Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе осуждённого ФИО1 на приговор Североуральского городского суда Свердловской области от 05 сентября 2019 года, которым

ФИО1, родившийся <данные изъяты>, несудимый,

- осуждён по ч. 4 ст. 222 УК РФ к ограничению свободы сроком на 4 месяца, по ч. 1 ст. 222 УК РФ (2 преступления) к ограничению свободы сроком на 1 год, за каждое, по ч. 1 ст. 286 УК РФ к штрафу в размере 50 000 рублей, по ч. 1 ст. 285 УК РФ к штрафу в размере 50 000 рублей. На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения назначенных наказаний к ограничению свободы сроком на 1 год 7 месяцев со штрафом в размере 60 000 рублей, с установлением ограничений, предусмотренных ст. 53 УК РФ,

и апелляционное постановление Свердловского областного суда от 27 ноября 2019 года, которым приговор изменён, из квалификации действий по преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 222 УК РФ, исключено указание на незаконное приобретение огнестрельного оружия и боеприпасов, со смягчением назначенного за каждое из указанных преступлений наказания, до 11 месяцев ограничения свободы; исключено осуждение по ч. 1 ст. 286 УК РФ и на основании ч. 2 ст. 69, ч. 2 ст. 71 УК РФ по совокупности 2 преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222 УК РФ и преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 222 УК РФ, ч. 1 ст. 285 УК РФ, назначено ограничение свободы сроком на 1 год 6 месяцев, с установлением ограничений и возложением обязанности, предусмотренных ст. 53 УК РФ.

Заслушав доклад судьи Янковской О.Н., выступления осуждённого ФИО1, адвокатов Задоркина А.В., Красилова И.С., поддержавших доводы кассационной жалобы, прокурора Кузьминой О.В., предложившей судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия,

установила:

ФИО1 признан виновным в незаконных приобретении в период до 01 октября 2017 года, хранении до 22 июня 2018 года, перевозке и сбыте 22 июня 2018 года гладкоствольного охотничьего ружья, относящегося к нестандартному огнестрельному гладкоствольному оружию.

Он же признан виновным:

в незаконном сбыте 22 июня 2018 года гражданского огнестрельного гладкоствольного длинноствольного оружия;

в незаконных приобретении в период до 01 октября 2017 года и хранении до 22 июня 2018 года 189 патронов, отнесённых к категории боеприпасов;

в совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства (являясь участковым, незаконно приобрёл боеприпасы, оружие, которые хранил, а оружие перевёз и сбыл);

в использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства (в период с 01 апреля до 22 июня 2018 года, являясь участковым, достоверно зная о том, что <данные изъяты> объявлен в розыск и в отношении него избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, используя свои служебные полномочия вопреки интересам службы, из корыстной и иной личной заинтересованности, предоставил <данные изъяты> информацию о розыске и укрывал его от должностных лиц, которые осуществляли его розыск).

Преступления совершены в п. Черемухово г. Североуральска Свердловской области.

При апелляционном обжаловании приговор изменён, из квалификации действий по преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 222 УК РФ, исключено указание на незаконное приобретение огнестрельного оружия и боеприпасов, со смягчением назначенного за каждое из указанных преступлений наказания; исключено осуждение по ч. 1 ст. 286 УК РФ, смягчено окончательное наказание, назначенное на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ, указано о возложении обязанности, предусмотренной ст. 53 УК РФ.

В кассационной жалобе осуждённый ФИО1 просит приговор и апелляционное постановление отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение. Считает, что при постановлении приговора допущены существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявшие на исход дела, выводы суда о его виновности в совершении инкриминируемых преступлений основаны лишь на предположениях и недопустимых доказательствах. Так, по факту незаконного хранения боеприпасов, указывает, что при задержании сотрудниками ФСБ у него были изъяты ключи от личного и служебных гаражей, в связи с чем патроны могли быть помещены в гаражи посторонними лицами непосредственно перед их обследованием. Ссылаясь на показания допрошенных в ходе судебного следствия понятых и сотрудников ФСБ указывает, что обследования гаражей проводилось в ночное время суток, в то время как фототаблица к протоколу осмотра предметов от 29 сентября 2018 года содержит фотоснимки гаража, выполненные в светлое время суток. Судом первой инстанции не отражены в приговоре показания свидетеля <данные изъяты> который пояснял, что в момент его (ФИО1) задержания он <данные изъяты><данные изъяты> находился возле его личного гаража, и видел, что гараж был открыт и там находилось трое неизвестных людей. Показания данного свидетеля судом апелляционной инстанции были искажены. Обращает внимание, что доступ к служебным гаражам был не только у него, но и у неограниченного круга лиц. Анализируя личности допрошенных в ходе судебного следствия свидетелей <данные изъяты> принимавших участие при проведении оперативно-розыскных мероприятий – обследовании служебного и личного гаражей от 22 июня 2018 года и 23 июня 2018 года, приходит к выводу о наличии личной заинтересованности у указанных лиц в исходе дела. Анализируя ход производства данных процессуальных действий указывает, что они выполнены с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, в частности, понятые <данные изъяты> были лишены возможности наблюдать за ходом оперативно-розыскных мероприятий. Помимо этого, обследование гаражей выполняли несколько сотрудников ФСБ, данные которых не отражены в соответствующих процессуальных документах. В связи с изложенным считает данные процессуальные действия недопустимыми доказательствами.

По фактам незаконного сбыта огнестрельного оружия (ружья «ИЖК», 32 калибра), а также незаконного приобретения, сбыта, хранения, перевозки огнестрельного оружия (ружья «ТОЗ-БМ», 16 калибра) просит признать недопустимыми ряд положенных в основу приговора доказательств, а именно: 1) акта снятия светокопий и передачи денежных средств от 22 июня 2018 года, поскольку светокопии с денежных купюр были выполнены заранее и без участия понятых; 2) протокола ОРМ «Обследование транспортного средства» от 22 июня 2018 года, поскольку в нём принимали участие <данные изъяты> заинтересованные в исходе дела ввиду наличия неприязненных отношений к нему; 3) акта добровольной выдачи от 22 июня 2018 года, поскольку в указанном мероприятии участвовали <данные изъяты> являющиеся пенсионерами МВД РФ и в силу «профессиональной деформации» заинтересованными в исходе дела; 4) заключения баллистической экспертизы № 397 от 12 сентября 2018 года, поскольку оттиск печатной формы на заключение был нанесён ранее печатного текста и рукописной подписи. Также обращает внимание, что показания свидетелей <данные изъяты> о том, что после составления акта добровольной выдачи от 22 июня 2019 года оружие было помещено в чёрный полиэтиленовый мешок, являются неправдивыми, поскольку опровергаются показаниями свидетелей <данные изъяты> Приводя анализ показаний, данных им в ходе предварительного расследования, а также свидетелей <данные изъяты> считает, что незаконного сбыта огнестрельного оружия он не совершал.

По факту злоупотребления должностными полномочиями приводит доводы об отсутствии в его действиях состава преступления, поскольку описанные в приговоре действия не входят в должностные полномочия участкового уполномоченного полиции. Также считает, что при рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции было нарушено его право на защиту. Так, согласно предъявленному обвинению, он совершил преступление в форме определённых действий, однако суд апелляционной инстанции, в нарушение ст. 252 УПК РФ, указал о совершении преступления в форме бездействия, тем самым вышел за пределы предъявленного обвинения. Также обращает внимание, что приговор не содержит конкретных данных о том, какую именно ложную информацию он внёс в объяснение <данные изъяты> с какого времени ему стало известно о нахождении <данные изъяты> в розыске. Указывает, что <данные изъяты> проживал за пределами административного участка, закреплённого за ним, в связи с чем у него отсутствовала необходимость осуществления розыска и задержания <данные изъяты> Не дано судом оценки и исследованному в ходе судебного следствия заключению психофизиологической экспертизы, согласно выводам которого он инкриминируемых преступлений не совершал. Считает недопустимыми исследованные в ходе судебного следствия протоколы осмотра CD-R дисков, содержащие фото и видео файлы изъятия денежных средств, гаражей, патронов, аудио и видео файлы разговоров, поскольку материалы уголовного дела не содержат сведений о получении и приобщении к материалам уголовного дела данных доказательств следователем. Также, по мнению автора кассационной жалобы, протокол судебного заседания суда первой инстанции является неполным, содержащим ряд неточностей и технических ошибок, в связи с чем замечания на протокол судебного заседания отклонены необоснованно.

В возражениях на кассационную жалобу осуждённого ФИО1 заместитель прокурора прокуратуры г. Североуральска Свердловской области ФИО2 считает доводы, изложенные в кассационной жалобе, несостоятельными, просит оставить её без удовлетворения, а состоявшиеся судебные решения - без изменения.

