Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по кассационным жалобам осужденного ФИО1, адвокатов: Быкова А.А., Семиразума А.А., Шухардина В.В. в защиту осужденного ФИО1, адвокатов Ершовой Е.В. и Никитиной И.Н. в защиту осужденной ФИО2, адвоката Цветковой Н.О. в защиту осужденной ФИО3, заинтересованного лица ООО «<данные изъяты>», на приговор Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 30 октября 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 10 июня 2020 года;

Заслушав доклад судьи Лохановой Е.Н., изложившей обстоятельства дела, доводы кассационных жалоб и возражение на кассационные жалобы, выступления осужденных ФИО1, ФИО2, ФИО3, чье участие в судебном заседании обеспечено посредством видеоконференц-связи, адвокатов: Быкова А.А., Семиразума А.А., Шухардина В.В., Никитиной И.Н., Ершовой Е.В., Цветковой Н.О., представителя заинтересованного лица ООО «<данные изъяты>» ФИО4, поддержавших доводы кассационных жалоб, потерпевшего ФИО5 и его представителей Лашнева С.В., Голубева А.А., прокурора Ченского Г.Г., предлагавших состоявшиеся судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

приговором Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 30 октября 2019 года

ФИО6 ФИО40, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, несудимый,

осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 9 лет со штрафом 1 000 000 рублей, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в отношении ФИО1 в виде заключения под стражу оставлена без изменения. Срок наказания ФИО1 исчислен с 1 ноября 2019 года. Зачтено в срок отбывания наказания время задержания в порядке ст. 91 УПК РФ с 31 августа 2016 года по 31 октября 2019 года в соответствии со ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года №186-ФЗ) из расчета один день за полтора дня лишения свободы.

На основании п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года №186-ФЗ) время содержания под стражей ФИО1 в период с 1 ноября 2019 года до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в колонии общего режима с учетом положений ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

ФИО7 ФИО41, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес> области, несудимая, осуждена по ч. 4 ст. 159 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 8 лет 6 месяцев со штрафом в размере 1 000 000 рублей, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок наказания ФИО2, исчислен с 1 ноября 2019 года. Мера пресечения в отношении ФИО2 в виде заключения под стражу оставлена без изменения.

На основании п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года №186-ФЗ) время содержания под стражей ФИО2 в период с 1 ноября 2019 года до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в колонии общего режима с учетом положений ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

ФИО8 ФИО42ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, несудимая, осуждена по ч. 4 ст. 159 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 6 лет со штрафом 1 000 000 рублей, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения ФИО3 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключение под стражу в зале суда.

Срок наказания ФИО3 исчислен с 1 ноября 2019 года.

На основании п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года №186-ФЗ) время содержания под стражей ФИО3 в период с 1 ноября 2019 года до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в колонии общего режима, с учетом положений ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

Гражданский иск потерпевшей стороны удовлетворен в полном объеме. Взыскано солидарно с ФИО1, ФИО2, ФИО3 в пользу ФИО5 материальный ущерб в размере 3 716 901 052 (три миллиарда семьсот шестнадцать миллионов девятьсот одна тысяча пятьдесят два) рубля.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 10 июня 2020 года приговор в отношении ФИО1, ФИО2, ФИО3 изменен.

Исключен из осуждения ФИО2 квалифицирующий признак совершенного преступления «с использованием своего служебного положения».

Признано в качестве смягчающего наказание обстоятельства ФИО2 наличие у нее на момент совершения преступления <данные изъяты> ребенка и оказание содействия в расследовании преступления.

Смягчено наказание ФИО2, назначенное по ч. 4 ст. 159 УК РФ, до 8 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 1 000 000 рублей.

Признано в качестве смягчающего обстоятельства наказания в отношении ФИО3 «ее беременность», смягчено назначенное ей наказание по ч. 4 ст. 159 УК РФ до 5 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Исключено из наказания назначение ФИО3 дополнительного наказания в виде штрафа в сумме 1 000 000 рублей.

Уточнен срок отбывания наказания осужденным ФИО1, ФИО2, ФИО3 - со дня вступления приговора в законную силу, то есть с 10 июня 2020 года.

На основании п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года №186-ФЗ) время предварительного содержания под стражей ФИО2 и ФИО1 в период с 31 августа 2016 года по 10 июня 2020 года зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в колонии общего режима.

На основании п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 3 июля 2018 года №186-ФЗ) время содержания под стражей ФИО3 в период с 1 ноября 2019 года до 10 июня 2020 года зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в колонии общего режима.

В остальной части приговор в отношении ФИО1, ФИО2, ФИО3 оставлен без изменения.

В кассационной жалобе осужденный ФИО1 оспаривает обоснованность и законность постановленных в отношении него судебных решений. По мнению автора жалобы, из материалов уголовного дела усматриваются нарушения уголовно – процессуального закона, ставящие под сомнение возбуждение уголовного дела, расследование дела, передачу его на стадию судопроизводства и саму процедуру судебного разбирательства. Обращает внимание, что уголовное дело возбуждено только по факту хищения денежных средств, переданных потерпевшим ФИО2 в размере 10 736 088 79 рублей по ч. 4 ст. 159 УК РФ, а по факту хищения компаний «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>» возбуждено не было, что, по мнению ФИО9, препятствует постановлению обвинительного приговора в части хищения иностранных компаний, в связи с чем, приговор в данной части подлежит отмене, и прекращению за отсутствием в действиях осужденных состава преступления. Указывает, что судебное разбирательство проведено без всестороннего рассмотрения всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, с нарушением требований УПК РФ о состязательности и равноправии сторон. Судебное заседание, по мнению автора жалобы, проводилось предвзято с обвинительным уклоном, с нарушением прав подсудимых на справедливый и беспристрастный суд. Считает, что в судебном заседании не были всесторонне и полно исследованы показания потерпевшего, свидетелей, заключения экспертов и специалистов. Все заявленные стороной защиты ходатайства судом разрешались неправильно, и немотивированно. ФИО1 указывает, что суд необоснованно отказал ему в возможности дать показания после допроса всех свидетелей защиты, что влечет нарушение его прав. Считает незаконными отказ суда в проведении почерковедческой экспертизы, судебно – бухгалтерской экспертизы, о направлении запросов в банки в отношении векселей. Судья на протяжении всего судебного заседания необоснованно продлевала подсудимым сроки содержания под стражей, которые Верховным Судом РФ признаны незаконными и отменены. Суд апелляционной интенции уклонился от обязанности мотивировать все доводы апелляционных жалоб, что является безусловным нарушением прав осужденного и отмены определения. Полагает, что суд первой инстанции ошибочно определил время окончания преступления, что отразилось на завышении суммы похищенного, а апелляционная инстанция не устранила указанные противоречия. Кроме того, при квалификации преступного деяния в приговоре отсутствуют доказательства, свидетельствующие о соисполнительстве ФИО1, а содержатся выводы о его содействии в совершении преступления. Также осужденный ФИО1 считает, что судом ошибочно разрешен гражданский иск. По мнению осужденного, уже сам возврат компаний с их активами на счетах, есть способ возврата похищенных денежных средств. Просит приговор суда отменить и направить на новое судебное рассмотрение.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней адвокат Быков А.А., выражает несогласие с состоявшимися в отношении его подзащитного ФИО1 судебными решениями, считая их незаконными и необоснованными в силу допущенных нарушений материального и процессуального права. Так, по мнению автора жалобы, суд лишил обвиняемого эффективным образом оспаривать обвинение, нарушив его право на защиту, выразившееся в том, что при постановлении приговора суд вышел за пределы обвинения, вменив ФИО1 хищение активов способом, который не инкриминировался следствием, а именно, способом ведения предпринимательской деятельности. Описательная часть приговора противоречит мотивировочной части, поскольку описательная часть содержит указание, что похищенные активы компаний «<данные изъяты> и «<данные изъяты> образовались от денежных средств, полученных в результате погашения простых векселей, а мотивировочная часть содержит указания, что похищенные активы образовались, в том числе, и от предпринимательской деятельности. Суд апелляционной инстанции немотивированно отверг указанный довод стороны защиты. Полагает, что суд первой инстанции, в нарушение требований закона, проигнорировал доводы защиты об отсутствии ущерба по уголовному делу. Анализируя материалы уголовного дела, показания потерпевшего ФИО5, в части получения денежных средств потерпевшим от компаний, переводы денежных средств на его личные счета в различные банки, приведя расчеты движения денежных средств, сторона защиты полагает, что итоговая сумма в размере 5 090 154 994 рубля, 08 копеек подлежит исключению из обвинения. При этом автор жалобы указывает, что суды первой и апелляционной инстанции не опровергли расчеты защиты, подтверждающие отсутствие ущерба от действий осужденных. Суд апелляционной инстанции, в нарушение требований ч. 4 ст. 7 УПК РФ и ч. 3 ст. 389.28 УПК РФ, произвольно отклонил доводы жалобы без приведения фактических и правовых оснований. Суд апелляционной инстанции не дал оценки протоколу очной ставки от 15 декабря 2016 года, который был исследован в суде апелляционной инстанции и показаниям потерпевшего ФИО5 в части передачи ФИО2 потерпевшему денежных средств в сумме 20 000 000 долларов США, которые, по мнению стороны защиты, опровергают выводы суда о размере ущерба, вмененный ФИО1; проигнорировал показания свидетеля ФИО10 о зачислении 8 400 000 долларов США, полученные от простых векселей на счета компании ФИО5, которые были оглашены в судебном заседании, но не приведены в приговоре. Суд апелляционной инстанции не дал оценки данному доводу защиты. Приговор суда не содержит правовые нормы, которые свидетельствовали о том, что ФИО5 является контролирующим лицом компаний <данные изъяты> Кроме того, автор жалобы считает, что в нарушение п. 1 ст. 307 УПК РФ описательная часть приговора не содержит описание преступного деяния связанного с образованием доходов компании <данные изъяты> от предпринимательской и инвестиционной деятельности, чему не дана оценка ни судом первой, ни судом апелляционной инстанции. Сторона защиты приводит доводы предвзятого, субъективного отношения со стороны судьи при ведении уголовного дела, которая допускала негативные высказывания, свидетельствующие о враждебном отношении к стороне защиты. Согласно доводам жалобы, суд апелляционной инстанции нарушил положения ст. ст. 389.15, 389. 16. УПК РФ. Установив, что вопреки выводам суда первой инстанции, подписи от имени потерпевшего в документах о смене выгодоприобретателя компании «<данные изъяты> отсутствуют, не отменил приговор суда по указанным обстоятельствам, чем допустил существенные нарушения норм УПК РФ, повлиявшие на исход дела. По мнению стороны защиты, приговор суда содержит противоречивые, и взаимоисключающие выводы относительно времени окончания совершения преступления, связанного с хищением акций компании <данные изъяты>). Установив в приговоре, что хищение акций и денежных средств компании было окончено в декабре 2013 года, суд далее в приговоре указал дату окончания совершения преступления 26 января 2016 года. Суд апелляционной инстанции не дал оценку данному нарушению. Кроме того, суд незаконно отверг доказательства защиты, опровергающие утверждение о получении ФИО1 денежных средств потерпевшего ФИО5; не опроверг доводы защиты о том, что денежная сумма в размере 194 000 000 рублей ФИО2 вернула ФИО1 13 сентября 2013 года в качестве долга; незаконно отверг доказательства стороны защиты, которые опровергают поступление денежных средств, полученных от погашения простых векселей на счета зарубежных компаний Софиятуан и Вирсен и их последующее хищение. При этом сторона защиты проводит свой анализ представленным и имеющимся доказательствам. Обращает внимание, что суды первой и апелляционной инстанции незаконно отвергли доказательства стороны защиты (включая банковские документы), которые опровергают поступление денежных средств, полученных от погашения простых векселей на счета зарубежных компаний Софиятуан и Вирсен и их последующее хищение со счетов указанных компаний. Указывает, что ФИО1 и сторона защиты были лишены возможности представлять доказательства, которые опровергают хищение активов, образовавшихся от простых векселей со счетов иностранных компаний Софиятаун и Вирсен. Так органами предварительного следствия, по ходатайству стороны защиты, был направлен запрос в ОАО «Банк ВТБ» о предоставлении к погашению простых векселей определенных серий на сумму 140 889 095 рублей 90 копеек с указанием срока платежа, однако, следователь не представил запрашиваемую информацию, а суд первой и апелляционной инстанции отказали в удовлетворении ходатайства стороне защиты о содействии в получении указанной информации. Кроме того, судом неоднократно и немотивированно было отказано в удовлетворении ходатайства об истребовании сведений из государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов». Считает, что суд не устранил дисбаланс возможностей между стороной обвинения и защиты, и лишил сторону защиты и ФИО1 представлять доказательства наравне со стороной обвинения. Сторона защиты также была лишена возможности задать вопросы потерпевшему и свидетелям, поскольку судом вопросы стороны защиты неоднократно, незаконно отводились, при этом председательствующий вмешивалась в процесс предоставления стороной защиты доказательств. Выводы суда апелляционной инстанции основаны на предположениях, в том числе, выводы о том, что в документах, которые послужили основанием для смены бенефициараного владельца компании «<данные изъяты>» подпись потерпевшего поддельная, поскольку почерковедческая экспертиза не проводилась. Потерпевший намеренно умалчивает, что в 2017 году получил от ФИО2 и ФИО9 на свои личные счета денежные средства в сумме 10 500 000 долларов США, которые ФИО5 подтвердил, а судом, в нарушение требований закона, не дана данным показаниям оценка. Указывает, что в приговоре отсутствует ссылка на правовые нормы, которые позволили бы потерпевшего ФИО5 считать контролирующим лицом компаний «<данные изъяты> Просит состоявшиеся судебные решения отменить, передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение и вынести частное определение в адрес Московского городского суда в связи с грубыми нарушениями закона.

В кассационной жалобе адвокат Семиразум А.А., не соглашаясь с постановленными в отношении ФИО1 судебными решениями, обращает внимание на неправильное применение уголовного закона и существенные нарушения уголовно – процессуального закона. В своей жалобе сторона защиты приводит доводы в защиту интересов ФИО1, аналогичные доводам кассационной жалобы адвоката Быкова А.А. Кроме того, адвокат Семиразум А.А. считает, что сведения, указанные в приговоре и обвинительном заключении, а также в показаниях потерпевшего ФИО5 о том, что на момент окончания преступного деяния, то есть на 26 января 2016 года, все активы компаний «<данные изъяты> находились на их расчетных счетах, лишь подтверждают отсутствие событий хищения, о чем свидетельствуете и п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года №48 «О судебной практике по делам о мошенничестве присвоение и растрате». При этом суд, игнорируя разъяснения Пленума и в нарушении требований ст. ст. 171, 220 УПК РФ, не указал в приговоре, когда и каким образом были изъяты осужденными с расчетных счетов иностранных компаний, согласно обвинению, активы, не указано каким образом они перешли во владение подсудимого ФИО1 и других осужденных. Автор жалобы приводит анализ судебной практики и постановления указанного Пленума применительно к обстоятельствам предъявленного обвинения его подзащитному. Автор жалобы обращает внимание, что суд апелляционной инстанции вообще не рассматривал доводы апелляционных жалоб адвокатов в этой части. Сторона защиты считает, что судом не только неправильно применен уголовный закон, но и незаконно удовлетворен гражданский иск, заявленный потерпевшим ФИО5 Как следует из приговора суда, перечисленные активы, принадлежащие, согласно приговору, потерпевшему, остались на расчетных счетах компаний <данные изъяты>, то есть соответственно у потерпевшего ФИО5, как владельца указанных компаний, и взыскание с осужденных этой же суммы в его пользу является незаконным обогащением потерпевшего, путем вынесения судебного акта. Таким образом, по мнению стороны защиты, суды узаконили права ФИО5 на активы компаний <данные изъяты> которые не изъяты и находятся на расчетных счетах в банках. Сторона защиты обращает внимание, что доказательства, положенные в основу приговора, нельзя признать достоверными и допустимыми. По делам связанных с хищением с банковских счетов признаками допустимости, достоверности может обладать только информация о банковских счетах владельца. Вместе с тем, органами предварительно следствия не направлялось ни одного запроса в интересующие банки и не проведено ни одного действия с целью получения такой информации, а потерпевший ФИО5 не представил ни одной выписки по счетам иностранных компаний. При этом автор жалобы в обоснование своих доводов приводит показания свидетелей ФИО11, ФИО12, ФИО10, потерпевшего ФИО13, указывая, что отчетная документация, на которую ссылаются суды первой и апелляционной инстанции и потерпевший, следствием признана ложной. Сторона защиты обращает внимание, что судом первой и апелляционной инстанции не рассмотрены доводы адвоката, являющиеся основанием для возврата уголовного дела прокурору. Так бывший следователь ФИО14 скрыл от защиты информацию, поступившую по его запросу о движении денежных средств компании <данные изъяты> находящиеся в банке «Кредит Свисс Цюрих», а также иные документы, касающиеся ФИО2 и ее личных счетов, банковских счетов <данные изъяты>. Указанные документы до настоящего времени хранятся в Генеральной прокуратуре РФ и Следственном комитете РФ, прокуратуре г. Москвы, в связи с чем, уголовное дело подлежало возвращению в соответствии со ст. 237 УПК РФ прокурору, о чем защита неоднократно ходатайствовала. Кроме того, сторона защиты обращает внимание, что апелляционное определение содержит показания свидетеля ФИО10, ФИО15, оправдывающих ФИО1, однако суд апелляционной инстанции, в нарушение требований закона, не рассматривал доводы апелляционных жалоб в данной части, что является безусловным основанием для отмены апелляционного определения. Также сторона защиты считает, что судом нарушены правила территориальной подсудности. Поскольку в соответствии со ст. 32 УПК РФ уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения преступления, а поскольку активы компаний <данные изъяты> и <данные изъяты> никогда не находились и не изымались с банковских счетов или у потерпевшего на территории на которую распространяется юрисдикция Замоскворецкого районного суда г. Москвы и, как отражено в приговоре, остались на расчетных счетах данных организаций в зарубежных банках на момент окончания преступления, уголовное дело, по мнению стороны защиты, принято судом с нарушением требований территориальной подсудности. Данные доводы были положены в основу апелляционной жалобы, но не были предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции. Согласно кассационной жалобе, судом апелляционной инстанции не были рассмотрены доводы адвоката о том, что приговор в части гражданского иска является незаконным и необоснованным по тем основаниям, что сумма ущерба определена на 26 января 2016 года по компании <данные изъяты>, хотя суд пришел к выводу, что указанная компания была фактически похищена в декабре 2013 года. Кроме того, согласно показаниям потерпевшего ФИО5, сумма в 10 миллионов долларов - это кредитные деньги банка под залог ценных бумаг, которые, согласно приговору, остались у компании <данные изъяты>. Однако судом не мотивировано, на каком основании указанная сумма является средствами потерпевшего ФИО5 Данные доводы также не были предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции. Кроме того, сторона защиты оспаривает выводы суда о том, что обнаруженные документы в электронной почте ФИО1 подтверждают его причастность к хищению активов компании «Софиятаун Индастриз Лтд», считая их необоснованными, поскольку в материалах дела данные об этом отсутствуют. По мнению стороны защиты, суд первой и апелляционной инстанции, в нарушение требований уголовно – процессуального закона, не дали оценки доказательствам представленным стороной защиты, в том числе устанавливающим, что ФИО5 не является управляющим компании <данные изъяты> или состоит с ней в каких – либо корпоративных отношениях. Считая, что судами первой и апелляционной инстанции нарушены требования уголовно – процессуального закона, регламентирующие допустимость доказательств, адвокат Семиразум А.А. просит суд кассационной инстанции обратить внимание, что цветные изображения векселей, находящиеся в материалах уголовного дела, получены следствием и приобщены в нарушение установленных требований УПК РФ, а судебные инстанции необоснованно отказали стороне защиты об истребовании оригиналов всех векселей из Банка, а также об истребовании информации из ОАО «Газпромбанка», ПАО «Сбербанк России» ОАО «Акционерный коммерческий сберегательный банк РФ», из дополнительного офиса №31 «Подольский», ОАО «Банк ВТБ» информации о том, кто и когда предъявлял для погашения векселя от имени компаний <данные изъяты> Сторона защиты также обращает внимание на доказательства, приводя их в кассационной жалобе, которые, по мнению адвоката, подтверждают невиновность подсудимых. Оспаривает, как доказательство, распечатку разговоров между ФИО1 и ФИО5, поскольку голосовая экспертиза не проводилась, а также принадлежность электронной почты, на которую сослался суд. В обоснование своих доводов адвокат Семиразум А.А. приводит Обзор судебной практики. Также сторона защиты указывает, что суд разрешил ходатайство об отводе председательствующего судьи 20 сентября 2019 года не удаляясь в совещательную комнату; судом не рассматривались ходатайства защиты по мере их поступления; 23 сентября 2019 года суд, не удаляясь в совещательную комнату, отказал в ходатайстве адвокату о возврате уголовного дела прокурору; суд необоснованно отказал защите вызвать и повторно допросить потерпевшего; отказал ФИО1 дать показания по существу обвинения; суд лишил ФИО1 последнего слова; судом не предоставлялись своевременно для ознакомления протоколы судебных заседаний. Суд апелляционной инстанции 4 июня 2020 года незаконно отказал ФИО1 в письменном ходатайстве о возможности получить юридическую помощь от адвоката на конфиденциальной основе, в связи с некачественной видеосвязью во время судебного заседания. Содержание под стражей ФИО1, в связи с его незаконным продлением, отмененные Постановлением Президиума Верхового Суда РФ от 16 сентября 2020 года, существенно повлияли на возможность ФИО1 в период судебного следствия лично предоставлять доказательства, в связи с чем, его защита была существенно ограничена. Просит состоявшиеся судебные решения отменить и передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение.

В кассационной жалобе адвокат Шухардин В.В., оспаривая состоявшиеся судебные решения в отношении осужденного ФИО1, в обоснование своих доводов ссылается на необоснованность выводов суда о едином длящемся преступлении, объединенным единым умыслом и оконченного 26 января 2016 года, что повлияло на ошибочную квалификацию действий виновных, установлению размера ущерба, причиненного потерпевшему, на территориальную подсудность дела и соответственно, на степень ответственности за содеянное и размер наказания. По мнению автора жалобы, исходя из разъяснений постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года №48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», действия осужденных на момент перечисления денежных средств на счета компаний должны быть квалифицированы, как оконченное хищение безналичных денежных средств. Суд в нарушении требований закона, не описал в приговоре обстоятельства, подлежащие обязательному доказыванию, а именно: начало и окончание каждого отдельного преступного деяния, и иные обстоятельства преступления. Кроме того, по мнению автора жалобы, суд неверно истолковал закон и уклонился от установления наличия обязательного признака объективной стороны любого хищения - безвозмездной передачи имущества потерпевшего в виде денежных средств и услуг, и наличия причиненного материального ущерба. Кроме того, основанием отмены судебных решений, по мнению стороны защиты, является наличие недопустимых доказательств, положенных судом в основу приговора. В качестве прямого доказательства суды обеих инстанций признали признательные показания ФИО2, изложенные в заявлении от 31 августа 2016 года, признанные вещественным доказательством. Иных прямых доказательств виновности подсудимых в приговоре не изложено, а все остальные носят косвенный характер. Вместе с тем, как установлено материалами дела, данные показания получены следователем до консультации ФИО2 с адвокатом и приобщены к судебному производству по делу о заключении ФИО2 под стражу. При таких обстоятельствах данное заявление получено с нарушением процессуальных прав ФИО2 и является недопустимым доказательством. Обращает внимание, что в ходе судебного заседания были нарушены права ФИО1 на защиту, так как он был лишен права на дачу показаний относительно фактических обстоятельств дела, на выступление в прениях сторон, с репликой и последним словом. Полагает, что суд необоснованно квалифицировал действия ФИО1, как соисполнителя преступления, поскольку его действия надлежит квалифицировать, как пособничество, что влечет более мягкое наказание. Считает, что наказание ФИО1 назначено чрезмерно суровое, при этом ссылается, что суд не учел длительное содержание осужденного под стражей в условиях следственного изолятора, в связи с чрезмерной длительностью судебного процесса. Также суды обеих инстанций не учли, что на момент вынесения приговора у ФИО1 возникло право на условно-досрочное освобождение и право на замену наказания более мягким видом наказания, что порождало «позитивную обязанность» обеспечить реализацию этого права. Кроме того, суд при назначении дополнительного наказания ненадлежаще мотивировал необходимость его назначения. Просит отменить состоявшиеся судебные решения в отношении ФИО1, производство по делу прекратить, из - под стражи освободить.

Адвокаты Никитина И.Н. и Ершова Е.В., действуя в защиту осужденной ФИО2, находят состоявшиеся судебные решения незаконными, постановленными с нарушением норм уголовного и уголовно-процессуального права. В доводах жалоб указывают, что суд первой инстанции, признав осужденных, в том числе и ФИО2 виновными в совершении мошенничества путем обмана и злоупотребления доверием, описывает способ совершения преступных действий, соответствующий квалифицирующему признаку - «злоупотребление доверием» и не содержит описание в форме обмана. При этом из формулы обвинения, признанного судом доказанной, усматривается, что действия ФИО2 к двум способам хищения не относятся. Суд апелляционной инстанции попытался разграничить действия подсудимых относительно вмененных способов совершения преступления, однако, выводы суда апелляционной инстанции противоречат действующему законодательству, поскольку фактически, как и суд первой инстанции описал только один признак - злоупотребление доверием, что повлекло вменение излишнего квалифицирующего признака. Сторона защиты также обращает внимание на нарушения, допущенные при определении и взыскании имущественного ущерба. Из фабулы обвинения следует, что осужденные совершили хищение чужого имущества и приобретение права на чужое имущество, именно активы компаний <данные изъяты> принадлежащих потерпевшему ФИО5, на которые в ходе предварительного следствия наложен арест и которые в настоящее время возвращаются потерпевшему. Согласно приговору, перечисленные в обвинении активы остались на расчетных счетах указанных компаний, в связи с чем, взыскание с осужденных судом денежных средств является необоснованным обогащением потерпевшего. При этом сторона защиты обращает внимание, что характер и размер вреда не доказан. Суд безмотивно и необоснованно отказал в ходатайстве о проведении экспертизы и ревизии по определению суммы ущерба. В материалах дела отсутствуют доказательства принадлежности активов в виде векселей потерпевшему ФИО5; доказательств о том, что именно ФИО2 и ФИО1 организовали погашение векселей, органами следствия не представлено. Кроме того, согласно доводам жалоб, дата окончания преступления приговором определена 26 января 2016 года. При возвращении компаний с находящимися активами, потерпевший может установить, соответствуют ли суммы на счетах компаний размеру денежных средств, установленному в суде. При таки обстоятельствах гражданский иск не мог быть рассмотрен при постановлении приговора. Обращает внимание, что суд апелляционной инстанции, исключая из приговора в отношении ФИО2 квалифицирующий признак «с использованием служебного положения», не исключил данного признака из текста фабулы обвинения, что вносит правовую неопределенность в действия осужденной. Судом не опровергнуты доводы ФИО2 о том, что она, являясь индивидуальным предпринимателем, вела свой бизнес совместно со ФИО5, и не работала в подчинении потерпевшего. Также сторона защиты утверждает, что ФИО2 является единственным владельцем компании <данные изъяты> и никаких отношений, кроме долговых обязательств, перед компанией ФИО2 потерпевший не имел. При этом сторона защиты ссылается на письмо компании «Найман Групп», подтверждающее, что ФИО2 единственный бенефициарный владелец указанной компании с даты регистрации 30 ноября 2009 года. Сторона защиты в доводах кассационных жалоб приводит и другие доказательства, опровергающие по ее мнению, показания потерпевшего о приобретении им компании «Sophiatown Indastries Ltd» («Софиятаун <данные изъяты> Кроме того, в суд не были представлены сведения о реальных доходах потерпевшего, свидетельствующие о возможном наличии сумм в его собственности, которые он позиционирует, как свой личный капитал, при этом сам потерпевший уклонился от предоставления доказательств по его действительному финансовому положению. Сторона защиты опровергает достоверность доказательств факта хищения у ФИО5 компании «Wirsen Ltd» («Вирсен Лтд»), при этом органы предварительного следствия и суд отказали в проведении экспертизы, которая бы могла подтвердить или опровергнуть недействительность подписи ФИО5 на документах о передачи указанной компании новому владельцу. Сторона защиты, мотивируя доводы жалоб, приводит и анализирует доказательства, и дает им свою оценку. Сторона защиты полагает, что обвинение в отношении ФИО2 органами предварительного следствия сформулировано некорректно и противоречиво; выводов о совершении хищения денежных средств осужденными у потерпевшего обвинение не содержит, не содержит обвинение и конкретные суммы, которые были возвращены ФИО5 или начислены на подконтрольные ему компании. При оценке причиненного ущерба остались без внимания утверждения ФИО5 о распределении доходов от полученной прибыли между ним и ФИО2 При определении суммы ущерба должна проводится судебно – бухгалтерская экспертиза, однако никаких экспертиз при расследовании данного уголовного дела проведено не было и в судебном заседании защите было в этом отказано. Таким образом, размер ущерба не определен. В материалах дела отсутствуют доказательства принадлежности активов в виде векселей, перечисленных в обвинении, потерпевшему ФИО5, как владельцу похищенного имущества, поскольку в материалах уголовного дела имеются лишь копии векселей, заверенные следователем, а данных, свидетельствующих о надлежащем истребовании в установленном законом порядке оригиналов векселей из банков, в деле не имеется, что делает имеющиеся в деле их копии, недопустимыми доказательствами. Сторона защиты считает, что суд не определился с моментом окончания хищения, что привело к необоснованному увеличению ущерба в рублевом эквиваленте. Указывают, что суд вышел за пределы предъявленного обвинения. Все изложенное, по мнению авторов жалоб, свидетельствует о существенных нарушениях допущенных судами первой и апелляционной инстанции, влекущих отмену состоявшихся судебных решений. При этом адвокаты Никитина И.Н. и Ершова Е.В. в своих жалобах указывают, что в случае несогласия суда с доводами жалоб об отмене приговора, они обращают внимание суда кассационной инстанции на неправильное применение уголовного закона при назначении наказания. Так, по мнению стороны защиты, суд, признав в качестве смягчающего наказание обстоятельства содействие в расследовании преступления, ошибочно не применил положение ч. 1 ст. 62 УК РФ, поскольку отягчающих наказание обстоятельств судом в отношении ФИО2 не установлено. Кроме того, суд первой инстанции положил в основу приговора признательные показания ФИО2, данные в ходе очной ставки с потерпевшим ФИО5, однако судом данное обстоятельство не было учтено. При назначении дополнительного наказания суд, вопреки требованиям закона, не привел мотивации для назначения ФИО2 штрафа. Просят состоявшиеся судебные решения отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение. В случае несогласия с отменой приговора, просят состоявшиеся судебные решения изменить: исключить из приговора квалифицирующий признак совершение преступления путем обмана, признать смягчающим наказание обстоятельством в силу п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ признательные показания, данные в ходе очной ставки, применить положение ч. 1 ст. 62 УК РФ, снизить назначенное ФИО2 наказание до 6 лет, исключив дополнительное наказание в виде штрафа. Приговор в части гражданского иска отменить, исковые требования оставить без рассмотрения с правом потерпевшего ФИО5 его предъявления в порядке гражданского судопроизводства.

В кассационной жалобе адвокат Цветкова Н.О. в защиту интересов ФИО3, не соглашаясь с приговором и апелляционным определением, считает судебные решения, постановленные с существенными нарушениями уголовного и уголовно – процессуального законов. В своей жалобе сторона защиты приводит доводы в защиту интересов ФИО3, аналогичные доводам кассационной жалобы адвокатов Никитиной И.Н. и Ершовой Е.В. Кроме того, сторона защиты указывает, что стороной обвинения в судебное заседание не представлено доказательств, подтверждающий бесспорно наличие умысла у ФИО3 на хищение денежных средств, принадлежащих потерпевшему ФИО5; не представлены доказательства, свидетельствующие о подделки ФИО3 подписи ФИО5 в правоустанавливающих документах по передаче бенефициарного права ФИО5 Обращает внимание, что обвинение, предъявленное ФИО3, носит не конкретный характер, а выводы суда содержат существенные противоречия, не устраненные судом первой и апелляционной инстанции. При этом обвинение ФИО3, в части хищения денежных средств от погашения векселей отсутствует, однако вменяется ей в вину. Автор жалобы считает, что в ходе судебного заседания в суде первой инстанции были нарушены права ФИО3 на защиту. В ходе судебного заседания государственным обвинителем заявлялся отвод адвокату Маментьеву К.В. от защиты подсудимой ФИО3 по тем основаниям, что указанный адвокат представлял интересы ФИО2 в арбитражном процессе, однако суд отклонил данный отвод, мотивируя отсутствие противоречий в позиции ФИО3 и ФИО2 Также сторона защиты указывает на то, что суд, в нарушение требований ст. 307 УПК РФ, не рассмотрел позицию подсудимой изложенной в прениях о применении к ней правил ст. 82 УК РФ, а также просит признать в качестве смягчающего наказание обстоятельства наличие на иждивении у ФИО3 малолетнего ребенка, родившегося после вынесения приговора - 7 июля 2020 года. Учитывая изложенное, просит состоявшиеся судебные решения отменить, а уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение. В случае несогласия с отменой, просит приговор изменить, исключить из приговора указание о совершении преступления путем обмана, на основании ст. 82 УК РФ отсрочить исполнение назначенного наказания до исполнения ребенку - ФИО16, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, 14 - летнего возраста. Приговор в части гражданского иска отменить, исковые требования оставить без рассмотрения с правом потерпевшего ФИО5 его предъявления в порядке гражданского судопроизводства.

Представитель <данные изъяты> выражает несогласие с постановленными судебными решениями в той части, в которой указанными решениями затрагиваются их интересы и права, а именно: с сохранением наложенного ареста на денежные средства Общества. По мнению автора жалобы, судебные решения в этой части являются немотивированными и незаконными. Суд апелляционной инстанции не дал оценку всем доводам изложенным заявителем в апелляционной жалобе. В силу закона Общество не отвечает по обязательствам своих участников. Замоскворецкий районный суд г. Москвы, удовлетворяя иск ФИО5, взыскал денежные средства с ФИО1, ФИО2, ФИО3, в связи с чем, правовых оснований для сохранения ареста, как и взыскания денежных средств, принадлежащих <данные изъяты> не имеется. Автор жалобы полагает, что апелляционное определение в той части, где суд сделал вывод, что судебный акт, которым обращено взыскание на имущество третьих лиц, не привлеченных к участию в деле, а также учитывая, что вопрос о наличии либо отсутствии оснований для обращения взыскания на арестованное имущество судом не исследовалось, подлежит отмене. Кроме того, заинтересованная сторона приводит в жалобе доводы, по которым все доказательства, добытые в рамках обысков, оформленные протоколами от 31 августа 2016 года (т. 13 л.д. 140-149, 151-160), должны быть признаны недопустимыми доказательствами и исключены из приговора; указывает на искажение сути представленных доказательств судом первой инстанции; считает, что выводы относительно <данные изъяты> не мотивированы; суд апелляционной инстанции необоснованно оказал в участии заинтересованного лица в исследовании данных доказательств. Считает, что из приговора суда подлежат исключению сведения, порочащие деловую репутацию Общества, касающиеся выводов суда о том, что финансово-хозяйственная деятельность Общества не является высоко - доходной. Просит приговор суда и апелляционное определение отменить в части сохранения ареста с дальнейшим обращением взыскания в счет возмещения удовлетворенных исковых требований на имущество <данные изъяты> - денежные средства, хранящиеся на его счетах в АКБ «Абсолют Банк», расположенного <адрес> (остаток по счету 4 274 593, 23 рубля). Внести изменения в приговор суда, исключив все ссылки на доказательства, полученные в ходе проведения 31 августа 2016 года обыска, исключить из приговора суда доводы, порочащие деловую репутацию Общества.

В возражениях на кассационные жалобы адвокатов: Быкова А.А., Семиразума А.А., Шухардина В.В., Никитиной И.Н., Ершовой Е.В., Цветковой Н.О. потерпевший ФИО5 и его представители адвокаты Лашнев С.В. и Голубев А.А., не соглашаясь с доводами жалоб и опровергая их, просят состоявшиеся судебные решения оставить без изменения.

Выслушав участников процесса, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, дополнения к ним, возражения на кассационные жалобы, доводы сторон, изложенные в судебном заседании, судебная коллегия приходит к следующему.

ФИО1, ФИО2, ФИО3 признаны виновными и осуждены за совершение группой лиц по предварительному сговору мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием в особо крупном размере.

Преступление совершено при обстоятельствах подробно изложенных в приговоре.

В силу ст. 401.1 УПК РФ суд кассационной инстанции проверяет по кассационным жалобе, представлению законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу.

В соответствии с положениями ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. При этом он признается таковым, если постановлен в соответствии с требованиями уголовно - процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

Приговор в отношении ФИО2, ФИО1 и ФИО3 соответствует требованиям ст. ст. 307, 309 УПК РФ и содержит описание места совершения преступления, способа совершения доказанного преступного деяния и иных предусмотренных законом обстоятельств, отражающих объективную и субъективную стороны преступления. Все обстоятельства, установленные в ходе судебного разбирательства, в приговоре отражены. При этом изложены доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора.

Как следует из материалов уголовного дела и установлено судом, ФИО2, работала у потерпевшего ФИО5, в том числе, по соглашению, с установленной заработной платой, и была наделена им с 2010 года, согласно устной договоренности, полномочиями по обеспечению, хранению наличных денежных средств ФИО5 посредством их помещения в индивидуальные банковские сейфы на его имя, открытых в банке «КИТ-Финанс», а после его санации - в АКБ «Абсолют Банк», а также их зачислению на счета подконтрольных ФИО5 компаний и на его личные счета; выполняла функции по управлению текущей деятельности подконтрольных ФИО5 иностранных компаний и российских организаций, включающих в себя хранения оригиналов учредительных документов и печатей по финансово-хозяйственной деятельности компаний, открытие счетов в банках и управление денежными средствами иностранных компаний, формирование бухгалтерской и налоговой отчетности и предоставление полной отчетности ФИО5 о размерах денежных средств, переданных ей ФИО5 для помещения в банковские ячейки, и о наличии, и движении, принадлежащих ему активов подконтрольных компаний. ФИО2, по распоряжению ФИО5, приняла участие в регистрации и покупке иностранных компаний с их регистрацией на имя ФИО5, и на его доверенных лиц через представителей секретарских компаний, а именно регистрацию следующих компаний: <данные изъяты>» на доверенное лицо ФИО17; «Миллбрук Файненс Б.В.» на ФИО18, «<данные изъяты> на ФИО15; <данные изъяты> на ФИО5, учреждение компании «<данные изъяты>» и регистрацию на нее компании «<данные изъяты>», учреждение компании <данные изъяты>» и регистрацию на нее компании <данные изъяты> регистрацию компании «<данные изъяты> на ФИО2, с открытием расчетных счетов в банках Кипра и Швейцарии. Обладая неограниченным доступом к наличным денежным средствам ФИО5, а также ко всей финансовой документации и активам его иностранных компаний, пользуясь абсолютным доверием со стороны потерпевшего, ФИО2, при наличии сдвоенного ключа доступа к банковским счетам «<данные изъяты>» и <данные изъяты>», по предварительному сговору с ФИО1 и ФИО3 решили воспользоваться данными обстоятельствами в целях личного обогащения и путем обмана и злоупотребления доверием похитить принадлежащее ФИО5 имущество в виде денежных средств, ценных бумаг и драгоценных металлов в особо крупном размере. Для этого, в том числе, была использована подконтрольная ФИО1 иностранная компания <данные изъяты>, как транзитная и введенная ФИО2 в оборот денежных средств иностранных компаний подконтрольных ФИО5, для перечисления денежных средств с их расчетных счетов, в конечном итоге, на счета иностранной компании «<данные изъяты> зарегистрированной на имя ФИО2 и компаний, подконтрольных на тот момент ФИО1 Перечисления денежных средств осуществляла ФИО3, работавшая в компании ФИО5, и имевшая доступ к системе «клиент – банк» всех принадлежащих ему иностранных компаний, а также ФИО3 предоставляла ФИО5 заведомо ложные отчеты о движении принадлежащих ему денежных средств и имущества. В результате совместных преступных действий ФИО2, ФИО1 и ФИО3 было совершено, путем мошенничества, хищение активов компании «<данные изъяты><данные изъяты>» в виде денежных средств на счетах компании, ценных бумаг и драгоценных металлов в разных валютах (доллары США, евро, швейцарские франки), активов компании «Вирсен Лтд» в виде денежных средств в долларах США и акций компании в евро, а также наличные денежные средства, преданные ФИО2 потерпевшим для хранения в банковских ячейках в рублях и долларах США на общую сумму 3 716 901 052.74 рубля.

Доводы стороны защиты о недоказанности вины осужденных ФИО1, ФИО2, ФИО3 в хищении денежных средств и имущества, принадлежащего потерпевшему ФИО5 по предварительному сговору путем обмана и злоупотребления доверием в особо крупном размере судом первой и апелляционной инстанции были исследованы и справедливо отвергнуты. Обоснованы выводы суда о том, что вина осужденных подтверждается показаниями потерпевшего ФИО5 и свидетелей, допрошенных в судебном заседании, содержание которых суд, в соответствии с требованиями закона, раскрыл в приговоре и дал надлежащую оценку с точки зрения их достоверности, допустимости и относимости с совокупностью письменных доказательств, содержание которых изложено в приговоре, в том числе: с протоколом выемки осмотра и прослушивания аудиозаписи разговора между ФИО1 и ФИО5, в ходе которых обсуждаются предложенные ФИО1 потерпевшему условия возврата контроля над активами, принадлежащих ФИО5 иностранных компаний и возврата денежных средств; которые находились в банковских ячейках, оформленных на ФИО2, а впоследствии зачисленные на банковский счет ФИО1; заключением фонографической экспертизы об отсутствии признаков монтажа и иных изменений указанной записи; протоколом изъятия и осмотра у ФИО5 мобильного телефона, содержащего переписку, подтверждающую многочисленные договоренности с ФИО1 о встречах и предоставлении потерпевшим требуемых ФИО1 сведений о переуступке права требования долга на принадлежащую ему компанию; протоколом выемки и осмотра заявления ФИО2, где она подтверждает, что денежные средства в размере 13 460 919 долларов США и 45 290 240 рублей, переданные ей на ответственное хранение ФИО5 она не похищала, и они находятся на ее счете в безналичном виде; заключением почерковедческой экспертизы; протоколами выемок и осмотра электронных писем ФИО1 ФИО3, ФИО2 и свидетеля ФИО19, свидетельствующие о незаконном становлении ФИО1 бенефициаром компании «<данные изъяты> принадлежащей ФИО5 и передаче ФИО2 сообщений ФИО1, содержащие реквизиты счетов, логины и пароли с кодом доступа к счетам указанной компании; письма о конвертации денежных средств, находящихся на счете компании «<данные изъяты>» и выписки по счетам компании, которые подтверждали факт хищения осужденными, принадлежащих ФИО5 денежных средств и незаконном приобретении 100% акций компаний «<данные изъяты>», с находящимися на их счетах денежными средствами; протоколами изъятия и осмотра электронной переписки ФИО1 и ФИО3, где последняя отправляла ФИО1 документы, касающиеся финансовой деятельности иностранных компаний, подконтрольных ФИО5, согласно которым общая сумма предоставленного компании <данные изъяты> займа составила 23 064 000 долларов США, а также содержащая акт о, якобы, передаче бенефициарного права собственности на компанию «<данные изъяты>» от ФИО5 к ФИО1, без подписи потерпевшего; договорами займа между компаниями и таблицами с перечнем договоров займа; содержанием протокола осмотра электронной переписки ФИО1, согласно которой он обладал правом, имея доверенность от номинального директора, распоряжаться счетами компании «Вирсен Лтд», готовил запросы от указанной компании в банки; выписки по счетам компании; протоколами осмотра электронной почты ФИО1 из которой следует, что он привлекал юриста, в том числе, по вопросу ликвидации компаний «<данные изъяты>», бенефициаром которой он являлся и был привлечен по инициативе ФИО2 в инвестиционную деятельность ФИО5; содержанием протокола осмотра электронной переписки ФИО1, в которой отражены выписки по счетам о перечислении компанией <данные изъяты>» по договору займа от 30 июля 2012 года компании <данные изъяты>» 15 июня 2015 года денежных средств в сумме 947 424, 24 долларов США, 25 июня 2015 года - 520 000 долларов США, 27 августа 2015 года – 2 626 000 долларов США, а компания <данные изъяты>» 15 мая 2015 года по договору займа от 31 января 2014 года перечислила на личные счета ФИО1 947 000 долларов США; 26 июня 2015 года – 516 000 долларов США, 27 августа 2015 года – 929 249 долларов США; протоколами осмотра электронной почты ФИО1, где обнаружены документы, подтверждающие его причастность к хищению активов компании «<данные изъяты> электронные письма, подтверждающие поездку ФИО2 и ФИО1 в г. Цюрих в феврале 2016 года, при этом указанный период совпадает с отзывом ФИО2 полномочий ФИО5 на распоряжение счетами компании «<данные изъяты> в банке «Кредит Свисс» в Швейцарии; протоколами осмотра электронной переписки ФИО1, содержащая сведения о том, что ФИО1 активно участвовал в деятельности компании <данные изъяты> имея доверенность на распоряжение счетами компании, а также содержащая выписки по всем операциям по счету компании за период с 31 декабря 2013 года; протоколами осмотра банковских выписок ФИО1, ФИО2 и их анализу, согласно которому в период с 2010 года по 2016 год на банковские счета ФИО1 были зачислены денежные средства в сумме 48 981 298 долларов США, 2 814 364 983 рубля, 1 317 302 евро, 2000 швейцарских франков, 25 000 фунтов стерлингов, а на банковские счета ФИО2 зачислено - 9 899 365 долларов США, 535 368 107 рублей, 30 709 евро; протоколами обыска в жилище осужденных, в помещениях <данные изъяты> и осмотра изъятых в ходе обыска документов, мобильных телефонов ФИО2, ФИО3, «ежедневников» ФИО3, осмотр которых подтверждает активную роль ФИО3 в хищении принадлежащего ФИО5 имущества; а также осмотром изъятых системных блоков, жесткого диска; протоколами изъятия в АКБ «Абсолют-Банк» и осмотра специальных деклараций в Центральный аппарат ФНС России от имени ФИО20 и от имени ФИО1 за 2016 год, подтверждающих, что помимо счетов и бумаг в банке «Кредит ФИО21» (Швейцария), после того, как преступные действия осужденных стали очевидными, ФИО2 задекларировала компанию «Софиятуан Индастриз Лтд» с указанием «конечное бенефициарство 100%», а ФИО1 задекларировал компанию «<данные изъяты>» и компанию <данные изъяты> с указанием «конечное бенефициарство 100%»; документами, подтверждающими факты расходования ФИО1, ФИО2, ФИО3 денежных средств ФИО5 в личных целях для приобретения недвижимости, как на территории РФ, так и за границей, на открытие банковских счетов и на приобретение ценных бумаг; сведениями, содержащимися в протоколах осмотра компакт - дисков и прослушивании аудиофайлов разговора ФИО5 с сотрудниками секретарской службы, осуществляющих сопровождение иностранных компании подконтрольных потерпевшему, согласно которым следует, что ФИО5 никогда не продавал компанию «Вирсен Лтд», а поручение по смене бенефициара компании «Вирсен Лтд» секретарская служба получила от ФИО2; результатами оперативно – розыскной деятельности, исследованными в судебном заседании данными о финансовом состоянии ФИО5 за период с 24 октября 2010 года по 18 апреля 2014 год и с 18 апреля 2014 года по 9 декабря 2016 года.

Правила подсудности при рассмотрении уголовного дела не нарушены. Местонахождение иностранных компаний, которые непосредственно связаны с преступной деятельностью осужденных и в которых были открыты расчетные счета, не влияют на установление места совершения самого хищения, поскольку преступная деятельность ФИО2, ФИО1 и ФИО3 осуществлялась на территории г. Москвы, и окончание преступления подпадает под территориальную юрисдикцию Замоскворецкого района г. Москвы.

Из материалов уголовного дела следует, что всем исследованным в судебном заседании доказательствам суд дал надлежащую оценку, в том числе с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а всю совокупность этих доказательств правильно признал достаточной для рассмотрения дела по существу. При этом суд в приговоре привел мотивы, по которым одни доказательства признаны достоверными, а другие были отвергнуты им.

Данных о необъективной оценке представленных стороной обвинения доказательств, повлиявшей на правильность выводов суда, не установлено.

Доводы о несогласии стороны защиты с оценкой доказательств по делу, данной судом, не свидетельствуют о наличии нарушений закона, которые могут повлечь отмену судебных решений, и направлены на переоценку доказательств, исследованных судом по правилам ст. ст. 87, 88 УПК РФ. Тот факт, что эта оценка не совпадает с позицией осужденных и их защитников, не свидетельствует о нарушении судом требований ст. 88 УПК РФ и в силу ст. 401.15 УПК РФ не является основанием для отмены или изменения приговора.

Вопреки доводам жалобы, формулировок, которые бы действительно искажали правовое значение исследуемых событий и обстоятельств, имели взаимоисключающий смысл, либо влияли на существо выводов суда, в приговоре и последующем судебном решении не допущено.

Доводы стороны защиты об отсутствии в действиях осужденных оконченного состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст.159 УК РФ, поскольку после 26 января 2016 года денежные средства остались на счетах компании, и могли быть похищены только путем снятия денежных средств и зачисления их на собственные счета осужденных, полностью опровергнуты приговором суда со ссылкой на исследованные в судебном заседании доказательства. В приговоре обоснованно сделан вывод о том, что денежные средства и иные активы компании <данные изъяты> конечным бенефициаром которой являлся ФИО5, перешли к ФИО1, посредством сфальсифицированных, с участием ФИО2 и ФИО3, документов о передаче бенефициарного права на эту компанию иностранной компании <данные изъяты> владельцем которой являлся ФИО1 Описанные в обвинительном заключении и в приговоре суда действия ФИО1, ФИО2 и ФИО3 являются оконченными, поскольку в соответствии с п. 5 постановления Пленума Верховного суда РФ от 30 ноября 2017 года №48 «О судебной практики по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» мошенничество, то есть хищение чужого имущества, совершенное путем обмана или злоупотребления доверием признается оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц, и они получили реальную возможность (в зависимости от потребительских свойств этого имущества) пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению. Согласно п. 6 этого же Пленума, если мошенничество совершено в форме приобретения права на чужое имущество, преступление считается оконченным с момента возникновения у виновного юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным.

При этом, вопреки доводам жалоб, приговор суда не содержит каких -либо сведений о том, что суд сделал вывод о хищении осужденными со счетов компании <данные изъяты>» каких-либо денежных средств или иного имущества.

Несостоятельны доводы стороны защиты о том, что преступление не конкретизировано, не раскрыта форма соисполнительства, состав преступления отсутствует, неправильно определено время окончания преступного деяния, а также неправильно применены положения ст. ст. 17, 25 УК РФ, так как каждый эпизод хищения должен квалифицироваться отдельно. Судом приведены конкретные обстоятельства приобретения и регистрации при участии ФИО3, ФИО2 и ФИО1 компаний «<данные изъяты>, на расчетные счета которых зачислялись денежные средства потерпевшего ФИО5 и которые, в последующем, были похищены осужденными; обстоятельства совершения хищения наличных денежных средств, принадлежащих потерпевшему. При этом действия каждого из осужденных в реализации общего преступного плана в приговоре указаны в соответствии с ролью каждого в выполнении объективной стороны преступления, согласно заранее достигнутой договоренности. Время окончания преступного деяния, относящегося, как правильно установил суд, к длящемуся преступлению, 26 января 2016 года установлен в соответствии с требованиями закона, поскольку в указанную дату ФИО2 и ФИО3 завладели учредительными и регистрационными документами подконтрольных потерпевшему иностранных компаний, в том числе, <данные изъяты>», и покинули рабочие места, расположенные в офисном учреждении ФИО5, тем самым совместно с ФИО1 завершили реализацию преступного умысла по завладению правами на указанные компании и их активы, лишив также потерпевшего доступа к личным денежным средствам, находящихся у ФИО2

Вопреки доводам жалобы, оснований полагать, что суд вышел за пределы обвинительного заключения, указав в приговоре, что компания <данные изъяты> была фактически похищена в декабре 2013 года путем подделки документов и фальсификации подписи ФИО5, выполнение которой от имени потерпевшего вменено ФИО3, хотя согласно исследованных документов подписи ФИО5 на них не было, у судебной коллегии не имеется, поскольку в ходе судебного заседания исследовался не подлинник регистрационного документа, направленный в адрес по месту нахождения компании (Кипр), а его копия, которая подпись потерпевшего содержать не могла, в силу того, что ФИО5 указанный документ не подписывал. При этом доводы защиты о том, что сама смена акционера произошла на основании иного документа (НЕ - 57), выводы суда о виновности осужденных под сомнения не ставят, поскольку передача иному лицу 100% акций компании «<данные изъяты>» влечет за собой и замену бенефициара.

Исследовав материалы уголовного дела суд, с приведением убедительной аргументации, пришел к обоснованному выводу о принадлежности потерпевшему ФИО5 банковских векселей «Сбербанка России» (ОАО), АО «Газпромбанк», обстоятельства приобретения которых были подробно изложены в показаниях потерпевшего и свидетелей ФИО12, ФИО10 и Шахрая А.В. о времени, месте и порядке перехода данных векселей в собственность ФИО5 в качестве расчета с ним, как с основным кредитором <данные изъяты>» и явившимися непосредственными свидетелями факта передачи векселей ФИО5 ФИО2, с целью организации предъявления указанных векселей в банки – эмитенты, с последующей конвертацией полученных от предъявления векселей денежных средств в иностранную валюту и дальнейшего зачисления на счета контролируемых и принадлежащих ФИО5 иностранных компаний, и установил фактические обстоятельства хищения полученных от них денежных средств совместными действиями осужденных.

Факт того, что на векселях отсутствует передаточная надпись, вопреки доводам жалоб, не означает, что права по векселям не перешли от векселеполучателя к потерпевшему ФИО5 Согласно п. 10 постановления Пленума Верховного суда РФ и ВАС РФ от 4 декабря 2000 года №33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров связанных с обращением векселей», отсутствие на векселе отметки в форме индоссамента о переходе прав само по себе не является основанием для отказа в удовлетворении требований векселедержателя по векселю.

Мотивировал суд в приговоре свои выводы относительно квалификации действий ФИО1, ФИО2 и ФИО3, как совершение мошенничества путем обмана и злоупотреблением доверия в особо крупном размере, оснований не согласиться с которыми, у судебной коллегии не имеется.

Безосновательны доводы стороны защиты о том, что ФИО5 никогда не декларировал доход в размере похищенной суммы и фактически легализовал его посредством приговора суда. Судом, вопреки доводам жалобы, были исследованы данные о финансовом состоянии потерпевшего, которые опровергают утверждение стороны защиты о финансовой несостоятельности потерпевшего и отсутствие у него имущества, хищение которого вменено осужденным.

Вопросы о допустимости оспариваемых стороной защиты доказательств, были предметом рассмотрения суда первой и апелляционной инстанции, которые обоснованно не установили нарушений допущенных при их сборе и фиксации в ходе проведения следственных действий. В том числе, в ходе предварительного следствия, вопреки доводам жалобы, установлены принадлежность адресов электронной почты, с которой велась переписка осужденных, а также использование ими указанных в приговоре номеров телефонов; результаты оперативно-розыскной деятельности проведены в соответствии с требованиями закона, как и изъятие, и приобщение заявления ФИО2 и копий, оспариваемых стороной защиты, векселей, к материалам уголовного дела; обыски проведены в соответствии с требованиями УПК РФ, надлежащими лицами, с соблюдением прав собственника, в связи с чем, оснований для признания недопустимыми, полученные в ходе обыска доказательства, не имеется; заключения проведенных по делу экспертиз, заключение и показания специалиста ФИО22 сомнения не вызывают, так как являются научно обоснованными, проведены и даны в соответствии с требованиями норм уголовно – процессуального закона, выводы надлежащим образом мотивированы, в связи с чем, ставить под сомнение их правильность, а также компетентность, как экспертов, так и специалиста, оснований не имеется.

Доводы о незаконности приобщения к материалам уголовного дела предоставленных потерпевшим ФИО5 дополнительных доказательств не основаны на законе.

Правовая оценка содеянного ФИО2, ФИО1 и ФИО3 соответствует установленным судом фактическим обстоятельствам уголовного дела и является правильной. Действия осужденных обоснованно квалифицированы как длящееся преступление по ч. 4 ст. 159 УК РФ в отношении каждого.

Исковые требования о взыскании с осужденных причиненного ущерба потерпевшему ФИО5 рассмотрены в соответствии с требованиями ст. 1064 ГК РФ.

Доводы защиты о том, что в уголовном деле отсутствуют расчеты причиненного потерпевшему ФИО5 ущерба, а судом незаконно отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты о проведении экспертизы для определения размера ущерба, нельзя признать состоятельными, поскольку материалы дела содержат документы, показания свидетелей, потерпевшего, заключение и показания специалиста, признанные судом допустимыми доказательствами, на основании которых сделан правильный вывод о размере причиненного ущерба потерпевшему ФИО5 Суд обоснованно пришел к выводу, что для подтверждения ущерба не требовалось проведения каких - либо экспертиз. Мотивы принятого решения аргументированы и сомнений не вызывают.

Сумма ущерба, подлежащая в соответствии со ст. 73 УПК РФ доказыванию по настоящему уголовному делу судом установлена правильно. Из материалов уголовного дела следует, что сумма причиненного ущерба, которая составила 3 716 901 052 рубля, складывается из стоимости активов компаний «<данные изъяты>» в виде денежных средств на счетах, ценных бумаг, драгоценных металлов, активов компании <данные изъяты>» в виде денежных средств на счетах и акций компании, а также денежных средств, переданных ФИО2 потерпевшим для хранения в банковских ячейках в рублях и долларах США. Указание на то, что в составе активов компании «<данные изъяты>» входят какие – либо денежные средства не имеется. При этом в материалах дела не содержатся документы, касающиеся предоставления ФИО5 от компании «<данные изъяты> займа в размере 10 миллионов долларов США, так как договор займа заключен в 2017 году и не имеет отношения к предмету рассмотрения.

Доводы стороны защиты о том, что в пользу ФИО5 взысканы деньги, являющиеся кредитными средствами, полученными в банке «Кредит Свисс», а суды первой и апелляционной инстанций не дали при этом оценки показаниям потерпевшего ФИО5 о том, что им были получены 10, 5 миллионов долларов США, и что эта сумма должна быть учтена в виде погашения гражданского иска к ФИО2, а сумма гражданского иска уменьшена, также были предметом рассмотрения судом первой и апелляционной инстанции и справедливо отвергнуты, поскольку в сентябре 2016 года, на дату подачи ФИО5 гражданского иска, задолженность подконтрольной ему компании «<данные изъяты>» перед банком «Кредит Свисс» существовала в сумме 10 миллионов долларов США в связи с чем, сумма иска соответствовала сумме тех активов, которые были фактически на счетах указанной компании.

Оснований полагать, что обвинительное заключение по делу не соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, судом первой и апелляционной инстанции обоснованно не установлено, как не установлено и оснований для возвращения уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ прокурору.

Необоснованными являются доводы жалоб об обвинительном уклоне судебного заседания, о лишении стороны защиты возможности возражать против предъявленного обвинения и эффективно защищаться против него, о необоснованности решений суда об отклонении ходатайств защиты, о недопустимости доказательств, на которые суд сослался в приговоре.

Как следует из протокола судебного заседания, судебное разбирательство проведено на основе состязательности и равноправия сторон. Сторона защиты без каких-либо ограничений пользовалась правами, предоставленными законом, в том числе и при исследовании доказательств. Вопреки доводам жалоб, осужденный ФИО1 выступил в прениях сторон, в последнем слове и отказался выступить с репликой, в связи с чем, утверждения стороны защиты об обратном, нельзя признать обоснованным.

Законность, объективность и беспристрастность суда, рассмотревшего дело, сомнений не вызывает.

Доводы о предвзятости и обвинительном уклоне председательствующего материалами уголовного дела не подтверждаются.

Ходатайства, заявленные в судебном заседании, разрешены судом согласно 271 УПК РФ, в том числе не установлены нарушения при рассмотрении ходатайств о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ и об отводе судьи. Несогласие стороны защиты с результатами их рассмотрения не может свидетельствовать о нарушении принципа состязательности сторон и необъективности суда.

Уголовное дело, вопреки доводам жалоб, было возбуждено в соответствии с требованиями закона.

Доказательства по настоящему уголовному делу были собраны в рамках возбужденного уголовного дела.

Вопрос по вещественным доказательствам разрешен в соответствии в требованиями закона.

Нарушений уголовно - процессуального закона, в том числе и нарушение прав осужденных на защиту, повлиявших на исход дела, и влекущих безусловную отмену судебных решений, судебной коллегией не установлено.

При назначении наказания осужденным, с учетом изменений внесенных судом апелляционной инстанции, соблюдены предусмотренные законом требования ст. ст. 6, 43, 60, 61 УК РФ, учтены смягчающие наказание обстоятельства, влияющие на его вид и размер, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, учтено влияние назначенного наказания на исправление осужденных и условия жизни их семей. Назначение дополнительного наказания в виде штрафа ФИО1 и ФИО2 мотивированы должным образом с учетом их материального и семейного положения.

Доводы о том, что в отношении ФИО2 надлежит применить положения ч. 1 ст. 62 УК РФ, не основаны на законе. Признание судом апелляционной инстанции в качестве смягчающего наказания обстоятельства способствование расследованию преступления, не относится к п. «и» ч.1 ст. 61 УК РФ, а относится к иным смягчающим обстоятельствам, предусмотренных ч. 2 ст. 61 УК РФ. Указание апелляционной инстанции в описательно – мотивировочной части на ч. 1 ст. 62 УК РФ является технической ошибкой.

Оснований для применения требований ч. 6 ст. 15, ст. ст. 64, 73 УК РФ судом не установлено. Судебная коллегия, проверяя судебные решения в кассационном порядке, также таковых не усматривает.

Необходимость применения к осужденной ФИО3 положений ч.1 ст. 82 УК РФ обсуждалась судами первой, апелляционной инстанций и при этом достаточных оснований для применения указанного вида отсрочки отбывания наказания не установлено. Каких-либо нарушений при рассмотрении судами данного вопроса не допущено.

Содержание апелляционного определения соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ, каких-либо существенных нарушений закона, которые повлияли на исход дела и в силу ст. 401.15 УПК РФ являлись бы основаниями для отмены либо изменения апелляционного определения, судом не допущено.

Исходя из изложенного, руководствуясь 401.11, 401.14, 401.15 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 30 октября 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 10 июня 2020 года в отношении осужденных ФИО6 ФИО48, ФИО7 ФИО49, ФИО8 ФИО50 оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи