Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании поданную 1 июня 2021 года кассационную жалобу Самодурова М.В. на решение Нефтегорского районного суда Самарской области от 17 сентября 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Самарского областного суда от 15 декабря 2020 года по административному делу № 2а-204/2020 по административному исковому заявлению Самодурова М.В. к Межрайонной ИФНС России № 8 по Самарской области об оспаривании решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения и возложении обязанности устранить допущенные нарушения.

Заслушав доклад судьи Сказочкина В.Н., изложившего обстоятельства административного дела, содержание обжалуемых судебных постановлений и доводы кассационной жалобы, объяснения Самодурова М.В. и его представителя Мещеряковой Е.П., поддержавших доводы кассационной жалобы, возражения представителей Межрайонной ИФНС России № 11 по Самарской области (правопреемника Межрайонной ИФНС России № 8 по Самарской области) Кулбаевой Н.С. и Булобиной Е.А., представляющей также УФНС России по Самарской области), судебная коллегия по административным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

в период с 29 августа по 26 октября 2018 года в отношении Самодурова М.В. проведена выездная налоговая проверка по налогу на добавленную стоимость за период 2015 – 2016 годы, по результатам которой установлена недоимка по данному налогу и предложено привлечь Самодурова М.В. к ответственности за совершение налоговых правонарушений, о чём 6 ноября 2018 года составлен акт № 09-010/08278 и с учётом поступивших возражений дополнение к акту налоговой проверки от 8 февраля 2019 года № 09-010/00864.

Решение Межрайонной ИФНС России № 8 по Самарской области от 18 марта 2019 года № 09-011/01821 Самодуров М.Н. привлечён к ответственности за совершение налогового правонарушения, ему доначислен налог в сумме 2 517 818 рублей, начислены пени в сумме 887 146 рублей за несвоевременную уплату налога, взыскан штраф в сумме 629 455 рублей.

Решением УФНС России по Самарской области № 03-15/21483С от 24 июня 2019 года данное решение отменено в части: снижена до 1 353 265 рублей недоимка по налогу; уменьшена до 135 327 рублей сумма штрафа, исчисленного в соответствии с пунктом 1 статьи 122 Налогового кодекса Российской Федерации; уменьшена до 202 990 рублей сумма штрафа, исчисленного в соответствии с пунктом 1 статьи 119 Налогового кодекса Российской Федерации; на Межрайонную ИФНС России № 8 по Самарской области возложена обязанность произвести перерасчёт и о принятом решении уведомить заинтересованных лиц.

Самодуров М.В. обратился с административным исковым заявлением к Межрайонной инспекции ФНС России № 8 по Самарской области об оспаривании решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения и возложении обязанности устранить допущенные нарушения, в котором с учётом уточнений оспаривал законность и обоснованность принятого административным ответчиком решения № 09-011/01821 от 18 марта 2019 года о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, а также последовавшего за ним решения № 1600 от 12 августа 2019 года о взыскании налога. В обоснование заявленных требований указал, что оспариваемое решение налогового органа не соответствует закону, нарушает его права и законные интересы. В проверяемый период 2015-2016 годы не являлся индивидуальным предпринимателем, оплачивал НДФЛ с доходов от сдачи в аренду принадлежащих ему 87 земельных участков относятся к категории земель сельскохозяйственного назначения и частично земель промышленности, энергетики, транспорта, связи, радиовещания, телевидения, информатики, земель для обеспечения космической деятельности, земель обороны, безопасности и земель иного назначения, приобретались не для целей ведения предпринимательской деятельности. По его мнению, налоговыми органами доход ошибочно квалифицирован как доход от предпринимательской деятельности. Заявитель полагал, что его доход от сдачи в аренду принадлежащих ему на праве собственности земельных участков не является доходом от предпринимательской деятельности, а является, исходя из положений части 1 статьи 34 Конституции Российской Федерации, доходом от иной экономической деятельности, поскольку сдача в аренду принадлежащих ему земельных участков представляет собою реализацию его права на распоряжение этим имуществом. Как утверждал заявитель, признаки предпринимательской деятельности носят оценочный характер, поэтому квалифицировать в соответствии с ними деятельность гражданина по сдаче в аренду собственного имущества в качестве предпринимательской деятельности возможно только при наличии полной информации обо всех обстоятельствах деятельности этого гражданина.

Решением Нефтегорского районного суда Самарской области от 4 октября 2019 года, оставленным апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Самарского областного суда от 14 января 2020 года без изменения, в удовлетворении административного искового заявления Самодурова М.В. к Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы № 8 по Самарской области о признании недействительным решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения отказано. Требования об отмене решения Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы России № 8 по Самарской области от 12 сентября 2019 года № 1600 оставлены без рассмотрения.

Кассационным определением Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 30 июля 2020 года решение Нефтегорского районного суда Самарской области от 4 октября 2019 года и апелляционной определение судебной коллегии по административным делам Самарского областного суда от 14 января 2020 года отменены, административное дело направлено на новое рассмотрение в Нефтегорский районный суд Самарской области в ином составе суда.

При новом рассмотрении решением Нефтегорского районного суда Самарской области от 17 сентября 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Самарского областного суда от 15 декабря 2020 года, административное исковое заявление Самодурова М.В. к Межрайонной ИФНС России № 8 по Самарской области об оспаривании решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, о взыскании налога и возложении обязанности устранить допущенные нарушения прав и законных интересов оставлены без удовлетворения.

В кассационной жалобе Самодуров М.В. ставит вопрос об отмене судебных актов обеих инстанций, как постановленных при неправильном применении норм материального и процессуального права. В качестве доводов кассационной жалобы заявитель повторяет правовую позицию, изложенную ранее в административном исковом заявлении и в апелляционной жалобе. Считает, что решение Межрайонной ИФНС России № 8 по Самарской области о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения от 18 марта 2019 года № 09-011/01821 является незаконным. Ссылается на то, что он не осуществлял никаких организованных действий по использованию имущества, направленных на извлечение прибыли. В частности, заключая договора аренды на части земельных участков с <данные изъяты>», заявитель действовал не по своей воле и не был свободен в выборе своих прав и обязанностей на основе договора. Не соглашается с выводом судов, что в результате деятельности по сдаче в аренду принадлежащих ему земельных участков, не предназначенных для использования в личных, семейных нуждах, происходит увеличение его экономической выгоды (прибыли), что налоговым органом квалифицировано как получение доходов от сделок, как от фактической предпринимательской деятельности с целью исчисления налога на добавленную стоимость. Считает, что в его действиях по сдаче земельных участков в аренду отсутствуют признаки предпринимательской деятельности. Полагает, что он, как налогоплательщик, не должен одновременно оплачивать НДФЛ и НДС. Фактически в отношении него проведено две налоговые проверки, оспариваемая и предшествующая ей «предпроверочный анализ», что не предусмотрено налоговым законодательством.

В письменном отзыве на кассационную жалобу исполняющий обязанности руководителя УФНС России по Самарской области просит оспариваемы судебные акты оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Проверив материалы административного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по административным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В силу части 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалуемом судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта.

При изучении доводов кассационной жалобы Самодурова М.В. и материалов административного дела судебной коллегией установлено, что судами первой и апелляционной инстанции при новом рассмотрении настоящего административного дела не допущены нарушения такого характера.

В соответствии со статьей 57 Конституции Российской Федерации каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы.

Одним из федеральных налогов является налог на добавленную стоимость (подпункт 1 статьи 13 и положения главы 21 Налогового кодекса Российской Федерации).

Согласно абзацу третьему пункта 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг.

В силу требования, содержащегося в абзаце третьем пункта 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации, лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, должны быть зарегистрированы в этом качестве в установленном законом порядке.

Также пунктом 1 статьи 23 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплено, что предпринимательской деятельностью без образования юридического лица гражданин вправе заниматься с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя.

В соответствии с частью 4 статьи 23 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без образования юридического лица с нарушением требования о государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем.

Также абзацем четвертым пункта 2 статьи 11 Налогового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что физические лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, но не зарегистрировавшиеся в качестве индивидуальных предпринимателей в нарушение требований гражданского законодательства Российской Федерации, при исполнении обязанностей, возложенных на них Налоговым кодексом Российской Федерации, не вправе ссылаться на то, что они не являются индивидуальными предпринимателями;

Исходя из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в постановлении от 27 декабря 2012 года № 34-П, отсутствие государственной регистрации гражданина в качестве индивидуального предпринимателя само по себе не означает, что деятельность гражданина не может быть квалифицирована в качестве предпринимательской, если по своей сути она фактически является таковой.

Таким образом, законодатель связывает необходимость регистрации гражданина в качестве индивидуального предпринимателя с осуществлением им предпринимательской деятельности, о наличии которой в действиях гражданина может свидетельствовать, в частности, приобретение имущества с целью последующего извлечения прибыли от его использования.

