Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1/2021 по иску ФИО12, ФИО13, ФИО14 к обществу с ограниченной ответственностью «ИСК «ДОРОГА» (обществу с ограниченной ответственностью «Автобаза 96») о компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе общества с ограниченной ответственностью «ИСК «ДОРОГА» (общества с ограниченной ответственностью «Автобаза 96») на решение Камышловского районного суда Свердловской области от 09 ноября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 26 января 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Шушкевич О.В., пояснения представителя ответчика общества с ограниченной ответственностью «ИСК «ДОРОГА» ФИО15, поддержавшей доводы кассационной жалобы, заключение прокурора Павловой О.А., полагавшей, что отсутствуют основания для отмены судебных постановлений в кассационном порядке, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО12, ФИО13, ФИО14 обратились в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Автобаза 96» (далее по тексту – ООО «Автобаза 96») (с 03 марта 2021 года наименование изменено на общество с ограниченной ответственностью «Инвестиционно-строительная компания «ДОРОГА» (далее по тексту - ООО «ИСК «ДОРОГА») о компенсации морального вреда в размере 1 500 000 руб. в пользу каждого в равных долях.

В обоснование требований указали, что 08 августа 2019 года около 17:40 на федеральной автодороге М-7 «Волга» на 283 км в Вязниковском районе Владимирской области произошло дорожно-транспортное происшествие с участием легкового автомобиля BMW XI, государственный регистрационный номер под управлением ФИО1, и грузового автомобиля «Дорожный мастер», который производил дорожные работы. В результате дорожно-транспортного происшествия погиб старший сын и старший брат истцов ., ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Автомобиль под управлением ФИО2 двигался в направлении г. Москва по правой полосе автодороги и столкнулся с задней частью автомобиля ГАЗ-3010, государственный регистрационный номер находящегося в собственности ООО «Автобаза 96», под управлением водителя ФИО16, выполнявшего функции «автомобиля прикрытия» при нанесении дорожной разметки. Считают, что виновником дорожно-транспортного происшествия является ООО «Автобаза 96», работники которого нарушили установленные законом требования к проведению дорожных работ. Гибелью сына и брата им причинены моральные и нравственные страдания.

Решением Камышловского районного суда Свердловской области от 09 ноября 2021 года с ООО «ИСК «ДОРОГА» в счет компенсации морального вреда, причиненного здоровью в результате дорожно-транспортного происшествия, взыскано в пользу ФИО12 150 000 руб., в пользу ФИО13 - 150 000 руб., в пользу ФИО14 - 80 000 руб.; расходы по уплате государственной пошлиныв размере по 300 руб. в пользу каждого.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 26 января 2022 года решение Камышловского районного суда Свердловской области от 09 ноября 2021 года изменено в части присужденного размера компенсации морального вреда, с ООО «ИСК «ДОРОГА» в счет компенсации морального в пользу истцов ФИО12 и ФИО17 взыскано по 300 000 руб. каждому, в пользу ФИО14 - 200 000 руб.

В кассационной жалобе представитель ООО «ИСК «ДОРОГА» ставит вопрос об отмене состоявшихся судебных актов, как незаконных.

В письменных возражениях на кассационную жалобу ФИО12, ФИО13, ФИО14 просят судебные акты оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

В представленных на кассационную жалобу возражениях прокурор Свердловской области просит оставить обжалуемые судебные постановления без изменения, кассационную жалобу ответчика без удовлетворения, ссылаясь на несостоятельность его доводов.

Истцы ФИО12, ФИО13, ФИО14, представители третьих лиц общества с ограниченной ответственностью «Новые технологии» (далее ООО «Новые технологии»), страховой компании СПАО «РЕСО-Гарантия» в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, извещены, ходатайств об отложении рассмотрения дела не заявляли. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено данным кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что оснований, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены или изменения судебных актов не имеется.

