Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1260/2020 по иску ФИО1 к ФИО3 о взыскании задолженности по кассационной жалобе ФИО1 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 23 декабря 2020 г.

Заслушав доклад судьи Мирсаяпова А.И., объяснения ФИО1 и ее представителя ФИО7 по ордеру, поддержавших доводы кассационной жалобы, представителя ФИО3 – ФИО8 по доверенности, возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО3 о взыскании суммы основного долга, процентов, стоимости многолетних насаждений, расходов на содержание дачи, расходов по проведению экспертизы, расходов на оплату услуг представителя.

В обоснование заявленных требований указано, что ФИО9, умерший 9 апреля 2004 г., являлся собственником земельного участка, площадью 653,59 кв.м, расположенного по адресу: <адрес>ФИО10 являлся сыном умершего ФИО9 и наследником после смерти своего отца. В наследственную массу вошла дача, расположенная по вышеуказанному адресу.

16 июля 2004 г. между истицей и ФИО10 была достигнута договоренность о покупке дачи, составлен письменный договор, согласно которому ФИО10 продает ей дачу после вступления в права наследования. Стоимость дачи была определена в сумме 27000 рублей, которая была передана ФИО1 ФИО10 при подписании договора. ФИО10 передал истице ключи от дачи и копию свидетельства о праве собственности на землю. С лета 2004 г. она пользовалась указанной дачей как своей, вступила в члены садоводческого товарищества, несла все расходы по содержанию земельного участка. Право собственности на дачу за истицей не было зарегистрировано, поскольку ФИО10 14 августа 2006 г. умер, так и не оформив дачу на свое имя. После смерти ФИО10 истица пользовалась дачей до 2020 г.

Весной 2020 г. ФИО3 запретил ей доступ на дачу, предъявив документы о праве собственности на нее. Решением Волжского районного суда Самарской области от 10 сентября 2019 г. за ответчиком было признано право собственности на земельный участок, на котором расположена дача, приобретенная истицей у отца ответчика.

Полагала, что деньги, внесенные за дачу, должны быть возвращены ей ответчиком, как наследником, несущим ответственность по долгам наследодателя в пределах наследственной массы. Также за время пользования дачей ею были высажены многолетние насаждения, которые перешли в собственность ответчика, стоимость которых, согласно заключению эксперта составляет 208 700 рублей. Расходы по проведению экспертизы составили 16 000 рублей. Также истицей были понесены расходы по содержанию садового домика, ремонт забора, водопровода, электропроводки и прочее на сумму 16 850 рублей.

ФИО1 просила суд взыскать с ответчика сумму основного долга в размере 27 000 рублей, проценты в сумме 35376 рублей 38 копеек, расходы на проведение экспертизы в сумме 16 000 рублей, расходы на оплату услуг представителя в размере 15 000 рублей, стоимость многолетних насаждений в размере 208 700 рублей, стоимость расходов на содержание дачи в размере 16 850 рублей.

Решением Куйбышевского районного суда г. Самары от 25 сентября 2020 г. исковые требования удовлетворены частично. Взысканы с ФИО3 в пользу ФИО1 стоимость многолетних насаждений в сумме 208 700 рублей, расходы по проведению экспертизы в размере 15 750 рублей, расходы на оплату услуг представителя в сумме 5 000 рублей, стоимость расходов на содержание дачи в размере 11 900 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 23 декабря 2020 г. решение суда отменено в части удовлетворения исковых требований ФИО1, принято в этой части новое решение, которым в иске отказано в полном объеме.

В кассационной жалобе заявителем ставится вопрос об отмене постановления суда апелляционной инстанции, как незаконного, и оставлении в силе решения суда первой инстанции.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит, что имеются основания для отмены апелляционного определения в кассационном порядке.

В силу положений части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Такие нарушения были допущены при рассмотрении настоящего дела.

Обращаясь в суд с вышеуказанными требованиями, истица в их обоснование ссылалась на то, что 16 июля 2004 г. ФИО10 как продавец и ФИО1 как покупатель составили в простой письменной форме договор купли-продажи дачи, расположенной по адресу: <адрес> за сумму 27000 рублей, при этом покупатель вносит 13000 рублей, а продавец принимает задаток в указанной сумме в счет оплаты дачи. Покупатель обязуется выплатить оставшуюся сумму в размере 14000 руб. после полного переоформления документов на дачу на него. Имела место договоренность о том, что ФИО10 продает дачу истице после вступления в права наследования, при подписании договора ей была передана копия свидетельства о праве собственности на землю, выданная на имя правопредшественника продавца - ФИО9

Отказывая в удовлетворении требований о взыскании основного долга в размере 27000 рублей и процентов, суд указал, что данный договор не имеет правовых последствий для ответчика, поскольку на момент составления договора купли-продажи право собственности на указанный земельный участок не было зарегистрировано в установленном законом порядке за ФИО10 и он не вправе был им распоряжаться, в том числе путем заключения договора купли-продажи.

Судом в решении также отмечено, что ФИО1 с 2004 г. пользовалась названным земельным участком, высаживала на нем насаждения, являлась членом садоводческого товарищества, несла расходы по содержанию участка, что подтверждается имеющимися в материалах дела квитанциями и показаниями свидетелей, допрошенных в судебном заседании.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том, что полученные в результате проведенных работ улучшения земельного участка были необходимы для приведения земельного участка в состояние, пригодное для его использования по назначению, и являются неотделимыми. Поскольку после признания в судебном порядке 10 сентября 2019 г. за ответчиком права собственности на данный земельный участок ФИО1 была лишена возможности пользоваться этим участком, а также с учетом специфики произведенных улучшений истица не имела возможности оставить за собой произведенные улучшения, суд пришел к выводу об удовлетворении требований ФИО1 о взыскании с ответчика стоимости многолетних насаждений в размере 208 700 рублей и расходов на содержание дачи на сумму 11900 руб.

Отменяя решение суда и принимая новое судебное постановление об отказе в иске в полном объеме, суд второй инстанции, руководствуясь положениями статьи 303 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, содержащимися в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», исходил из того, что оснований для взыскания с ответчика в пользу истицы возмещения затрат, произведенных ею на неотделимые улучшения (многолетние насаждения), не имеется, поскольку возмещение данных затрат вправе требовать только добросовестный владелец, коим ФИО1 не является.

Делая подобные выводы, суд апелляционной инстанции исходил из того, что она знала о том, что ФИО10 не является собственником земельного участка, право собственности на указанный земельный участок в установленном законом порядке не было зарегистрировано за ФИО10, в связи с чем при заключении договора-купли продажи дачи истица проявила явную неосмотрительность, поскольку не убедилась в наличии оснований для регистрации за ней права собственности, в законности отчуждения в ее пользу спорного земельного участка. Таким образом, как посчитала судебная коллегия по гражданским делам Самарского областного суда, ФИО1 является недобросовестным владельцем.

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что с указанными выводами согласиться нельзя по следующим основаниям.

Частью 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации установлено, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Данному конституционному положению корреспондирует пункт 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В соответствии с пунктами 1, 2 и 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Исходя из приведенных выше законоположений, добросовестность при осуществлении гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей предполагает поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующее ей.

Разъясняя применение статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в абзацах 4, 5 пункта 1 постановления от 23 июня 2015 г. №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указал, что поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом (часть 1).

Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (часть 2).

На основании статьи 195 названного кодекса решение суда должно быть законным и обоснованным (часть 1). Суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (часть 2).

Согласно пункту 2 части 4 статьи 198 отмеченного кодекса в мотивировочной части решения суда должны быть указаны выводы суда, вытекающие из установленных им обстоятельств дела, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.

В силу части 1 статьи 327 этого же кодекса приведенные выше требования распространяются и на суд апелляционной инстанции.

По смыслу изложенных разъяснений и указанных норм материального и процессуального права, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения, обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, суд должен вынести эти обстоятельства на обсуждение сторон, в том числе, для соблюдения принципов процессуального права, предусмотренных статьями 6, 12, 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Между тем из материалов дела усматривается, что вопрос о наличии в действиях ФИО1 признаков недобросовестности в нарушение части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не выносился на обсуждение участников процесса и судоговорение по данному обстоятельству, которое судом апелляционной инстанции было признано юридически значимым, не проводилось.

При этом в процессе нахождения дела в производстве суда первой инстанции вопрос о добросовестности истицы кем-либо под сомнение поставлен не был.

Кроме того, судом второй инстанции не учтено, что применительно к пункту 4 статьи 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации.

Решением Волжского районного суда Самарской области от 10 сентября 2019 г. за ответчиком ФИО3 признано право собственности на вышеотмеченный земельный участок после смерти ФИО9

Данным решением установлено, что этот земельный участок принадлежал ФИО9 на праве собственности на основании постановления администрации Волжского района Самарской области от 15 января 2003 г. №. После его смерти наследственное дело не заводилось. Наследником после смерти ФИО9 является его сын – ФИО10, который умер. ФИО3 является единственным наследником после смерти отца - ФИО10, вступившего в наследство после смерти своего отца ФИО9 (деда ФИО2), но не оформившего своих наследственных прав.

При наличии таких данных суду второй инстанции надлежало высказать суждение о том, почему в таком случае ФИО10 не мог быть признан собственником упомянутого наследственного имущества на момент заключения сделки с истицей в силу прямого указания закона.

Следует отметить также, что, придя к выводу о том, что несение истицей затрат по высадке многолетних насаждений на земельном участке и иных заявленных расходов не может быть отнесено к необходимым расходам, судебная коллегия по гражданским делам Самарского областного суда в отступление от требований пункта 5 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не привела ссылок на доказательства, подтверждающие данное обстоятельство.

Суд кассационной инстанции обращает внимание и на то, что в ходе рассмотрения дела ответчик признал требования истицы в части взыскания с него 8000 рублей расходов по укладке водопровода (л.д. 135).

Однако суд апелляционной инстанции, отклоняя заявленные требования в полном объеме, оценки этим обстоятельствам не дал.

Тем самым были нарушены положения части 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

В силу статьи 303 Гражданского кодекса Российской Федерации при истребовании имущества из чужого незаконного владения собственник вправе также потребовать от лица, которое знало или должно было знать, что его владение незаконно (недобросовестный владелец), возврата или возмещения всех доходов, которые это лицо извлекло или должно было извлечь за все время владения; от добросовестного владельца возврата или возмещения всех доходов, которые он извлек или должен был извлечь со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения или получил повестку по иску собственника о возврате имущества. Владелец, как добросовестный, так и недобросовестный, в свою очередь вправе требовать от собственника возмещения произведенных им необходимых затрат на имущество с того времени, с которого собственнику причитаются доходы от имущества. Добросовестный владелец вправе оставить за собой произведенные им улучшения, если они могут быть отделены без повреждения имущества. Если такое отделение улучшений невозможно, добросовестный владелец имеет право требовать возмещения произведенных на улучшение затрат, но не свыше размера увеличения стоимости имущества.

Под улучшениями в контексте названной статьи следует понимать такие затраты на имущество, которые, с одной стороны, не диктуются необходимостью его сохранения, но, с другой стороны, носят обоснованный полезный характер, так как улучшают эксплуатационные свойства вещи, повышают ее качество, увеличивают стоимость и т.п.

Как указано в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 2010 г. № 997-О-О, положения части третьей статьи 303 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым добросовестный владелец вправе требовать возмещения затрат на произведенные неотделимые улучшения имущества, но не свыше размера увеличения стоимости имущества, направлены на установление справедливого баланса прав и законных интересов собственника имущества и его добросовестного владельца и, таким образом, сами по себе не могут расцениваться как нарушающие конституционные права.

Указанная правовая позиция не была учтена судом апелляционной инстанции при вынесении судебного постановления по настоящему делу.

Из приведенных положений процессуального закона в их взаимосвязи следует, что производство в кассационном суде общей юрисдикции предназначено для исправления нарушений норм материального и процессуального права, допущенных судами первой и (или) апелляционной инстанций в ходе предшествующего разбирательства дела, которые привели к неправильному разрешению дела и принятию неправильных судебных постановлений.

Проверяя законность обжалуемых судебных постановлений, принятых судами первой и (или) апелляционной инстанций, кассационный суд общей юрисдикции устанавливает правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права этими судебными инстанциями при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, то есть осуществляет проверку того, вынесено ли обжалуемое судебное постановление с точным соблюдением норм процессуального права и в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению по данному делу.

Таким образом, при проверке законности обжалуемых судебных постановлений кассационный суд общей юрисдикции проверяет правильно ли судами первой и апелляционной инстанций с учетом характера спорных отношений, заявленных исковых требований и их обоснования, возражений на иск и подлежащих применению к спорным отношениям норм материального права определены предмет доказывания и правоотношения сторон, установлены ли все юридически значимые обстоятельства, соответствуют ли выводы судебных инстанций этим обстоятельствам, не допущено ли в ходе разбирательства дела в судах первой и апелляционной инстанций нарушений норм процессуального права, приведших к нарушению прав участников процесса и вынесению неправильного судебного постановления, и обоснованны ли доводы кассационной жалобы, представления.

Реализуя предоставленные законом полномочия по проверке законности вступивших в законную силу судебных постановлений, кассационный суд общей юрисдикции оставляет их без изменения, если признает, что судебные постановления или одно из них являются законным, то есть вынесены с соблюдением норм процессуального права и в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению по данному делу, а доводы кассационной жалобы не нашли подтверждения или являются несущественными.

Вместе с тем с учетом неисполнения требований процессуального законодательства о полном и всестороннем исследовании обстоятельств, имеющих значение для правильного решения спора, а также того, что судом апелляционной инстанции допущено неправильное применение норм материального права, оспариваемый судебный акт не может быть признан отвечающим признакам законности.

Принимая во внимание, что для устранения допущенных нарушений требуется установление фактических обстоятельств дела, исследование и оценка доказательств, кассационный суд находит нужным отменить апелляционное определение и направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное, установить вышеуказанные юридически значимые обстоятельства и разрешить спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

Руководствуясь статьями 379.5, 379.6, 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегияпо гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 23 декабря 2020 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий

Судьи

Определение05.05.2021