при оценке имеющихся в деле доказательств допущены существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Приводит доводы своего несогласия с выводами судов первой и апелляционной инстанции о том, что допустимый объем изъятия древесины составляет ежегодно 200 куб.метров, из которых 60 куб.метров хвойных пород и 140 куб.метров лиственных пород, и подразумевает рубку сырорастущих деревьев на специально выделенных участках частичного хозяйственного использования заповедника, и что иная трактовка данных положений невозможна.

Полагает, что судом апелляционной инстанции допущено существенное нарушение норм уголовного и уголовно-процессуального закона, поскольку, суд, противореча своим собственным суждениям o документах, регламентирующих порядок рубки деревьев и заготовки древесины, односторонне подходя к оценке имеющихся в деле доказательств, не разобравшись в сути документов, сделал незаконный вывод о необходимости при принятии решения o невиновности ФИО9 руководствоваться проектом освоения лесов, как принятым на один год позже лесохозяйственного регламента. Считает, что положения проекта освоения лесов и лесохозяйственного регламента последовательно дополняют и конкретизируют друг друга.

Ссылаясь на положения в таблице № 20 о ежегодном допустимом объеме изъятия древесины при рубке, считает, что судом неверно учтено содержание указанных в таблице значений, и отмечает, что запас древесины ликвидный - преобладающая часть общего запаса древесины насаждения, равная объему всей заготовленной лесопродyкции за вычетом отходов (коры деловой части стволов, вершин деревьев), включает объем деловой древесины, учитываемой без коры, и объем дровяной древесины (дрова) в коре; древесина неликвидная - древесина, которая не может быть использована в хозяйственных целях вследствие утраты технических качеств из-за повреждений гнилью, a также в результате пожаров и других стихийных бедствий.

Таким образом, указывает, что из указанных в таблице 200 м3 (60 м3 - хвойное и 140 м3 - лиственное) ликвидный запас составляет всего 60 м3 и только по хвойному хозяйству; соответственно древесина неликвидная из сырорастущего дерева не может быть изъята, и рубить лиственные сырорастущие деревья запрещено.

Настаивает на то, что суд, отвергая рассмотрение указанной таблицы по формальному основанию, а именно со ссылкой на то, что лесохозяйственный регламент принят на один год раньше, чем проект освоения лесов, допустил существенную ошибку, повлиявшую на исход уголовного дела.

Ссылаясь на то, что таблица 9 лесохозяйственного регламента не противоречит таблице 20 проекта освоения лесов, а конкретизирует приведенные в ней сведения, обращает внимание на понятия запас древесины ликвидный – это преобладающая часть общего запаса древесины насаждения, равная объему всей заготовленной лесопродукции за вычетом отходов (коры деловой и стволов, вершин деревьев), включает объем деловой древесины, учитываемой без коры, и объем дровяной древесины (дрова) в коре; ликвидная древесина делится на деловую и дровяную, и указывает, что тот объем, который суды первой и апелляционной инстанции восприняли как «подразумевающий рубку сырорастущих деревьев» на самом деле, и лесохозяйственным регламентом, и проектом освоения лесов, прямо разрешает только заготовку 40 куб.метров деловой древесины и 20 куб.метров – дровяной, заготовка ликвидной древесины лиственного хозяйства вообще предусмотрена. Указывает при этом, что в ходе судебного заседания апелляционной инстанции государственному обвинителю Сорокину Д.Ю. необоснованно было отказано в приобщении письменных разъяснений Министерства природы РФ по данному вопросу.

Полагает данные нарушения существенными со ссылкой на то, что фактически суды не дали надлежащую оценку имеющимся в деле доказательствам, не привели надлежащих выводов в обоснование принятых ими решений, указанные нарушения повлияли на исход дела.

Просит судебные решения отменить.

В возражениях на кассационную жалобу представителя потерпевшего ФИО3 оправданная ФИО7 полагает доводы кассационной жалобы несостоятельными. Просит приговор и апелляционное определение оставить без изменения, а кассационную жалобу представителя потерпевшего ФИО4. – без удовлетворения, находя судебные решения законными и обоснованными.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, содержащиеся в кассационных представлении и жалобе представителя потерпевшего, а также возражения оправданной, судебная коллегия находит постановленный приговор и апелляционное определение подлежащими отмене по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

В силу положений ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения оправданного, осужденного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

К числу нарушений уголовно-процессуального закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, относятся, в частности, нарушения, повлиявшие на вывод о виновности и на юридическую оценку содеянного.

В силу положений ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.

По смыслу закона в описательно-мотивировочной части как оправдательного, так и обвинительного приговора, исходя из положений п. п. 3, 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ст. 307 УПК РФ, должна быть дана оценка всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом должны быть изложены доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приведены мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

Анализ материалов уголовного дела показал, что судами первой и апелляционной инстанции были допущены нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Как установлено судами первой и второй инстанций в период с 20 июня 2018 года по 6 июля 2018 года в кварталах №№37.41 Северного участкового лесничества Ильменского государственного заповедника заместителем директора заповедника – руководителем отдела государственной охраны с привлечением работников заповедника произведена рубка деревьев породы береза в количестве 59 деревьев (из которых 57 деревьев объемом 31,767 м3 срублены в пределах охранной зоны ЛЭП «<данные изъяты>», 2 дерева объемом 2,255 м3 за пределами охранной зоны), породы сосна в количестве 61 деревьев (из которых 38 деревьев объемом 50,669 м3 срублены в пределах охранной зоны ЛЭП, 23 дерева объемом 13,145 м3 за пределами охранной зоны), 1 дерево породы осина объемом 0,816 м3 срублено в пределах охранной зоны ЛЭП.

Оправдывая ФИО7 в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 260 УК РФ и ст. 262 УК РФ, суд первой инстанции проанализировал законодательные и подзаконные акты, в том числе положения Лесного кодекса РФ, Лесохозяйственного регламента лесничества «<данные изъяты>», Проекта освоения лесов на землях «Ильменского государственного заповедника», и пришел к выводу о том, что проведение рубок в кварталах 37, 41 Северного участкового лесничества заповедника не противоречит закону и правилам лесопользования.

Суд первой инстанции указал на правомерность в целом рубок лесных насаждений, проведенных как в пределах охранной зоны ЛЭП, так и за ее пределами, сославшись при этом на то, что произведенная вырубка древесины не превысила допустимый объем изъятия древесины, указанный в таблице 20 Проекта освоения лесов на землях «<данные изъяты>» (т. 1 л.д. 161), составляющий 1130 м3 общей, из них 930 м3 ликвидной древесины.

Суд апелляционной инстанции признал выводы суда в приговоре законными и обоснованными. При этом, проанализировав положения Проекта освоения лесов заповедника, в том числе приведенную в нем таблицу 20, пришел к выводу о том, что действия ФИО7, связанные с рубкой деревьев за пределами охранной зоны ЛЭП (23 дерева породы сосна объемом 13,145 м3 и 2 дерева породы береза объемом 2,255 м3), не образуют состава преступления, поскольку не был превышен допустимый ежегодный объем изъятия древесины – 60 м3 хвойных пород деревьев и 140 м3 лиственных пород деревьев, предусмотренный данной таблицей.

Суд апелляционной инстанции указал о невозможности иной трактовки положений таблицы 20 Проекта освоения лесов заповедника.

Однако вышеуказанные выводы судов первой и второй инстанций признать законными нельзя, поскольку они основаны на неправильном толковании значений таблицы.

Так, в соответствии с приведенными в таблице 20 значениями, общий запас ежегодного допустимого объема изъятия древесины при рубке лесных насаждений на лесных участках, предназначенных для строительства, реконструкции и эксплуатации объектов лесной инфраструктуры и объектов, не связанных с созданием лесной инфраструктуры, составляет для хвойного хозяйства 60 м3, для лиственного – 140 м3, при этом ликвидный запас для хвойного хозяйства составляет 60 м3, а для лиственного – 0 м3. То есть для лиственного хозяйства предусмотрена возможность рубки только неликвидного запаса древесины, к которой отнесены молодые деревья, не вошедшие в рост, а также которая не может быть использована в хозяйственных целях вследствие утраты технических качеств.

Исходя из значений, приведенных в таблице 9 Лесохозяйственного регламента и не противоречащих значениям вышеуказанной таблицы 20, ежегодный объем изъятия древесины на тех же выделенных лесных участках составляет также из ликвидного запаса древесины для хвойного хозяйства 60м3, при этом запас деловой древесины для хвойного хозяйства составляет 40м3, а для лиственного хозяйства показатель запаса ликвидной и соответственно деловой древесины составил – 0 м3.

Согласно приложению 1 Наставления по отводу и таксации лесосек в лесах РФ (утв. Приказом Рослесхоза от 15 июня 1993 г. №155), под общим запасом древесины понимается объем древесины, заготавливаемый из древесных стволов и кроны, а ликвидный запас древесины представляет собой часть общего запаса, за исключением отходов. При этом запас деловой древесины представляет собой запас круглых лесоматериалов без коры, то есть часть ликвидного (товарного) запаса наряду с дровами.

Таким образом, допустимый объем изъятия ликвидной, то есть части из общего запаса, древесины при рубке лесных насаждений для хвойного хозяйства составляет 60 м3, в том числе, деловой древесины (то есть части ликвидной) - 40м3, а для лиственного – 0 м3. Остальная часть запаса ежегодного допустимого объема изъятия древесины при рубке лесных насаждений составляет неликвидный (нетоварный) запас.

В соответствии с расчетом ущерба от рубки деревьев в кварталах 37,41 Северного участкового лесничества ФГБПУН «<данные изъяты>» от 3 августа 2018 года (т. 1 л.д. 197-200), ущерб рассчитан исходя из объема вырубленной древесины (23 дерева породы сосна и 2 дерева породы береза) как деловой древесины средней категории крупности, то есть ликвидной.

Расчет ущерба составлен на основании акта обследования территории на предмет соблюдения природоохранных требований от 3 августа 2018 года, в ходе которого произведены замеры диаметра пней указанных сырорастущих деревьев.

Согласно представленным суду документам, которые не поставлены судами под сомнение, вся подвергнутая рубке древесина представляет собой деловой запас, для которого, а именно для хвойного хозяйства, установлен более ограниченный разрешенный объем изъятия древесины, а изъятие деловой древесины лиственного хозяйства не предусмотрен ни Лесохозяйственным регламентом, ни Планом освоения лесов заповедника. Тогда как объем подвергнутых рубке двух деревьев породы береза, то есть деловой древесины лиственного хозяйства, составил 2,255 м3, что соответствует ущербу в размере 70243 рубля.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что судами допущено неправильное применение подзаконных актов, которые обязательны к применению при рассмотрении подобной категории дел. При этом судом апелляционной инстанции без какого-либо обоснования указано на невозможность иной, нежели приведенной в апелляционном определении, трактовки положений проекта освоения лесов заповедника о ежегодном допустимом объеме изъятия древесины при рубке.

Допущенное судами нарушение закона является существенным, поскольку безусловно повлияло на принятие окончательного решения по данному делу, то есть на исход дела, а именно, на решение вопроса о виновности либо невиновности. Постановление приговора на основе неправильно примененного закона искажает саму суть правосудия и смысл приговора как акта правосудия, поскольку исключает возможность дать правильную юридическую оценку действиям обвиняемого.

Поскольку годичный срок, установленный ст. 401.6 УПК РФ, не истек, судебная коллегия считает необходимым кассационное представление и кассационную жалобу представителя потерпевшего удовлетворить, оправдательный приговор и апелляционное определение отменить, передать уголовное дело на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции, в ходе которого следует принять законное, обоснованное и справедливое решение в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Руководствуясь ч. 1 ст. 401.14 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Миасского городского суда Челябинской области от 13 июля 2020 года и апелляционное определение Челябинского областного суда от 10 сентября 2020 года в отношении ФИО7 отменить.

Уголовное дело передать на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции в ином составе.

Председательствующий

Судьи