Судом установлено и из материалов дела следует, что 08 августа 2019 года около 17 часов 40 минут на федеральной автодороге М-7 «Волга» на 283 км в Вязниковском районе Владимирской области произошло дорожно-транспортное происшествие с участием легкового автомобиля «BMWXI», государственный номер , под управлением ФИО3 и грузового автомобиля «ГАЗ-3010», государственный номер , принадлежащего ООО «ИСК «ДОРОГА», под управлением водителя ФИО16, выполнявшего функции «автомобиля прикрытия» при выполнении дорожных работ по нанесению разметки.

В результате дорожно-транспортного происшествия водитель ФИО4., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, от полученных травм скончался.

Истцы ФИО12 и ФИО13 приходятся родителями, ФИО14 - родным братом.

По факту произошедшего дорожно-транспортного происшествия возбуждены уголовные дела по признакам состава преступления, предусмотренного частью 3 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также частью 3 статьи 263.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, которые впоследствии соединены в одно производство, соединенному уголовному делу присвоен номер №

30 декабря 2020 года предварительное следствие по уголовном уделу приостановлено по основанию, предусмотренному пунктом 1 части 1 статьи 208 Уголовного кодекса Российской Федерации – за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. 27 января 2020 года постановление о приостановлении предварительного следствия отменено, так как в ходе выполнения предварительного следствия не выполнены все следственные действия, производство которых возможно в отсутствие лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности. 28 января 2020 года предварительное следствие по уголовному делу возобновлено.

На момент рассмотрения дела сведений о принятии органами предварительного следствия окончательного процессуального решения по уголовному делу и об установлении конкретных лиц, причастных к совершению преступлений, предусмотренных ст. 264 и ч. 1 ст. 263.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, не имеется.

Работы по нанесению горизонтальной дорожной разметки на участке автомобильной дороги М-7 «Волга», на котором 08 августа 2019 года произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого погиб ФИО5 выполняло ООО «Автобаза-96» по договору субподряда, заключенного с ООО «Новые технологии».

В ходе предварительного следствия были опрошены очевидцы дорожно-транспортного происшествия, а затем допрошены в качестве свидетелей по делу работники ООО «Автобаза 96»: водитель автомобиля прикрытия ГАЗ, государственный номер , ФИО16, оператор разметочной машины ГАЗель, государственный номер , ФИО6 работник, производивший демаркировку дорожной разметки, ФИО7 В момент дорожно-транспортного происшествия указанные лица находились при исполнении трудовых обязанностей в ООО «Автобаза 96», что подтверждается их объяснениями, данными как в ходе предварительного следствия, так и в настоящем судебном заседании.

Допрошенный в судебном заседании 18 августа 2020 года по ходатайству стороны ответчика свидетель ФИО8. пояснил, что летом 2019 года работал водителем разметочного автомобиля ООО «Автобаза 96», с ним был заключен трудовой договор. 08 августа 2019 года во время работы наносил краевую линию разметки с правой крайней стороны движения, двигался по крайней правой стороне дороги, наносил краевую дорожную разметку. Перед началом работ знакомился со схемой организации проведения дорожных работ, расписывался, что с ней ознакомлен. Автомобиль прикрытия под управлением водителя ФИО16 двигался сзади и немного левее его автомобиля, на расстоянии примерно 10 м, был оборудован проблесковыми маячками, установленными спереди на решетке радиатора, на крыше автомобиля прикрытия, и знаками «дорожные работы» и «Объезд справа», «Объезд слева», установленными на задней двери автомобиля, знаки справа или слева включались в зависимости от того, по какой стороне дороги они осуществляли дорожные работы по нанесению разметки. В момент выполнения работ 08 августа 2019 года знак «Объезд слева» светился светодиодами как по кругу, так и по стрелке, горели маячки на крыше автомобиля, на кузове. Выставлялись ли ограничительные устройства в виде конусов на проезжей части дороги для водителей, не помнит, так как прошло значительное время. После дорожно-транспортного происшествия работы они прекратили, через день работы они продолжили дорожные работы, но на другом участке дороги.

Допрошенный в судебном заседании 18 августа 2020 года по ходатайству стороны ответчика свидетель пояснил, что летом 2019 года на основании трудового договора работал водителем автомобиля прикрытия в ООО «Автобаза 96», водительский стаж составлял 20 лет, стаж работы в организации ООО «Автобаза 96» 1 год. 08 августа 2019 года совместно с основным автомобилем работали на участке дороги в соответствии со схемой организации движения и путевым листом. Документы находилась у него в кабине. Он на автомобиле ГАЗ-3010 осуществлял прикрытие автомобиля, наносившего разметку на краевую линию дорожного полотна дороги, двигался за ней на расстоянии примерно 10 метров со скоростью 15-18 км/час, по крайней правой полосе движения, вдоль обочины, дорога в данной части была односторонняя, имела две полосы движения. Поскольку дорожные работы по нанесению разметки выполнялись в движении, знаков, ограничивающих скорость, в виде конусов на полосе движения за автомобилями не выставлялось. Видимость в этот день была хорошая, погода ясная, светило солнце. При движении дорожное металлическое ограждение (отбойник) находилось справа от автомобиля на расстоянии примерно 1,5 метра от края дороги. Задняя дверь автомобиля ГАЗ-3010 была оборудована дорожными знаками, ограничивающими скорость движения, знаками «Дорожные работы», «Объезд слева» или «Объезд справа», в зависимости от стороны выполнения работ указатели стрелок объезд справа или слева менялись путем включения светодиодов, выполненных по контуру стрелок, стрелки мигали. 08 августа 2019 года в момент выполнения дорожных работ на крайней правой полосе дороги на автомобиле горел указатель «объезд слева», кроме того, на крыше кабины была установлена «мигалка» желтого цвета, внизу под кузовом и сверху тента на углах справа и слева установлены 2 мигающих стратоскопа. Все указанные устройства в момент движения работали, он лично проверял их исправность перед началом работы. Около 18 час. во время движения почувствовал удар в заднюю часть автомобиля, остановился, вышел, увидел, что в заднюю правую часть его автомобиля въехал автомобиль БМВ, водитель при ударе получил телесные повреждения, находился без сознания, обратил внимание на скорость на спидометре, стрелка спидометра находилась на показаниях 80 км/час. Приехавшие сотрудники ГИБДД увезли его и водителя ФИО18 в полицию для составления материала по факту ДТП, куда отвезли его автомобиль, ему не известно. На данном участке их бригада больше не работала, поскольку бригады менялись, кто работал, ему не известно.

Из схемы места совершения административного правонарушения от 08 августа 2019 года, протокола осмотра места происшествия от 08 августа 2019 года, фототаблицы к протоколу осмотра места происшествия от 08 августа 2019 года следует, что столкновение автомобилей BMW и ГАЗ произошло на правой полосе движения в попутном для обоих автомобилей направлении движения от г. Вязьма в направлении г. Москва, автомобиль BMW своей передней частью соприкасается с правым задним колесом автомобиля ГАЗ, а стеклом ветрового окна и передней частью панели крыши – с задней частью кузова автомобиля ГАЗ, проезжая часть горизонтальная без выбоин, погода ясная, температура воздуха плюс 21 градусов Цельсия, время около 17 часов 40 минут, светлое время суток, справа от места столкновения автомобилей находится металлическое ограждение, за которым находится кювет, слева – металлическое ограждение, разделяющее направления движения, за которым находятся полосы встречного движения, следы шин отсутствуют, другие следы соприкосновения транспорта на окружающих предметах отсутствуют, видимость при дневном свете составляет 300 метров.

С целью исследования обстоятельств ДТП и дорожных условий на месте происшествия определением суда от 09 февраля 2020 года по ходатайству истцов С-вых по делу назначена судебная комплексная автотехническая экспертиза, производство которой поручено ФБУ Челябинская ЛСЭ Минюста России.

Как следует из заключения судебной экспертизы от 30 сентября 2021 года:

1. В исследуемой дорожно-транспортной ситуации действия водителя автомобиля BMW, не соответствующие требованиям абзаца 1 пункта 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации двигаться со скоростью, обеспечивающей водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требования пункта 9.10 Правил дорожного движения Российской Федерации соблюдать такую дистанцию до движущегося впереди транспортного средства, которая позволила бы избежать столкновения, с технической точки зрения находятся в причинной связи с фактом рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия.

В действиях водителя автомобиля ГАЗ не усматривается несоответствия требованиям Правил дорожного движения Российской Федерации, а, значит, отсутствует необходимое условие наличия в его действиях причинной связи с фактом рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия.

2. Трудовым договором от 01 июля 2019 года № 77/2019, заключенным ООО «Автобаза 96» с ФИО16 предусмотрены обязанности работника добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором, должностной инструкцией; при исполнении должностных обязанностей строго соблюдать правила дорожного движения и правила перевозки грузов. Каких-либо других конкретных требований к водителю автомобиля прикрытия при его эксплуатации и управлении в материалах дела не имеется.

3. Скорость движения автомобиля BMW в момент размыкания электрической цепи управления стрелкой спидометра могла составлять около 80 км/ч, если судом будет установлено, что стекло на панели приборов автомобиля BMW, закрывающее спидометр и тахометр, целое, а электрическая цепь управления стрелкой тахометра не была нарушена.

4. Совокупность оставленных на месте происшествия и транспортных средствах следов свидетельствует о движении автомобиля ГАЗ в момент столкновения с малой скоростью в том же направлении, что и автомобиль BMW. Определить величину скорости движения автомобиля ГАЗ в момент столкновения расчетным путем не представляется возможным.

5. Оснований для вывода о физической невозможности бесконтактного проезда автомобиля BMW между автомобилем ГАЗ и расположенным справа металлическим ограждением у эксперта не имеется.

6. Водитель автомобиля BMW перед столкновением с автомобилем ГАЗ на правую обочину не выезжал и линию разметки 1.4 желтого цвета, обозначающую край проезжей части, не пересекал. Поэтому оснований для вывода о том, что погибший водитель автомобиля BMW не соблюдал боковой интервал между отбойником и автомобилем прикрытия с технической точки зрения не имеется.

7. Решить вопрос о том, какой маневр (объезд, перестроение) намеревался совершить водитель автомобиля BMW непосредственно перед моментом дорожно-транспортного происшествия, экспертным путем не представляется возможным. Можно лишь указать, что наличие на месте происшествия следа, похожего на след торможения переднего колеса легкового автомобиля, не исключает возможности применения водителем автомобиля BMW торможения перед столкновением.

8, 9. В данной дорожно-транспортной ситуации водителю автомобиля BMW, с технической точки зрения, следовало руководствоваться требованиями пункта 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, обязывающими водителя вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного требованием второго абзаца пункта 10.3 данных Правил ограничения 90 км/ч, а также со скоростью, обеспечивающей водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требования пункта 9.10 Правил дорожного движения Российской Федерации соблюдать такую дистанцию до движущегося впереди транспортного средства, которая позволила бы избежать столкновения.

Наличие на автомобиле прикрытия ГАЗ-3010 знака особых предписаний 4.2.1 «Объезд препятствия справа» наряду со знаком 4.2.2 «Объезд препятствия слева» при том, что требованием пункта 4.5.4 ГОСТ 32758-2014 и схемой организации движения на участке проведения краткосрочных работ по нанесению наружной краевой дорожной разметки с использованием разметочной машины предусмотрено наличие только одного знака 4.2.2, могло быть фактором, способствующим совершению дорожно-транспортного происшествия.

10. В данной дорожной ситуации водитель автомобиля BMW, действуя в соответствии с требованиями абзаца 1 пункта 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем ГАЗ, не прибегая к экстренному торможению.

11. В приложении 2 к Правилам дорожного движения Российской Федерации «Дорожная разметка и ее характеристики» отсутствует запрет пересечения сплошной линии разметки 1.4 желтого цвета, обозначающей места, где запрещена остановка транспортных средств.

Для защиты нанесенной горизонтальной дорожной разметки от наездов транспортных средств и движения пешеходов в соответствии с требованием пункта 9.3.5 ОДМ 218.6.020-2016 применяются временные технические средства организации дорожного движения (временные дорожные знаки, ограждающие и направляющие устройства, переносные или передвижные (мобильные) комплексы временных технических средств организации дорожного движения), установка которых производится по ГОСТ 32757 и ГОСТ 32758 и при проведении краткосрочных работ в соответствии с требованиями пунктов 6.4.1, 6.4.2, 6.4.3 и раздела 13 ОДМ 218.6.019-2016. Снятие временных технических средств организации дорожного движения, установленных для защиты нанесенной горизонтальной дорожной разметки от наездов транспортных средств и движения пешеходов, производится в соответствии с пунктом 9.3.17 ОДМ 218.6.020-2016 после полного высыхания краски (эмали).

12. Работниками ООО «Автобаза 96» при нанесении дорожной разметки в момент рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия не были соблюдены требования пунктов 5.4.1, 6.4.2.3, 6.1.4.3 и таблицы Е.3 приложения Е ГОСТ Р 58350-2019, а также требование третьего абзаца пункта 5.4.22 ГОСТ Р 52289-2004.

13. Отсутствие ступенчатого ограничения скорости перед участком ведения работ не соответствовало требованиям четвертого абзаца пункта 6.1.4.3 и таблицы Е.3 приложения Е ГОСТ Р 58350-2019, предусматривающей наличие этапа ограничения скорости перед рабочей зоной до 70 км/ч, а также требованию абзаца 3 пункта 5.4.22 ГОСТ Р 52289-2004.

14. Отсутствие на участке проведения работ по нанесению дорожной разметки таких направляющих устройств, как дорожные конусы, не соответствовало требованиям пункта 6.4.2.3 ГОСТ Р 58350-2019.

15. Фактическая установка четырех временных дорожных знаков на передвижном (мобильном) комплексе временных технических средств организации движения, смонтированном на автомобиле прикрытия ГАЗ-3010, государственный регистрационный знак , не соответствовала требованию пункта 4.5.4 ГОСТ 32758-2014, которым предусмотрено максимальное количество трех временных дорожных знаков на передвижном (мобильном) комплексе временных технических средств организации движения.

16. Фактическое количество двух дорожных знаков 4.2.1 и 4.2.2, изготовленных с использованием светодиодов, установленных на передвижном (мобильном) комплексе временных технических средств организации дорожного движения, смонтированном на автомобиле прикрытия ГАЗ-3010, государственный регистрационный знак , не соответствовало требованиям пункта 4.5.4 ГОСТ 32758-2014, которым предусмотрена установка одного дорожного знака, изготовленного с использованием светодиодов.

17. Фактическое количество двух дорожных знаков 4.2.1 и 4.2.2, изготовленных с использованием светодиодов, установленных на передвижном (мобильном) комплексе временных технических средств организации дорожного движения, смонтированном на автомобиле прикрытия ГАЗ-3010, государственный регистрационный знак , независимо от включения светодиодной стрелки не соответствовало требованию второго абзаца пункта 5.4.1 ГОСТ Р 58350-2019, согласно которому в состав передвижного комплекса должен входить один из знаков: 4.2.1 – 4.2.3.

18. Фактическая установка четырех временных дорожных знаков на передвижном (мобильном) комплексе временных технических средств организации движения, смонтированном на автомобиле прикрытия ГАЗ-3010, государственный регистрационный знак <***>, включая совместное применение знаков 4.2.1 и 4.2.2, изготовленных с использованием светодиодов, не соответствовала требованиям пункта 4.5.4 и в этой части раздела 5 ГОСТ 32758-2014.

19. Необходимость в применении ступенчатого ограничения скорости при производстве краткосрочных передвижных работ по нанесению горизонтальной разметки установлена требованием четвертого абзаца пункта 6.1.4.3 ГОСТ Р 58350-2019 и абзаца 3 пункта 5.4.22 ГОСТ Р 52289-2004.

20. Фактическая организация дорожного движения при проведении краткосрочных работ по нанесению наружной краевой линии разметки на 283-м километре автодороги М-7 «Волга», не соответствующая требованиям пунктов 5.4.1, 6.4.2.3, 6.1.4.3 и таблицы Е.3 приложения Е ГОСТ Р 58350-2019, требованию третьего абзаца пункта 5.4.22 ГОСТ Р 52289-2004, а также требованиям пункта 4.5.4 и частично раздела 5 ГОСТ 32758-2014, с технической точки зрения могла являться фактором, способствующим совершению рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия, с технической точки зрения могла являться фактором, способствующим совершению рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия.

Разрешая спор, суд первой инстанции, проанализировав выводы заключения судебной автотехнической экспертизы, пришел к выводу о том, что водитель автомобиля BMW располагал технической возможностью выполнить относящееся к нему требование абзаца 1 пункта 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, не прибегая к экстренному торможению. Таким образом, причиной рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия являются действия водителя автомобиля BMW.

При этом суд первой инстанции отклонил доводы ответчика о том, что в действиях работников ООО «Автобаза 96» отсутствует нарушения требований действующего законодательства в области безопасности дорожных работ, поскольку данные доводы противоречат заключению экспертизы.

С учетом заключения экспертизы и требований нормативных правовых документов, регулирующих порядок производства работ при осуществлении дорожной разметки, суд первой инстанции установил, что при производстве дорожных работ ответчиком были допущены нарушения, выразившиеся в отсутствии на участке проведения работ таких направляющих устройств, как дорожные конусы; установка четырех временных дорожных знаков на передвижном (мобильном) комплексе временных технических средств организации движения, смонтированном на автомобиле прикрытия ГАЗ-3010; отсутствие ступенчатого ограничения скорости перед участком ведения работ; несоблюдение ответчиком схемы Проекта производства работ.

Допущенные ответчиком нарушения явились фактором, способствовавшим совершению произошедшего дородно-транспортного происшествия, в результате которого погиб ФИО9

Поскольку между действиями водителя BMWXI ФИО14, нарушившего требования абзаца 1 пункта 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, и столкновением автомобилей BMWXI и ГАЗ-310 существует прямая причинно-следственная связь, а нарушение ООО «Автобаза 96» вышеуказанных требований действующего законодательства при проведении дорожных работ косвенным образом способствовало совершению рассматриваемого дорожно-транспортного происшествия, степень вины каждого из участников дорожно-транспортного происшествия определена судом первой инстанции следующим образом: 70% - вина водителя BMWXI - ФИО14, 30% - вина ООО «Автобаза 96».

Определяя размер компенсации морального вреда в пользу истцов, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 151, 1100, 1101, 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», принимая во внимание степень вины каждого из участников дорожно-транспортного происшествия, характер нравственных страданий и переживаний истцов, перенесенных по поводу утраты близкого и родного человека, признал соответствующей требованиям разумности и справедливости компенсацию морального вреда в размере 150 000 руб. в пользу каждого родителя и 80 000 руб. в пользу брата.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность и обоснованность решения суда первой инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции в части квалификации действий ФИО14 в соответствии с абзацем 1 пункта 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, указав на нарушения последним абзаца 2 пункта 10.1 указанных Правил.

Кроме того, суд апелляционной инстанции не согласился с выводом суда первой инстанции о применении при определении размера компенсации морального вреда процентного соотношения степени вины участников дорожно-транспортного происшествия, указав на то, что такой порядок не соответствует положениям пункта 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой ее размер определяется с учетом принципов разумности и справедливости, процентное соотношение к размеру компенсации морального вреда по аналогии с имущественным требованием не применяется.

Учитывая критерии, предусмотренные статьями 151, 1101, пунктом 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, фактические обстоятельства дела, достоверно установленные нарушения со стороны ответчика при проведении дорожных работ, которые лишь содействовали возникновению вреда и не являлись основной его причиной, действия ФИО14, находившиеся в причинно-следственной связи с дорожно-транспортным происшествием и их необратимыми последствиями, характер причиненных каждому из истцов нравственных страданий, степень близости истцов с погибшим, суд апелляционной инстанции изменил сумму взыскания компенсации морального вреда, признав наиболее соответствующей требованиям разумности и справедливости сумму в размере 300 000 руб. в пользу ФИО12 и ФИО13, 200 000 руб. в пользу ФИО14

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда находит выводы суда первой инстанции в неизмененной части и суда апелляционной инстанции об удовлетворении требований о компенсации морального вреда основанными на правильном применении и толковании норм материального права, регулирующих спорные отношения.

Обращаясь с кассационной жалобой, ООО «ИСК ДОРОГА» указывает на наличие в действиях погибшего ФИО14 грубой неосторожности, выразившейся в нарушении абзаца 2 пункта 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, нахождении действий ФИО14 в причинно-следственной связи с дорожно-транспортным происшествием и их необратимыми последствиями, тогда как, в действиях ответчика имеется только косвенная вина, что способствовало дорожно-транспортному происшествию, виновником дорожно-транспортного происшествия признан водитель ФИО10 ООО «ИСК «ДОРОГА» было признано потерпевшим, в действиях водителя ответчика нарушений Правил дорожного движения Российской Федерации не установлено.

Между тем, указанные доводы не могут являться основанием для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений, поскольку при определении компенсации морального вреда приведенные в жалобе обстоятельства были учтены судами первой и апелляционной инстанций.

При этом наличие косвенной вины, способствовавшей дорожно-транспортному происшествию, в результате которого произошла смерть ФИО11 ответчик не оспаривал, с апелляционной жалобой на решение суда в указанной части не обращался, следовательно, в соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 376 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не вправе оспаривать данные выводы.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пункту 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 Гражданского кодекса Российской Федерации «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 данного кодекса.

Статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, предусмотрено, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

В силу статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 данного кодекса (пункт 1).

Владельцы источников повышенной опасности солидарно несут ответственность за вред, причиненный в результате взаимодействия этих источников (столкновения транспортных средств и т.п.) третьим лицам по основаниям, предусмотренным пунктом 1 настоящей статьи. Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (статья 1064) (пункт 3 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Согласно пункту 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

Требование о взыскании ущерба может быть удовлетворено только при установлении совокупности всех элементов ответственности, факта причинения вреда, его размера, вины лица, обязанного к возмещению вреда, противоправности поведения этого лица и юридически значимой причинной связи между поведением указанного лица и наступившим вредом.

В соответствии с абзацем 2 части 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимается нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личнаяи семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Согласно пункту 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Для применения такой меры ответственности, как компенсация морального вреда, юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников (абзац 2 пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

Кроме того, как следует из постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», судам следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и, какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац 2 пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзац 4 пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).

Указанные критерии учтены судом апелляционной инстанции при определении размера компенсации в пользу истцов.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, не содержат обстоятельств, свидетельствующих о нарушении судом норм материального и процессуального права при определении компенсации морального вреда, фактически сводятся к переоценке доказательств по делу, тогда как, правом оценки доказательств кассационный суд общей юрисдикции в силу своей компетенции не наделен.

При таких обстоятельствах оснований для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции,

определила:

решение Камышловского районного суда Свердловской области от 09 ноября 2021 года в неизмененной части и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 26 января 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «ИСК» ДОРОГА» – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи