Гражданский кодекс часть 1

с участием представителя прокурора Кабардино-Балкарской Республики – Башиева Расула Алисалтановича, действующего по доверенности №8р от 31 января 2011 года, представителя Парламента Кабардино-Балкарской Республики ФИО1, действующего по доверенности №319 от 11 февраля 2011 года, представителя Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Кабардино-Балкарской Республике ФИО2, действующей по доверенности №01-54/207 от 31 декабря 2010 года, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению прокурора Кабардино-Балкарской Республики о признании положений преамбулы, частей 2 и 3 статьи 4 Конституции Кабардино-Балкарской Республики аналогичными по содержанию нормам конституций республик Адыгея, Башкортостан, Ингушетия, Северная Осетия – Алания, признанных Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 № 92-О не соответствующими Конституции Российской Федерации,

У С Т А Н О В И Л :

Прокурор Кабардино-Балкарской Республики обратился в Верховный Суд Кабардино-Балкарской Республики с заявлением о признании положений преамбулы, частей 2 и 3 статьи 4 Конституции Кабардино-Балкарской Республики в редакции Закона от 26.07.2010 года №66-РЗ аналогичными по содержанию нормам конституций республик Адыгея, Башкортостан, Ингушетия, Северная Осетия – Алания, признанных Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 № 92-О не соответствующими Конституции Российской Федерации.

По мнению заявителя, положения оспариваемых норм Конституции Кабардино-Балкарской Республики, а именно словосочетание в преамбуле «многонациональный народ Кабардино-Балкарской Республики», части 2 и 3 статьи 4, предусматривающие, что народ Кабардино-Балкарской Республики осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления; высшим непосредственным выражением власти народа Кабардино-Балкарской Республики являются референдум и свободные выборы во взаимосвязи, не соответствуют положениям части 1 статьи 3 и части 1 статьи 4 Конституции Российской Федерации, согласно которым суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ.

Заявитель считает, что, несмотря на закрепление в части 1 статьи 4 республиканской Конституции положения о том, что «власть в Кабардино-Балкарской Республике принадлежит народу», из вышеуказанных положений преамбулы, частей 2 и 3 статьи 4 Конституции Кабардино-Балкарской Республики во взаимосвязи следует, что носителем суверенитета и источником власти выступает именно народ Кабардино-Балкарской Республики (многонациональный народ), а не Российской Федерации. По мнению заявителя, эти положения Конституции Кабардино-Балкарской Республики схожи с положениями конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия – Алания и Республики Татарстан, признанными определением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 № 92-О несоответствующими части 1 статьи 3, частям 1, 2 статьи 4, статье 5, частям 1, 5 статьи 66, пункту «б» статьи 71 Конституции Российской Федерации в части закрепления в этих конституциях принадлежности всей власти в указанных республиках их многонациональным народам, являющимся носителем суверенитета и источником государственной власти в субъекте Российской Федерации.

В дополнении к заявлению, поступившему в суд 10 февраля 2011 года прокурор указывает, что одним из оснований принятия закона Кабардино-Балкарской Республики «О поправках к Конституции Кабардино-Балкарской Республики» от 26.07.2010 N 66-РЗ послужил его протест о приведении статей 4 и 9 Конституции Кабардино-Балкарской Республики в соответствие с Конституцией Российской Федерации. Вместе с тем, подчеркнуто в дополнении, поправки, внесенные по указанному протесту в статью 4 республиканской Конституции, не устранили противоречий Конституции Российской Федерации.

Из приведенного в заявлении прокурора толкования положений частей 2 и 3 статьи 4 Конституции Кабардино-Балкарской Республики, предусматривающих, что народ Кабардино-Балкарской Республики осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления, и высшим непосредственным выражением власти народа Кабардино-Балкарской Республики являются референдум и свободные выборы, во взаимосвязи со словосочетанием в преамбуле «многонациональный народ Кабардино-Балкарской Республики» и положениями части 1 статьи 4 о принадлежности власти в Кабардино-Балкарской Республике народу следует, что источником власти в Кабардино-Балкарской Республике является многонациональный народ Кабардино-Балкарской Республики. И отсутствие в последней редакции статьи 4 Конституции Кабардино-Балкарской Республики термина «многонациональный», указывает прокурор в заявлении, не устраняет противоречий оспариваемых норм Конституции Российской Федерации не допускающей какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации.

В судебном заседании представитель прокурора Кабардино-Балкарской Республики – Башиев Р.А. и представитель Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Кабардино-Балкарской Республике ФИО2 поддержали заявленное требование в полном объеме.

Представитель Парламента Кабардино-Балкарской Республики заявил ходатайство о прекращении производства по делу, ссылаясь на то, что заявленные по нему требования выходит за рамки компетенции суда общей юрисдикции.

Выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Постановлением Конституционного Суда РФ от 07.06.2000 N 10-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" положения статей 4 и 162 Конституции Республики Алтай, согласно которым Республика Алтай, признавая целостность Российской Федерации и равноправие ее субъектов, во внутренней жизни основывается на суверенитете как естественном, необходимом и законном условии существования своей государственности (статья 4); государственные символы Республики Алтай - герб, флаг, гимн выражают ее суверенитет (статья 162), были признаны несоответствующими в части закрепления суверенитета Республики Алтай Конституции Российской Федерации, ее статьям 3 (часть 1), 4 (часть 1) и 5 (часть 1), поскольку во взаимосвязи с положениями части первой статьи 6, части первой статьи 77, части первой статьи 114 Конституции Республики Алтай допускали ограничение суверенитета Российской Федерации и нарушение установленного Конституцией Российской Федерации разграничения предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации, а также равноправия субъектов Российской Федерации.

По обращению группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствия отдельных положений конституций республик Адыгея, Башкортостан, Ингушетия, Северная Осетия - Алания и Татарстан Конституционный Суд Российской Федерации Определением от 27 июня 2000 № 92-О, положенным в основу заявления прокурора по настоящему делу, подтвердил, что оспариваемые положения конституций республик Адыгея, Башкортостан, Ингушетия, Северная Осетия - Алания и Татарстан, закрепляющие суверенитет (государственный суверенитет) республики как субъекта Российской Федерации, принадлежность республике высшей (т.е. верховной ) власти на своей территории, а также положения о том, что народ республики является носителем суверенитета и источником (единственным источником) власти в республике, поскольку этим исключается, что таким источником является многонациональный народ Российской Федерации, - по своей сути являются такими же положениями, какие Постановлениями Конституционного Суда Российской Федерации от 13 марта 1992 года и от 07.06.2000 N 10-П уже были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, и следовательно, они также являются не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 3 (часть 1), 4 (части 1 и 2), 5, 66 (части 1 и 5) и 71 (пункт "б").

В указанном Определении от 27 июня 2000 № 92-О Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

положения части 2 статьи 1 и части 1 статьи 2 Конституции Республики Адыгея, согласно которым суверенитет Республики Адыгея определяется Конституцией Российской Федерации, Конституцией Республики Адыгея и Федеративным договором (часть 2 статьи 1); вся власть в Республике Адыгея принадлежит ее многонациональному народу; носителем суверенитета и источником государственной власти в Республике является народ;

положения Конституции Республики Башкортостан , согласно которым Конституция Республики Башкортостан принята на основе Декларации о государственном суверенитете Республики Башкортостан (преамбула); Республика Башкортостан есть суверенное демократическое правовое государство; Республика Башкортостан обладает высшей властью на своей территории, самостоятельно определяет и проводит внутреннюю и внешнюю политику, принимает Конституцию Республики Башкортостан и республиканские законы, имеющие верховенство на всей ее территории (статья 1); носителем суверенитета и единственным источником государственной власти в Республике Башкортостан является ее многонациональный народ (часть первая статьи 3); государственный суверенитет Республики Башкортостан есть ее неотъемлемое качественное состояние и распространяется на всю ее территорию в пределах существующих границ (часть вторая статьи 69); отношения Республики Башкортостан с Российской Федерацией являются договорными; входя в состав Российской Федерации на договорной и равноправной основе, Республика Башкортостан сохраняет за собой всю полноту государственной власти на всей территории республики вне пределов прав, добровольно переданных ею Российской Федерации (статья 70);

положения Конституции Республики Ингушетия , согласно которым Республика Ингушетия строит свои отношения с Российской Федерацией на основе договора между Российской Федерацией и суверенной Республикой Ингушетия (часть вторая статьи 1); носителем суверенитета и единственным источником власти в Республике Ингушетия является ее многонациональный народ (часть первая статьи 4); законы и иные нормативно - правовые акты органов государственной власти и управления Российской Федерации правомерны на территории Республики Ингушетия, если они не противоречат суверенным правам Республики Ингушетия (часть вторая статьи 7);

положения Конституции Республики Северная Осетия - Алания , согласно которым носителем суверенитета и единственным источникомвласти в Республике Северная Осетия - Алания является ее народ (часть 1 статьи 3); Республика Северная Осетия - Алания - суверенное государство, добровольно входящее в состав Российской Федерации (часть 1 статьи 61);

положения Конституции Республики Татарстан , согласно которым Республика Татарстан - суверенное демократическое государство, выражающее волю и интересы всего многонационального народа республики; суверенитет и полномочия государства исходят от народа; государственный суверенитет есть неотъемлемое качественное состояние Республики Татарстан (статья 1); Республика Татарстан самостоятельно определяет свойгосударственно - правовой статус , решает вопросы политического, экономического, социально - культурного строительства (статья 59); Республика Татарстан - суверенное государство, субъект международного права , ассоциированное с Российской Федерацией - Россией на основе Договора о взаимном делегировании полномочий и предметов ведения (статья 61),

поскольку названные положения закрепляют суверенитет (государственный суверенитет) республики, принадлежность республике высшей (т.е. верховной) власти на своей территории, а также, устанавливая, что народ республики является носителем суверенитета и источником (единственным источником) власти в республике, исключают тем самым, что таким источником является многонациональный народ Российской Федерации, утрачивают силу и не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами, как не соответствующие Конституции Российской Федерации, ее статьям 3 (часть 1), 4 (части 1 и 2), 5, 66 (части 1 и 5), 71 (пункт "б").

Согласно правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации, выраженным в его решениях: Постановлении от 16 июня 1998 года, Определении от 5 ноября 1998 года, Постановлении от 11 апреля 2000 года, Определении от 8 февраля 2001 года, Определении от 19 апреля 2001 года, а также исходя из предписаний частей второй, третьей и четвертой статьи 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" суды общей юрисдикции вправе по инициативе управомоченных лиц, в том числе органов прокуратуры, подтверждать, что нормы конституции или устава субъекта Российской Федерации аналогичны по содержанию нормам других учредительных актов, ранее признанным Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации и потому недействительными.

Обращение в суд с заявлением по настоящему делу прокурором обосновано ссылкой на указанную правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, однако в заявлении им поставлен вопрос не о подтверждении аналогичности содержания сравниваемых норм, а о признании положений преамбулы, частей 2 и 3 статьи 4 Конституции Кабардино-Балкарской Республики аналогичными по содержанию нормам конституций республик Адыгея, Башкортостан, Ингушетия, Северная Осетия – Алания, признанных Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 № 92-О не соответствующими Конституции Российской Федерации.

Между тем, подтверждение судом общей юрисдикции аналогичности оспариваемых норм учредительного акта субъекта Российской Федерации нормам учредительных актов других субъектов Российской Федерации, признанным неконституционными, предполагает действия суда по удостоверению факта очевидности тождества (идентичности) этих норм и исключает проверку судом общей юрисдикции конституционности этого учредительного акта.

Заявляя требования о признании положений преамбулы, частей 2 и 3 статьи 4 Конституции Кабардино-Балкарской Республики аналогичными по содержанию вышеуказанным нормам конституций республик, признанных Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 № 92-О не соответствующими Конституции Российской Федерации, Прокурор не указал с какими именно из этих норм конституций республик тождественны (аналогичны) оспариваемые нормы Конституции Кабардино-Балкарской Республики и в чем заключается тождественность.

Между тем, Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 № 92-О признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации десятки норм учредительных актов указанных республик, регулирующие вопросы суверенитета этих республик, в том числе положения части 2 статьи 1 и части 1 статьи 2 Конституции Республики Адыгея, преамбулы, статьи 1, части 1 статьи 3, части 2 статьи 69 и статьи 70 Конституции Республики Башкортостан, части 2 статьи 1, части 1 статьи 4, части 2 статьи 7 Конституции Республики Ингушетия, часть 1 статьи 3, часть 1 статьи 61 Конституции Республики Северная Осетия - Алания, статей 1, 59, 61 Конституции Республики Татарстан.

Исходя из вышеприведенного содержания Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 № 92-О признание положений преамбулы, частей 2 и 3 статьи 4 Конституции Кабардино-Балкарской Республики аналогичными по содержанию вышеуказанным нормам конституций республик, признанных не соответствующими Конституции Российской Федерации возможно только по результатам сравнительного (сопоставительного) анализа и только при условии очевидного выявления в них положений о народе Кабардино-Балкарской Республики как носителе суверенитета и источнике власти в Республике. Такие положения в рамках настоящего процесса не выявлены.

В преамбуле Конституции Кабардино-Балкарской Республики заявителем оспаривается словосочетание «многонациональный народа Кабардино-Балкарской Республики», приведенный в предложении: «Мы, полномочные представители исторически объединившегося в единое государство многонационального народа Кабардино-Балкарской Республики,…стремясь к созданию благоприятных условий для свободного развития всех граждан, принимаем Конституцию Кабардино-Балкарской Республики». Это первое предложение преамбулы и содержание его свидетельствует об очевидной направленности словосочетания «многонациональный народ Кабардино-Балкарской Республики» на раскрытие статуса депутатов Парламента Кабардино-Балкарской Республики (полномочные представители) , принимающих Конституцию. В тексте отсутствуют данные, очевидно распространяющие это словосочетание на иные нормы Конституции, либо позволяющие утверждать направленность этого словосочетания на определение используемых в Конституции понятий «народ», «власть».

Доводы заявителя о том, что указанная редакция преамбулы во взаимосвязи с содержанием части 1 статьи 4 : «Власть в Кабардино-Балкарской Республике принадлежит народу», части 2 статьи 4 «Народ Кабардино-Балкарской Республики осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.», части 3 статьи 4 «Высшим непосредственным выражением власти народа Кабардино-Балкарской Республики являются референдум и свободные выборы…» закрепляет, что источником власти в Кабардино-Балкарской Республике является многонациональный народ Кабардино-Балкарской Республики и делает содержание этих норм аналогичным содержаниям норм конституций субъектов Российской Федерации, признанным Определением от 27 июня 2000 № 92-О не соответствующими Конституции Российской Федерации являются результатом толкования заявителем норм Конституции Кабардино-Балкарской Республики. И, поскольку прокурор субъекта Российской Федерации не наделен правом официального толкования норм конституций, удовлетворения заявленных им требований в рамках процесса по настоящему делу зависит от подтверждения очевидной обоснованности этого толкования.

Между тем, собранными по делу доказательствами не подтверждается бесспорность этого толкования.

Как указано выше Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 года № 92-0 несоответствующими Конституции Российской Федерации признаны не все нормы конституций республик Адыгея, Башкортостан, Ингушетия, Северная Осетия-Алания, Татарстан, а только конкретные из них, перечисленные в резолютивной части Определения № 92-0 и только в связи с тем, что эти нормы закрепляли суверенитет (государственный суверенитет) республики как субъекта Российской Федерации, принадлежность республике высшей (т.е. верховной ) власти на своей территории, а также признание народа республики носителем суверенитета и источником (единственным источником) власти в республике, тогда как Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации.

Данное обстоятельство подтверждается разъяснениями Конституционного суда Российской Федерации, данными в пункте 3 Определения Конституционного Суда РФ от 06.12.2001 N 249-О, в соответствии с которыми в Постановлении от 7 июня 2000 года по делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и Определениях от 27 июня 2000 года N 92-О и от 19 апреля 2001 года N 65-О Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводам о том, что Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации. Суверенитет Российской Федерации, в силу Конституции Российской Федерации, не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации. Конституция Российской Федерации связывает суверенитет Российской Федерации с волеизъявлением многонационального российского народа - носителя и единственного источника власти в Российской Федерации.

Сравнительный анализ действующих редакций оспариваемых по настоящему делу норм Конституции Кабардино-Балкарской Республики с вышеприведенными нормами конституций субъектов Российской Федерации, признанными Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 № 92-О не соответствующими Конституции Российской Федерации, не выявляет очевидного тождества этих норм, необходимого для подтверждения аналогии содержания сопоставляемых норм, поскольку ни одна их оспариваемых норм Конституции Кабардино-Балкарской республики не касается суверенитета Республики и источников этого суверенитета.

Более того, в содержании этих норм нет таких понятий и терминов как «суверенитет», «источник власти», «носитель власти». Не содержаться эти термины и во всех остальных нормах Конституции Кабардино-Балкарской Республики.

Следует отметить, также, что со дня принятия Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 № 92-О до настоящего времени Парламентом Кабардино-Балкарской Республики принимались меры по приведению республиканской Конституции в соответствие с Конституцией Российской Федерации. В Конституцию Кабардино-Балкарской Республики вносились изменения 8 раз законами Кабардино-Балкарской Республики: от 28.07.2001 N 74-РЗ, от 02.07.2003 N 61-РЗ, от 12.07.2005 N 52-РЗ, от 13.07.2006 N 48-РЗ, от 24.03.2007 N 14-РЗ, от 05.02.2008 N 5-РЗ, от 10.07.2008 N 39-РЗ, от 26.07.2010 N 66-РЗ.

Суд находит не убедительными доводы заявителя о неполном исполнении Парламентом Кабардино-Балкарской Республики его протеста от 24 августа 2009 года №7/5 -91-2009 на Конституцию Кабардино-Балкарской и не устранении внесенными на основании этого протеста законом от 26.07.2010 N 66-РЗ поправками в Конституцию Республики ее несоответствия Конституции Российской Федерации, поскольку, как следует из содержание указанного протеста №7/5 -91-2009, прокурор в нем не ставил под сомнение конституционность наличия в преамбуле Конституции словосочетания «многонациональный народ Кабардино-Балкарской Республики». В протесте относительно употребления термина «многонациональный народ» оспаривалась только конституционность положения части 1 статьи 4 Конституции, предусматривающего, что источником власти в Кабардино-Балкарской Республике является многонациональный народ.

Постановлением Парламента Кабардино-Балкарской Республики от 29 октября 2009 года протест Прокурора Кабардино-Балкарской Республики от 24 августа 2009 года №7/5 -91-2009 был признан обоснованным и подлежащим удовлетворению, а затем Законом от 26.07.2010 N 66-РЗ была изменена редакция опротестованной части 1 статьи 4 Конституции. В соответствии с новой редакции данной нормы «власть в Кабардино-Балкарской Республике принадлежит народу» и конституционность этой редакции по настоящему делу прокурором не оспаривается.

При изложенных обстоятельствах суд считает установленным отсутствие очевидности тождества оспариваемых норм Конституции Кабардино-Балкарской Республики по содержанию с нормами, признанными не конституционными. Вместе с тем, суд признает, что само по себе отсутствие очевидности подобного тождества не исключает возможность выявления (признание) аналогичности содержания сопоставляемых норм путем проведения конституционно-правового исследования. Проверка обоснованности, содержащегося в заявлении Прокурора толкования положений Конституции Кабардино-Балкарской Республики, в соответствии с которым из словосочетания «многонациональный народ Кабардино-Балкарской Республики» в преамбуле Конституции, положений частей 2 и 3 статьи 4 Конституции, во взаимосвязи следует признание источником власти в Кабардино-Балкарской Республике ее многонационального народа, не может быть произведена судом общей юрисдикции, поскольку она требует осуществление нормоконтроля в отношении Конституции Республики в рамках конституционного судопроизводства.

В Постановлении от 11 апреля 2000 года по делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 статьи 1, пункта 1 статьи 21 и пункта 3 статьи 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации указал, что, как следует из статей 4 (часть 2), 5 (часть 3) и 76 (части 5 и 6) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 66 (части 1 и 2), 125 и 128 (часть 3), проверка актов, определяющих конституционный статус субъектов Российской Федерации, может быть осуществлена только в порядке конституционного, а не административного или гражданского, судопроизводства и что Конституция Российской Федерации не допускает проверку судами общей юрисдикции конституций и уставов субъектов Российской Федерации.

Как было отмечено выше, суды общей юрисдикции вправе по инициативе управомоченных лиц, в том числе органов прокуратуры, подтверждать, что нормы конституции или устава субъекта Российской Федерации аналогичны по содержанию нормам других учредительных актов, ранее признанным Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации и потому недействительными.

В то же время согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, нашедшей отражение в постановлении N 13-П от 18 июля 2003 г. "О проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК РФ, статей 1, 21 и 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" правом подтверждать аналогичность положений конституций и уставов субъектов Российской Федерации нормам, ранее признанным противоречащими Конституции Российской Федерации и федеральным законам, обладают не только суды общей юрисдикции, но и сам Конституционный Суд Российской Федерации (Определение от 19 апреля 2001 года).

Субъект Российской Федерации, не согласный с соответствующим решением суда общей юрисдикции, может поставить перед Конституционным Судом Российской Федерации вопрос о том, является ли оспоренная в суде общей юрисдикции норма его конституции (устава) аналогичной по содержанию норме учредительного акта другого субъекта Российской Федерации, которая была признана Конституционным Судом Российской Федерации противоречащей Конституции Российской Федерации.

Право принять окончательное решение по данному вопросу принадлежит только Конституционному Суду Российской Федерации.

В силу этих конституционных положений в указанном Постановлении N 13-П от 18 июля 2003 года разъяснено, что при отсутствии очевидности тождества для выявления содержания сопоставляемых норм необходимо определить их цели и место в системе всех правовых норм, связанных с конституционно-правовым статусом субъекта Российской Федерации, для чего должны быть использованы соответствующие процедуры, требующие в том числе толкования и разъяснения как Конституции Российской Федерации, так и ранее вынесенных решений Конституционного Суда Российской Федерации, что может быть сделано только им самим по обращениям субъектов Российской Федерации или судов общей юрисдикции. Из чего следует, что при установлении в судебном заседании отсутствия очевидности тождества сопоставляемых норм, решение вопроса об аналогичности этих норм по существу выходит за рамки компетенции суда общей юрисдикции.

В соответствии с абзацем 2 статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд прекращает производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части первой статьи 134 настоящего Кодекса. В силу пункта 1 части 1 статьи 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судья отказывает в принятии искового заявления в случае, если заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке.

На основании изложенного, руководствуясь абзацем 2 статьи 220,статьями 224,225 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Верховный суд Кабардино-Балкарской Республики,

О П Р Е Д Е Л ИЛ:

Производство по делу по заявлению прокурора Кабардино-Балкарской Республики о признании положений преамбулы, частей 2 и 3 статьи 4 Конституции Кабардино-Балкарской Республики аналогичными по содержанию нормам конституций республик Адыгея, Башкортостан, Ингушетия, Северная Осетия – Алания, признанных Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 № 92-О не соответствующими Конституции Российской Федерации прекратить.

Определение может быть обжаловано в Кассационную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение 10 дней со дня его принятия в окончательной форме.

Председательствующий Л.М. Бабугоева

Копия верна:

Судья Верховного суда КБР Л.М. Бабугоева