Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску прокурора Оймяконского района Республики Саха (Якутия) в защиту неопределенного круга лиц к муниципальному образованию «Оймяконский улус (район)», Лятифову Субхи Лятиф оглы о признании закупки товара недействительной и применении последствий недействительности ничтожной сделки

по кассационной жалобе Лятифова С.Л. оглы на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 24 мая 2021 г.

Заслушав доклад судьи Куратова А.А., пояснения прокурора Маториной О.А., судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

прокурор Оймяконского района Республики Саха (Якутия) обратился в суд с вышеуказанным иском. В обоснование иска указывает, что в ходе прокурорской проверки выявлено, что муниципальным образованием «Оймяконский улус (район)» закупка с идентификационным кодом №№ на поставку автомобиля проводилась в конце 2017 года в форме электронного аукциона, а затем запроса предложений. По результатам закупки 18 января 2018 года администрацией МО «Оймяконский улус (район)» с Лятифовым С.Л. оглы заключен муниципальный контракт № 34, предметом которого является поставка автомобиля для нужд администрации района, цена контракта составила 2 200 000 рублей.

По мнению прокурора, отраженные муниципальным образованием характеристики в техническом задании, устанавливающем предмет закупки, позволяют сделать вывод о включении в него характеристик закупаемого товара, в своей совокупности соответствующих лишь одной марке легкового автомобиля – «Тойота Ленд Краузер Прадо» 2013-2017 годов выпуска, что свидетельствует о ничтожности сделки, поскольку не допускает предложения другого товара. Полагает, что заключение договора с ограничением конкуренции нарушает требования законодательства о защите конкуренции, о контрактной системе в сфере закупок, антимонопольного законодательства. Обращает внимание на отсутствие необходимости приобретения муниципальным образованием автомобиля повышенной комфортности.

Прокурор просил признать проведение вышеуказанной закупки товара в форме запроса предложений недействительной сделкой, применить последствия недействительности ничтожной сделки, возложив обязанность на Лятифова С.Л.о. возвратить перечисленные администрацией МО «Оймяконский улус (район)» денежные средства в размере 2200000 рублей, а на администрацию МО «Оймяконский улус (район)» - обязанность по возврату Лятифову С.Л.о. транспортного средства <данные изъяты>.

Решением Оймяконского районного суда Республики Саха (Якутия) от 09 февраля 2021 года в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 24 мая 2021 г. решение суда первой инстанции отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции для рассмотрения по существу заявленных требований.

В кассационной жалобе Лятифов С.Л. оглы в лице представителя Малиновского А.Ю. просит апелляционное определение отменить в связи с допущенными судом апелляционной инстанцией нарушениями норм материального права.

В судебном заседании прокурор Маторина О.А. просит в удовлетворении кассационной жалобы отказать по основаниям, изложенным в письменных возражениях.

В судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, не явились. На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) дело рассмотрено в их отсутствие.

Проверив в порядке и пределах статей 379.5-379.7 ГПК РФ правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права с учетом доводов поданной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Из обстоятельств дела следует, что администрацией МО «Оймяконский улус (район)» в конце 2017 года проводилась закупка на поставку автомобиля в форме электронного аукциона, затем запроса предложений. По результатам закупки администрацией МО «Оймяконский улус (район)» и Лятифовым С.Л.о. заключен 18 января 2018 г. муниципальный контракт на поставку автомобиля, стоимостью 2 200 000 рублей.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что муниципальный контракт, заключенный по итогам проведения торгов 18 января 2018 года, является оспоримой сделкой. Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Суд пришел к выводу, что годичный срок исковой давности истек 18 января 2019 года, когда в суд прокурор обратился по истечении срока давности 09 декабря 2020 года. При указанных обстоятельствах судом первой инстанции со ссылкой на ч. 6 ст. 152 ГПК РФ в удовлетворении иска отказано без исследования фактических обстоятельств по делу.

Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции, действуя в пределах предоставленных ему полномочий, которые определены нормами ст.ст. 327.1, 328 ГПК РФ, повторно проверил и оценил обстоятельства дела и их квалификацию, руководствовался положениями п. 2 ст. 168, п. 1 ст. 182Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в п. 74 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

Суд апелляционной инстанции обратил внимание суда первой инстанции на то, что прокурор заявляет в обоснование исковых требований о факте заключения контракта с нарушением действующего законодательства, техническое задание контракта сформировано таким образом, что лишь одно транспортное средство отвечало определенным в задании характеристикам, то есть в нарушение принципа конкуренции. Поэтому суду следовало квалифицировать контракт в качестве недействительной ничтожной сделки, поскольку к спорным отношениям подлежит применению п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), согласно которому течение трехлетнего срока исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки начинается со дня, когда началось её исполнение. Учитывая начало исполнения контракта, оснований полагать о пропуске прокурором срока исковой давности не имелось.

Данные выводы судом апелляционной инстанции сделаны при правильном толковании положений норм материального и процессуального права, подлежащих применению при разрешении настоящего дела.

В кассационной жалобе истец выражает несогласие с состоявшимся апелляционным определением. Указал, что суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что в данном случае сделка является оспоримой и поэтому суд правильно применил годичный срок исковой давности и отказал в иске.

Однако обстоятельства, на которые ссылается заявитель, были предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанции. Они получили надлежащую правовую оценку, при этом выводов суда не опровергают.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима, или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (пункт 2 статьи 168 ГК РФ). Посягающей на публичные интересы является в том числе сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом (пункт 75 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25).

В соответствии с пунктом 1 статьи 449 ГК РФ торги, проведенные с нарушением правил, установленных законом, могут быть признаны судом недействительными по иску заинтересованного лица в течение одного года со дня проведения торгов.

Вместе с тем данное правило является общим и не учитывает специфику правоотношений, складывающихся при заключении государственных (муниципальных) контрактов. В части 2 статьи 8 Федерального закона от 05.04.2013 N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" (далее - Закон о контрактной системе) содержится явно выраженный законодательный запрет: запрещается совершение заказчиками, специализированными организациями, их должностными лицами, комиссиями по осуществлению закупок, членами таких комиссий, участниками закупок любых действий, которые противоречат требованиям Закона о контрактной системе, в том числе приводят к ограничению конкуренции, в частности к необоснованному ограничению числа участников закупок.

К целям контрактной системы в силу статей 1, 6 и 8 Закона о контрактной системе отнесены повышение эффективности, результативность осуществления закупок товаров, работ, услуг, обеспечения гласности и прозрачности осуществления таких закупок, предотвращение коррупции и других злоупотреблений, создание равных условий для участников.

В части 1 статьи 33 Закона о контрактной системе предусмотрены правила, которыми заказчик должен руководствоваться при описании объекта закупки в документации о закупке.

В пункте 1 части 1 статьи 33 Закона о контрактной системе установлено, что описание объекта закупки должно носить объективный характер и включать в себя функциональные, технические и качественные характеристики, эксплуатационные характеристики объекта закупки (при необходимости). В описание объекта закупки не должны включаться требования или указания в отношении товарных знаков, знаков обслуживания, фирменных наименований, патентов, полезных моделей, промышленных образцов, наименование места происхождения товара или наименование производителя, а также требования к товарам, информации, работам, услугам при условии, что такие требования влекут за собой ограничение количества участников закупки, исключая случаи отсутствия другого способа, обеспечивающего более точное и четкое описание характеристик объекта закупки.

Заказчик при описании объекта закупки в документации о закупке должен использовать, если это возможно, стандартные показатели, требования, условные обозначения и терминологию, касающиеся технических и качественных характеристик объекта закупки, установленных в соответствии с техническими регламентами, стандартами и иными требованиями, предусмотренными законодательством Российской Федерации о техническом регулировании. Если заказчиком при описании объекта закупки не используются такие стандартные показатели, требования, условные обозначения и терминология, в документации о закупке должно содержаться обоснование необходимости использования других показателей, требований, обозначений и терминологии (пункт 2 части 1 статьи 33 Закона о контрактной системе).

Из буквального толкования названных положений следует, что заказчики, осуществляющие закупку по правилам данного закона, при описании объекта закупки должны таким образом определить требования к закупаемым товарам, работам, услугам, чтобы, с одной стороны, повысить шансы на приобретение товара именно с теми характеристиками, которые им необходимы, соответствуют их потребностям, а с другой стороны, необоснованно не ограничить количество участников закупки.

Включение заказчиком в аукционную документацию требований к закупаемому товару, которые свидетельствуют о его конкретном производителе и его конкретной марке (пусть и без непосредственной ссылки на торговую марку или товарный знак), в отсутствие специфики использования такого товара является нарушением положений статьи 33 Закона о контрактной системе.

Из-за несоблюдения процедуры закупок нарушаются права третьих лиц - участников закупки, с которыми государственный контракт не заключен, вследствие предоставления преимущества определённым лицам, что не соответствует требованиям Закона о контрактной системе.

Приведенная правовая позиция соответствует пунктам 1, 2, 18 Обзора судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 28.06.2017.

Системное толкование вышеизложенных положений законодательства позволяет сделать вывод о том, что включение в условия конкурсной документации специальных требований к объекту закупки, заведомо ограничивающих круг ее потенциальных участников, допустимы исключительно в ситуации наличия специфики использования приобретаемого товара. Установление указанной специфики входит в предмет доказывания по рассматриваемому спору и подлежит выяснению в ходе рассмотрения и разрешения спора. Бремя доказывания наличия указанной специфики возлагается на лиц, заявляющих о действительности оспариваемой сделки.

Таким образом, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о том, что в силу п. 1 ст. 181 ГК РФ трёхлетний срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной, подлежащий исчислению со дня, когда началось исполнение сделки, на момент обращения прокурора с настоящим иском в суд 09 декабря 2020 года не истёк.

Доводы Лятифова С.Л. оглы о том, что в оспариваемом судебном акте не разъяснен порядок его кассационного обжалования, судебная находит подлежащими отклонению, поскольку действующим гражданским процессуальным законодательством (ст. 329 ГПК РФ) обязанность по указанию разъяснения в тексте апелляционного определения порядка его обжалования не предусмотрена.

Руководствуясь статьёй 390 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 24 мая 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Лятифова С.Л. оглы – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи