Гражданский кодекс часть 1

в открытом судебном заседании рассмотрел уголовное дело по апелляционному представлению и. о. прокурора Правобережного района г. Магнитогорска Челябинской области ФИО1, апелляционной жалобе представителя потерпевшего И. Р. Н. и дополнению к апелляционной жалобе представителя потерпевшего П. В. И., а также апелляционным жалобам осуждённого ФИО2, защитника - адвоката Маркина А. А., представителей заинтересованных лиц Б. А. Л., К. Е. Г. и заинтересованного лица Г. С. Н. на приговор Правобережного районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 22 мая 2015 года, которым

ФИО2, родившийся ***, гражданин РФ, не судимый,

осуждён за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, к 5 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы условно с испытательным сроком 3 года с возложением указанных в приговоре обязанностей.

Мера пресечения с подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Приговором сохранен арест на имущество, наложенный в ходе предварительного следствия.

Заслушав доклад судьи Мухаметова Р. Ф., выступления государственного обвинителя Масалова В. А., поддержавшего доводы апелляционного представления частично, представителя потерпевшего И. Р. Н., поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы и дополнения к апелляционной жалобе представителя потерпевшего П. В. И., а также защитника - адвоката Маркина А. А., поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы и апелляционной жалобы осуждённого ФИО2, суд апелляционной инстанции

установил:

ФИО2 признан виновным в хищении путём обмана имущества ООО ПФК «***», совершённом с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере в период с 08 августа 2000 года до 18 марта 2010 года в Правобережном районе г. Магнитогорска.

В апелляционном представлении и. о. прокурора Правобережного района г. Магнитогорска ФИО1 просит приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона и несправедливостью приговора. Усматривает в действиях ФИО2 состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 201 УК РФ, мотивируя это тем, что на момент совершения преступления осуждённый являлся директором ОАО «***» и одновременно выполнял функции реестродержателя указанной организации. Полагает, что, используя свои полномочия, в нарушение устава общества ФИО2 исключил из реестра акционеров ООО ПФК «***».

Представитель потерпевшего ООО ПФК «***» И. Р. Н. в апелляционной жалобе просит приговор отменить ввиду неправильного применения уголовного закона, уголовное дело возвратить прокурору. В обоснование доводов указывает, что осуждённый совершил преступление по предварительному сговору с Х.Н. В., Б. Т. А., Ж. О. Г. и Ф. Н. В., вопрос о привлечении к уголовной ответственности которых остался нерешённым, действия ФИО2 следовало дополнительно квалифицировать по признаку совершения мошенничества группой лиц по предварительному сговору.

В дополнении к апелляционной жалобе представитель потерпевшего -директор ООО ПФК «***» П. В. И. находит приговор незаконным и подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и несправедливостью приговора, просит возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом ввиду наличия оснований для квалификации деяния ФИО3 как более тяжкого преступления. По мнению представителя потерпевшего, суд дал неверную правовую оценку имеющимся в деле доказательствам, не указал, какую выгоду в результате мошенничества получил осуждённый. Считает, что фактические обстоятельства дела свидетельствуют о том, что преступление совершено организованной преступной группой, в состав которой, кроме ФИО3, также входили Х. Н. В. - организатор преступления, Г.А. В., Б.Т. А., Б. А. Л. и К. Е. Г., при пособничестве Е.А. В., Щ. С. В., Ф. Н. В. и Ж. О. Г., что подтверждается конкретными действиями, направленными на отчуждение принадлежащих потерпевшему акций, их перепродаже, реализации имущества ОАО «***» по существенно заниженной стоимости и ликвидации указанной организации в целях уничтожения документации и сокрытия преступления. Утверждает, что суд неправильно установил начало преступной деятельности осуждённого и других соучастников - 2000 год, тогда как фак-

тически все мошеннические действия начались в 2007 году, когда ФИО2 сообщил, что ООО ПФК «***» не является акционером ОАО «***». Настаивает, на том, что рыночная стоимость оборудования ОАО «***» экспертом значительно занижена, размер ущерба определён неверно, поскольку износ оборудования не мог составлять 95%, выводы эксперта об этом не соответствуют фактическим данным, однако этот вопрос не был разрешён в ходе судебного следствия, так как суд запретил представителю потерпевшего задавать эксперту вопросы на этот счёт. Обращает внимание на низкую квалификацию эксперта, который по одному и тому же вопросу - определение размера ущерба - дал 3 разных заключения. Просит истребовать из Арбитражного суда Челябинской области копии доверенностей, выданных О. Н. В. и З. Н. А., вызвать их, а также свидетеля Б. А. Л. и эксперта К. Ю. Н. в судебное заседание.

Осуждённый ФИО2 в апелляционной жалобе просит приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона и вынести оправдательный приговор. В обоснование доводов указывает, что суд первой инстанции в нарушение требований ст. 252 УПК РФ вышел за рамки обвинения, квалифицировав действия осуждённого как единое продолжаемое преступление, в совершении которого ему обвинение не предъявлялось. Отмечает, что в судебном заседании сторона защиты обращала внимание на указанные обстоятельства, однако суд не дал этому надлежащей правой оценки и вышел за пределы предъявленного обвинения, ухудшив положение осуждённого и нарушив его право на защиту. Приводя положения п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 года №51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», находит сам по себе абсурдным и основанным на неверном толковании норм материального права вывод суда о совершении хищения, охватываемого единым умыслом, на протяжении 10 лет. Полагает, что выводы суда о том, что продажа Г.А. В. акций ОАО «***» лицам из окружения ФИО2 имела целью придать дальнейшему хищению имущества видимость законных действий, не подтверждается исследованными доказательствами, поскольку стоимость проданных акций не устанавливалась, а из показаний покупателей акций следует, что они не являлись лицами из окружения осуждённого. Отмечает противоречия в выводах суда относительно предмета описанного в приговоре единого продолжаемого хищения. Полагает, что выводы суда относительно объективной стороны инкриминируемых преступлений не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, сделаны с существенным нарушением уголовно-процессуального закона и основаны на неправильном применении уголовного закона. В обоснование доводов жалобы в этой части указывает, что в течение 4 лет нахождения акций ОАО «***» на счёте неустановленного лица ни одного обращения от лиц, имеющих правопритязания на указанные акции, несмотря об уведомлении о списании акций, не поступило; объективной предпосылкой для списания акций явились результаты аудиторской проверки; судом не учтено, что, исходя из обвинения, действия ФИО2 должны были быть окончены 09 декабря 2004 года - с момента издания приказа о списании

акций, а не 27 декабря 2004 года - с даты покупки акций Г.А. В.; судом оставлено без должной оценки то обстоятельство, что выгодоприобретателем от, якобы, противоправных действий осуждённого являлся не он сам, а ОАО «***», получившее в свою собственность акции, ранее принадлежавшие потерпевшему, оно же получило в последующем денежные средства от продажи данных акций Г. А. В., что не подтверждает вывод суда о том, что ФИО2 преследовал цель извлечения выгод материального характера, и свидетельствует об отсутствии корыстного мотива, являющегося необходимым элементом состава мошенничества. По мнению автора жалобы, по делу установлены обстоятельства, позволявшие ему усомниться в наличии у потерпевшего права на акции ОАО «***» - отсутствие сведений об оплате акций ООО ПФК «***» и заключение независимых аудиторов, что исключает наличие прямого умысла, а, следовательно, и возможность совершения хищения. Полагает, что сложившаяся ситуация представляет собой корпоративный спор, подлежавший разрешению в порядке гражданского (арбитражного) судопроизводства, как это, в частности, следует из решения Арбитражного суда Челябинской области от 20 января 2010 года, принятого по иску потерпевшего об истребовании акций из чужого незаконного владения. Обращает внимание на то, что, указав в приговоре на злоупотребление ФИО2 своими полномочиями и причинение имущественного ущерба ООО ПФК «***», суд поставил под сомнение правильность квалификации действий осуждённого, так как данные признаки состава преступления предусмотрены ст. ст. 165 и 201 УК РФ. Отмечает, что суд не привёл мотивы, по которым отверг указанные доводы стороны защиты. Одновременно ссылается на то, что, независимо от квалификации содеянного по эпизоду 2004 года, уголовное дело в этой части подлежало прекращению в связи с истечением срока давности уголовного преследования, однако суд в нарушение уголовно-процессуального закона соответствующее ходатайство осуждённого не разрешил ни путём вынесения отдельного постановления, ни в приговоре. Считает, что выводы суда об обстоятельствах продажи имущества ОАО «***» в 2009-2010 годах не подтверждаются доказательствами, исследованными в ходе судебного разбирательства, поскольку по данному эпизоду ФИО2 вменено хищение того же имущества (79% ООО ПФК «***» в уставном капитале ОАО «***»), которое он ранее похитил, но уже в виде стоимости различного имущества ОАО «***», проданного третьим лицам. Признание его виновным в хищении акций в декабре 2004 года, по мнению осуждённого, предопределяет необходимость его оправдания по обвинению в совершении второго мошенничества в связи с тем, что, похитив ранее имущество потерпевшего в виде имущественных прав ОАО «***», он не мог похитить его снова. Утверждает, что выводы суда о совершении хищения в 2009-2010 годах не основаны на представленных доказательствах; в приговоре не указано, в чём заключалась противоправность продажи имущества ОАО «***», потерпевшим по делу не признанного, и какова в этом роль осуждённого, который директором указанной организации к тому времени не являлся, решений о продаже имущества не принимал, денег от этого не получал. Полагает, что в нарушение требований ст. 307 УПК РФ

всем вышеуказанным доводам стороны защиты надлежащей оценки в приговоре не дано.

Аналогичные доводы к отмене решения суда первой инстанции и постановлению оправдательного приговора в апелляционной жалобе, поданной в защиту осуждённого, приводит адвокат Маркин А. А.

В апелляционных жалобах заинтересованные лица: директор ООО «***» Б. А. Л., директор ООО «***«***» К. Е. Г. и Г. С. Н. просят приговор в части решения суда о сохранении ареста, наложенного на имущество, приобретённое данными лицами у ОАО «***», отменить. Полагают, что решение суда в этой части нарушает их права и не основано на законе, мотивы сохранения ареста в приговоре не приведены, указанные выше лица не несут ответственность за действия осуждённого.

Представитель потерпевшего И. Р. Н. в возражениях на апелляционные жалобы осуждённого ФИО2 и его защитника - адвоката Маркина А. А. и осуждённый ФИО2 в возражениях на апелляционную жалобу представителя потерпевшего И. Р. Н. просят оставить соответствующие жалобы без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб с дополнением, суд апелляционной инстанции находит приговор подлежащим отмене по основанию, предусмотренному п. 2 ст. 389.15 УПК РФ, в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, а уголовное дело - возвращению прокурору.

В силу п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь указывает существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

Аналогичные требования п. 1 ст. 307 УПК РФ предъявляет и к пригово-

РУ-

Таким образом, установление этих обстоятельств является важным.

Неполное, неточное их установление представляет собой существенное нарушение уголовно-процессуального закона, не устранимое в судебном заседании, исключающее возможность постановления судом приговора или иного решения на основе данного обвинительного заключения.

Исходя из диспозиции ч. 1 ст. 159 УК РФ под мошенничеством понимаются хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путём обмана или злоупотребления доверием.

В свою очередь, под хищением уголовный закон понимает совершённые с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества (примечание 1 к ст. 158 УК РФ).

Субъективная сторона мошенничества характеризуется прямым умыслом и корыстной целью, содержание которых в силу предписаний ч. 1 ст. 73, ч. 2 ст. 171 и ч. 1 ст. 220 УПК РФ должно быть изложено в предъявленном лицу обвинении.

Как следует из предъявленного ФИО2 обвинения, в конце 2004 года он, заведомо зная, что доля ООО ПФК «***» в уставном капитале ОАО «***», директором которого являлся обвиняемый, оплачена в полном размере и в соответствии со ст. ст. 9, 10, 34 Федерального закона «Об акционерных обществах» ООО ПФК «***» являлся собственником 3634 обыкновенных именных акций ОАО «***», а также собственником имущества ОАО «***», и ему, как собственнику, в соответствии с п. 1 ст. 209 ГК РФ ООО ПФК «***» принадлежали права владения, пользования и распоряжения имуществом ОАО «***», имея преступные намерения, направленные на оформление перехода права собственности на акции, являясь реестродержателем, действуя с корыстной заинтересованностью, реализуя умысел на хищение имущественных прав ООО ПФК «***» на долю имущества ОАО «***», обладая полномочиями по распоряжению имуществом ОАО «***», используя свои служебные полномочия, вопреки законным интересам организации, действуя на основании имеющихся правовых возможностей, предоставленных ему в связи с выполнением управленческих функций, заведомо зная, что по явно надуманным основаниям о якобы неоплаченной доле в уставном капитале ОАО «***» со стороны ООО ПФК «***», злоупотребляя доверием указанной организации, необоснованно исключил её из состава акционеров ОАО «***», издав 09 декабря 2004 года приказ №0031 за своей подписью, согласно которому произведено списание со счёта неустановленного лица 3634 неоплаченных акций, ранее принадлежавших ООО ПФК «***» в размере 79%, с зачислением их на счёт ОАО «***», а также списание со счёта неустановленного лица 46 обыкновенных именных акций, ранее принадлежавших ТОО «***» в размере 1%, с зачислением их на счёт ОАО «***».

Тем самым, по мнению следственного органа, ФИО2, преследуя цель извлечения выгод материального характера путём издания указанного приказа создал условия для хищения акций ООО ПФК «***» в ОАО «***» в размере 79% и причинил ущерб, который заключается в утраченной совокупности имущественных и неимущественных (обязательственных (по тексту обвинительного заключения - «обязательных») прав), включающих: осуществление общего руководства общества, включая распоряжение имуществом акционерного обществом, получение части прибыли общества в виде дивидендов по акциям, получение права на часть имущества, соответствующую доле в уставном капитале, остающегося после ликвидации общества.

Затем (27 декабря 2004 года) акции были проданы Г. А. В.

Ссылаясь на заключение эксперта, следователь указал, что обвиняемый, злоупотребив доверием ООО ПФК «***» и своими должностными полномочиями, причинил данной организации имущественный ущерб в раз-

мере ***тыс. рублей - действительной стоимости доли потерпевшего в уставном капитале ОАО «***» по состоянию на 09 декабря 2004 года.

Все вышеописанные действия обвиняемого квалифицированы следователем по ч. 4 ст. 159 УК РФ как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путём злоупотребления доверием, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере /т. 15 л. <...>/.

В то время как в соответствии со ст. ст. 48, 50, 66, 67 и 96 ГК РФ, а также ст. ст. 2 и 3 Федерального закона от 26 декабря 1995 года №208-ФЗ «Об акционерных обществах» имущество, созданное за счёт вкладов учредителей (участников), а также произведённое и приобретённое хозяйственным обществом в процессе деятельности, принадлежит на праве собственности хозяйственному обществу. Имеющиеся у лица акции удостоверяют его обязательственные права по отношению к обществу.

Указанное обстоятельство повлекло противоречие в изложении способа совершения инкриминируемого ФИО2 мошенничества и предмета предполагаемого преступления.

Так, в обвинительном заключении указано, что обвиняемый, «...имея преступные намерения, направленные на оформление перехода прав собственности на акции, ... реализуя свой преступный умысел на хищение имущественных прав ООО ПФК «***» на долю имущества открытого акционерного общества «***», необоснованно исключил... (ООО ПФК «***») из состава акционеров ОАО «***»...» /т. 15 л. д. 189/.

Однако действия ФИО2 в этой части квалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК РФ как мошенничество в форме приобретения права на чужое имущество /т. 15 л. д. 186/.

Из предъявленного ФИО2 обвинения невозможно сделать однозначный вывод о том, какие именно права потерпевшего и кем конкретно были приобретены в результате совершения мошенничества, либо всё-таки похищены им.

Согласно обвинительному заключению ФИО2 в результате непосредственно преступления ничего не получал и прав на имущество не приобретал, на что справедливо обращено внимание представителем потерпевшего П.ым В. И.

Доводы апелляционных жалоб представителей потерпевшего, осуждённого и защитника в этой части следует признать обоснованными.

Далее, по смыслу закона, разъяснённому в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. №51 «О судебной практике по делам о присвоении, мошенничестве и растрате», на которое уместно ссылается сторона защиты, мошенничество, то есть хищение чужого имущества, совершённое путём обмана или злоупотребления доверием, признаётся оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность (в зависимости от потребительских свойств этого имущества) пользоваться или распоря-

диться им по своему усмотрению. Если мошенничество совершено в форме приобретения права на чужое имущество, преступление считается оконченным с момента возникновения у виновного юридически закреплённой возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным.

Согласно обвинению списание акций ООО ПФК «***» со счёта неустановленного лица и их зачисление на счёт ОАО «***» было произведено на основании приказа ФИО2 от 09 декабря 2004 года.

В обвинительном же заключении указано на то, что, издав приказ о списании акций потерпевшего, ФИО2 «создал условия для хищения» /т. 15 л. д. 190/, что в силу ч. 1 ст. 30 УК РФ может рассматриваться как приготовление к мошенничеству.

В обоснование размера причинённого ООО ПФК «***» вреда в результате совершения первого мошенничества в обвинительном заключении приводится ссылка на заключение эксперта о том, что на 09 декабря 2004 года действительная стоимость доли потерпевшего в уставном капитале ОАО «***» составляла ***тыс. рублей.

Между тем из постановления следователя о назначении экспертизы и заключения эксперта видно, что на разрешение эксперта ставился вопрос о действительной стоимости указанной доли за период с 09 декабря 2004 года по 19 апреля 2005 года /т. 14 л. <...>/. Ответ на данный вопрос дан экспертом не на указанные следователем даты начала и окончания периода, а на основании балансов предприятия на даты более близкие к тем, которые были поставлены перед экспертом /т. 14 л. д. 24/: 01 октября 2004 года, 01 января 2005 года и 01 апреля 2005 года. При этом ***тыс. рублей в качестве действительной стоимости доли потерпевшего в уставном капитале ОАО «***» соответствует значению показателя на 01 января 2005 года /т. 14 л. <...>/, а не на 09 декабря 2004 года.

Следовательно, размер причинённого в результате преступления вреда на указанный в обвинительном заключении период не установлен.

Апелляционная инстанция признаёт обоснованными доводы жалобы стороны защиты и в части наличия противоречий в описании второго вменяемого ФИО2 преступного деяния, которое сводится к следующему.

Обвиняемый, к тому времени не являвшийся директором ОАО «***», в период до 03 августа 2009 года в связи с поступившим в Арбитражный суд Челябинской области иском ООО ПФК «***» об истребовании из чужого незаконного владения принадлежавших ранее обществу акций ОАО «***», будучи участником, учредителем и акционером последнего, с целью личного обогащения за счет хищения чужого имущества, действуя путём обмана, имея умысел на хищение имущества ОАО «***» и, намереваясь причинить ущерб его основному участнику - ООО ПФК «***», с целью незаконного отчуждения имущества, принадлежащего юридическому лицу, и дальнейшей его передачи в пользу третьих лиц обратился к действующему от имени ООО «***» Б. А. Л. с предложени-

ем приобрести имущество ОАО «***», сокрыв от него сведения о том, что в состав акционеров указанного общества входит потерпевший.

Продолжая реализовывать умысел на хищение имущества ОАО «***» и намереваясь причинить ущерб его основному участнику - ООО ПФК «***», ФИО2, найдя потенциального покупателя на имущество ОАО «***» в лице ООО «***», предложил остальным «акционерам» продать имущество ОАО «***», с чем они согласились и в целях избежания дальнейшего банкротства предприятия приняли решение о продаже его имущества.

В период с 03 августа 2009 года по 18 марта 2010 года обвиняемый, представляя, якобы, интересы иных акционеров ОАО «***» с целью облегчения совершения хищения имущества ОАО «***» и, намереваясь причинить ущерб его основному участнику - ООО ПФК «***», действуя путём обмана, не сообщил директору ОАО «***» К.Е. Г. о том, что основной участник общества не принимал участия в решении о продаже имущества и ликвидации общества, и попросил К. Е. Г. подготовить документы для продажи имущества ОАО «***» ООО «***» и иным лицам.

После чего при помощи неустановленных лиц ФИО3 подготовил документы о продаже имущества ОАО «***», которые передал для подписания К.Е. Г.

В результате преступных, по мнению предварительного следствия, действий обвиняемого имущество ОАО «***» 03 августа и 23 ноября 2009 года было продано ООО «***» и иным лицам по существенно заниженной стоимости, а ООО ПФК «***» с учётом владения 79% уставного капитала причинён материальный ущерб в особо крупном размере на сумму ***копейки.

Эти действия ФИО2 квалифицированы органом предварительного расследования по ч. 4 ст. 159 УК РФ как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путём обмана в особо крупном размере.

При этом из обвинительного заключения нельзя сделать вывод о том, что в результате преступных действий обвиняемого было похищено имущество именно потерпевшего, поскольку в обвинении указано, что ФИО2 «имел умысел на хищение имущества ОАО «***», действовал с этой целью, и в результате преступных действий обвиняемого было распродано имущество данной организации /т. 15 л. д. 191-194/.

Кроме того, обвинительное заключение, вопреки требованиям закона, содержит противоречия относительно описания субъективной стороны преступления: при утверждении о наличии у обвиняемого цели личного обогащения за счёт хищения /т. 15 л. д. 191/ одновременно указано, что решение о продаже имущества ОАО «***» было принято акционерами в целях избежания дальнейшего банкротства предприятия /т. 15 л. д. 192/; сведений о том, в чём в результате совершения преступления выразилось «личное обогащение» ФИО2, в обвинительном заключении не приведено.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ по ходатайству стороны или по собственной инициативе судья возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий рассмотрения его судом в случаях, если обвинительное заключение составлено с нарушением процессуальных требований, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного обвинительного заключения.

В этой связи изложенное в жалобе и дополнении к ней представителями потерпевшего и озвученное государственным обвинителем в суде апелляционной инстанции ходатайство о возвращении уголовного дела представляется обоснованным.

Поскольку предусмотренных ст. 110 УПК РФ оснований для отмены или изменения избранной в отношении ФИО2 меры пресечения не представлено, она подлежит оставлению прежней.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 237, 389.13, п. 5 ст. 389.15, 389.20, ч. 3 ст. 389.22, 389.28 и 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

определил:

Приговор Правобережного районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 22 мая 2015 года в отношении ФИО2 отменить.

Уголовное дело по обвинению ФИО2 возвратить прокурору Ленинского района г. Магнитогорска Челябинской области для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Меру пресечения ФИО2 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить прежней.

Председательствующий

Судьи