Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по кассационной жалобе Тимошатова М. Е. на апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 марта 2021 года по административному делу № 2а-2399/2020 по административному исковому заявлению Тимошатова М. Е. к ФКУ СИЗО-1 УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области о признании действий (бездействия) незаконным.

Заслушав доклад судьи Корнюшенкова Г.В., объяснения представителя ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области Берзон Т.В., возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

адвокат Тимошатов М.Е. обратился в Колпинский районный суд Санкт-Петербурга с административным исковым заявлением к Федеральному казенному учреждению «Следственный изолятор №1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области», в котором просил признать незаконными действия сотрудников административного ответчика по не допуску административного истца 25 июня 2020 года к подзащитному Демидову Э.И.

В обоснование заявленных требований Тимошатов М.Е. указывает, что с 25 июля 2019 года по 18 июня 2020 года им осуществлялась защита доверителя Демидова Э.И. по уголовному делу № в ГСУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области на основании соглашения об оказании юридической помощи №У от 25 июля 2019 года и ордера №, выданного Невской коллегией адвокатов Санкт-Петербурга. 18 июня 2020 года при уведомлении о предъявлении обвинения в изоляторе временного содержания ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области подзащитный Демидов Э.И., содержащийся под стражей, совершил письменный отказ от его защиты. 19 июня 2020 года от адвоката Артюхова А.П., осуществляющего защиту Демидова Э.И. в том же уголовном деле с 19 июня 2020 года, Тимошатов М.Е. получил сведения о том, что Демидов Э.И. желает, чтобы он продолжил его защиту. В связи с наличием волеизъявления доверителя, 22 июня 2020 года Тимошатовым М.Е. было заключено соглашение с третьими лицами на оказание юридической помощи Демидову Э.И. по уголовному делу. 25 июня 2020 года перед вступлением в уголовное дело Тимошатов М.Е. проследовал в Федеральное казенное учреждение «Следственный изолятор №1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области» для получения согласия Демидова Э.И. на защиту по уголовному делу, представил в бюро пропусков удостоверение адвоката и ордер № от 23 июня 2020 года с указанием поручения «посещение Демидова Э.И. в СИЗО-1 УФСИН России по СПб и ЛО для получения согласия на оказание юридический помощи», в том числе, реквизиты соглашения от 22 июня 2020 года, в связи с чем, был выдан пропуск, после чего, около 09 часов 30 минут адвокат вошел в режимную территорию. При передаче требования о вызове Демидова Э.И. сотруднику изолятора, Тимошатову М.Е. сообщили, что вывод его подзащитного для свидания с ним невозможен, так как в распоряжении администрации имеется письмо от следователя с требованием не допускать его к доверителю, в связи с отказом Демидова Э.И. от его юридической помощи и сотрудники сообщили, что вывод его подзащитного возможен только, в том случае, если сам подзащитный напишет заявление о его допуске на имя начальника учреждения.

Тимошатов М.Е. считает, что данный подход противоречит действующему уголовно-процессуальному законодательству и законодательству, регулирующему адвокатскую деятельность на территории Российской Федерации. Кроме того, сотрудниками административного ответчика нарушено право адвоката - защитника, предусмотренное частью 4.1 статьи 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, что повлекло необоснованное затягивание начала оказания юридической помощи и, как следствие нарушение право на защиту Демидова Э.И.

В ходе рассмотрения дела к участию в деле в качестве заинтересованного лица привлечена ФСИН России.

Решением Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от 28 октября 2020 года требования Тимошатова М.Е. удовлетворены, признаны незаконными действия Федерального казенного учреждения «Следственный изолятор №1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области» по не допуску 25 июня 2020 года адвоката Тимошатова М.Е. к подзащитному Демидову Э.И.

Апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 марта 2021 года решение Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от 28 октября 2020 года отменено с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении требований Тимошатова М.Е.

В кассационной жалобе на апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 марта 2021 года, поступившей в суд первой инстанции 20 сентября 2021 года, Тимошатов М.Е. ставит вопрос об отмене указанного судебного акта в связи с несоответствием выводов, изложенных в судебном акте, обстоятельствам административного дела и неправильным применением норм материального права, и принятии нового судебного акта об удовлетворении заявленных административным истцом требований.

Проверив материалы административного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 2 статьи 329 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации при рассмотрении административного дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими административное дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления.

Основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта (часть 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Такого рода нарушения норм материального права допущены судом апелляционной инстанции.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, адвокат Тимошатов М.Е. 22 июня 2020 года заключил с Демидовой А.В. соглашение №У на защиту в ГСУ ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Демидова Э.И. На основании данного соглашения 23 июня 2020 года был выписан ордер № на посещение Демидова Э.И. в ФКУ «Следственный изолятор №1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области» с целью получения согласия на оказание юридической помощи - защиты по уголовному делу.

25 июня 2020 года при посещении ФКУ «Следственный изолятор №1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области» Тимошатову М.Е. было сообщено, что вывод его подзащитного для свидания с ним невозможен, так как в распоряжении администрации имеется письмо от следователя с требованием не допускать его к доверителю, в связи с отказом Демидова Э.И. от его юридической помощи. Сотрудники ФКУ «Следственный изолятор №1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области» сообщили, что вывод его подзащитного, возможен только, в том случае, если сам подзащитный напишет на имя начальника учреждения заявление о допуске адвоката.

Удовлетворяя требования Тимошатова М.Е., суд первой инстанции указал, что действия административного ответчика были направлены на ограничение прав адвоката и его подзащитного, поскольку адвокат Тимошатов М.Е., предъявив ордер и адвокатское удостоверение, имел право на свидание с подозреваемым Демидовым Э.И., в целях получения согласия подозреваемого на осуществление его защиты по уголовному делу.

Не соглашаясь с выводами суда первой инстанции, судебная коллегия исходила из того, что в силу положений статьи 38 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной указанным Кодексом, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу; право адвоката на свидания с подзащитным возникает с момента допуска его к участию в деле, который осуществляется в порядке, предусмотренном нормами Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В настоящем случае материалами дела подтверждается, что в ФКУ «Следственный изолятор №1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области» поступило письмо от следователя, из которого усматривается, что Демидов Э.И. 18 июня 2020 года отказался от защиты его интересов адвокатом Тимошатовым М.Е. Доказательств того, что адвокат Тимошатов М.Е. был допущен к защите интересов Демидова И.Э. следователем, в производстве которого находится уголовное дело на момент 25 июня 2020 года, материалы дела не содержат. Само по себе предъявление адвокатом Тимошатовым М.Е. ордера и удостоверения адвоката для ФКУ «Следственный изолятор №1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области» не являлось подтверждением обстоятельств, его участия в уголовном процессе в качестве защитника, поскольку именно следователь при решении вопроса о допуске защитника, устанавливает предусмотренные законом ограничения.

Между тем судом апелляционной инстанции не учтено следующее.

Конституция Российской Федерации провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью и исходя из того, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием, возлагает на государство обязанность признавать, соблюдать, защищать эти права и свободы и охранять достоинство личности (статьи 2, 18, 21).

Неотчуждаемость основных прав и свобод человека и их принадлежность каждому от рождения предполагает необходимость их адекватных гарантий, в том числе в отношении лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы. К числу таких гарантий относятся прежде всего право каждого на судебную защиту, носящее универсальный характер и выступающее процессуальной гарантией в отношении всех конституционных прав и свобод, и право каждого на получение квалифицированной юридической помощи (статьи 46, 48 Конституции Российской Федерации), которые в силу статьи 56 Конституции Российской Федерации не подлежат ограничению.

Согласно статье 18 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником с момента фактического задержания. Свидания предоставляются наедине и конфиденциально без ограничения их числа и продолжительности, за исключением случаев, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации. Свидания предоставляются защитнику по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Истребование у адвокатов иных документов запрещается.

В силу части 1 статьи 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого.

В соответствии с частью 1 статьи 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации защитником является лицо, осуществляющее в установленном названным Кодексом порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу.

Адвокат вступает в уголовное дело в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера (часть 4 статьи 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 2 статьи 6 Федерального закона от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» никто не вправе требовать от адвоката и его доверителя предъявления иных документов, кроме ордера или доверенности, для вступления адвоката в дело.

При этом согласно части 4.1 статьи 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в случае необходимости получения согласия подозреваемого, обвиняемого на участие адвоката в уголовном деле перед вступлением в уголовное дело адвокату предоставляется свидание с подозреваемым, обвиняемым по предъявлении удостоверения адвоката и ордера.

Из приведенных законоположений, а также правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определениях от 22 апреля 2010 года № 596-О-О, от 22 ноября 2012 года № 2054-О, от 23 июня 2016 года № 1432-О, следует, что выполнение процессуальных обязанностей защитника предполагает наличие у него ордера на ведение уголовного дела конкретного лица и не ставится в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которых находится дело. Следовательно, действующее правовое регулирование закрепляет уведомительный, а не разрешительный порядок вступления адвоката в дело.

Вместе с тем при наличии обстоятельств, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, по решению следователя защитник подлежит отводу, что предусмотрено статьей 72 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в которой также закреплено, что решение об отводе защитника принимается в порядке, установленном частью 1 статьи 69 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Из приведенных законоположений следует, что выполнение процессуальных обязанностей защитника предполагает наличие у него удостоверения адвоката и ордера на ведение уголовного дела конкретного лица, по предъявлении которых он допускается к участию в этом деле и наделяется правами, предусмотренными статьей 53 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе правом иметь свидания с подзащитным, что не ставит его допуск к участию в уголовном деле в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которых оно находится. Решение же об отводе защитника может основываться только на перечисленных в уголовно-процессуальном законе обстоятельствах, исключающих его участие в деле.

Пунктом 144 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных приказом Минюста России от 14 октября 2005 года № 189, предусмотрено, что подозреваемым и обвиняемым предоставляются свидания с защитником в порядке, предусмотренном действующим законодательством Российской Федерации (пункт 144 Правил).

По смыслу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 25 октября 2001 года № 14-П, положения статей 49 и 53 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не должны служить основанием для лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, принимать правоприменительные акты, разрешающие защитнику участвовать в деле; не должны они рассматриваться и как основание для введения разрешительного порядка реализации права адвоката иметь свидания с подозреваемым или обвиняемым, содержащимся под стражей.

Иное истолкование названных норм противоречило бы правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации по вопросу о вступлении адвоката в уголовное дело в качестве защитника, лишало бы подозреваемого и обвиняемого возможности своевременно получить квалифицированную юридическую помощь, а адвоката (защитника) - возможности выполнить свои профессиональные и процессуальные обязанности.

Изложенные правовые нормы в их истолковании, данном Конституционным Судом Российской Федерации, правильно применены судом первой инстанции с учетом фактических обстоятельств административного дела, поскольку адвокат Тимошатов М.Е., предъявив ордер и адвокатское удостоверение, имел право на свидание с подозреваемым Демидовым Э.И., в целях получения согласия подозреваемого на осуществление его защиты по уголовному делу.

Решение следователя об отводе защитника в порядке, предусмотренном статьями 69, 70 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в материалы административного дела не представлено.

Ссылки административного ответчика на информационное письмо ГУ МВД России по Санкт- Петербургу и Ленинградской области от 22 июня 2020 года №, согласно которому 18 июня 2020 года после предъявления обвинения обвиняемый Демидов Э.И. отказался от услуг адвоката Тимошатова М.В., не могут быть приняты во внимание, поскольку как установлено судом первой инстанции вышеуказанный ордер № в отношении адвоката Тимошатова М.Е был выписан 23 июня 2020 года в рамках соглашения от 22 июня 2020 года, то есть позднее чем датирован предшествовавший отказ. Кроме того, как установлено судом первой инстанции и не опровергается материалами дела, адвокат Тимошатов М.Е. не был допущен к встрече с Демидовым Э.И. без выяснения сотрудниками ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт- Петербургу и Ленинградской области мнения самого Демидова Э.И. относительно данного посещения.

Указание суда апелляционной инстанции на отсутствие в материалах дела достоверных доказательств, что при посещении ФКУ «Следственный изолятор №1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области» адвокатом Тимошатовым М.Е., был предъявлен ордер №, а также того, что заявляя о необходимости свидания с подзащитным, адвокат ссылался на пункт 4.1 статьи 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия находит необоснованным, поскольку административный ответчик при производстве по административному делу наличие у административного истца вышеуказанного ордера при посещении им 25 июня 2020 года ФКУ «Следственный изолятор №1 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области» не оспаривал, представленный в материалы дела ордер указывает на цель поручения - получение согласия подозреваемого на осуществление его защиты по уголовному делу.

При таких обстоятельствах определение суда апелляционной инстанции подлежит отмене в связи с нарушением норм материального права с оставлением в силе решения суда первой инстанции, который правильно определил юридически значимые обстоятельства дела, дал им надлежащую правовую оценку и постановил решение, отвечающее нормам материального права и требованиям процессуального законодательства.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Санкт-Петербургского городского суда от 17 марта 2021 года отменить.

Оставить в силе решение Колпинского районного суда Санкт-Петербурга о 28 октября 2020 года.

Решение Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от 28 октября 2020 года и настоящее кассационное определение могут быть обжалованы в судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в шестимесячный срок, который начинает исчисляться на следующий день после принятия апелляционного определения и из которого исключаются срок составления мотивированного определения суда апелляционной инстанции, в случае когда его составление откладывалось, а также время рассмотрения кассационной жалобы.

Кассационное определение в полном объеме изготовлено 22 ноября 2021 года.

Председательствующий

Судьи