В судебном заседании осуждённый ФИО1, адвокаты Задоркин А.В. и Красилов И.С. доводы кассационной жалобы поддержали. Осуждённый указал, что оперативно-розыскные мероприятия сфальсифицированы, поскольку в судебном заседании сотрудник ФСБ <данные изъяты> пояснил, что заявление от <данные изъяты> на участие в них получено 22 июня 2018 года, а в материалах дела имеется заявление указанного лица от 09 июня 2018 года. Обследование гаражей проведено незаконно, т.к. постановление о проведении данного оперативно-розыскного мероприятия, в материалах уголовного дела отсутствует. В протоколе досмотра <данные изъяты> нет его подписи. Предварительное и судебное следствие проведено с обвинительным уклоном, поскольку отказано в удовлетворении ходатайств стороны защиты о назначении ряда экспертиз.

Прокурор Кузьмина О.В. просила оставить судебные решения без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы осуждённого, возражений на неё заместителя прокурора, судебная коллегия не усматривает существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих отмену либо изменение судебных решений. Доводы, изложенные в кассационной жалобе, несостоятельны и удовлетворению не подлежат.

Рассмотрение уголовного дела проведено судом в соответствии с положениями главы 36 УПК РФ, определяющей общие условия судебного разбирательства, глав 37-39 УПК РФ, регламентирующих процедуру рассмотрения уголовного дела.

Содержащиеся в приговоре оценки суда о виновности осуждённого в незаконных хранении боеприпасов, незаконном сбыте гражданского огнестрельного гладкоствольного длинноствольного оружия, незаконных хранении, перевозке и сбыте огнестрельного оружия, а также использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, суд кассационной инстанции признаёт обоснованными.

Выводы суда о виновности ФИО1 основаны на совокупности исследованных и оценённых по правилам ст.ст. 88 и 307 УПК РФ доказательств, в частности - на последовательных, детальных показаниях на следствии и в суде свидетелей обвинения, включая работников правоохранительных органов, проводивших оперативно-розыскные мероприятия, которые согласуются между собой, с другими доказательствами и потому мотивированно признаны судом достоверными.

Указанные доказательства также согласуются с иными исследованными в суде доказательствами и материалами уголовного дела, в том числе с рапортами, сведениями об оперативно-розыскных мероприятиях, законность проведения которых проверена и подтверждена судом первой инстанции, протоколами следственных действий, заключениями экспертиз, которые судом проверены на предмет относимости, допустимости, достоверности, достаточности и признаны соответствующими требованиям закона.

Вопреки доводам кассационной жалобы, суд первой инстанции тщательно исследовал представленные органом предварительного следствия доказательства в соответствии со ст.ст. 302, 307 УПК РФ. Нарушений положений ст. 14 УПК РФ при оценке доказательств не допущено.

Доводы стороны защиты о недопустимости ряда доказательств – всех результатов ОРМ, показаний свидетелей обвинения, а также о невиновности, судами обсуждены и обоснованно отвергнуты.

Вопреки утверждениям осуждённого и его защитника полученные в результате проведенных мероприятий данные были соответствующим образом исследованы, легализованы и обоснованно использованы судом для установления значимых по делу обстоятельств.

Так, протоколы осмотра CD-R дисков, содержащие фото и видео файлы изъятия денежных средств, гаражей, патронов, аудио и видео файлы разговоров, получены в ходе проведённых оперативно-розыскных мероприятий, что зафиксировано в протоколах обследования гаражей, акте приёма-передачи аудиоаппаратуры <данные изъяты> от 22 июня 2018 года. Все результаты проведённых оперативно-розыскных мероприятий, в том числе диски с видеозаписями, переданы следователю на основании постановления заместителя начальника УФСБ России по Свердловской области (том 1, л.д. 48-50).

Факты хранения, перевозки и сбыта ФИО1 22 июня 2018 года <данные изъяты> 2 единиц огнестрельного оружия и получения за них денежных средств в размере 18 000 рублей, а также хранения 189 патронов, установлены судом на основании результатов ОРМ, в том числе видеозаписью разговора ФИО3 и осуждённого, протоколов обследования транспортного средства и гаражных помещений, используемых ФИО1, показаниями свидетеля <данные изъяты> оперуполномоченных <данные изъяты> заключением баллистической судебной экспертизы, протоколами осмотра предметов, изъятых в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Незаконность совершения осуждённым оборота указанных предметов установлена судом на основании заключения по материалам служебной проверки, согласно которому изъятое оружие зарегистрированным на территории Свердловской области не значится. Патроны с таким же номером серии, как на изъятых патронах, получались со склада вооружения в 2010 и 2012 гг и были все израсходованы. При проверке КХО патронов данной серии не обнаружено.

Согласно видеозаписи разговора, состоявшегося между ФИО1 и <данные изъяты> осуждённый положил в свой автомобиль мешок белого цвета, при этом попросил последнего его не трогать. После передачи ФИО3 ФИО1 оговоренной суммы денежных средств, осуждённый интересовался, как он понесёт этот мешок (том 1, л.д. 227-231).

Поэтому доводы ФИО1 о том, что в мешке находились инструменты, а также о том, что <данные изъяты> оговорил его в совершении преступлений ввиду личной неприязни, обоснованно отвергнуты. Так, об отсутствии неприязни между ним и <данные изъяты> в ходе судебного следствия сообщал сам осуждённый, указывая, что был давно знаком с <данные изъяты> возил его на своей машине, привлекал его к выполнению различного рода работ.

Свидетели <данные изъяты> принимавшие участие в качестве понятых при обследовании гаражей, будучи допрошенными в судебном заседании, пояснили, что неприязни к ФИО1 не испытывают, предложение об участии в ОРМ получили непосредственно перед их проведением, с сотрудниками ФСБ, проводившими данные мероприятия, они не знакомы (том 8, л.д. 87, 127, 135), ход и результаты, отражённые в протоколах обследования гаражей, подтвердили. Кроме того, при производстве осмотров гаражей присутствовал сам ФИО1, который имел возможность сообщить понятым о применении, по его мнению, недозволенных методов, а также принести свои замечания. Однако, как следует из протоколов обследования гаражей, никаких замечаний от осуждённого, в том числе и на то, что обстановка в гаражах была изменена и там появились предметы, которые ему не принадлежат, от ФИО1, имеющего высшее юридическое образование, не поступило.

Отсутствовали и основания для признания недопустимым доказательством протокола осмотра транспортного средства, принадлежащего осуждённому, в ходе которого изъяты денежные средства, серии и номера которых совпали с серией и номерами денежных средств, указанных в акте снятия светокопий и передачи денежных средств <данные изъяты> При этом, как следует из приложения к акту снятия светокопий с изображениями денежных купюр (т. 1 л.д. 92-100), каждая страница заверена подписями <данные изъяты> Поэтому доводы кассационной жалобы о том, что копии делались без участия понятых, несостоятельны.

Требования ч. 2 ст. 60 УПК РФ, предъявляемые к понятым, органами предварительного следствия не нарушены. Так, свидетели <данные изъяты> являлись сотрудниками муниципального унитарного предприятия (том 8, л.д. 73, 75).

Показания свидетелей <данные изъяты> о помещении оружия в мешок чёрного цвета, не противоречат оглашённым показаниям свидетелей <данные изъяты> (том 2, л.д. 255, 256-259), сообщавшим о том, что видели мешок белого цвета, поскольку содержимое мешка им не демонстрировалось, а свидетель <данные изъяты> допрошенный в судебном заседании, пояснял, что оружие находилось в чехле тёмного цвета (том 8, л.д. 71). Такие же пояснения указанный свидетель давал, исходя из приложенной стороной защиты стенограмме протокола судебного заседания (том 9, л.д. 180-190).

Порядок и производство судебной баллистической экспертизы следователем и экспертом соблюдён. Оснований сомневаться в достоверности экспертизы, о чём был поставлен вопрос стороной защиты, не имелось. Представленное заключение в полной мере соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ (том 2, л.д. 28-95), произведено в надлежащем экспертом учреждении, надлежащим лицом, имеющим стаж экспертной работы по соответствующей специальности 16 лет, подписано им и заверено печатями. Поэтому утверждение стороны защиты о том, что оттиск печати был нанесён на печатный текст заключения до его изготовления, обоснованно отвергнуто как явно надуманное.

Проведённые оперативно-розыскные мероприятия на предмет соответствия Федеральному закону от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», проверялись. Как верно указано в приговоре и апелляционном постановлении, при проведении оперативно-розыскного мероприятия «наблюдение» вынесение специального постановления не требуется. Тот факт, что <данные изъяты> вышел из автомобиля ФИО1 в 17 часов 50 минут (согласно акту наблюдения), а выдал огнестрельное оружие в 18 часов 00 минут (согласно акту добровольной выдачи), не свидетельствует о фальсификации доказательств.

Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности», относя обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств к оперативно-розыскным мероприятиям, проведение которых допускается при осуществлении оперативно-розыскной деятельности, предусматривает возможность его проведения при наличии оснований, закреплённых этим Законом (статьи 1 и 2, пункт 8 части первой статьи 6, статья 7).

При этом следует отметить, что «обследование помещений» проводилось в неотложной ситуации, непосредственно после проведения ОРМ «Проверочная закупка», санкционированного постановлением заместителя начальника УФСБ России по Свердловской области от 09 июня 2018 года (т. 1 л.д. 81-82), в ходе которого был подтверждён факт незаконного сбыта огнестрельного гладкоствольного длинноствольного оружия.

Доводы осуждённого о подбросе в гаражи патронов, судами также обсуждены и обоснованно отвергнуты. Так, с целью проверки данной версии ФИО1, в судебном заседании был допрошен оперуполномоченный <данные изъяты> который пояснил, что в машине осуждённого обнаружили ключи, ФИО1 по данному поводу пояснил, что не знает, откуда они. К служебному гаражу поехали все вместе, в том числе осуждённый. ФИО1 открыл гараж по требованию начальника полиции <данные изъяты> После этого все вместе направились для осмотра личного гаража, принадлежащего осуждённому. При этом гараж также открывал сам ФИО1 (том 8, л.д. 167-171). Такие же показания даны и сотрудником ФСБ <данные изъяты> который также пояснил, что при обследовании гаражей присутствовали и другие сотрудники ФСБ, данные которых не занесены в протоколы обследования. Вместе с тем их участие сводилось лишь к обеспечению безопасности.

О том, что сотрудниками ФСБ были ограничены права понятых при обследовании гаражей, указанные лица <данные изъяты> вопреки доводам кассационной жалобы, не сообщали. Наоборот, указывали, где и какие предметы были изъяты.

Согласно протоколам «обследований помещений» от 22 и 23 июня 2018 года, гаражи осматривались с 21.48 часов до 23.50 часов и с 00.36 часов до 01.50 часов, соответственно (том 1, л.д. 56-60, 61-64). При этом осуществлялась фото и видеофиксация. 29 сентября 2018 года диски с указанными записями осмотрены следователем (том 1, л.д. 157-226). К протоколу приложены фотографии, в том числе гаража, обследование которого производилось первым (во дворе домов №№ 6 и 8 по ул. Иванова), то есть в 21.48 часов. Вопреки утверждению осуждённого, изложенного в кассационной жалобе, фотографии гаража соответствуют вечернему времени суток, исходя из длины светового дня в 12 часов 33 минуты (22 июня 2018 года).

Как верно указано в апелляционном постановлении, сведения, сообщённые свидетелем <данные изъяты> о том, что в вечернее время 22 июня 2018 года он видел возле гаража ФИО1 людей (том 8, л.д. 70), не свидетельствуют о том, что эти люди могли что-то подбросить, поскольку этот свидетель не видел, чтобы они заходили в гараж. Свидетель <данные изъяты> как следует из приложенной стороной защиты стенограммы протокола, утверждал, что видел возле гаража ФИО1 троих людей, но не видел, чтобы они заходили в гараж, как об этом и указано в апелляционном постановлении (том 9, л.д. 178-180).

Доводы стороны защиты о том, что доступ к служебному гаражу имел неограниченный круг лиц, опровергнуты свидетелями <данные изъяты> которые сообщили, что в феврале-марте 2018 года ФИО1 сменил замок и пользовался гаражом один (том 8, л.д. 54, 108).

Согласно материалам уголовного дела, согласие на участие в ОРМ, дано <данные изъяты> 09 июня 2018 года (том 1, л.д. 83). Оперуполномоченный <данные изъяты> будучи впервые допрошенный по обстоятельствам проведённых мероприятий 15 августа 2019 года, спустя более года (том 8, л.д. 159-167), сообщил, что мероприятия проводились 22 июня 2018 года, <данные изъяты> дал согласие на участие в ОРМ ранее этой даты, точную дату назвать затруднился. Это обстоятельство, вопреки доводам осуждённого, не свидетельствует о фальсификации доказательств по делу.

Отсутствие в протоколе личного досмотра <данные изъяты> (том 1, л.д.84), произведённого перед оперативным мероприятием, его подписи, не ставит под сомнение тот факт, что при указанном лице никаких запрещённых предметов не было, что подтвердили допрошенные понятые <данные изъяты>

Таким образом, по результатам проверки у суда обоснованно не вызывали сомнений достоверность и допустимость доказательств, полученных в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Действия ФИО1 по ч. 4 ст. 222 УК РФ, ч. 1 ст. 222 УК РФ (2 преступления), ч. 1 ст. 285 УК РФ (с учётом обоснованно внесённых в приговор судом апелляционной инстанции изменений), квалифицированы верно.

Доводы осуждённого о невиновности в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, судами также обсуждены и обоснованно отвергнуты.

Так, согласно должностного регламента ФИО1 был обязан оказывать в пределах компетенции содействие сотрудникам полиции, другим органам исполнительной власти в установлении на административном участке местонахождения лиц, находящихся в розыске.

Постановлением мирового судьи <данные изъяты> 30 января и 28 марта 2018 года объявлялся в розыск, в связи с чем 16 февраля и 12 апреля 2018 года были заведены розыскные дела.

О данных фактах ФИО1 было достоверно известно, что подтверждено сотрудником полиции <данные изъяты> который лично 07 июня 2018 года встречался с осуждённым и просил оказать содействие в розыске <данные изъяты> Однако, ФИО1, имея личную заинтересованность в незаконном сбыте оружия при посредничестве <данные изъяты> умышленно укрывал последнего, не исполняя свои должностные обязанности оказывать содействие в розыске лиц, скрывающихся от судов, правоохранительных органов.

При этом осуждённым было составлено объяснение от <данные изъяты> о том, что тот якобы находится за пределами посёлка, что не соответствовало действительности, а также помог <данные изъяты> спрятаться в лесу (когда для его задержания приехали сотрудники полиции из г. Камышлова). Эти обстоятельства подтвердили свидетели <данные изъяты>

Доводы кассационной жалобы осуждённого о том, что суд апелляционной инстанции, делая выводы о его виновности в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, нарушил требования ст. 252 УПК РФ, несостоятельны. Обвинение, предъявленное ФИО1 в данной части, суд апелляционной инстанции не изменял, выводы о фактических обстоятельствах, изложенные в апелляционном постановлении, приведены в полном соответствии с приговором.

Заключение психофизиологической экспертизы, как верно указано судами первой и апелляционной инстанции, не могло быть принято как доказательство невиновности осуждённого, поскольку не отвечает критериям допустимости доказательств, приведённых в статье 75 УПК РФ.

Доводы кассационной жалобы о процессуальных нарушениях, допущенных при составлении протокола судебного заседания, суд кассационной инстанции находит несостоятельными. Так, из содержания протокола следует, что он в полной мере соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ. Замечания, поступившие на протокол, судом рассмотрены в соответствии со ст. 260 УПК РФ. Сравнение протокола судебного заседания со стенограммой, приложенной стороной защиты, и аудиозаписью, которая велась судом, показало, что искажений, которые могли бы повлиять на правильность выводов суда о фактических обстоятельствах дела, протокол не содержит. Поэтому замечания, принесённые стороной защиты на протокол, судом первой инстанции отклонены обоснованно.

Доводы об обвинительном уклоне при расследовании и рассмотрении уголовного дела судом, кассационная инстанция находит несостоятельными. Все ходатайства, в том числе стороны защиты, рассмотрены. Необоснованных отказов в удовлетворении ходатайств из материалов уголовного дела не усматривается.

При определении вида и размера наказания, суд мотивированно принял во внимание смягчающие наказание обстоятельства, а также данные о личности осуждённого, характеризующегося положительно, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств и назначил наказание с учётом применённых положений ст.ст. 6, 60 УК РФ.

Рассмотрен судом вопрос и о возможности применения при назначении ФИО1 наказания положений ч. 6 ст. 15, ст.ст. 64, 73 УК РФ. Выводы об отсутствии оснований для применения положений указанных статей УК РФ достаточно мотивированы, их разделяет суд кассационной инстанции.

Назначенное осуждённому наказание, с учётом изменений, обоснованно внесённых судом апелляционной инстанции, является справедливым.

Руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 401.14 УПК РФ, судебная коллегия,

определила:

приговор Североуральского городского суда Свердловской области от 05 сентября 2019 года и апелляционное постановление Свердловского областного суда от 27 ноября 2019 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, кассационную жалобу осуждённого – без удовлетворения.

Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 471 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ.

Председательствующий

судьи: