Гражданский кодекс часть 1

в открытом судебном заседании рассмотрел кассационное представление заместителя прокурора Карачаево-Черкесской Республики Махова А.Л. на постановление мирового судьи судебного участка № 2 Прикубанского судебного района Карачаево-Черкесской Республики от 23 июля 2021 года и апелляционное постановление Прикубанского районного суда Карачаево-Черкесской Республики от 27 декабря 2021 года в отношении И. М.М.

Заслушав доклад судьи Бурухиной М.Н., изложившей обстоятельства дела, содержание судебных решений, доводы кассационного представления, выступление адвоката Лобашова А.В. возражавшего против удовлетворения представления, мнение прокурора Белкина С.В., поддержавшего кассационное представление, суд

у с т а н о в и л :

постановлением мирового судьи судебного участка № 2 Прикубанского судебного района Карачаево-Черкесской Республики от 23 июля 2021 года уголовное дело в отношении

И.М.М., родившегося ДД.ММ.ГГГГ года в а., несудимого,

по ч.1 ст. 115 УК РФ прекращено на основании п.5 ч.1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению.

За И. М.М. признано право на реабилитацию и возмещение вреда в порядке, предусмотренном ст.ст. 135, 136 УПК РФ.

Апелляционным постановлением Прикубанского районного суда Карачаево-Черкесской Республики от 27 декабря 2021 года постановление оставлено без изменения.

И. М.М. обвинялся в преступлении, предусмотренном ч.1 ст. 112 УК РФ, то есть причинении потерпевшему К. А.К. вреда здоровью средней тяжести, совершенном 16 января 2018 года.

Суд переквалифицировал действия И. М.М. на ч.1 ст. 115 УК РФ и прекратил уголовное дело в связи с отсутствием заявления потерпевшего.

В кассационном представлении заместитель прокурора Карачаево-Черкесской Республики просит об отмене судебных решений.

Указывает, что степень тяжести причиненного К. вреда здоровью определена заключениями экспертиз от 18 ноября 2019 года № № и от 24 января 2020 года № № которые отвечают требованиям закона, мотивированы и научно обоснованы.

Считает назначение комиссионной экспертизы незаконным, поскольку предыдущие экспертизы сомнений и противоречий не имели. Выводов о сомнениях в объективности двух заключений, суд не привел, а предметом третьего медицинского исследования явились те же вопросы, однозначные ответы на которые получены.

Не соглашаясь с выводами суда о том, что экспертами исследовались только две записи из амбулаторной карты № №, тогда как в ней имелись еще три записи с осмотром Кунижева А.К. и описанием рентген-снимка, а также другие медицинские документы: амбулаторная карга стоматологической клиники «М.», копия медицинской карты амбулаторного больного №№», которые экспертом не исследовались, указывает, что первые две экспертизы проведены по подлинному медицинскому документу - индивидуальной карте больного, содержащей все данные о повреждениях, их клиническом течении.

Сомнительность комиссионной экспертизы обосновывает тем, что в ее состав вошел эксперт, который ранее дал противоположное заключение.

Указывает, что при проведении первых двух экспертиз экспертами о невозможности дать заключение в связи с недостаточностью материалов дела не заявлялось.

Оспаривая выводы комиссионной экспертизы № № от 9 июня 2021 года о том, что диагноз «закрытый перелом нижней челюсти слева» установлен неверно, а процедура оказания медицинской помощи К. А.К. сомнительная, указывает, что они не обоснованы медицинскими документами, сделаны без описания проведенного исследования, локализация повреждений лишена объективности и доказательности.

Вопросы, которые разрешались экспертной комиссией, не соответствуют по содержанию вопросам, сформулированным судом в постановлении, и не все вопросы получили ответы.

Исследовательская часть не содержит оценки результатов данных, содержащихся во всех медицинских документах потерпевшего, а выводы экспертов объективными клиническими данными и представленной медицинской документацией не подтверждаются. В заключении отсутствует указание на примененные методики и мотивировка выводов экспертов по поставленным перед ними вопросам, что делает невозможной проверку их научной обоснованности и достоверности. Сведений о том, что давшие заключение судебно-медицинские эксперты имеют специальные познания в области травматологии и хирургии, заключение не содержит.

Полагает, что суд наделил заключение комиссии экспертов заранее установленной силой и заведомым приоритетом по отношению к другим имеющимся в деле доказательствам.

Комиссия экспертов вышла за пределы своих полномочий и дала оценку медицинской деятельности работников, установивших диагноз К. А.М.

Исключая из числа доказательств заключения двух экспертиз, суд первой инстанции не указал, какие нарушения закона были допущены при их проведении, чтобы не принимать их как допустимое доказательство.

Не соглашаясь с оценкой показаний М. А.В., Г. А.Ш., Ч. Э.Х., указывает, что противоречие их показаний показаниям экспертов Ч. Р.А-Х. и К. Ф.А-Х., а также заключению комиссии экспертов, выполненного ими же, не свидетельствует об их недостоверности, никакой заинтересованности в исходе дела у них не было.

Ссылку суда на протокол осмотра места происшествия как на доказательство причинения легкого вреда здоровью считает необоснованной, поскольку таких сведений указанный протокол не содержит.

Указывает, что судом нарушены положения требований ст. 73 УПК РФ, поскольку, переквалифицировав действия И. М.М. на ч. 1 ст. 115 УК РФ, в описательно - мотивировочной его части суд привел лишь предъявленное органами предварительного расследования обвинение, но не описал преступное деяние и обстоятельства его совершения, установленные судом и признанные доказанными.

Указывая на незаконность апелляционного постановления, считает, что доводы обвинения не опровергнуты; доказательства, признанные судом первой инстанции недостоверными, в апелляционном постановлении приведены избирательно; отказ прокурору в назначении комплексной судебно-медицинской экспертизы с участием челюстно-лицевого хирурга не мотивирован; оценка показаний врачей Г. А.Ш. и М. А.В. о наличии перелома дана неверная, поскольку они не определяли степень тяжести повреждений; показания потерпевшего о наличии у него перелома челюсти немотивированно отвергнуты.

Указывает, что, отвергнув выводы заключения специалиста Б. А.Х., суд первой инстанции при этом принял их во внимание при исключении из числа доказательств двух первых экспертиз, при том, что пояснения Б. А.Х. носили предположительный характер и он не уполномочен рецензировать заключение эксперта.

Просит отменить судебные решения и передать дело на новое рассмотрение.

Изучив уголовное дело и проверив доводы кассационного представления, суд приходит к следующему.

В соответствии с ч.1 ст.401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такое нарушение по делу допущено.

В соответствии с ч.4 ст. 7 УПК РФ, судебное решение должно быть законным, обоснованным и мотивированным.

Апелляционное постановление указанным требованиям не соответствует, поскольку не содержит оценку всех доводов апелляционного представления.

Государственным обвинителем поставлен вопрос о неправильной оценке заключения комиссии экспертов, первых двух заключений эксперта и показаний свидетелей Г. А.Ш., М. А.В., Ч. и К..

Однако указанные доводы отвергнуты без надлежащей оценки их правильности и мотивировки.

Согласно материалам дела в ходе предварительного следствия проведено две экспертизы экспертом Ч. (№ № в т.1 на л.д. 48-50 и № № в т.3 на л.д. 128-130) с аналогичными выводами о наличии у потерпевшего перелома челюсти, что квалифицируется как вред здоровью средней тяжести. Указанные выводы сделаны на основании описаний в медицинской карте.

Установив неполноту заключений ввиду непредоставления эксперту других медицинских документов, суд назначил комиссионную экспертизу.

Комиссия экспертов, в состав которой вошли Ч. и К., проанализировав другие медицинские документы, пришла к выводу о том, что у потерпевшего не было перелома челюсти, поэтому ему причинен легкий вред здоровью.

Как следует из содержания экспертизы, а также показаний Ч. и К., к таким выводам они пришли, изучив результаты МСКТ, проведенные два года спустя, на которой следов перелома не обнаружено. При этом оба утверждали, что следы от перелома должны сохраняться не менее 4 лет. Свои предыдущие выводы о наличии перелома Ч. отверг, поскольку при получении дополнительных медицинских документов в них обнаружены разночтения в описании перелома челюсти разными врачами (открытый или закрытый), и ошибки в наименовании примененной методики лечения, и, поскольку рентген-снимки отсутствовали, комиссия пришла к выводу, что диагноз «перелом челюсти» установлен ошибочно.

Таким образом, основным доказательством отсутствия перелома для комиссии послужили данные МСКТ об отсутствии «костной мозоли» через два года и отсутствие рентген-снимков.

Между тем, в судебном заседании допрошены врач-рентгенолог Г. А.Ш., который подтвердил наличие на рентген-снимках перелома челюсти, а также утверждал, что при переломе без смещения костей «костной мозоли» через два года на МСКТ не будет видно, при этом дополнил, что более точно на вопрос о сроках сохранения «костной мозоли» может ответить травматолог; лечащий врач-стоматолог М. А.В., подтвердивший, что он диагностировал перелом как по результатам осмотра принесенных рентген-снимков, так и при визуальном осмотре челюсти; врач лучевой диагностики Ч. Э.Х., проводивший МСКТ, подтвердивший, что через два года следов перелома на снимке может не остаться, если перелом был без смещения костей.

Тем самым противоречия в приведенных показаниях врачей и экспертов сводились к тому, могут ли на МСКТ остаться через два года следы перелома, при этом именно результаты МСКТ в заключении комиссии экспертов были основополагающими.

Оценивая указанные противоречия, суд первой инстанции отдал предпочтения показаниям двух экспертов и сделанному ими заключению, однако мотивов, по которым суд пришел к таким выводам, постановление суда не содержит.

Суд придал заранее установленную силу этим доказательствам, не приведя убедительных выводов, с которыми можно согласиться. При этом ни заключение комиссии экспертов, ни показания экспертов, не содержат ссылки на научное обоснование утверждений о сохранении «костной-мозоли» более двух лет. Насколько правильны эти утверждения экспертов, либо ошибочны утверждения врачей, удостовериться, без использования специальных познаний узких специалистов, не представляется возможным.

Ходатайство государственного обвинителя о назначении комплексной экспертизы оставлено без удовлетворения со ссылкой на полноту заключения комиссии экспертов, основанную как на описании МСКТ, так и рентген-снимков.

Однако выводы об отсутствии противоречий в заключении экспертизы не соответствуют действительности, поскольку вышеуказанные сомнения в ней не устранены.

Суд апелляционной инстанции указанные доводы апелляционного представления о неполноте и противоречивости заключения комиссии экспертов отверг, также не приведя убедительных мотивов.

При изложенных обстоятельствах апелляционное постановление нельзя признать законным, оно подлежит отмене с передачей дела на новое апелляционное рассмотрение.

При новом апелляционном рассмотрении суду апелляционной инстанции надлежит устранить указанные стороной обвинения противоречия, при необходимости назначить повторную экспертизу с привлечением необходимых специалистов либо допросить экспертов, дать всем доводам надлежащую оценку и принять законное и обоснованное решение.

На основании изложенного, руководствуясь ч.1 ст.401.14, ч.1 ст.401.15 УПК РФ, суд

п о с т а н о в и л :

апелляционное постановление Прикубанского районного суда Карачаево-Черкесской Республики от 27 декабря 2021 года в отношении Ионова М.М. отменить, уголовное дело передать на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Председательствующий М.Н. Бурухина