Гражданский кодекс часть 1

Судья Второго кассационного суда общей юрисдикции Кислова Е.А., рассмотрев единолично без проведения судебного заседания дело по кассационной жалобе ФИО1

на определение Рыбновского районного суда Рязанской области от 11 апреля 2022 года об отказе в удовлетворении заявления ФИО1 о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда от 25 января 2022 года,

установил:

ФИО2 обратилась в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

В обоснование указала, что по третейскому соглашению от 27 декабря 2021 года, заключенному между ФИО2 и ФИО5, третейский судья, избранный для разрешения конкретного дела - ФИО3 по адресу: <адрес><адрес> вынес решение 25 января 2022 года, которым утвердил мировое соглашение сторон третейского соглашения, по условиям которого стороны признают, что ответчик имеет задолженность перед истцом в размере 801 450 руб., ответчик передает в право собственности квартиру по адресу: <адрес><адрес>, в счет уплаты задолженности по договору займа от 1 мая 2017 года. Должник ФИО5 решение третейского суда не исполняет, в связи с чем ФИО2 просила выдать исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда от 25 января 2022 года.

Определением Рыбновского районного суда Рязанской области от 11 апреля 2022 года отказано в удовлетворении заявления ФИО2 о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение арбитражного решения третейского суда от 25 января 2022 года.

В кассационной жалобе заявитель просит отменить принятое по делу судебное постановление, направить дело на новое рассмотрение.

На основании части 10 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба рассмотрена без вызова лиц, участвующих в деле.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы дела, кассационной жалобы, проверив по правилам статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, законность судебного постановления, принятого судом, кассационный суд приходит к следующему.

Как следует из материалов дела, 1 мая 2017 года между ФИО2 и ФИО5 заключен договор займа, согласно п. 1.1, п. 1.3 и п.2.1 которого займодавец передает на условиях настоящего договора в собственность заемщику денежные средства в сумме 850 000 руб., а заемщик обязуется в срок до 1 мая 2020 года возвратить займодавцу сумму займа и уплатить проценты за пользование суммой займа в размере 10% от переданной суммы.

Согласно п. 5.2 договора займа, в редакции дополнительного (третейского соглашения) к договору займа от 1 мая 2017 года, все споры, разногласия, возникающие из настоящего договора или в связи с ним, подлежат рассмотрению третейским судом для рассмотрения конкретного спора в составе единоличного третейского судьи ФИО3

Третейский суд для конкретного спора в составе единоличного арбитра ФИО3 по адресу: <адрес><адрес><адрес>, вынес арбитражное решение 25 января 2022 года об утверждении мирового соглашения, заключенного между ФИО2 и ФИО5, по условиям которого стороны признали, что ответчик имеет задолженность перед истцом в размере 801 450 руб.; ответчик передает в право собственности имущество: квартира, назначение: жилое, общая площадь 33,4 кв.м, этаж 5, адрес объекта: <адрес><адрес>, кадастровый (или условный) номер: № в счет уплаты задолженности по договору займа от 1 мая 2017 года. Производство по делу прекращено. Срок исполнения настоящего мирового соглашения составляет 7 дней с момента утверждения его третейским судом для конкретного спора в составе единоличного арбитра ФИО3

Ответчиком в добровольном порядке указанное решение не исполнено.

Отказывая в выдаче исполнительного листа, суд руководствовался статьей 5, частью 1 статьи 30, частью 4 статьи 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частями 1 и 2 статьи 4 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года №1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", разъяснениями, содержащимися в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года №10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", в пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 декабря 2019 года №53 "О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража", исходил из того, что вопрос о праве собственности на недвижимое имущество относится к исключительной компетенции судов, входящих в судебную систему Российской Федерации, в которую третейские суды не входят. Для признания права собственности в отношении объектов недвижимого имущества в судебном порядке установлена исключительная подсудность судам по месту нахождения этого имущества. Таким образом, признание права собственности на объекты недвижимости не может быть предметом рассмотрения третейского суда.

Вместе с тем, с такими выводами суда согласиться нельзя.

В соответствии со статьей 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации одной из задач гражданского судопроизводства является правильное рассмотрение и разрешение гражданских дел. Обеспечение правильного применения при разрешении дел требований законодательства является публично-правовой обязанностью суда.

Право сторон гражданско-правового спора на выбор альтернативных средств разрешения споров, в том числе на передачу спора в арбитраж (третейское разбирательство), основано на статье 45 (часть 2) Конституции Российской Федерации, согласно которой каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Согласно статье 41 Федерального закона от 29 декабря 2015 года N 382-ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" арбитражное решение признается обязательным и подлежит немедленному исполнению сторонами, если в нем не установлен иной срок исполнения. При подаче стороной в компетентный суд заявления в письменной форме арбитражное решение принудительно приводится в исполнение путем выдачи исполнительного листа в соответствии с данным Федеральным законом и положениями процессуального законодательства Российской Федерации.

В Российской Федерации право сторон гражданско-правового спора на его передачу в третейский суд основано на статье 45 (часть 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 8 (часть 1), согласно которой в Российской Федерации гарантируются свобода экономической деятельности и поддержка конкуренции, и статьей 34 (часть 1), закрепляющей право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.

По смыслу статей 10, 11 (часть 1), 118 (часть 1) и 124 - 128 Конституции Российской Федерации и Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", третейские суды не осуществляют государственную (судебную) власть и не входят в судебную систему Российской Федерации, состоящую из государственных судов. Это, однако, не означает, что Конституция Российской Федерации исключает тем самым возможность разрешения гражданско-правовых споров между частными лицами в процедуре третейского разбирательства посредством третейских судов, действующих в качестве институтов гражданского общества, наделенных публично значимыми функциями.

Предоставление заинтересованным лицам права по своему усмотрению обратиться за разрешением спора в государственный суд (суд общей юрисдикции, арбитражный суд) в соответствии с его компетенцией, установленной законом, или избрать альтернативную форму защиты своих прав и обратиться в третейский суд - в контексте гарантий, закрепленных статьями 45 (часть 2) и 46 Конституции Российской Федерации, само по себе не может рассматриваться как их нарушение, а, напротив, расширяет возможности разрешения споров в сфере гражданского оборота.

Таким образом, пункт 1 статьи 11 ГК Российской Федерации во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" и в системе норм данного Федерального закона, предусматривая возможность разрешения споров посредством третейского суда и закрепляя его статус как альтернативной формы разрешения гражданско-правовых споров, выражают тенденцию к упрочению демократических начал правосудия и как таковые не противоречат Конституции Российской Федерации, в том числе ее статьям 8 (часть 1), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 3), 45 (часть 2), 46, 55 и 118.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 26 мая 2011 г N 10-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", статьи 28 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации" указано, что пункт 1 статьи 11 ГК Российской Федерации во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации" и в системе норм данного Федерального закона, предусматривая возможность разрешения споров посредством третейского суда и закрепляя его статус как альтернативной формы разрешения гражданско-правовых споров, выражают тенденцию к упрочению демократических начал правосудия и как таковые не противоречат Конституции Российской Федерации, в том числе ее статьям 8 (часть 1), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 3), 45 (часть 2), 46, 55 и 118.

В системе действующего правового регулирования решения третейских судов не только порождают обязательство их исполнения лицами, участвующими в третейском разбирательстве, но и являются основанием для совершения иными субъектами определенных юридически значимых действий.

Так, если решением третейского суда, принятым по результатам рассмотрения спора, касающегося недвижимого имущества, установлены права на это имущество, регистрирующий орган обязан совершить действия по их государственной регистрации. Статья 28 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", закрепляя данную обязанность регистрирующего органа в отношении прав, установленных решением суда, арбитражного суда, третейского суда, определяет тем самым правовые последствия вынесения решения третейского суда по спору, касающемуся недвижимого имущества, равные - для целей государственной регистрации прав на такое имущество - последствиям вынесения решения государственным судом (общей юрисдикции или арбитражным).

Частью 1 статьи 423 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что вопрос о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решений третейских судов и международных коммерческих арбитражей, если место проведения третейского разбирательства находилось на территории Российской Федерации, рассматривается судом по заявлению стороны третейского разбирательства, в пользу которой принято решение третейского суда.

В соответствии с частью 4 статьи 425 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в судебном заседании суд устанавливает наличие или отсутствие предусмотренных статьей 426 данного Кодекса оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда путем исследования представленных в суд доказательств в обоснование заявленных требований и возражений, но не вправе переоценивать обстоятельства, установленные третейским судом, либо пересматривать решение третейского суда по существу.

Согласно статье 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда может быть отказано по основаниям, установленным частью четвертой настоящей статьи, а также в случае, если сторона, против которой вынесено решение, не ссылается на указанные основания (часть 2)

Суд может отказать в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в случаях, если сторона третейского разбирательства, против которой вынесено решение третейского суда, представит доказательства того, что:

1) одна из сторон третейского соглашения, на основании которого спор был разрешен третейским судом, не обладала полной дееспособностью;

2) третейское соглашение, на основании которого спор был разрешен третейским судом, недействительно по праву, которому стороны его подчинили, а при отсутствии такого указания - по праву Российской Федерации;

3) сторона, против которой вынесено решение, не была должным образом уведомлена о назначении арбитра или о третейском разбирательстве, в том числе о времени и месте заседания третейского суда, или по другим уважительным причинам не могла представить свои объяснения;

4) решение третейского суда вынесено по спору, не предусмотренному третейским соглашением либо не подпадающему под его условия, или содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы третейского соглашения, однако если постановления по вопросам, охватываемым третейским соглашением, могут быть отделены от тех, которые не охватываются таким соглашением, та часть решения третейского суда, в которой содержатся постановления по вопросам, охватываемым третейским соглашением, может быть признана и приведена в исполнение;

5) состав третейского суда или процедура арбитража не соответствовали соглашению сторон или федеральному закону (часть 3).

Суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что:

1) спор, рассмотренный третейским судом, в соответствии с федеральным законом не может быть предметом третейского разбирательства;

2) приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации. Если часть решения третейского суда, которая противоречит публичному порядку Российской Федерации, может быть отделена от той части, которая ему не противоречит, та часть решения, которая не противоречит публичному порядку Российской Федерации, может быть признана или приведена в исполнение (часть 4).

В соответствии с частью 2 статьи 22.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не могут быть переданы на рассмотрение третейского суда:

1) споры, предусмотренные пунктом 4 части первой статьи 22 настоящего Кодекса (дела особого производства, указанные в статье 262 настоящего Кодекса);

2) споры, возникающие из семейных отношений, в том числе споры, возникающие из отношений по распоряжению опекунами и попечителями имуществом подопечного, за исключением дел о разделе между супругами совместно нажитого имущества;

3) споры, возникающие из трудовых отношений, за исключением индивидуальных трудовых споров спортсменов, тренеров в профессиональном спорте и спорте высших достижений, переданных на рассмотрение третейского суда в рамках арбитража (третейского разбирательства), администрируемого постоянно действующим арбитражным учреждением, образованным с учетом требований законодательства о физической культуре и спорте;

4) споры, возникающие из наследственных отношений;

5) споры, возникающие из отношений, регулируемых законодательством Российской Федерации о приватизации государственного и муниципального имущества;

6) споры, возникающие из отношений, регулируемых законодательством Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд;

7) споры о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью;

8) споры о выселении граждан из жилых помещений;

9) споры, возникающие из отношений, связанных с возмещением вреда, причиненного окружающей среде;

10) иные споры в случаях, прямо предусмотренных федеральным законом.

Отказывая в удовлетворении заявления ФИО2 о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда на основании части 4 статьи 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд в определении не указал, какие именно положения приведенных выше норм закона, а также статьи 22.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, нарушены при рассмотрении спора третейским судом, в силу какого федерального закона настоящий спор не может быть передан на рассмотрение третейского суда.

На иные основания для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, предусмотренные частью 3 статьи 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, сторона, против которой вынесено решение третейского суда, не ссылалась.

С учетом изложенного, данное определение нельзя признать законным и обоснованным, оно подлежит отмене с направлением материала на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, разрешить заявление в соответствии с требованиями закона.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

определил:

определение Рыбновского районного суда Рязанской области от 11 апреля 2022 года отменить, направить материал на новое рассмотрение в суд первой инстанции – Рыбновский районный суд Рязанской области.

Судья Е.А. Кислова