Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Моисеева А.В. в защиту осужденного ФИО1 о пересмотре приговора Свердловского районного суда г. Перми от 26 апреля 2021 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 10 сентября 2021 года, в соответствии с которыми

ФИО1, родившийся <данные изъяты> несудимый,

осужден по ч. 8 ст. 204 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в размере двукратной суммы коммерческого подкупа, то есть в сумме 50 000 000 рублей с лишением права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий в коммерческих организациях на срок 4 года.

В апелляционном порядке приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи Гагариной Л.В., изложившей обстоятельства уголовного дела, содержание обжалуемых судебных решений, доводы кассационной жалобы, выступления осужденного ФИО1 и адвоката Моисеева А.В., поддержавших кассационную жалобу, мнение прокурора Цидкиловой О.В. об отсутствии оснований для отмены и изменения судебных решений, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 признан виновным в коммерческом подкупе в особо крупном размере в сумме 25 000 000 рублей, сопряженном с вымогательством, а именно в том, что, являясь лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации <данные изъяты> незаконно получил от <данные изъяты> деньги за совершение в интересах <данные изъяты> действий (бездействия), которые входили в его служебные полномочия.

Преступление совершено в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат Моисеев А.В. считает приговор и апелляционное определение незаконными, необоснованными и подлежащими отмене в связи существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона. В обоснование своей просьбы указывает на то, что обжалуемый приговор является копией приговора от 17 марта 2020 года, который признан незаконным и был отменен кассационным определением Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 28 октября 2020 года. В основу приговора положено недопустимое доказательство – протокол осмотра места происшествия от 20 декабря 2018 года, произведенный с участием подозреваемого ФИО1 с лишением его права пользоваться помощью адвоката (защитника) и сокрытием от него факта возбуждения уголовного дела. При новом рассмотрении уголовного дела судом не выполнены указания суда кассационной инстанции о проверке доводов кассационных жалоб, изложенных в кассационном определении Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 28 октября 2020 года. В качестве предмета коммерческого подкупа использован муляж денежных средств, который в нарушение п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» не получил денежную оценку, в том числе с учетом заключения эксперта, несмотря на заявления и доказательства стороны защиты о недостоверности и недопустимости данного доказательства. Суды не исследовали положенные в основу приговора 220 купюр номиналом 5 000 рублей, которые являются муляжом денежных средств, при отсутствии в уголовном деле доказательств проверки подлинности и платежеспособности этих купюр, отнесения их к билетам Банка России и выпуска в оборот купюр с такими номерами. Данные купюры не предъявлялись обвиняемому и его защитникам при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, а также не исследованы судом. Суды признали оконченным преступлением коммерческий подкуп, при отсутствии доказательств получения ФИО1 хотя бы части ценностей, поскольку в муляже из 220 купюр не установлено ни одной подлинной денежной купюры, являющейся билетом Банка России. В Апелляционном определении искажены показания ФИО1, который никогда не сообщал о том, что 20 декабря 2018 года пришел на встречу с <данные изъяты> с целью получения денег и что получил их. Судами нарушен принцип справедливости судебного разбирательства путем неправомерного отказа стороне защиты в непосредственном исследовании и проверке обстоятельств, имеющих существенное значение для уголовного дела, денежных купюр, мобильного телефона <данные изъяты> а также путем отказа в назначении судебных экспертиз по проверке доказательств, о фальсификации и недостоверности которых заявляла сторона защиты. Не дана оценка несоответствию обвинительного заключения требованиям пунктов 3 и 8 ст. 220 УПК РФ, так как в обвинении не указаны характер и размер вреда, отсутствуют данные о потерпевшем, не описаны существенно значимые обстоятельства, отсутствие которых не позволяют определить квалификацию действий обвиняемого и правильно применить уголовный закон. Обстоятельства инкриминируемых событий описаны произвольно, противоречат фактическим обстоятельствам и доказательствам. Утверждает о том, что после возвращения прокурором уголовного дела для производства дополнительного расследования 4 июля 2019 года указанные им существенные нарушения закона не были устранены. Обращает внимание на то, что директор <данные изъяты> отрицает причинение вреда организации, данная организация не обращалась с заявлением о преступлении. Привлечение <данные изъяты> в качестве потерпевшего на стадии судебного следствия повлекло за собой изменение объема обвинения. В Приговоре не в полном объеме приведены показания допрошенных лиц, с исключением из содержания этих показаний существенных обстоятельств, опровергающих версию обвинения. Противоречивые и недостоверные показания <данные изъяты> опровергнутые письменными доказательствами и показаниями свидетелей, необоснованно приняты судами в качестве достаточных доказательств. Суды выступили на стороне обвинения, фактически освободив ее от доказывания обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, осуществили легализацию грубых нарушений закона, допущенных следствием при возбуждении уголовного дела и проведении с участием подозреваемого ФИО1 осмотра места происшествия от 20 декабря 2018 года, при изъятии, проверке и оформлении доказательств. Считает, что уголовное дело незаконно возбуждено до проведения оперативного эксперимента. Все сомнения в виновности ФИО1 истолкованы судами против него, а доказательства стороны защиты судом проигнорированы либо им не дано никакой оценки в приговоре и апелляционном определении. В том числе не принято во внимание заключение специалиста, представленное стороной защиты, согласно которому в речи <данные изъяты> имеются лингвистические признаки побуждения к получению денежных средств и произнесению определенной речевой информации. Указывает на незаконность результатов прослушивания всех телефонных переговоров, которые велись ФИО1 до 28 ноября 2018 года. По представленным аудиозаписям телефонных переговоров не проведены экспертизы для установления принадлежности голосов, наличия признаков монтажа. Подробно приводит содержание ряда доказательств, исследованных судом, а также излагает порядок согласования рабочей документации, являющейся основанием для оплаты строительных работ, выполненных <данные изъяты> дает им собственный анализ, на основании чего делает вывод о недоказанности вины ФИО1 в предъявлении <данные изъяты> требований о передаче незаконного вознаграждения, создании ФИО1 неблагоприятных условий для коммерческой деятельности <данные изъяты> обещании о проявлении лояльности к <данные изъяты> при контроле за исполнением контракта, а также в получении ФИО1 денежных средств в сумме 1 100 000 рублей. Утверждает об оговоре ФИО1 <данные изъяты> Обращает внимание на то, что конкурентные переговоры <данные изъяты> по итогам которых <данные изъяты> признано победителем, проведены за год до инкриминируемых ФИО1 событий, строительно-монтажные работы приняты и акты о приеме данных работ по форме КС-2, справки о стоимости выполненных работ и затрат по форме КС-3 подписаны, а также от <данные изъяты> в адрес <данные изъяты> перечислены все предусмотренные договором суммы аванса в размере 225 000 000 рублей еще до встречи <данные изъяты> с ФИО1 20 декабря 2018 года, о чем <данные изъяты> было известно. Дальнейшая оплата работ не зависела от ФИО1 Считает незаконным возбуждение уголовного дела, так как в постановлении указаны заведомо недостоверные сведения о событиях и фактах, которые на тот момент еще не наступили, в частности об изъятии у ФИО1 денежных средств, их осмотре и пересчете. Кроме того, ссылается на несправедливость приговора и апелляционного определения без приведения доводов в данной части. В целом просит судебные решения отменить и направить дело на новое рассмотрение либо вернуть прокурору.

