Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи кассационную жалобу ФИО1 на решение Верхнекамского районного суда Кировской области от 19 мая 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Кировского областного суда от 21 июля 2020 года по административному делу № 2а-242/2020 по административному исковому заявлению ФИО1 к ФКУ ИК-27 ОУХД УФСИН России по Кировской области, начальнику того же учреждения ФИО2 о признании незаконными решений об отказе в предоставлении телефонных разговоров и возложении обязанности их предоставить.

Заслушав доклад судьи Белова В.И., изложившего обстоятельства дела, доводы кассационной жалобы, поданных представителем ФКУ ИК-27 ОУХД УФСИН России по Кировской области по доверенности ФИО8 возражений, объяснения ФИО1 в поддержку кассационной жалобы, судебная коллегия по административным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО1 обратился в суд с административным исковым заявлением к ФКУ ИК-27 ОУХД УФСИН России по Кировской области (далее – ФКУ ИК-27), начальнику того же учреждения ФИО2 о признании незаконными решений об отказе в предоставлении телефонных разговоров и возложении обязанности их предоставить.

В обоснование заявленных требований указано, что 2, 4 и 9 декабря 2019 года ФИО1 были поданы заявления начальнику ФКУ ИК-27 ФИО2 о предоставлении ему телефонных разговоров с женой и законным представителем ФИО3 в рамках уголовного дела, адвокатом ФИО4, членом Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека (далее - СПЧ) и председателем Межрегиональной общественной благотворительной правозащитной организации (далее – МОБПО) «Комитет за гражданские права» ФИО5, юристом данной организации ФИО6, в том числе для получения консультаций по вопросам его защиты, поиска защитника по уголовному делу.

Письмами от 6 декабря 2019 года № 44/ТО/69/1/10-5643 и от 16 декабря 2019 года № 44/ТО/1/10-5935 в предоставлении ему телефонных разговоров отказано, в результате чего были нарушены его права, предусмотренные Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, Конституцией Российской Федерации, Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации (далее – УИК РФ), Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (далее – УПК РФ).

Решением Верхнекамского районного суда Кировской области от 19 мая 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Кировского областного суда от 21 июля 2020 года, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Не согласившись с принятыми судебными актами, административный истец 13 ноября 2020 года через суд первой инстанции обратился в Шестой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, поступившей 24 ноября 2020 года, в которой просит их отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе суда.

Давая собственный анализ обстоятельствам дела и нормам законодательства, податель жалобы указывает на несоответствие выводов судов обстоятельствам дела и неправильное применение норм материального и процессуального права, полагает, что дело было рассмотрено незаконным составом суда, не дана оценка его доводам относительно незаконности оспариваемых отказов, вынесенных без учета положений Конституции Российской Федерации, общепризнанных принципов и норм международного права.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены своевременно и в надлежащей форме, что согласно части 2 статьи 326 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации не препятствует ее рассмотрению.

В силу частей 2 и 3 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта. Судебный акт подлежит безусловной отмене кассационным судом общей юрисдикции в случаях, указанных в части 1 статьи 310 настоящего Кодекса.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив в соответствии со статьями 327, 328 - 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее - КАС) РФ правомерность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, соответствие выводов, содержащихся в судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, судебная коллегия приходит к выводу об отмене определения суда апелляционной инстанции ввиду следующего.

Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации в статье 3 определяет задачи административного судопроизводства, а в статье 6 - принципы, в том числе, правильное рассмотрение административных дел, законность и справедливость при их разрешении. Данные положения корреспондируют части 1 статьи 176 вышеуказанного Кодекса, согласно которой решение суда должно быть законным и обоснованным.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пунктах 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении», судебный акт является законным в том случае, когда он принят при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, и обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, а также тогда, когда такой акт содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Основания и мотивы, по которым суды пришли к поставленным под сомнение в жалобе выводам, доказательства, принятые судами во внимание, примененные нормы материального и процессуального права подробно приведены в оспариваемых актах.

Как следует из материалов дела и установлено судами, ФИО1, 15 декабря 1975 года рождения, осужден 2 апреля 2015 года Московским городским судом к 9 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

6 июня 2017 года постановлением начальника ФКУ ИК-11 УФСИН России по Кировской области ФИО1 переведен из обычных в строгие условия отбывания наказания, а с 25 ноября 2018 года отбывает наказание в виде лишения свободы в ФКУ ИК-27 ОУХД УФСИН России по Кировской области.

1 декабря 2019 года ФИО1 вернулся в колонию из ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Костромской области, куда убыл 11 октября 2019 года и где находился на основании постановления Следственного управления Следственного комитета России по Кировской области от 4 октября 2019 года, вынесенного в силу статьи 77.1 УИК РФ (т. 1, л.д. 48 – 49).

2 декабря 2019 года ФИО1 в целях организации его защиты по уголовному делу обратился к начальнику ФКУ ИК-27 с заявлением о предоставлении ему телефонных разговоров с женой ФИО3, адвокатом ФИО4, членами правозащитных организаций, которое было зарегистрировано 3 декабря 2019 года.

4 декабря 2019 года ФИО1 повторно обратился с заявлением к начальнику ФКУ ИК-27 о предоставлении ему телефонных разговоров с лицами, указанными в заявлении от 2 декабря 2019 года, которое было зарегистрировано 5 декабря 2019 года.

С 4 декабря 2019 года постановлением начальника ФКУ ИК-27 на основании заявления ФИО1 об обеспечении личной безопасности последний был переведен в безопасное место (ШИЗО) сроком на 90 суток, в связи со сложившейся конфликтной ситуацией между ФИО1 и основной массой осужденных отряда № 11.

6 и 16 декабря 2019 года начальник ФКУ ИК-27 ФИО2 в ответ на указанные заявления ФИО1 от 2 и 4 декабря 2019 года отказал в предоставлении телефонных разговоров в связи с отсутствием в заявлении осужденного указания на наличие исключительного личного обстоятельства, дающего право предоставления телефонных разговоров.

Не согласившись с ответами начальника исправительного учреждения от 6 декабря и 16 декабря 2019 года, ФИО1 обратился в районный суд с указанным административным исковым заявлением.

Разрешая заявленные требования и отказывая в их удовлетворении, суды с учетом места его нахождения и отбывания меры уголовного наказания, исходили из отсутствия нарушений прав осужденного ФИО1, соблюдения как установленных законом сроков рассмотрения его обращений, так и пределов полномочий, предоставленных начальнику исправительного учреждения.

Судебная коллегия Шестого кассационного суда общей юрисдикции не может согласиться с указанными выводами судебных инстанций на основании следующего.

В соответствии со статьей 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года, статьями 2, 17, 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством. Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией. Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Согласно части 1 статьи 394 УПК РФ после вступления в законную силу приговора, по которому осужденный, содержащийся под стражей, приговорен к аресту или лишению свободы, администрация места содержания под стражей в соответствии со статьей 75 УИК РФ извещает одного из близких родственников или родственников осужденного о том, куда он направляется для отбывания наказания.

В силу статьи 17 УИК РФ о прибытии осужденного к месту отбывания наказания администрация учреждения или органа, исполняющего наказание, обязана не позднее 10 дней со дня прибытия направить уведомление одному из родственников осужденного по его выбору.

Данные нормы обусловлены необходимостью обеспечения прав осужденного, к числу которых относится право информирования родственников о месте отбывания им наказания, а также основаны на положениях части 2 статьи 29 Всеобщей декларации прав человека 1948 года, согласно которой при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, которые установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали.

В соответствии с правилами 37 и 44.3 Минимальных стандартных Правил обращения с заключенными, принятых на первом Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в г. Женеве 30 августа 1955 года (далее - Минимальные стандартные Правила), заключенным следует давать возможность общаться через регулярные промежутки времени и под должным надзором с их семьями или с пользующимися незапятнанной репутацией друзьями как в порядке переписки, так и в ходе посещений. Каждый заключенный должен иметь право немедленно информировать членов своей семьи о своем заключении или переводе в другое заведение.

Согласно правилам 24.1 и 24.8 Рекомендации Rec(2006)2 Комитета министров Совета Европы государствам-членам о правилах содержания заключенных в Европе от 11 января 2006 года (Европейские пенитенциарные правила) заключенным разрешается максимально часто общаться по почте, телефону или с помощью иных средств общения со своими семьями, другими лицами и представителями внешних организаций; разрешается также посещение заключенных указанными лицами. Следует разрешать заключенным немедленно информировать свои семьи о заключении или переводе в другое пенитенциарное учреждение, а также о любом тяжелом заболевании или травме.

В соответствии с пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года № 47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания» при оспаривании порядка реализации мер принуждения, ограничивающих свободу и личную неприкосновенность, могут приниматься во внимание, в частности, документы Организации Объединенных Наций (далее - ООН) и Совета Европы, действующие в сфере организации содержания лишенных свободы лиц (в частности, Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года, Минимальные стандартные правила ООН в отношении обращения с заключенными (Правила Нельсона Манделы), утвержденные резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 2015 года № 70/175, Рекомендация Rec(2006)2 Комитета министров Совета Европы государствам-членам о правилах содержания заключенных в Европе от 11 января 2006 года и другие.

В соответствии с пунктом 2 статьи 79 УИК РФ осужденные, прибывшие в исправительные учреждения, помещаются в карантинное отделение на срок до 15 суток. В период пребывания: в карантинном отделении осужденные находятся в обычных условиях отбывания наказания.

Осужденные имеют право на телефонные разговоры в соответствии со статьей 92 УИК РФ, согласно которой по прибытии в исправительное учреждение, а также при наличии исключительных личных обстоятельств администрация исправительного учреждения предоставляет осужденному возможность телефонного разговора по его просьбе (часть 2). Осужденным, находящимся в строгих условиях отбывания наказания, а также отбывающим меру взыскания в штрафных изоляторах, дисциплинарных изоляторах, помещениях камерного типа, единых помещениях камерного типа и одиночных камерах, телефонный разговор может быть разрешен лишь при исключительных личных обстоятельствах (часть 3).

С учетом приведенного правового регулирования и фактических обстоятельств дела суд кассационной инстанции приходит к выводу о преждевременности выводов судов о правомерности решения об отказе в предоставлении телефонных разговоров, поскольку в полном объеме не выяснен вопрос соразмерности ограничения права осужденного на информирование своей семьи о прибытии в исправительное учреждение с указанными мотивами отказов в предоставлении телефонного разговора по прибытии в конкретное учреждение в период нахождения в карантинном отделении с 1 по 4 декабря 2019 года, где он находился в обычных условиях отбывания наказания.

Так, поддерживая выводы суда первой инстанции о том, что возможность телефонного разговора предоставляется осужденным, впервые прибывшим в исправительную колонию, при этом ФИО1 отбывает наказание в данной колонии с 25 ноября 2018 года и лишь временно убывал из нее, суд апелляционной инстанции дополнительно указал на то, что 4 декабря 2019 года ФКУ ИК-27 в адрес ФИО7 (жены осужденного) направлено письменное извещение о прибытии ФИО1 для дальнейшего отбывания наказания в ФКУ ИК-27.

Однако уведомление от 4 декабря 2019 года, лишь упомянутое представителем административного ответчика в заседании суда апелляционной инстанции, не истребовано и его содержание судом непосредственно не исследовано, как того требует статья 13 КАС РФ.

Вместе с тем остался вовсе не выясненным вопрос извещения ФИО7 администрацией учреждения о предшествующем временном переводе ФИО1 в период отбывания наказания в ФКУ ИК-27 ОУХД УФСИН России по Кировской области из данного учреждения в СИЗО-1 по Костромской области, откуда он вернулся обратно 1 декабря 2019 года.

Данное обстоятельство является юридически значимым, поскольку обязанность письменного уведомления администрацией родственников осужденного о его прибытии в исправительное учреждение не может подменять самостоятельное право осужденного на телефонный разговор с ними по прибытии в такое учреждение.

Кроме того, судом апелляционной инстанции не дана оценка доводу ФИО1 о том, что по прибытию в ФКУ ИК-27 он был помещен в карантинное отделение, где с 1 по 4 декабря 2019 года содержался в обычных условиях отбывания наказания, в силу чего нормы части 3 статьи 92 УИК РФ на него не распространялись.

Исходя из того, что приведенные выше данные относительно возможного нарушения прав административного истца влияли на установление юридически значимых обстоятельств, а оставление без внимание правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, наряду с тем, что имеющиеся в материалах сведения не позволяли суду сделать исчерпывающие выводы, вытекающие из установленных фактов, изложенные административным истцом доводы подлежали правовой оценке с истребованием дополнительных доказательств при активной роли суда (часть 7 статьи 6 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации), однако суд апелляционной инстанций пришел к неправильному выводу о необоснованности заявленных требований.

Согласно содержанию абзаца второго пункта 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2016 года № 36 «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации» указанный принцип выражается, в том числе в принятии предусмотренных Кодексом административного судопроизводства Российской Федерации мер для всестороннего и полного установления всех фактических обстоятельств по административному делу, для выявления и истребования по собственной инициативе доказательств в целях правильного разрешения дела (часть 1 статьи 63, части 8, 12 статьи 226, часть 1 статьи 306 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

В силу части 2 статьи 62 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации обязанность доказывания законности оспариваемых действий (бездействия) органов, организаций и должностных лиц, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, возлагается на соответствующие орган, организацию и должностное лицо.

Соответственно, судебная коллегия кассационного суда общей юрисдикции приходит к убеждению, что при рассмотрении апелляционной жалобы суд не установил все обстоятельства, имеющие юридическое значение для правильного разрешения административного дела, то есть выводы, изложенные в апелляционном определении, не соответствуют фактическим обстоятельствам административного дела, могли привести к принятию неправильного судебного постановления.

Кроме того, при наличии в апелляционной жалобе доводов относительно незаконности оспариваемых отказов, вынесенных как без учета положений Конституции Российской Федерации, так и общепризнанных принципов и норм международного права, суд допущенные нарушения не устранил, несмотря на установленную частями 1 и 2 статьи 308 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации обязанность рассмотреть дело исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе и оценить имеющиеся в деле доказательства, а частью 3 статьи 311 Кодекса - указать мотивы, по которым доводы апелляционной жалобы отклоняются

В апелляционном определении выборочно приведены мотивы, по которым суд отклонил лишь некоторые доводы апелляционной жалобы, указав о согласии с поставленными под сомнение административным истцом выводами суда первой инстанции, которые якобы соответствуют нормам материального права.

В силу пункта 3 части 2 статьи 310 и части 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации данные обстоятельства влекут отмену обжалуемого судебного акта с направлением административного дела на новое апелляционное рассмотрение в суд второй инстанции в ином составе судей.

Согласно части 3 статьи 329 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какой судебный акт должен быть принят при новом рассмотрении административного дела.

В силу особенностей, установленных процессуальным законом для рассмотрения административных дел судом кассационной инстанции, названные выше недостатки не могут быть устранены на данной стадии судопроизводства. При новом рассмотрении дела необходимо учесть изложенное выше и разрешить административное дело в соответствии с установленными по делу обстоятельствами, нормами процессуального и материального права.

Руководствуясь статьями 328 - 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Кировского областного суда от 21 июля 2020 года отменить, административное дело направить на новое апелляционное рассмотрение в Кировский областной суд в ином составе судей.

Кассационное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по административным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке и сроки, установленные главой 35 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Кассационное определение в полном объёме изготовлено 25 января 2021 года.

Председательствующий:

Судьи:

Постановление28.01.2021