Из положений пункта 2 статьи 11, пункта 1 статьи 143 и подпункта 1 пункта 1 статьи 146 Налогового кодекса Российской Федерации следуют обязанности по исчислению и уплате налога на добавленную стоимость в отношении индивидуальных предпринимателей и граждан, не зарегистрированных в качестве индивидуального предпринимателя, но осуществляющих предпринимательскую деятельность.

Квалифицируя доход как доход от предпринимательской деятельности, суды исходили из того, что Самодуров М.В., не будучи зарегистрированным в качестве индивидуального предпринимателя, являясь собственником 87 земельных участков, расположенных по адресу: <адрес>, в границах бывшего совхоза им. Титова, сдавал часть их в аренду <данные изъяты> для хозяйственной деятельности, связанной с добычей и транспортировкой нефти.

Установив, что принадлежащие Самодурову М.В. земельные участки не предназначены для использования в личных, семейных, домашних нуждах и в результате деятельности по их сдаче в аренду происходит увеличение его прибыли, налоговым органом сделан обоснованный вывод о том, что такая деятельность является предпринимательской, в связи с чем должна облагаться НДС. Обязанность по исчислению и уплате НДС в проверяемом налоговом периоде не исполнена, декларация по НДС в налоговый орган не представлена.

Переквалификация деятельности физического лица на предпринимательскую деятельность влечёт возникновение для него обязанностей плательщика НДС.

Доводам Самодурова М.В. об обратном, в том числе о том, что он был вынужден сдавать земельные участки для целей добычи и транспортировки нефти в целях предотвращения изъятия земельных участков для государственных нужд, дана правильная критическая оценка. Обоснованно принято во внимание, что земельные участки приобретались в массовом порядке после проведения геологической разведки на земельных участках, где обнаружены нефтерождения. С 2013 года от сдачи в аренду таких земельных участков административный истец систематически получал доходы.

Федеральная налоговая служба Российской Федерации в письме от 25 февраля 2013 года № ЕД-2-3/125@ указала, что о наличии в действиях гражданина признаков предпринимательской деятельности могут свидетельствовать, в частности, следующие факты:

- изготовление или приобретение имущества с целью последующего извлечения прибыли от его использования или реализации;

- учёт хозяйственных операций, связанных с осуществлением сделок;

- взаимосвязанность всех совершенных гражданином в определенный период времени сделок;

- устойчивые связи с продавцами, покупателями, прочими контрагентами.

Предпринимательская деятельность осуществляется гражданином на свой риск. Предпринимательский риск гражданина заключается в вероятности наступления событий, в результате которых продолжение осуществления данной деятельности станет невозможным.

При наличии достаточных оснований считать, что вышеуказанные признаки имеются в наличии, физическое лицо обязано зарегистрироваться в качестве предпринимателя без образования юридического лица.

В данном случае от сдачи земельных участков в аренду Самодуров М.В. систематически получал платежи в крупном размере, в частности от <данные изъяты> в 2015 году получил 11970624, 22 рублей, в 2016 году получил 3490026,97 рублей.

При таких обстоятельствах довод Самодурова М.В. о неправильной квалификации его деятельности в качестве предпринимательской является несостоятельным. Уплата административным истцом НДФЛ, с учётом отсутствия регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, не освобождает Самодурова М.В. от уплаты НДС.

При этом налоговым органом принято во внимание, что положения статьи 145 Налогового кодекса Российской Федерации об освобождении от исполнения обязанностей налогоплательщика не подлежат применению.

Согласно пункту 1 статьи 145 Налогового кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей в период возникновения спорных правоотношений, организации и индивидуальные предприниматели имеют право на освобождение от исполнения обязанностей налогоплательщика, связанных с исчислением и уплатой налога на добавленную стоимость, если за три предшествующих последовательных календарных месяца сумма выручки от реализации товаров (работ, услуг) этих организаций или индивидуальных предпринимателей без учёта налога не превысила в совокупности два миллиона рублей.

По смыслу данного пункта институт освобождения от исполнения обязанностей налогоплательщика направлен на снижение налогового бремени в отношении лиц, имеющих несущественные обороты по реализации товаров (работ, услуг). Условием для освобождения таких лиц от исполнения обязанностей, связанных с исчислением и уплатой налога, является объективное обстоятельство - соответствие размера выручки налогоплательщика предельному уровню, установленному законом.

Пунктом 3 статьи 145 Налогового кодекса Российской Федерации определено, что лица, использующие право на освобождение от исполнения обязанностей налогоплательщика, связанных с исчислением и уплатой налога, должны представить соответствующее письменное уведомление и документы, указанные в пункте 6 настоящей статьи, которые подтверждают право на такое освобождение, в налоговый орган по месту своего учёта.

С учётом размера полученной Самодуровым М.В. выручки, значительно превышающего названного в пункте 1 статьи 145 Налогового кодекса Российской Федерации, и непредставлением им на предложение налогового органа (письмо № 02-025/08071 от 26 октября 2018 года) соответствующих документов, вывод о невозможности применения положений статьи 145 Налогового кодекса Российской Федерации является правильным.

Также судами дана правильная критическая оценка доводу о том, что при уплате НДФЛ налоговый орган не сообщал о необходимости уплаты НДС.

Квалификация деятельности административного истца в качестве предпринимательской, без соответствующей регистрации, могла быть осуществлена лишь в результате анализа деятельности налогоплательщика за определённый период времени. По результатам названного анализа Самодуров М.В. был включен в план выездных налоговых проверок. При этом до принятия решения о проведении выездной налоговой проверки от 29 августа 2018 года № 5, ещё 15 февраля 2018 года административный истец приглашался на заседание комиссии по ведению финансово-хозяйственной деятельности налогоплательщиков с целью побуждения налогоплательщика самостоятельно уточнить налоговые обязательства и представить декларации по НДС за период 2015-2016 годы, однако налогоплательщик отказался от этого (протокол № 07-022 от 15 февраля 2018 года).

Конституционный Суд Российской Федерации в определении от 12 июля 2006 года № 267-О указал, что полномочия налогового органа, предусмотренные статьями 88 и 101 Налогового кодекса Российской Федерации, носят публично-правовой характер, что не позволяет налоговому органу произвольно отказаться от необходимости истребования дополнительных сведений, объяснений и документов, подтверждающих правильность исчисления и своевременность уплаты налогов. При осуществлении возложенной на него функции выявления налоговых правонарушений налоговый орган во всех случаях сомнений в правильности уплаты налогов и тем более - обнаружения признаков налогового правонарушения обязан воспользоваться предоставленным ему правомочием истребовать у налогоплательщика необходимую информацию. Соответственно, налогоплательщик вправе предполагать, что если налоговый орган не обращается к нему за объяснениями или документами, подтверждающими декларируемые налоги, то у налогового органа нет сомнений в правильности уплаты налогов. Иное означало бы нарушение принципа правовой определенности и вело бы к произволу налоговых органов.

Обнаружение и выявление налогового правонарушения, как следует из статей 31, 82 - 101 Налогового кодекса Российской Федерации, происходит в рамках налогового контроля и фиксируется при оформлении результатов налоговых проверок - выездных и камеральных. При выездной налоговой проверке итоговым актом налогового контроля и одновременно правоприменительным актом, которым возбуждается преследование за совершение налогового правонарушения, т.е. начинается процесс привлечения к ответственности за совершение налогового правонарушения, выступает акт проверки, который вручается проверяемому лицу и на который проверяемое лицо может представить свои возражения. Для оформления же результатов камеральной налоговой проверки акта налоговой проверки не требуется, и, следовательно, процесс привлечения к налоговой ответственности начинается в данном случае с соответствующего решения руководителя (заместителя руководителя), выносимого по материалам налоговой проверки.

Вместе с тем, по смыслу положений статьи 88 Налогового кодекса Российской Федерации, налоговый орган обязан информировать налогоплательщика об обнаруженных ошибках при заполнении документов и налоговых правонарушениях и требовать от него соответствующих объяснений до вынесения руководителем (заместителем руководителя) налогового органа решения о привлечении к налоговой ответственности. При этом право на представление своих возражений у налогоплательщика возникает с момента предъявления налоговым органом требования представить объяснения и документы, подтверждающие правильность исчисления и своевременность уплаты налогов, т.е. до принятия решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения.

Как указано выше, налоговый орган предпринял меры для исполнения налогоплательщиком обязанности по уплате НДС, на что обоснованно обратили внимание суды.

Ссылка в кассационной жалобе на то, что в отношении налогоплательщика фактически проведены две налоговые проверки, включая предпроверочные мероприятия, не может быть принята во внимание.

Положения Налогового кодекса Российской Федерации не содержат перечня оснований для назначения налоговой проверки. Ограничения в проведении выездной налоговой проверки перечислены в пунктах 4 и 5 статьи 89 Налогового кодекса Российской Федерации, согласно которым предметом выездной налоговой проверки является правильность исчисления и своевременность уплаты налогов, если иное не предусмотрено настоящей главой.

В рамках выездной налоговой проверки может быть проверен период, не превышающий трёх календарных лет, предшествующих году, в котором вынесено решение о проведении проверки, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В случае представления налогоплательщиком уточненной налоговой декларации в рамках соответствующей выездной налоговой проверки проверяется период, за который представлена уточненная налоговая декларация.

Налоговые органы не вправе проводить две и более выездные налоговые проверки по одним и тем же налогам за один и тот же период.

Налоговые органы не вправе проводить в отношении одного налогоплательщика более двух выездных налоговых проверок в течение календарного года, за исключением случаев принятия решения руководителем федерального органа исполнительной власти, уполномоченного по контролю и надзору в области налогов и сборов, о необходимости проведения выездной налоговой проверки налогоплательщика сверх указанного ограничения.

При определении количества выездных налоговых проверок налогоплательщика не учитывается количество проведенных самостоятельных выездных налоговых проверок его филиалов и представительств.

Оспариваемое решение, принятое по результатам выездной налоговой проверки, соответствует приведённым законоположениям.

Кроме того, согласно правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации, изложенным в определении 10 марта 2016 года № 571-О, Налоговый кодекс Российской Федерации предусматривает, что выездная налоговая проверка по общему правилу проводится на территории (в помещении) налогоплательщика на основании решения руководителя (заместителя руководителя) налогового органа (пункт 1 статьи 89); такая проверка ориентирована на выявление тех нарушений налогового законодательства, которые не всегда можно обнаружить в рамках камеральной налоговой проверки: для их выявления требуется углубленное изучение документов бухгалтерского и налогового учета, а также проведение ряда специальных мероприятий контроля, например осмотра, выемки документов и предметов, экспертизы, участия понятых и допроса свидетелей (статьи 90, 92, 94, 95 и 98). Как правило, именно в рамках выездных налоговых проверок выявляются и нарушения, обусловленные злоупотреблениями налогоплательщика в налоговой сфере, стремлением уклониться от налогообложения.

Камеральная налоговая проверка, по смыслу пункта 1 статьи 88 Налогового кодекса Российской Федерации, является формой текущего документального контроля за соблюдением налогового законодательства, который проводится на основе налоговых деклараций (расчётов) и документов, представленных налогоплательщиком, а также других документов о деятельности налогоплательщика, имеющихся у налогового органа. В отличие от выездной налоговой проверки она нацелена на своевременное выявление ошибок в налоговой отчетности и оперативное реагирование налоговых органов на обнаруженные нарушения, что позволяет смягчить для налогоплательщиков последствия от неправильного применения ими налогового закона.

Указанные положения Налогового кодекса Российской Федерации не предполагают дублирования контрольных мероприятий, осуществляемых в рамках налоговых проверок указанных видов - выездных и камеральных. В связи с этим они не исключают выявление при проведении выездной налоговой проверки (как более углубленной формы налогового контроля) таких нарушений, которые не были обнаружены при проведении камеральной налоговой проверки.

Предметом камеральной и последующей выездной налоговой проверки может стать полнота и своевременность уплаты одного и того же налога за один и тот же налоговый период, притом что законность и обоснованность выводов налогового органа, сделанных по итогам камеральной налоговой проверки, к моменту проведения выездной налоговой проверки уже может быть проверена судом. Указанное обстоятельство не препятствует налоговому органу прийти к выводу о необходимости корректировки размера налоговой обязанности налогоплательщика за проверяемый в ходе выездной налоговой проверки налоговый период.

Изменение объёма прав и обязанностей налогоплательщика за конкретный налоговый период, определённых решением налогового органа (законность и обоснованность которого проверена судом), происходит в связи с установлением правоприменительными органами новых фактических обстоятельств и с учетом новых доказательств. Для выявления таких обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности налогоплательщика, необоснованности объема заявленных им прав (в том числе права на возмещение налога), и предусмотрен механизм выездной налоговой проверки, принципиально отличный от механизма камеральной налоговой проверки как по целям, так и по объему контрольных мероприятий. Механизм выездной налоговой проверки предоставляет налоговому органу возможность добыть доказательства недобросовестности налогоплательщика, которые не могли быть обнаружены на стадии камеральной налоговой проверки вследствие ограничения полномочий налоговых органов при ее проведении.

Решения налогового органа, принятые по итогам как камеральной, так и выездной налоговой проверки, могут стать предметом судебного контроля. При этом суд, рассматривающий жалобу налогоплательщика, разрешает вопрос о действительности конкретного решения налогового органа - устанавливает соответствие или несоответствие обжалуемого акта налогового органа закону с учетом фактических обстоятельств конкретного дела, наличие или отсутствие процессуальных нарушений при его принятии. Решение налогового органа, принятое по итогам камеральной налоговой проверки, может быть признано судом недействительным исходя из положенных в его основу фактических обстоятельств, недостаточности представленных доказательств, а также допущенных налоговым органом нарушений. Однако это не препятствует суду прийти к выводу о действительности решения налогового органа, вынесенного по итогам выездной налоговой проверки того же налогоплательщика за тот же налоговый период, которое было принято с соблюдением закона, по результатам исследования положенных в его основу фактических обстоятельств, а также собранных налоговым органом новых доказательств. Само по себе это не может расцениваться как преодоление налоговым органом решения суда, вынесенного по итогам камеральной налоговой проверки, путем проведения выездной налоговой проверки.

Вывод о законности решения Межрайонной ИФНС России № 8 по Самарской области от 12 сентября 2019 года № 1600, которым к налогоплательщику, приобретшему статус индивидуального предпринимателя, были предприняты меры по взысканию налогов за счёт денежных средств, в полной мере согласуется с положениями статьи 46 Налогового кодекса Российской Федерации. Данной нормой закона установлено, в случае неуплаты или неполной уплаты налога в установленный срок обязанность по уплате налога исполняется в принудительном порядке путем обращения взыскания на денежные средства (драгоценные металлы) на счетах налогоплательщика (налогового агента) - организации или индивидуального предпринимателя в банках и его электронные денежные средства, за исключением средств на специальных избирательных счетах, специальных счетах фондов референдума (пункт 1).

Взыскание налога производится по решению налогового органа (далее в настоящей статье - решение о взыскании) путем направления на бумажном носителе или в электронной форме в банк, в котором открыты счета налогоплательщика (налогового агента) - организации или индивидуального предпринимателя, поручения налогового органа на списание и перечисление в бюджетную систему Российской Федерации необходимых денежных средств со счетов налогоплательщика (налогового агента) - организации или индивидуального предпринимателя (пункт 2).

Решение о взыскании принимается после истечения срока, установленного в требовании об уплате налога, но не позднее двух месяцев после истечения указанного срока, если иное не предусмотрено настоящим пунктом. Решение о взыскании, принятое после истечения указанного срока или сроков, указанных в абзацах третьем и четвертом настоящего пункта, считается недействительным и исполнению не подлежит. В этом случае налоговый орган может обратиться в суд с заявлением о взыскании с налогоплательщика (налогового агента) - организации или индивидуального предпринимателя причитающейся к уплате суммы налога (пункт 3).

Пунктом 2 статьи 70 Налогового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что требование об уплате налога по результатам налоговой проверки должно быть направлено налогоплательщику в течение 20 дней с даты вступления в силу соответствующего решения, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Вынесению решения Межрайонной ИФНС России № 8 по Самарской области от 12 сентября 2019 года № 1600 предшествовало направление в адрес налогоплательщика требования по состоянию на 12 августа 2019 года № 19858 об уплате налога, пени, штрафа, то есть процедура принятия решения налоговым органом была соблюдена.

Исходя из буквального толкования пункта 1 части 2 статьи 227 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации решение об удовлетворении требования о признании оспариваемого решения незаконным принимается при установлении двух условий одновременно: решение не соответствует нормативным правовым актам и нарушает права, свободы и законные интересы административного истца. В данном случае названной совокупности условий не установлено, в связи с чем административное исковое заявление Самодурова М.В. обоснованно оставлено без удовлетворения.

При таких обстоятельствах оснований для отмены судебных постановлений в кассационном порядке не имеется.

Руководствуясь статьями 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Нефтегорского районного суда Самарской области от 17 сентября 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Самарского областного суда от 15 декабря 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу Самодурова М.В. - без удовлетворения.

Кассационное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по административным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке и сроки, установленные главой 35 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Кассационное определение изготовлено в полном объёме 19 июля 2021 года.

Председательствующий:

Судьи:

Определение29.07.2021