Изучив материалы уголовного дела и проверив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не находит причин для ее удовлетворения, в то же время усматривает основания для изменения судебных решений.

Как видно из приговора, суд обосновал свои выводы о виновности ФИО1, в том числе показаниями сотрудника полиции <данные изъяты> в той части, в которой он рассказывал об обстоятельствах получения денежных средств ФИО1, ставших известными из опроса последнего. При этом суд не учел, что по смыслу уголовно-процессуального закона и в соответствии с позицией Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в Определениях от 6 февраля 2004 года N 44-О, 19 июня 2012 года N 1068-О, не допускается допрос сотрудников правоохранительных органов с целью воспроизведения показаний подсудимых, данных на предварительном следствии в отсутствие защитника, эти лица могут быть допрошены судом только по фактическим обстоятельствам задержания или проведения процессуальных действий.

При таких обстоятельствах ссылка на показания свидетеля <данные изъяты> в указанной части подлежит исключению из приговора.

Исключение данных показаний не влияет на выводы суда о виновности ФИО1, поскольку в приговоре содержится совокупность других доказательств, подтверждающих данные выводы. Иных нарушений уголовно-процессуального закона, в том числе существенных, повлиявших на исход дела и влекущих отмену либо изменение судебных решений, в ходе предварительного расследования и при рассмотрении уголовного дела судами первой и апелляционной инстанций не допущено.

Уголовное дело рассмотрено судом полно, всесторонне и объективно, с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон. Данных о необъективности, предвзятости и обвинительном уклоне суда, протокол судебного заседания не содержит. Напротив, как следует из протокола при рассмотрении уголовного дела суд предоставил сторонам равные возможности для реализации предоставленных им прав и исполнения возложенных обязанностей. Заявленные участниками судебного разбирательства ходатайства разрешены судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и по ним приняты отвечающие положениям ч. 4 ст. 7 УПК РФ решения. Необоснованных отказов в удовлетворении ходатайств стороны защиты не допущено.

Неполноты предварительного и судебного следствия не усматривается. Предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию и имеющие значение для юридической оценки содеянного, судом установлены и подробно описаны в приговоре.

С учетом вносимых изменений приговор отвечает требованиям ст.ст. 297, 307-309 УПК РФ, противоречий и сомнений, подлежащих толкованию в пользу осужденного на основании ст. 14 УПК РФ, не содержит. Доводы кассационной жалобы о том, что приговор скопирован с ранее отмененного судом кассационной инстанции приговора от 17 марта 2020 года, объективно противоречат содержанию обжалуемого судебного решения. Как верно отметил суд апелляционной инстанции, некоторая схожесть формулировок, имеющихся в обжалуемом приговоре и в приговоре от 17 марта 2020 года, обусловлена лишь тем, что судами рассматривалось одно и то же уголовное дело в отношении одного и того же лица, и необходимостью оценки одних и тех же доказательств. Данное обстоятельство на законность приговора не влияет и не свидетельствует о нарушении принципа независимости суда.

В приговоре приведены все доказательства, представленные сторонами и имеющие существенное значение для разрешения уголовного дела, в том числе и оправдывающие ФИО1 Содержание доказательств в приговоре и апелляционном определении не искажено. Приведенные в обжалуемых судебных решениях показания ФИО1 в той части, в которой он не отрицал получение денежных средств от <данные изъяты> 20 декабря 2018 года, соответствуют протоколу судебного заседания суда первой инстанции.

Доводы кассационной жалобы о невиновности осужденного фактически сводятся к переоценке собранных по делу доказательств, к чему оснований не имеется, так как всем доказательствам, собранным по делу, исследованным в ходе судебного разбирательства и приведенным в приговоре, как каждому в отдельности, так и в их совокупности, суд дал надлежащую оценку с соблюдением правил ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ, при этом указал основания, по которым принял доказательства, уличающие осужденного, и отверг те, на которые ссылалась сторона зашиты. Существенных обстоятельств, которые бы могли повлиять на выводы суда, однако не были приняты во внимание, в кассационной жалобе не приводится.

Вопреки доводам стороны защиты выводы суда о виновности ФИО1 основаны на достаточной совокупности достоверных и допустимых доказательств, исследованных в судебном заседании. Нарушений уголовно-процессуального закона при проверке и оценке доказательств не допущено.

Все версии о невиновности ФИО1, в том числе о принадлежности денежных средств, переданных <данные изъяты> 20 декабря 2018 года, <данные изъяты> проверены судами и обоснованно признаны несостоятельными по мотивам, изложенным в приговоре и апелляционном определении, причин не согласиться с которыми судебная коллегия не усматривает.

Данные версии опровергаются показаниями представителя потерпевшего <данные изъяты> и свидетеля <данные изъяты> из которых следует, что в ходе выполнения договора подряда, заключенного между <данные изъяты> (субподрядчиком) и <данные изъяты> (генеральным подрядчиком), ФИО1, являясь представителем <данные изъяты> и обладая значительными полномочиями, стал создавать препятствия, отказываясь принимать документы в подтверждение выполненных работ, и высказывать угрозы созданием таких препятствий в дальнейшем, требуя при этом от <данные изъяты> передачи 25 000 000 рублей за совершение действий (и бездействия) в интересах <данные изъяты> на что <данные изъяты> был вынужден согласиться, после чего обратился в полицию, под контролем которых 20 декабря 2018 года передал ФИО1 часть денежных средств в размере 1 100 000 рублей, которые тот вымогал; показаниями свидетеля <данные изъяты> подтвердившего, что осенью 2018 года он передавал <данные изъяты> послания от ФИО1, содержание которых в системном анализе с другими доказательствами свидетельствует о том, что ФИО1 в завуалированной форме принуждал <данные изъяты> к совершению определенных действий; содержанием аудиозаписи разговора, состоявшегося межу <данные изъяты> и ФИО1 при встрече 20 декабря 2018 года, из которого следует, что предметом их разговора являлась передача <данные изъяты> денег ФИО1 и сообщение последним о том, что <данные изъяты> должен еще передать денежные средства в размере, который зависит от сумм, выплаченных по контракту. Разговора о том, что данные денежные средства принадлежат <данные изъяты> не велось.

Факт передачи денежных средств в размере 1 100 000 рублей <данные изъяты> ФИО1 подтверждается, помимо показаний <данные изъяты> показаниями сотрудников полиции <данные изъяты><данные изъяты> об обстоятельствах и результатах проведения в отношении ФИО1 оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент» (далее – ОРМ «оперативный эксперимент»), протоколом осмотра места происшествия и предметов, согласно которым 20 декабря 2018 года в сумке-портфеле ФИО1 обнаружены денежные средства на общую сумму 1 100 000, которые ранее вручались <данные изъяты> как участнику ОРМ «оперативный эксперимент».

Вопреки доводам кассационной жалобы ФИО1 не отрицал получение денежных средств от <данные изъяты> на встрече с последним 20 декабря 2018 года, что следует из протокола судебного заседания.

Оснований не доверять положенным в основу приговора показаниям <данные изъяты> других свидетелей обвинения и иным доказательствам, у суда не имелось, так как положенные в основу приговора доказательства согласуются между собой, не содержат противоречий. Причин для оговора ФИО1 представителем потерпевшего <данные изъяты> не установлено и не усматривается из доводов кассационной жалобы.

На основании показаний <данные изъяты> о том, что ФИО1 угрожал создать неблагоприятные условия для исполнения договора подряда в случае не передачи ему требуемых денежных средств, а также на основании содержания информационных писем за подписью ФИО1, адресованных <данные изъяты> в которых указывалось на отказ в согласовании рабочей документации, справок о стоимости выполненных работ и актов о приемке выполненных работы, суд пришел к обоснованному выводу о том, что требования передачи денежных средств, которые ФИО1 выдвигал <данные изъяты> были сопряжены с вымогательством.

Показания свидетелей <данные изъяты> в той части, в которой они указывали на то, что причиной отказа в согласовании документации, представленной <данные изъяты> явилось ее несоответствие условиям договора, суд проверил и, оценив данные показания в совокупности с иными доказательствами, пришел к правильному выводу о том, что они не свидетельствуют о невиновности ФИО1, поскольку из показаний <данные изъяты> установлено, что объем документации, которую обязана была предоставлять организация, предварительно согласовали и на протяжении всего периода выполнения работ предоставляли в таком же объеме, как и в ноябре-декабре 2018 года, данная документация принималась и работы оплачивались, однако в ноябре-декабре 2018 года при тех же условиях в подписании исполнительной документации о приеме работ и их оплате было отказано, данный отказ ФИО1 связывал с необходимостью передачи ему денежных средств, а не с предоставлением дополнительных документов. При этом, как установлено судом, иной контролирующий орган – <данные изъяты> исполнительную документацию, предоставленную <данные изъяты> принял, а также были подписаны акты КС-2, КС-3, предоставленные генеральным подрядчиком – <данные изъяты><данные изъяты> которые составлялись на основании документов, предоставленных субподрядной организацией – <данные изъяты>

При таких обстоятельствах, предусмотренный договором подряда порядок предоставления и подписания рабочей документации, необходимой для оплаты выполненных работ, на нарушение которого организацией <данные изъяты> ссылается в кассационной жалобе адвокат, не исключает преступность действий ФИО1 и при установленных судом обстоятельствах преступления не имеет правового значения для квалификации содеянного.

Наделение ФИО1 организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями в коммерческой организации, в силу которых он обладал полномочиями, позволяющими принимать юридически значимые решения от имени <данные изъяты><данные изъяты> как в пользу <данные изъяты> так и в ущерб данной организации, подтверждается имеющимися в деле документами – должностной инструкцией ФИО1, доверенностью, выданной ФИО1 генеральным директором <данные изъяты> а также показаниями свидетеля <данные изъяты> о том, что в рамках выполнения договора подряда, заключенного между <данные изъяты><данные изъяты> право подписи имел ФИО1, который являлся директором по реализации проектов в регионе «Пермский край», показаниями свидетеля <данные изъяты> о том, что при ее обращении в офис <данные изъяты> по всем вопросам ее перенаправляли к ФИО1

Признаков провокации в действиях <данные изъяты> не усматривается. Представленное стороной защиты в подтверждение данного довода заключение комиссионной психолого-лингвистической экспертизы судом отвергнуто с приведением соответствующих мотивов, основанных на законе, с которыми судебная коллегия соглашается. Содержание аудиозаписей и разговоров между <данные изъяты> и ФИО1 позволяет сделать вывод о существе разговоров и их смысла без оценки эксперта. Принадлежность голосов ФИО1 и <данные изъяты> на имевшихся в материалах дела аудиозаписях разговоров подтверждена <данные изъяты> и сомнений не вызывает.

Доводы об использовании муляжа денежных средств при их передаче ФИО1 20 декабря 2018 года <данные изъяты> противоречат положенным в основу приговора доказательствам. Из показаний свидетеля <данные изъяты> следует, что денежные средства для передачи ФИО1 выданы <данные изъяты> из кассы предприятия по расходному ордеру от 18 декабря 2018 года. Перед вручением денежных средств <данные изъяты> номера, серии и номинал денежных купюр переписаны в соответствующий акт передачи денежных средств, к акту приобщены ксерокопии денежных купюр, после обнаружения денег при ФИО1 и их изъятия купюры вновь переписаны с указанием их номера и номинала, в последующем в ходе предварительного следствия они осмотрены следователем, признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам дела, а затем возвращены собственнику, и на основании приходного ордера от 31 января 2019 года внесены в кассу предприятия. Поскольку предметом коммерческого подкупа являлись денежные средства, то оснований для проведения экспертизы для установления стоимости и ценности предмета коммерческого подкупа не требовалось. Каких-либо сомнений в подлинности денежных средств, полученных <данные изъяты> из кассы предприятия и затем переданных ФИО1, не имеется. Не проведение экспертизы на предмет их подлинности такие сомнения не порождает.

Не указание в расходном и приходном ордерах цели получения денежных средств не ставит под сомнение сам факт их получения <данные изъяты> из кассы организации и использование данных денежных средств при проведение ОРМ «оперативный эксперимент».

Обстоятельств, указывающих на фальсификацию доказательств, из материалов уголовного дела не усматривается. То обстоятельство, что расходный и приходный кассовые ордера не предъявлялись <данные изъяты> на предварительном следствии, об этом не свидетельствует.

Акт вручения денежных средств, к которому приложена ксерокопия денежных купюр, протоколы их изъятия, осмотра, исследованы в судебном заседании при участии сторон, в связи с чем доводы кассационной жалобы о том, что суды не исследовали предмет коммерческого подкупа, являются несостоятельными. Отсутствие оригиналов денежных средств на момент выполнения требований ст. 217 УПК РФ и при рассмотрении уголовного дела судом вследствие их возвращения владельцу на законность приговора и юридическую оценку содеянного не влияет.

Таким образом, квалификация действий ФИО1 соответствует установленным обстоятельствам и является правильной. Выводы суда относительно юридической оценки содеянного подробно мотивированы в приговоре.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену судебных решений, не допущено.

Уголовное дело возбуждено при наличии предусмотренных ст. 140 УПК РФ повода и оснований с соблюдением порядка, предусмотренного ст. 146 УПК РФ. Постановление о возбуждении уголовного дела отвечает требованиям ч. 2 ст. 146 УПК РФ и не содержит сведений, которые бы не соответствовали действительности на момент принятия данного процессуального решения. Из содержания постановления следует, что уголовное дело возбуждено 20 декабря 2018 года в 09:50 по результатам проверки заявления <данные изъяты> поступившего в отдел полиции 18 декабря 2018 года и содержащего информацию о наличии в действиях ФИО1 признаков преступления, предусмотренного ст.204 УК РФ, а также на основании сведений о получении ФИО1 от <данные изъяты> денежных средств в качестве коммерческого подкупа, передача которых состоялась 20 декабря 2018 года до 09:40, то есть до возбуждения уголовного дела в рамках проведения оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент». Совокупность этих сведений являлась достаточной для принятия решения о возбуждении уголовного дела до личного досмотра ФИО1, изъятия у него денежных средств и их пересчете. При этом постановление о возбуждении уголовного дела не содержит сведений о личном досмотре ФИО1, изъятии у него денежных средств, их осмотре, пересчете, на что необоснованно ссылается в кассационной жалобе адвокат в обоснование доводов о незаконности данного постановления.

Отсутствие на уведомлении о возбуждении уголовного дела подписи ФИО1 не влечет незаконность возбуждения уголовного дела и недопустимость полученных в ходе расследования доказательств.

Осмотр места происшествия произведен в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона, которые не предусматривают обязательное участие защитника при осмотре места происшествия. Ссылка в кассационной жалобе на то обстоятельство, что на момент осмотра места происшествия ФИО1 не был поставлен в известность о возбуждении в отношении него уголовного дела, на законность осмотра места происшествия не влияет. О наличии замечаний, жалоб относительно действий сотрудников полиции ФИО1 не заявил ни в ходе осмотра места происшествия, ни по его окончании, правильность изложенных в протоколе осмотра места происшествия сведений удостоверил без принесения каких-либо замечаний, об обеспечении его защитником не заявлял. Сведения о разъяснении прав лицам, участвующим в осмотре места происшествия, имеются в протоколе.

Прослушивание телефонных переговоров ФИО1 осуществлялось на основании постановления суда, которое имеется в материалах дела и согласно которому разрешение на данное оперативно-розыскное мероприятие получено с 28 ноября 2018 года сроком на 170 суток. Обстоятельств, которые бы указывали на то, что в основу приговора положены результаты прослушивания телефонных переговоров, полученных за пределами указанного срока, приговор не содержит.

Предусмотренных ст. 237 УПК РФ обстоятельств, исключающих постановление приговора и требующих возвращения уголовного дела прокурору, не имеется. Обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ и, вопреки доводам кассационной жалобы, содержит подробное описание инкриминируемого ФИО1 преступления с указанием места, времени, способа, мотивов деяния, наступивших последствий, конкретных действий ФИО1 при совершении преступления, позволяющих дать юридическую оценку содеянному и защищаться обвиняемому от предъявленного обвинения.

Изложенные в постановлении прокурора о возвращении уголовного дела для производства дополнительного расследования от 4 июля 2019 года нарушения устранены, а указания Седьмого кассационного суда общей юрисдикции, изложенные в определении от 28 октября 2020 года, выполнены при новом рассмотрении уголовного дела.

Оснований для оправдания ФИО1, прекращения в отношении него уголовного дела не имеется.

Привлечение <данные изъяты> в качестве потерпевшего не повлекло нарушений требований ст. 252 УПК РФ, поскольку носило технический характер и соответствовало предъявленному осужденному обвинению.

Назначенное ФИО1 наказание соответствует характеру, степени общественной опасности содеянного и личности виновного, поэтому является справедливым. В соответствии со ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ при назначении наказания суд принял во внимание все обстоятельства, подлежащие учету при разрешении данного вопроса, привел мотивы, по которым не усмотрел оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст.ст. 64, 73 УК РФ, и обосновал невозможность исправления осужденного без реального отбывания лишения свободы.

Не принятых во внимание обстоятельств, подлежащих признанию смягчающими на основании ч. 1 ст. 61 УК РФ, из материалов уголовного дела и доводов кассационной жалобы не усматривается.

Необходимость назначения дополни тельных наказаний судом надлежаще мотивирована. Размер штрафа определен в соответствии с положениями ст. 46 УК РФ.

Вид исправительного учреждения для отбывания лишения свободы назначен правильно.

При рассмотрении дела в апелляционном порядке суд апелляционной инстанции в полном объеме проверил законность, обоснованность и справедливость приговора, дал надлежащую оценку всем изложенным в апелляционных жалобах осужденного и его защитников доводам и изложил в апелляционном определении мотивы, по которым признал их несостоятельными. В данной части апелляционное определение отвечает требованиям ч. 4 ст. 7, ст. 389.28 УПК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 401.13, 401.16, п. 6 ч. 1 ст. 401.14 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Свердловского районного суда г. Перми от 26 апреля 2021 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 10 сентября 2021 года в отношении ФИО1 изменить: исключить указание на показания свидетеля <данные изъяты> в части обстоятельств получения денежных средств ФИО1, ставшими известными из пояснений последнего.

В остальной части эти же судебные решения оставить без изменения, кассационную жалобу адвоката Моисеева А.В. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи