Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационные жалобы ФСИН России, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области на решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 октября 2020 г. и дополнительное решение от 28 июня 2021 г., апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Карелия от 22 ноября 2021 года по административному делу 2а-702/2020, по административному исковому заявлению Гирчица И. О. к Минфину России, ФСИН России, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Вологодской области, ФКУ СИЗО- 1 УФСИН России по Архангельской области, ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области, ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области о признании действий незаконными, присуждении компенсации в порядке ст. 227.1 КАС РФ.

Заслушав доклад судьи Зеленского А.М., объяснения представителя ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия – Никифорова В.В., представителя ФСИН России, ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области – Морозовой С.П., поддержавших кассационные жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Гирчиц И.О. обратился с иском к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Вологодской области, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Архангельской области, ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ФКУ СИЗО-1 У ФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ФКУ ИК- 16 УФСИН России по Мурманской области, ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области, ФСИН России, Минфину России о признании действий (бездействия) незаконными и присуждении компенсации в порядке ст. 227.1 КАС РФ, ссылаясь на нарушение условий его содержания в следственных изоляторах и исправительных учреждениях в период с 18 октября 2014 г. по 2 июля 2019 г.

В частности, в период пребывания истца в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области до вступления приговора в законную силу с 19 октября 2014 г. по 22 августа 2017 г., а также в период пребывания в ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия с 14 июля 2018 г. по 5 февраля 2019 г. нарушение условий его содержания выразились в несоблюдении требований к площади помещений, приходящейся на одно лицо, содержащееся под стражей (перенаселенность); нарушении санитарно- гигиенических требований (наличие одного унитаза без сливного бачка), а также отсутствии средств для очистки унитазов; нарушении требований приватности при отправлении естественных надобностей в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области; нарушении правил освещенности естественным и искусственным светом, что затрудняло возможность чтения и письма; ненадлежащем температурном режиме во всех камерах (отопительные системы работали слабо, из старых треснувших окон дул сквозняк); ненадлежащем водоснабжении (ежедневно происходило отключение водоснабжения от 2 до 4 часов в день и на все ночное время с 22 до 7 часов утра); в совместном содержании курящих и некурящих, в связи с чем административному истцу, который не курит, приходилось быть «пассивным курильщиком», так как камеры не оборудованы специальными местами для курения и принудительными вытяжками; ненадлежащем питании (скудное, однообразное, приготовление пищи некачественное (грязное), фрукты в меню отсутствуют); помывке в бане раз в неделю не более 15 минут, что является недостаточным для поддержания гигиены; некачественной стирке белья; ненадлежащем косметическом состоянии камер и банного отделения, которые находились в антисанитарном состоянии, в камерах обитали мыши и клопы; отсутствии в камерах горячего водоснабжения, питьевой бутилированной воды; ненадлежащей площади прогулочных дворов, размеры которых не превышали размеры камер; отсутствии в прогулочных дворах спортивных снарядов; ежедневной трансляции в прогулочных дворах однообразной музыки, неприятной на слух, громкость которой не позволяла разговаривать с сокамерниками.

В период отбывания наказания в ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области с 22 августа 2017 г. по 14 июля 2018 г. истец сослался на следующие нарушения условий содержания: перенаселенность и ненадлежащая обеспеченность санитарно-гигиеническими приспособлениями (отряд, в котором в разные периоды времени содержалось от 80 до 150 осужденных, имел один санузел, в котором находилось 5 рукомойников и 4 унитаза); в отряде отсутствовала комната воспитательной работы (комната досуга и просмотра телевизора), комната приема пищи (продукты питания приходилось хранить в прикроватной тумбочке совместно с другими вещами, а также под кроватью в пакетах; употреблять продукты приходилось на кроватях в жилой секции), комната для сушки белья (белье приходилось сушить в спальном помещении на растянутых веревках вдоль спальных мест, что приводило к дополнительной тесноте и влажности); в отряде отсутствовала раздевалка, верхняя одежда и обувь находились в спальном помещении, что приносило дополнительные неудобства в маленьких секциях, переполненных людьми; ненадлежащий размер жилой секции (3,5 м на 5,5 м, в которой находилось 5 двухъярусных кроватей, 5 тумбочек и 5 табуретов, в секции проживало 8 человек, тумбочек, табуретов и площади не хватало, в связи с чем присутствовали теснота и дискомфорт; отсутствие в отряде вытяжки и вентиляции, что, при курении осужденных в помещении отряда создавало истцу дискомфорт; непроведение в помещениях отряда ремонта (полы гнилые, местами провалены, частично забетонированы, что привело к размножению грибков, плесени, антисанитарии); количество рукомойников и унитазов не рассчитано на число осужденных, в связи с чем постоянно скапливалась очередь; в санузле отсутствовали кабинки приватности, все унитазы находятся в общей комнате; отсутствует горячее водоснабжение, в связи с чем умываться и стирать приходилось в холодной воде; питьевая вода не поставлялась; отопительная система в холодный период года работала слабо, приходилось спать не только в теплом белье, но и накрываться курткой (фуфайкой), а днем постоянно носить свитер, из-за чего насморк не проходил всю зиму; антисанитарные условия в столовой, посуда моется нестерильно, готовые блюда похожи на помои, в приготовлении используются овощи с признаками гнили, а также продукты сомнительного срока годности, мясо и рыба в меню не соответствуют нормам закладки, фрукты не поставляются, к такому питанию постоянно чувствуется отвращение; баня обеспечивалась два раза в неделю, воду включали на 15 минут, на полах и стенах имелся скользкий налет и грибок, из сливных отверстий исходил запах нечистот; вместо белого хлеба пекарня выдавала серый, а периодически только черный хлеб; на территории колонии в 30 метрах от помещения отряда напротив котельной находилась печь по сжиганию мусора и бытовых отходов, где ежедневно осуществлялось сжигание мусора, из-за чего дым оседал на территории колонии и поступал через негерметичные окна в помещения отрядов.

В отношении ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Вологодской области, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Архангельской области, ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, где он содержался при перемещении с 6 февраля 2019 г. по 9 марта 2019 г. из одного исправительного учреждения в другое, истец сослался на то, что условия содержания в них были хуже, нежели чем в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия и ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия.

В период отбывания наказания в ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области с 9 марта 2019 г. по 2 июля 2019 г. в качестве оснований взыскания компенсации за нарушение условий содержания истцом указана перенаселенность (отряд, в котором в разные периоды времени находилось от 70 до 80 осужденных); в санузле отсутствовали кабинки приватности, все унитазы находятся в общей комнате; количество рукомойников и унитазов не рассчитано на число осужденных, что вызывало образование очереди; отсутствовала вытяжка и вентиляция; радиоточка не работала; горячая вода отсутствовала; питьевая и бутилированная вода не поставлялась; пища была однообразной и скудной, не соответствовала нормам количества рыбы и мяса; в одном помещении с курящими осужденными содержались некурящие.

Ссылаясь на данные нарушения, а также на факт объединения Европейским Судом по правам человека (далее - ЕСПЧ) его жалобы № 1124/20 от 10 декабря 2019 г. с жалобой № 70579/13, административный истец просил взыскать компенсацию не менее 6000 евро за год, а за пять лет - 2 610 000 руб.

Решением Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 октября 2020 г. и дополнительным решением от 28 июня 2021 г. административный иск удовлетворен частично.

Суд признал незаконными:

действия ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия, выразившиеся в нарушении права Гирчица И.О. на охрану здоровья от табачного дыма в связи с курением других осужденных в камерах, где содержался административный истец, за исключением периода одиночного содержания; нарушении права на поддержание достаточного уровня гигиены в связи с отсутствием горячего водоснабжения в камерах и помывкой в бане 1 раз в неделю; недостаточной дезинсекции и дезинфекции, вентиляции, освещения в камерах, где содержался административный истец; недостаточном отоплении в отопительные периоды;

действия ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, выразившиеся в нарушении права Гирчица И.О. на охрану здоровья от табачного дыма в связи с курением других осужденных в камерах, где содержался административный истец; нарушении права на поддержание достаточного уровня гигиены в связи с отсутствием горячего водоснабжения в камерах, помывкой в бане 1 раз в неделю; недостаточной дезинсекции и дезинфекции, вентиляции, освещения; недостаточном отоплении в зимнее время года;

действия ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Вологодской области, выразившиеся в нарушении права Гирчица И.О. на охрану здоровья от табачного дыма в связи с курением других осужденных в камерах, где содержался административный истец;

действия ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Архангельской области, выразившиеся в нарушении права Гирчица И.О. на охрану здоровья от табачного дыма в связи с курением других осужденных в камерах, где содержался административный истец, нарушении права на поддержание

достаточного уровня гигиены в связи с отсутствием горячего водоснабжения в камерах и помывкой в бане 1 раз в неделю;

действия ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, выразившиеся в нарушении права Гирчица И.О. на охрану здоровья от табачного дыма в связи с курением других осужденных в камере, где содержался административный истец;

действия ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, выразившиеся в нарушении права Гирчица И.О. на охрану здоровья от табачного дыма в связи с курением других осужденных в камерах, где содержался административный истец; в необорудовании в камерах унитаза сливным бачком, в нарушении права на приватность, выразившемся в отсутствии ограждения санузла кабинкой приватности; в нарушении права по обеспечению нормой площади, приходящейся на одного человека; в нарушении права на поддержание достаточного уровня гигиены в связи с отсутствием горячего водоснабжения в камерах и помывкой в бане 1 раз в неделю; в недостаточной дезинсекции и дезинфекции, вентиляции, освещения, недостаточном отоплении в зимнее время года;

действия ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области, выразившиеся в нарушении права Гирчица И.О. на охрану здоровья от табачного дыма в связи с курением других осужденных в помещениях отряда, где содержался административный истец; права на благоприятную окружающую среду в связи со сжиганием мусора и работой котельной на территории колонии; по необеспечению права на приватность, выразившееся в отсутствии ограждения в санузле унитазов кабинками приватности; нарушении права на поддержание достаточного уровня гигиены в связи с отсутствием горячего водоснабжения, недостаточного количества умывальников в санузле; необеспечении права пользования объектами коммунально-бытового обеспечения в связи отсутствием комнаты досуга (комнаты ПВР), комнаты для приема пищи и хранения продуктов питания, комнаты для сушки белья, раздевалки; недостаточном количестве унитазов в санузле, недостаточном отоплении в зимнее время года;

действия ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области, выразившиеся в нарушении права Гирчица И.О. на охрану здоровья от табачного дыма в связи с курением других осужденных в помещениях отряда, где содержался административный истец; по необеспечению права на приватность, выразившееся в отсутствии ограждения в санузле унитазов кабинками приватности; по необеспечению нормой площади, приходящейся на одного человека; нарушении права на поддержание достаточного уровня гигиены в связи с отсутствием горячего водоснабжения; недостаточном количестве умывальников в санузле.

В пользу истца с Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации в лице главного распорядителя бюджетных средств - ФСИН России взыскана компенсация за нарушение условий содержания под стражей, содержания в исправительных учреждениях в размере 274680 руб., судебные расходы по уплате государственной пошлины 300 руб.

В удовлетворении остальной части требований и требований к Минфину России отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Карелия от 22 ноября 2021 года решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 октября 2020 г. и дополнительное решение от 28 июня 2021 г. изменены. По делу принято новое решение, которым суд постановил изложить абзац второй резолютивной части решения Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 октября 2020 г., абзацы второй - девятый дополнительного решения этого же суда от 28 июня 2021 г. в следующей редакции:

«Признать незаконными действия (бездействие) ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия по необеспечению надлежащих условий содержания Гирчица И. О., выразившиеся:

в необеспечении возможности поддержания необходимого уровня гигиены;

в недостаточной дезинсекции, дезинфекции, дератизации, вентиляции, освещенности камер;

в недостаточном отоплении.

Признать незаконными действия (бездействие) ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия по необеспечению надлежащих условий содержания Гирчица И. О., выразившиеся:

в необеспечении возможности поддержания необходимого уровня гигиены;

в недостаточной дезинсекции, дезинфекции, дератизации, вентиляции, освещенности камер;

в недостаточном отоплении.

Признать незаконными действия (бездействие) ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Архангельской области по необеспечению надлежащих условий содержания Гирчица И. О., выразившиеся:

в необеспечении возможности поддержания необходимого уровня гигиены;

в необеспечении минимально необходимой площади, приходящейся на одного человека.

Признать незаконными действия (бездействие) ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области по необеспечению надлежащих условий содержания Гирчица И. О., выразившиеся: в необеспечении возможности поддержания необходимого уровня гигиены;

в необеспечении минимально необходимой площади, приходящейся на одного человека;

в необорудовании в камерах унитаза сливным бачком; в нарушении права на приватность при использовании туалета, в недостаточной дезинсекции, дезинфекции, дератизации, вентиляции, освещенности камер;

в недостаточном отоплении.

Признать незаконными действия (бездействие) ФКУ ПК-16 УФСИН России по Мурманской области по необеспечению надлежащих условий содержания Гирчица И. О., выразившиеся:

в необеспечении возможности поддержания необходимого уровня гигиены;

в нарушении права на приватность при использовании туалета; в необеспечении права пользования объектами коммунально-бытового обеспечения в связи отсутствием комнаты воспитательной работы, комнаты для приема пищи и хранения продуктов питания, комнаты для сушки белья, раздевалки;

в недостаточном количестве умывальников и унитазов в санитарном

узле;

в недостаточности отопления.

Признать незаконными действия (бездействие) ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области по необеспечению надлежащих условий содержания Гирчица И. О., выразившиеся:

в необеспечении возможности поддержания необходимого уровня гигиены;

в нарушении права на приватность при использовании туалета; в необеспечении минимально необходимой площади, приходящейся на одного человека;

в недостаточном количестве умывальников в санитарном узле.

В удовлетворении остальной части требований и требований к Минфину России, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Вологодской области, ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области отказать.».

В остальной части решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 октября 2020 г. и дополнительное решение этого же суда от 28 июня 2021 г. оставлено без изменения.

Кассационным определением судебной коллегии по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 02 марта 2022 года состоявшиеся по делу судебные акты оставлены без изменения, кассационная жалоба Гирчица И.О. – без удовлетворения.

На вступившие в законную силу судебные постановления ФСИН России, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области подали кассационные жалобы, в которых ставится вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных актов. В обоснование жалоб приводятся доводы о нарушении судами норм материального и процессуального права.

Согласно части 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта.

Таких обстоятельств судом не установлено.

Из дела усматривается, что административный истец в период с 18 октября 2014 г. находился в статусе лица, содержащегося под стражей, а с 17 июля 2017 г. по 2 июля 2019 г. - в статусе осужденного, отбывающего наказание по приговору Сегежского городского суда Республики Карелия от 24 апреля 2017 г., которым он был осужден к лишению свободы сроком 12 лет 6 месяцев.

В ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия истец содержался с 19 октября 2014 г. по 23 января 2015 г., с 26 августа 2015 г. по 10 сентября 2015 г., с 6 октября 2015 г. по 16 ноября 2015 г.; в ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия - с 23 января 2015 г. по 26 августа 2015 г., с 10 сентября 2015 г. по 6 октября 2015 г., с 16 ноября 2015 г. по 11 декабря 2015 г., с 26 января 2016 г. по 24 июня 2016 г., с 8 августа 2016 г. по 9 августа 2017 г., с 15 июля 2018 г. по 6 февраля 2019 г.; в ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области - с 7 февраля 2020 г. по 12 февраля 2020 г.; в ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Вологодской области - с 13 февраля 2019 г. по 22 февраля 2019 г.; в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Архангельской области - с 22 февраля 2019 г. по 9 марта 2019 г.; в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области - с 11 декабря 2015 г. по 23 декабря 2015 г., с 24 июня 2016 г. по 6 июля 2016 г., с 3 августа 2016 г. по 8 августа 2016 г.; в ФКУ ИК-16 УФСИН России по Архангельской области - с 22 августа 2017 г. по 14 июля 2018 г.; в ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области - с 9 марта 2019 г. по 2 июля 2019 г.

Статьей 21 Конституции Российской Федерации гарантируется охрана личности государством, а также запрет на пытки, насилие, другое жестокое или унижающее человеческое достоинство обращение или наказание.

Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора (ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации).

Как разъяснено в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) признает юрисдикцию ЕСПЧ обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»). Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики ЕСПЧ во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Согласно п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. № 47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания» (далее - постановление № 47), условия содержания лишенных свободы лиц должны соответствовать требованиям, установленным законом, с учетом режима места принудительного содержания, поэтому существенные отклонения от таких требований могут рассматриваться в качестве нарушений указанных условий.

Так, судам необходимо учитывать, что о наличии нарушений условий содержания лишенных свободы лиц могут свидетельствовать, например, переполненность камер (помещений), невозможность свободного перемещения между предметами мебели, отсутствие индивидуального спального места, естественного освещения либо искусственного освещения, достаточного для чтения, отсутствие либо недостаточность вентиляции, отопления, отсутствие либо непредоставление возможности пребывания на открытом воздухе, затрудненный доступ к местам общего пользования, соответствующим режиму мест принудительного содержания, в том числе к санитарным помещениям, отсутствие достаточной приватности таких мест, не обусловленное целями безопасности, невозможность поддержания удовлетворительной степени личной гигиены, нарушение требований к микроклимату помещений, качеству воздуха, еды, питьевой воды, защиты лишенных свободы лиц от шума и вибрации.

При этом судебная коллегия принимает во внимание ретроспективный характер требований истца, охватываемый длительным периодом времени (что с очевидностью влечет затруднительность предоставления ряда доказательств обеими сторонами), а также исходит из положений ст. 62, ч. 11 ст. 226 КАС РФ и стандартов доказывания по делам данной категории, приведенных в постановлениях ЕСПЧ от 14 января 2016 г. по делу «Родзевилло (Rodzevillo) против Украины» (жалоба № 38771/05) § 45, от 10 января 2012 г. по делу «Ананьев и другие против Российской Федерации» (жалобы № 42525/07 и 60800/08) § 122, и от 18 декабря 2008 г. по делу «Ухань против Украины» (жалоба № 30628/02) § 64, согласно которым на истце лежит обязанность предоставить подробную и последовательно изложенную информацию об условиях его заключения с упоминанием конкретных деталей, позволяющих признать его требования обоснованными, поскольку лишь заслуживающее доверия и в разумной степени подробное описание заявленных бесчеловечных или унижающих достоинство условий заключения является prima facie доказательством жестокого обращения и служит основанием коммуницировать жалобу властям государства- ответчика.

Проверяя законность решения суда в части удовлетворения требований истца, касающихся соблюдения его права на обеспечение минимальной площадью, суд апелляционной инстанции исходил из следующего.

Статьей 23 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (далее - Закон № 103-ФЗ) норма санитарной площади в камере на одного человека по общему правилу устанавливается в размере четырех квадратных метров.

Применительно к лицам, находящимся в статусе осужденных, данный показатель установлен не менее 2 кв.м (ч. 1 ст. 99 УИК РФ).

Как обозначено в п. 18.1 Рекомендации № Ree (2006) 2 Комитета министров Совета Европы «Европейские пенитенциарные правила» размещение заключенных, и в частности, предоставление мест для сна, должно производиться с уважением человеческого достоинства и, по мере возможности, с обеспечением возможности уединения, а также в соответствии с санитарно-гигиеническими требованиями с учетом климатических условий, и в частности, площади, кубатуры помещения, освещения, отопления и вентиляции.

Прецедентная практика ЕСПЧ, истолковывая данную норму, исходит из того, что если в местах лишения свободы на одного заключенного... приходится менее 3 кв.м, дефицит личного пространства считается настолько серьезным, что возникает устойчивая презумпция нарушения ст. 3 Конвенции (постановление Большой палаты ЕСПЧ «Дело Муршич против Хорватии», § 137, решение ЕСПЧ от 17 марта 2020 г. «Дело Евгений Михайлович Шмелев и другие против Российской Федерации», § 151, 159).

Исходя из изложенного выше, принимая во внимание положения ч. 4 ст. 3 УИК РФ, правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенные в определении от 11 мая 2004 г. № 174-0, разъяснения, изложенные в п. 14 постановления № 47 и кассационном определении Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2021 г. № 66-КАД21-2-К8, касающихся оценки приходящегося на содержащееся в местах заключения лицо личного пространства с учетом возможности свободного перемещения между предметами мебели, судебная коллегия полагает, что минимальным показателем такой площади следует принимать 4 кв.м в отношении лиц, содержащихся под стражей, и 3 кв.м - в отношении осужденных.

Материалами дела подтверждается, что отклонение от данного показателя имело место при содержании истца в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Архангельской области (с 22 февраля по 9 марта 2019 г. в камере 24 площадью 40 кв.м 8 дней содержалось 14 человек, в связи с чем на человека приходилось 2,88 кв.м площади).

ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области не представлено какого-либо расчета фактически содержащихся вместе с истцом осужденных в спорный период времени, в связи с чем утверждение истца о проживании в двух помещениях отряда по 60 кв.м по 70-80 человек не опровергнуто.

Не входит в противоречие с данными утверждениями и представленная данным ответчиком информация на стадии апелляционного рассмотрения дела о том, что в течение всего периода содержания истца в исправительном учреждении в отряде 8, состоявшем из двух спальных помещений площадью 96 и 98 кв.м, при лимите наполнения 94 человека на каждого осужденного приходилось по 2,06 кв.м, что менее требуемых 3 кв.м.

ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области также не опровергло утверждение истца о его содержании в камерах площадью 7 м вместе с 3-4 человеками, не представив возражений в этой части.

Судебная коллегия отмечает, что при содержании истца в ФКУ ИК-16 УФСИН России по Архангельской области в жилой секции № 3 площадью 21,9 кв.м как минимум в течение 3 дней на каждого заключенного приходилось по 2,74 кв.м.

Однако с учетом п. 14 Постановления № 47, согласно которому при разрешении административных дел суды могут принимать во внимание обстоятельства, соразмерно восполняющие допущенные нарушения и улучшающие положение лишенных свобод лиц, и того факта, что проживание в стесненных условиях носило крайне непродолжительный характер и компенсировалось возможность свободного перемещения по иным помещениям общежития, суд апелляционной инстанции не удовлетворил исковые требования в обозначенной части.

Доказательств же предоставления истцу возможности компенсировать недостаточность жилой площади остальными из указанных выше ответчиков, ими не представлено.

При разрешении требований истца в части нарушения его прав необеспечением ответчиками возможности поддержания необходимого уровня гигиены суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Пункт 15 Минимальных стандартных Правил обращения с заключенными предусматривает, что от заключенных нужно требовать, чтобы они содержали себя в чистоте. Для этого их нужно снабжать водой и туалетными принадлежностями, необходимыми для поддержания чистоты и здоровья.

Раскрывая содержание данных рекомендаций, ЕСПЧ исходит из того, что доступ к надлежащему туалетному оборудованию и поддержание удовлетворительных стандартов гигиены имеют первостепенное значение для поддержания у заключенных чувства собственного достоинства. Гигиена и чистота не только являются неотъемлемой частью уважительного отношения к себе и своим соседям, с которыми лица делят помещения в течение долгого времени, но и создают условие необходимости сохранения здоровья.

ЕСПЧ часто отмечал, что время принятия душа, которое обычно предоставляется содержащимся в российских следственных изоляторах, ограничено 15-20 минутами в неделю и явно недостаточно для поддержания надлежащей гигиены тела. Порядок доступа к душу не обеспечивает заключенным элементарной уединенности, поскольку они принимают душ группами, одна камера после другой, а количество функционирующих душевых кабин является слишком малым, чтобы вместить их всех (постановления по делам «Горощеня против Российской Федерации», § 71, «Шильбергс против Российской Федерации», § 97, «Александр Макаров против Российской Федерации», § 99, «Селезнев против Российской Федерации», § 44, «Гришин против Российской Федерации», § 94, «Романов против Российской Федерации», § 79).

В этой связи суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что необеспечение доступа к горячей воде с частотой, позволяющей поддерживать надлежащий уровень личной гигиены, а равно недостаточное количество умывальников образует нарушение прав истца, защищаемых ст. 3 Конвенции.

При этом суд правильно не принял во внимание наличие в распорядке дня ряда исправительных учреждений времени (как правило, 2 часа), в течение которого содержащимся в заключении лицам по их запросу предоставляется горячая вода, поскольку данные меры с очевидностью не обеспечивают возможность осуществления полноценных гигиенических процедур в условиях камер и не могут рассматриваться как восполняющие нарушение их прав.

Сопоставив нормы обеспеченности заключенных умывальниками и унитазами - 1 на 10 человек и 1 на 15 человек (приказ ФСИН России от 27 июля 2006 г. № 512 и приказ Минюста России от 2 июня 2003 г. № 130-дсп) с числом содержавшихся в общежитии № 9 лиц (от 73 до 104) ФКУ ИК-16 У ФСИН России по Мурманской области и в общежитии отряда № 8 ФКУ ИК-21 ОУХД У ФСИН России по Архангельской области (94), и в условиях уклонения ответчиков от представления достоверных сведений о количестве обозначенного санитарно-гигиенического оборудования, приняв за основу пояснения истца, суд обоснованно пришел к выводу об удовлетворении исковых требований в части нарушения такой обеспеченности первым из ответчиков в отношении количества умывальников и унитазов, а вторым - умывальников.

В жалобах названные исправительные учреждения также не ссылаются на действительное число санитарно-гигиенического оборудования, функционирующего в спорный период времени, позволяющее опровергнуть утверждение истца, а лишь приводят нормы их обеспеченности исходя из установленных требований.

При этом ссылка в справке ФКУ РЖ-16 УФСИН России по Мурманской области, составленной в произвольной форме, на оборудование в настоящее время помещений общежития 6 умывальниками и унитазами на каждом этаже, не соотносится с представленным планом первого этажа, в котором обозначено по три указанных прибора каждого наименования.

В этой связи удовлетворение требований истца в части необеспечения возможности поддержания необходимого уровня гигиены к ФКУ СИЗО-1 УФСР1Н России по Архангельской области, ФКУ СИЗО-2 У ФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-1 У ФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-1 У ФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области и ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области обоснованно.

Ссылки авторов апелляционных жалоб на формальное соответствие их действий положениям УИК РФ и п. 45 ПВР СИЗО в части частоты обеспечения помывки в душе, судебной коллегией отклоняются, как не соответствующие прецедентной практике ЕСПЧ, которая подлежит применению в рамках настоящего дела.

Относительно аналогичных требований к ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Вологодской области (где истец трижды проходил санитарную обработку) и ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области (где такую обработку истец проходил дважды), с учетом незначительного периода нахождения истца в данных учреждениях, судом постановлено правильное решение об отказе в иске.

Соглашается судебная коллегия и с выводами суда об обоснованности требований истца о признании незаконными бездействия ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, выразившегося в недостаточности принимаемых мер по дезинсекции, дезинфекции, дератизации камер, обеспечению камер вентиляцией и надлежащим освещением, а также в отсутствии сливного бачка на унитазе (применительно к последнему из ответчиков).

Соблюдение санитарно-эпидемиологических норм в данной сфере является обязательной составляющей обеспечения права содержащихся в заключении лиц на уважение собственного достоинства, проистекает как из положений международного (п. 10 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными) так и внутреннего законодательства (ч. 6 ст. 12 УИК РФ, ст. 23 Закона № ЮЗ-ФЗ).

Суд правильно счел доказанными данные факты исходя из свидетельских показаний Видикайнена С.А., носящих подробный характер и соотносящихся с представленными ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия и ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия многочисленными актами ежемесячного выполнения работ по дезинфекции, дезинсекции и дератизации (что само по себе указывает на достоверность сообщенных истцом и свидетелем сведений).

Фотоматериал ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, на котором отображены окна камер, зарешеченные с обеих сторон оконной рамы, также не опровергает приведенные истцом и свидетелем обстоятельства, касающиеся недостаточной инсоляции.

Что же касается ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия и ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, то данными ответчиками не представлено какой-либо информации относительно соблюдения норм как естественной, так и искусственной освещенности камер, позволяющей отнестись критически к пояснениям истца и показаниям свидетеля.

Ссылки ответчиков на положения Норм проектирования следственных изоляторов и тюрем, утвержденных приказом Минюста России от 28 мая 2001 г. № 161, и СП 247.1325800.2016. Свод правил. Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования, утвержденные приказом Минстроя России от 15 апреля 2016 г. № 245/пр, предусматривающих наличие в помещениях исправительных учреждений, предназначенных для содержания лиц, находящихся под стражей, либо отбывающих наказание, естественного искусственного освещения, а также естественной или принудительной вентиляции, сами по себе не опровергают последовательные утверждения истца и свидетеля о том, что функционирование данных систем не обеспечивало надлежащую инсоляцию и приток свежего воздуха, в связи с чем в камерах было темно, душно и стоял гнилостный запах.

По тем же основаниям суд апелляционной инстанции признал правильными выводы суда первой инстанции относительно ненадлежащего отопления помещений, в которых содержался под стражей и отбывал наказание истец, при его нахождении в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ФКУ ИК- 16 УФСИН России по Мурманской области.

Каких-либо документов, подтверждающих соблюдение температурного режима в камерах в обозначенные в иске отопительные периоды, ответчиками не представлено, а показания свидетеля не опровергнуты.

Суд апелляционной инстанции признал недостоверными доказательствами 8 актов, представленных ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, и относящихся к периоду с 16 июля 2015 г. по 17 января 2019 г., о проведении сотрудниками исправительного учреждения санитарно-эпидемиологических обследований, поскольку все они содержат идентичную информацию, набранную в одном формате, а единственным отличием между ними является дата составления и состав проверяющих. В актах не отражены результаты реальных замеров температурного режима и уровня освещенности (во всех актах лишь содержится информация о том, что проверяемые показатели находятся в пределах допустимых диапазонов). Более того, содержащаяся в актах информация об отсутствии крыс, мышей и продуктов их жизнедеятельности объективно опровергается фактами многочисленной дезинфекции, дезинсекции и дератизации помещений.

Относительно же представленных ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия 8 актов за 2015-2019 гг., составленных с участием начальника филиала МЧ-6 ФКУЗ МСЧ-10 ФСИН России, судебная коллегия отмечает, что согласно данным актам предметом проверки в основном являлась хозяйственная часть, состояние которой содержит подробное описание. В отношении же режимной зоны во всех актах содержится вывод об относительно удовлетворительном состоянии, без указания конкретных нарушений, не позволяющих признать ее состояние полностью удовлетворительным.

Соглашаясь с обоснованностью требований истца к ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области в части необеспечения приватности при отправлении естественных надобностей, суд правильно исходил из прецедентной практики ЕСПЧ, признающей несоблюдение прав заключенных в данной области нарушением ст.ст. 3, 8 Конвенции («Шафраньский против Польши», жалоба № 17249/12, и др.).

Ни суду первой, ни суду апелляционной инстанции перечисленными выше ответчиками не представлено доказательств того, что требуемая приватность была ими обеспечена, а санитарные узлы огорожены перегородками достаточной высоты и закрывающимися дверьми.

По аналогичным основаниям, т.е. в связи с непредставлением достоверных сведений об оборудовании общежития ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области комнатой воспитательной работы, комнатой для приема пищи и хранения продуктов, комнаты для сушки и раздевалки, в период времени, относящийся к нахождению в названном исправительном учреждении истца, суд правильно удовлетворил исковые требования в части невозможности пользоваться объектами коммунально-бытового обеспечения.

Отсутствие информации о датах проведения ремонта позволяет судебной коллегии отнестись критически к утверждению ответчика о том, что представленный им фотоматериал подтверждает наличие указанных выше помещений в спорный период, а не в настоящее время, и дает основания для вывода об оборудовании отображенных на фотографиях комнат после перевода истца в другое исправительное учреждение.

Не усматривается наличие таких помещений и из экспликаций к зданию общежития № 9 ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области, поскольку сопоставление сведений из письменных возражений ответчика о наличии 10 спальных помещений с числом указанных на плане жилых помещений свидетельствует об отсутствии комнат, предназначенных для обеспечения бытовых нужд заключенных в требуемом количестве.

Что же касается остальных удовлетворенных судом первой инстанции исковых требований, то судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Республики Карелия признала обжалуемое решение в этой части ошибочным.

Так, удовлетворяя требования о признании незаконным размещения истца в камерах и жилых помещениях вместе с курящими лицами, суд не принял во внимание следующее.

Пунктом 4 ст. 12 Федерального закона от 23 февраля 2013 г. № 15-ФЗ «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака» установлено, что для лиц, находящихся в следственных изоляторах, иных местах принудительного содержания или отбывающих наказание в исправительных учреждениях, обеспечивается защита от воздействия окружающего табачного дыма в порядке, установленном уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения.

Вместе с тем УИК РФ не предусматривает раздельного содержания курящих и некурящих осужденных.

Положения ст. 33 Закона № 103-ФЗ не носят императивного характера, а ставят размещение подозреваемых и обвиняемых в камерах курящих отдельно от некурящих в зависимость от имеющихся возможностей.

Как пояснил свидетель Видикайнен С.А. (аудиопротокол судебного заседания от 16 октября 2020 г.), администрациями следственных изоляторов предпринимались попытки разрешить вопрос раздельного содержания курящих и некурящих лиц при наличии возможности, которая, в связи с тем, что более 90 % содержащихся в них лиц являлись курящими, было практически невозможно.

При этом прецедентная практика ЕСПЧ не выделяет данное нарушение в качестве самостоятельного нарушения условий содержания, влекущего задействование механизма защиты ст. 3 Конвенции, а констатирует его в совокупности с иными нарушениями данных условий, к числу которых, как правило, относятся переполненность помещений и недостаточная вентиляция.

С учетом изложенного, отсутствия доказательств письменных обращений истца по вопросу перевода его в камеру для некурящих, а также фактов двукратного получения им табачной продукции в период отбывания наказания и нахождения под стражей (посредством получения посылки 18 мая 2019 г. и через магазин исправительного учреждения 30 декабря 2020 г.), судебная коллегия полагает, что основания для удовлетворения требований в обозначенной части у суда отсутствовали.

По мнению суда апелляционной инстанции, не имело правового значения, для личного употребления истец приобретал табачную продукцию или для передачи ее другим лицам (что само по себе может вступить в противоречие с содержащимся в абзаце шестом п. 17 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Минюста России от 16 декабря 2016 г. № 295, запретом на дарение или получение осужденными в дар вещей, находящихся в личном пользовании), поскольку в обоих случаях указанные действия свидетельствуют об отсутствии у Гирчица И.А. критичного отношения к курению.

В этой связи суд апелляционной инстанции признал достаточной присуждение истцу компенсации по причине нарушения его прав в контексте недостаточной вентиляции помещений, в которых он содержался, тем более что его довод в иске, касающийся его совместного содержания с курящими лицами, равно как и показания свидетеля, сопряжены с утверждением об отсутствии надлежащей вентиляции.

Противоречащим материалам дела судебная коллегия по вдлминстративным делам Республики Карелия признала и вывод суда в части нарушения права истца на благоприятную окружающую среду в связи с сжиганием мусора в печи и работой котельной в ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области.

В соответствии со ст. 1 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ№- ФЗ «Об охране окружающей среды» загрязнение окружающей среды - поступление в окружающую среду вещества и (или) энергии, свойства, местоположение или количество которых оказывают негативное воздействие на окружающую среду.

Загрязняющее вещество - вещество или смесь веществ и микроорганизмов, которые в количестве и (или) концентрациях, превышающих установленные для химических веществ, в том числе радиоактивных, иных веществ и микроорганизмов нормативы, оказывают негативное воздействие на окружающую среду, жизнь, здоровье человека.

Нормативы допустимых выбросов - нормативы выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух, которые определяются как объем или масса химических веществ либо смеси химических веществ, микроорганизмов, иных веществ, как показатели активности радиоактивных веществ, допустимые для выброса в атмосферный воздух стационарными источниками

Согласно ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» санитарно- эпидемиологическое заключением является документ, выдаваемый в установленных международными договорами Российской Федерации, международными правовыми актами, настоящим Федеральным законом, другими федеральными законами случаях федеральными органами исполнительной власти, уполномоченными на осуществление федерального государственного санитарно-эпидемиологического надзора, и удостоверяющий соответствие или несоответствие санитарно- эпидемиологическим и гигиеническим требованиям факторов среды обитания, условий деятельности юридических лиц, граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, а также используемых ими территорий, зданий, строений, сооружений, помещений, оборудования, транспортных средств.

Из дела следует, что ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области выдано санитарно-эпидемиологическое заключение от 22 сентября 2016 г. № 51 МТО 01000Т000000916 о соответствии предельно допустимых выбросов загрязняющих веществ в атмосферу.

Данное заключение не относится к числу заключений с ограниченными сроками действия, предусмотренными п. 9 Порядка выдачи санитарно- эпидемиологических заключений, утвержденного приказом Роспотребнадзора от 19 июля 2007 г. № 224, основания для его переоформления в соответствии с п. 10 того же Порядка не имеется.

В этой связи у суда первой инстанции отсутствовали основания для вывода о том, что ответчиком не представлено доказательств соответствия уровня выбросов допустимым нормам в 2017-2018 годах.

При таком положении следует признать, что деятельность ФКУ РЖ-16 УФСИН России по Мурманской области, сопряженная с выбросами в атмосферу, соответствует санитарно-эпидемиологическим правилам и нормативам, а утверждение истца и свидетеля об обратном носит субъективный характер и о нарушении их прав не свидетельствует.

В остальной части исковых требований суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для их удовлетворения.

Так, в материалах дела не имеется доказательств ежедневного отключения водоснабжения от 2 до 4 часов в день в период нахождения истца в ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, поскольку свидетель с достоверностью подтверждает такое отключение лишь в ночное время (аудиопротокол судебного заседания от 16 октября 2020 г.), что с учетом примерного распорядка дня подозреваемых и обвиняемых (приложение 4 к ПВР СИЗО), предусматривающего непрерывный сон с 22 час. до 6 час., не образует нарушения прав истца, требующих их защиты посредством взыскания испрашиваемой компенсации.

Утверждение о ненадлежащем питании во всех исправительных учреждениях, охарактеризованном истцом как скудное, однообразное, некачественное и «помои», носит оценочный характер и не содержит детального описания, которое может быть проверено на предмет достоверности.

Относительно конкретных приведенных истцом фактов, в частности, касающихся некачественного хлеба (без добавления пшеничной муки), отсутствия в рационе фруктов, нарушения номы закладки рыбы и мяса и наличия в еде признаков гнили, то они опровергаются представленными ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области декларациями о соответствии хлебобулочных изделий из пшеничной муки и ее смеси с ржаной от 25 ноября 2014 г., протоколами лабораторных испытаний пищевых продуктов от 8 декабря 2017 г., результатами исследований ГОБВУ «Мурманская Облветлаборатория» от 20 декабря 2017 г., раскладкой продуктов от 14 июля 2018 г. и 22 августа 2017 г., а также утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 11 апреля 2005 г. № 205 нормами питания, допускающими альтернативное обеспечение лиц, заключенных под стражу, и осужденных либо сушеными фруктами (что подразумевается их подачу в составе напитков) либо сухими витаминизированными киселями.

Оснований для исследования соблюдения норм питания за каждый день искового периода во всех исправительных учреждениях судебная коллегия не находит, поскольку в иске точные даты и примеры несоблюдения таких норм не обозначены, во время нахождения истца в этих учреждениях с его стороны отсутствовали жалобы на качество пищи, что лишает суд возможности осуществить проверку конкретного эпизода нарушения его прав.

Правильно судом отказано в иске и в части ссылок истца на некачественную стирку белья во всех исправительных учреждениях, где он

находился, так как опровержение приведенного утверждения представленными документальными доказательствами ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия (актами с 28 января 2015 г. по 27 февраля 2019 г., составленными с участием начальника филиала МЧ-6 ФКУЗ МСЧ-10 ФСИН России о рабочем состоянии дезинфекционных камер для белья, достаточном количестве стирального порошка и дезинфекционных средств, замачивании белья согласно инструкциям) позволяет критически отнестись к данному доводу истца и в отношении остальных ответчиков.

Этими же актами, а также свидетельскими показаниями подтверждается и наличие питьевой воды в камерах и жилых помещениях, в которых содержался истец в исковой период.

Относительно нарушения права на прогулку, которое истец связывает с тем, что размеры прогулочных дворов во всех исправительных учреждениях не превышали размеры камер, в которых он содержался, судебная коллегия исходит из следующего.

В соответствии с приказом Минюста России от 3 ноября 2005 г. № 204- дсп «Об утверждении Инструкции об организации службы по обеспечению надзора за подозреваемыми, обвиняемыми, осужденными, содержащимися в СИЗО и тюрьмах» норма площади прогулочного двора должна быть не менее 12 кв.м.

Соотнося данное утверждение истца с фактическими обстоятельствами дела, в частности, с техническим паспортом режимного корпуса ФКУ СИЗО- 2 УФСИН России по Республике Карелия, из которого следует, что все прогулочные дворы имеют площадь от 25,3 кв.м до 46,6 кв.м, техническим паспортом режимного корпуса № 3 ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Вологодской области, справочными материалами ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, а также с представленными остальными ответчиками сведениями о размерах камер, в которых находился Гирчиц И.О. (с которыми истец сравнивает размеры прогулочных дворов), судебная коллегия отмечает, что их площадь превышает установленную выше норму 12 кв.м.

Изложенное свидетельствует о произвольном характере рассматриваемого довода и дает основания для критического к нему отношения.

Обоснованным судебная коллегия признает и вывод судов первой и апелляционной инстанций о том, что поскольку в силу прямого указания п. 136 ПВР СИЗО, предусматривающего оборудование спортивным инвентарем лишь прогулочных дворов, предназначенных для несовершеннолетних, отсутствие соответствующего оборудования во дворах, в которых находился истец, не влечет удовлетворение иска в этой части.

Кроме того, истцу неоднократно предоставлялась возможность заниматься спортом в прогулочных дворах со спортинвентарем со стороны ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия.

Показатель 6 кв.м на человека, но не менее 20 кв.м в отношении прогулочных дворов суммарной вместимостью 20% численности содержащихся в учреждении лиц (таблица 6 СП 247.1325800.2016. Свод правил. Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования, утвержденный приказом Минстроя России от 15 апреля 2016 г. № 245/пр) применяется при проектировании зданий следственных изоляторов после 2016 г.

Трансляция в прогулочных дворах громкой и неприятной музыки, в условиях отсутствия жалоб как самого истца так и других содержащихся в следственных изоляторах лиц, свидетельствует о субъективном характере данного основания иска и правильно расценено судом первой инстанции, как не нарушающая его прав.

При таких обстоятельствах решение суда первой инстанции в части требований о признании незаконным действий (бездействия) исправительных учреждений было изменено в апелляционном порядке в связи с несоответствием выводов суда обстоятельствам дела (п. 3 ч. 2 ст. 310 КАС РФ).

Кассационные жалобы не содержат доводов, которым бы не была дана подробная и мотивированная оценка судами первой и второй инстанций.

Доводы кассационных жалоб сводятся к переоценке исследованных судами доказательств и оспариванию обоснованности выводов судов об установленных ими по делу фактических обстоятельствах при том, что суд кассационной инстанции в силу своей компетенции, установленной положениями частей 2 и 3 статьи 329, а также применительно к статье 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, при рассмотрении жалоб должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств дела, проверять лишь правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими административное дело, и правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам не наделен.

Учитывая, что основанием отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта, а в данном случае таких нарушений судами не допущено, оснований для удовлетворения кассационных жалоб не имеется.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

кассационные жалобы ФСИН России, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области на решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 октября 2020 г. и дополнительное решение от 28 июня 2021 г., апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Карелия от 22 ноября 2021 года по административному делу 2а-702/2020, по административному исковому заявлению Гирчица И. О. к Минфину России, ФСИН России, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Карелия, ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Вологодской области, ФКУ СИЗО- 1 УФСИН России по Архангельской области, ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ФКУ ИК-16 УФСИН России по Мурманской области, ФКУ ИК-21 ОУХД УФСИН России по Архангельской области о признании действий незаконными, присуждении компенсации в порядке ст. 227.1 КАС РФ оставить без удовлетворения.

Решение Сегежского городского суда Республики Карелия от 16 октября 2020 г. и дополнительное решение от 28 июня 2021 г., апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Карелия от 22 ноября 2021 года и настоящее кассационное определение могут быть обжалованы в судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в шестимесячный срок, который начинает исчисляться на следующий день после принятия апелляционного определения и из которого исключаются срок составления мотивированного определения суда апелляционной инстанции, в случае когда его составление откладывалось, а также время рассмотрения кассационной жалобы.

Мотивированное кассационное определение изготовлено 30 мая 2022 года.

Председательствующий:

Судьи: