Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №22RS0011-02-2020-003062-76 (№ 2-127/2021) по иску ФИО1 к С.Е.А, о взыскании денежной компенсации морального вреда

по кассационной жалобе и дополнений к ней ФИО1 на решение Рубцовского городского суда Алтайского края от 17 мая 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 1 сентября 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П., судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к С.Е.А, о взыскании денежной компенсации морального вреда.

В обоснование требований указала, что ответчик С.Е.А. длительное время демонстрирует агрессивное и негативное поведение по отношению к истцу в виде оскорблений в публичных местах, в частности в судебных заседаниях при рассмотрении исковых заявлений истца к ООО «УК «Легион», интересы которого он уполномочен представлять.

При рассмотрении гражданского дела № 2-1977/19 в присутствии федерального судьи и секретаря судебного заседания ответчик высказал в адрес истца обвинения в том, что «она привыкла ни за что не платить, жить на халяву, по судам зарабатывать деньги, притащила своего сына в суд в качестве представителя, чтобы заработать на юридических услугах, а он сменил фамилию, скрываясь от правоохранительных органов г. Новосибирска».

13 сентября 2019 г. в судебном заседании по делу № 2-73/20 дверь кабинета судьи была открыта и С.Е.А. во время пояснений истца выкрикнул и потребовал «остановить эту свинью», имея ввиду истца, а затем потребовал у судьи «остановить это мурло с пропитой мордой», что было слышно в коридоре суда, где находились посторонние люди, тем самым публично унизил честь и достоинство истца.

19 ноября 2019 года в судебном заседании у мирового судьи судебного участка № 4 г. Рубцовска Алтайского края при рассмотрении дела № 2-2212/19 в присутствии судьи, секретаря, истца Е.О.Н. и представителя ответчика В.А.В., С.Е.А. распространил клевету и публично заявил о том, что истец, якобы, по подложным документам использовала свою организацию ООО «Малюс» для управления своим домом, устроила членов своей семьи и собирала плату с жителей до тех пор, пока на нее не подали заявления в полицию.

Такие измышления ответчик умышленно озвучил, чтобы опорочить деловую репутацию истца перед посторонними людьми. Также С.Е.А. высказал клевету о том, что «истец звонила ему, слезно просила взять ее дом в управление», назвал ее «свиньей натуральной» и нелицеприятно высказывал негативное мнение о личных качествах истца. Открыто высказывая оскорбления в адрес истца в судебных заседаниях, ответчик знал о том, что его словесные оскорбления фиксируются с помощью аудиозаписи, следовательно, он осознавал о последствиях своего поведения.

Истец с учетом уточнения исковых требований просила взыскать с ответчика денежную компенсацию морального вреда в размере 100 000 руб.

Решением Рубцовского городского суда Алтайского края от 17 мая 2021 года исковые требования ФИО1 оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 1 сентября 2021 г. решение Рубцовского городского суда Алтайского края от 17 мая 2021 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе и дополнений к ней, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, ФИО1, ставит вопрос об отмене решения Рубцовского городского суда Алтайского края от 17 мая 2021 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 1 сентября 2021 г. как незаконных, принятых с нарушением норм материального права. В обоснование доводов указывает, что высказанные истцом субъективные суждения носили оскорбительный характер, что подтверждается заключением эксперта, проведенным в рамках привлечения ответчика к уголовной ответственности. Также указывает на процессуальные нарушение, допущенные судом при назначении по делу судебной экспертизы.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции стороны не явились, о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом извещены. На основании ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что доводы кассационной жалобы заслуживают внимания.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что такие нарушения были допущены судами и они выразились в следующем.

Судами установлено и следует из материалов дела, что 13 сентября 2019 г. в судебном заседании Рубцовского городского суда Алтайского края по делу № 2-73/20 по иску И.Л.Ф. (Б.) к ООО «УК «Легион» о защите прав потребителей участвовали истец И. (Б.) Л.Ф. и представитель ООО «УК «Легион» С.Е.А.

С.Е.А. во время пояснений истца выкрикнул и потребовал «остановить эту свинью», имея ввиду истца, а затем потребовал у судьи «остановить это мурло с пропитой мордой».

В судебном заседании 19 ноября 2019 г. по делу № 2-2212/19 по иску Е.О.Н., Е.С.С, к ООО «УК «Легион» о защите прав потребителя, находившемуся в производстве мирового судьи судебного участка № 4 г. Рубцовска Алтайского края, участвовали истец Е.О.Н., ее представитель И. (Б.) Л.Ф. и представители ООО «УК «Легион» С.Е.А., В.А.С.

Ответчик С.Е.А. в присутствии судьи, секретаря, истца Е.О.Н. и представителя ответчика В.А.С., распространил клевету и публично заявил о том, что «истец, якобы, по подложным документам использовала свою организацию ООО «Малюс» для управления своим домом, устроила членов своей семьи и собирала плату с жителей до тех пор, пока на нее не подали заявления в полицию», а также, что «истец звонила ему, слезно просила взять ее дом в управление», назвал ее «свиньей натуральной» и нелицеприятно высказывал негативное мнение о личных качествах истца.

При рассмотрении Рубцовским городским судом Алтайского края дела № 2-1977/19 по иску И. (Б.) Л.Ф. к ООО «УК «Легион» о защите прав потребителя, в присутствии федерального судьи и секретаря судебного заседания ответчик высказал в адрес истца суждение о том, что «она привыкла ни за что не платить, жить нахаляву, по судам зарабатывать деньги, притащила своего сына в суд в качестве представителя, чтобы заработать на юридических услугах, а он сменил фамилию, скрываясь от правоохранительных органов г. Новосибирска».

Постановлениями дознавателя ОСП по г. Рубцовску от 8 апреля 2020 г. отказано в возбуждении уголовного дела по заявлению ФИО1 о привлечении С.Е.А, к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 297 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее- УК РФ) - неуважение к суду, выразившееся в оскорблении участников судебного разбирательства, по факту оскорблений в судебном заседании в Рубцовском городском суде и по факту оскорблений в судебном заседании у мирового судьи г. Рубцовска. Из текста постановлений следует, что выражения «свинья», «хамло с пропитой мордой» унижают честь и достоинство личности, однако, поскольку высказаны без использования нецензурных выражений, эти высказывания ответчика не образуют состав преступления, предусмотренного ч.1 ст.297 УК РФ, в связи с чем в возбуждении уголовного дела в отношении ответчика отказано.

Для установления юридически значимых обстоятельств судом первой инстанции по делу была назначена лингвистическая экспертиза.

Согласно экспертному заключению Автономной некоммерческой организации «Лингвистический экспертно-консультационный центр» от 23 марта 2021 г. № во фразах «Нужно приостановить эту свинью, которая говорит (как я верещу). Что это за хамство вообще? В вашем, в вашем присутствии меня оскорбляет (какая-то). Вы посмотрите на это хамло, (стоит), с пропитой мордой»; «А вот эта гражданка слёзно, просила, каждый день звонила, на коленях стояла, «Возьмите дом», «свинья натуральная» содержится негативная информация с точки зрения моральных норм об И.Л.Ф.

Отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции, руководствуясь ст.ст.17, 23, 46, 49 Конституции Российской Федерации, ст.ст. 150, 151, 152, 152.2, 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, правовой позицией, изложенной в п.п.7, 8, 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. №3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», пришел к выводу о том, что при рассмотрении дела не установлено одновременно наличия всех условий, необходимых для привлечения ответчика к ответственности в соответствии со ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также не установлено обстоятельств как оснований для взыскания денежной компенсации морального вреда.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием согласился.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда обшей юрисдикции считает, что судом первой и апелляционной инстанций при рассмотрении дела нормы материального права применены неправильно.

Статья 29 Конституции Российской Федерации каждому гарантирует свободу мысли и слова. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.

Согласно ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Опровержение должно быть сделано тем же способом, которым были распространены сведения о гражданине, или другим аналогичным способом (п. 1).

Если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, оказались после их распространения доступными в сети «Интернет», гражданин вправе требовать удаления соответствующей информации, а также опровержения указанных сведений способом, обеспечивающим доведение опровержения до пользователей сети «Интернет» (п. 5).

Гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, наряду с опровержением таких сведений или опубликованием своего ответа вправе требовать возмещения убытков и компенсации морального вреда, причиненных распространением таких сведений (п. 9).

В п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» разъяснено, что обстоятельствами, имеющими в силу ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации значение для дела, которые должны быть определены судьей при принятии искового заявления и подготовке дела к судебному разбирательству, а также в ходе судебного разбирательства, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

В п. 9 этого же постановления обращено внимание на то, что в соответствии со ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

В преамбуле постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 г. № 16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» разъяснено, что при применении законодательства, регулирующего вопросы свободы слова и свободы массовой информации, судам необходимо обеспечивать баланс между правами и свободами, гарантированными ст. 29 Конституции Российской Федерации, с одной стороны, и иными правами и свободами человека и гражданина, а также охраняемыми Конституцией Российской Федерации ценностями, с другой.

Таким образом, в силу названных выше положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в целях соблюдения баланса права и свобод судам при рассмотрении дел данной категории следует в частности выяснять, содержатся ли в распространенных ответчиком сведениях утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, или они представляют собой только оценочные суждения, мнения, убеждения, которые невозможно проверить на предмет их соответствия действительности.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции отмечает, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения (п. 2 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Абзац 10 ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации в качестве одного из способов защиты гражданских прав предусматривает возможность потерпевшей стороны требовать компенсации морального вреда.

В силу требований п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни и т.д. являются личными неимущественными правами, принадлежащими гражданину от рождения или в силу закона.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может наложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В соответствии с ч. 1 ст. 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в п.п. 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст.ст. 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Частью 2 ст. 56 названного выше Кодекса установлено, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств (ч. 1 ст. 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно ч. 1 ст. 79 этого же Кодекса при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

С учетом исковых требований и возражений ответчика, по настоящему делу надлежало установить, являлись ли указанные истцом высказывания ответчика, утверждениями о фактах либо данные высказывания представляли собой выражение субъективного мнения. В случае если данные высказывания являлись утверждением о факте, то обязанность доказать соответствие их действительности, должна быть возложена на ответчика, в случае если эти высказывания являлись оценочными суждениями, следовало установить высказаны ли они в оскорбительной форме.

Пределы свободы выражения мнения ставит ч. 1 ст. 21 Конституции Российской Федерации, согласно которой достоинство личности охраняется государством, ничто не может быть основанием для его умаления.

Любое выражение мнения имеет определенную форму и содержание. Содержанием служит умозаключение лица, и его выражение не подтверждено никаким ограничениям, кроме установленных в ч. 2 ст. 29 Конституции РФ. Форма же выражения мнения не должна унижать честь и достоинство личности, должна исключать возможность заблуждения третьих лиц относительно изложенного факта. Если эти требования не выполняются, выразитель мнения должен нести связанные с их невыполнением отрицательные последствия.

Определение характера распространенной информации для отнесения этой информации к утверждениям о фактах или к оценочным суждениям, мнениям, убеждениям, требует специальных знаний в области лингвистики.

Суд первой инстанции при назначении судебной экспертизы для выяснения обстоятельств, требующих специальных знаний в этой области, вопросов о том, являлись ли указанные истцом высказывания ответчика утверждениями о фактах либо данные высказывания представляли собой выражение субъективного мнения, если суждения являлись мнением ответчика, высказано ли оно в оскорбительной форме, перед экспертом не поставил. При этом, определить предмет доказывания является обязанностью суда, в силу положений ст.79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации окончательный круг вопросов для экспертизы определяет именно суд.

Суд апелляционной инстанции ошибки нижестоящего суда не исправил.

Приходя к выводу о том, что указанные высказывания являются субъективным мнением ответчика, которое не может быть проверено на соответствие действительности и по указанной причине данные фразы не могут являться предметом судебной защиты в порядке ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды не учли разъяснения, содержащиеся в абзц. 6 п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», о том, что на ответчика, допустившего высказывание в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (ст.ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации). Таким образом, действующее законодательство допускает возможность защиты чести и достоинства (доброго имени) гражданина путем заявления отдельного требования о компенсации морального вреда. Указанный способ защиты нарушенного права является самостоятельным, и его применение не обусловлено необходимостью одновременного использования какого-либо иного способа защиты.

Приходя к выводу о том, что вышеупомянутые суждения ответчика не содержат утверждения о нарушении гражданином действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица, в связи с чем не являются порочащими, суды не учли, что указанные критерии относятся к сведениям, которые были распространены в форме утверждения о факте, для определения являются ли они порочащими честь, достоинство и деловую репутацию гражданина, тогда как для определения высказано ли суждение в оскорбительной форме требуется установить унижает ли высказывание честь и достоинство гражданина.

Как следует из искового заявления, ФИО1 просила взыскать с С.Е.А, компенсацию морального вреда, причиненного ей в том числе, неоднократными оскорблениями в ее адрес. При этом каких-либо иных требований, в том числе и требования об опровержении порочащих ее честь и достоинство сведений, истец не заявляла.

Судами не принято во внимание, что из постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении С.Е.А, усматривается проведение в рамках проверки лингвистической экспертизы, подтвердившей, что выражения «свинья», «хамло с пропитой мордой» унижают честь и достоинство личности, отказ в возбуждении уголовного дела не является препятствием для защиты нарушенного права в порядке гражданского судопроизводства.

При таких обстоятельствах выводы суда первой и апелляционной инстанции об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований не соответствует требованиям процессуального и материального закона, поскольку сделаны без исследования всех юридически значимых обстоятельств дела, без учета регулирующих спорные отношения норм материального права, в связи с чем решение суда первой инстанции и апелляционное определение подлежат отмене, а дело направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

определила:

решение Рубцовского городского суда Алтайского края от 17 мая 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 1 сентября 2021 г. отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции – Рубцовский городской суд Алтайского края.

Председательствующий

Судьи