Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2525/2020 (УИД 19RS0001-02-2019-001252-81) по иску ФИО1 к ФИО2, обществу с ограниченной ответственностью «Агентство Информационных сообщений», обществу с ограниченной ответственностью «Рекламное агентство «Медведь», акционерному обществу «Издательский дом «Комсомольская правда» о защите чести и достоинства,

по кассационной жалобе представителя ФИО2 – ФИО3 на решение Абаканского городского суда Республики Хакасия от 24 сентября 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 13 января 2021 г.

с использованием системы видеоконференц-связи при содействии Абаканского городского суда Республики Хакасия

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Новожиловой И.А., выслушав объяснения представителя ФИО2 по доверенности ФИО3, поддержавшего доводы кассационной жалобы, объяснения представителя ФИО1 по доверенности ФИО4, возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы,

судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО1 (далее по тексту – ФИО1) обратился в Абаканский городской суд Республики Хакасия с иском, уточненным в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, к ФИО2 (далее по тексту – ФИО2), обществу с ограниченной ответственностью «Агентство Информационных сообщений» (далее по тексту – ООО «АИС»), обществу с ограниченной ответственностью «Видеоканал-Абакан» (далее по тексту – ООО «Видеоканал-Абакан») о признании оскорбительными, не соответствующими действительности сведений, распространенных 12 декабря 2018 г. в радиоэфире «Комсомольская правда» передачи «ГЛАВТЕМА», посвященной теме проблем демократии, и в сети Интернет: на канале Youtube по ссылке https<данные изъяты>, дата публикации: 14 декабря 2018 г. в 07:47, категория, политика по ссылке file<данные изъяты>; в телеэфире телеканала «ТВ-7» в телепрограмме «NotaBene», ООО «Видеоканал-Абакан» 14 февраля 2019 г.; на канале Youtube в размещенном видеоролике под названием «Опровержение NotaBene» по иску ФИО1» эфира программы «NotaBene» ООО «Видеоканал-Абакан» протяженностью 5.33 минуты с 2.18 минуты по 3.02 минуты по ссылке https<данные изъяты>; на канале Youtube в размещенном видеоролике под названием «NotaBene 14.02.19», эфира программы «NotaBene», ООО «Видеоканал-Абакан» протяженностью 56.03 минуты с 15.57 минуты по 16.40 минуты по ссылке https<данные изъяты>, в части фраз: «<данные изъяты>».

Определением Абаканского городского суда Республики Хакасия от 25 февраля 2019 г. к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика, привлечено общество с ограниченной ответственностью «Радио «Комсомольская правда».

Определением Абаканского городского суда Республики Хакасия от 2 апреля 2019 г. произведена замена ненадлежащего ответчика ООО «Видеоканал-Абакан» на надлежащего ответчика - ООО «Рекламное агентство «Медведь», к участию в деле в качестве соответчика привлечено акционерное общество «Издательский дом «Комсомольская правда» (далее по тексту – АО Издательский дом «Комсомольская правда»).

Решением Абаканского городского суда Республики Хакасия от 16 мая 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 4 сентября 2019 г., исковые требования ФИО1 удовлетворены. Признаны порочащими честь, достоинство и деловую репутацию ФИО1 сведения, распространенные ФИО2 в части фраз: «<данные изъяты>» 12 декабря 2018 г. в радио эфире «Комсомольская правда», в передаче «ГЛАВТЕМА», размещенной в сети Интернет на канале Youtube по ссылке https<данные изъяты>; 14 декабря 2018 г. на странице официального сайта ООО «Агентство информационных сообщений» по ссылке file<данные изъяты>; в телепрограмме «NotaBene» «ТВ-7» 14 февраля 2019 г.; на канале Youtube в размещенном видеоролике под названием «Опровержение NotaBene» по иску ФИО1» эфира программы «NotaBene» по ссылке https://<данные изъяты>; на канале Youtube в размещенном видеоролике под названием «NotaBene 14.02.19» программы «NotaBene» https<данные изъяты>.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 20 февраля 2020 г., решение Абаканского городского суда Республики Хакасия от 16 мая 2019 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 4 сентября 2019 г. отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении истцом, в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, были уточнены исковые требования, он просил признать оскорбительными, не соответствующими действительности, порочащими его честь и достоинство, сведения, распространенные ФИО2 12 декабря 2018 г. в радио эфире «Комсомольская правда» передачи «ГЛАВТЕМА», посвященной проблемам демократии, и в сети Интернет: на канале Youtube по ссылке https<данные изъяты>; на странице официального сайта ООО «Агентство информационных сообщений», дата публикации: 14 декабря 2018 г. в 07:47, категория, политика по ссылке file<данные изъяты>; в телеэфире телеканала «ТВ-7» в телепрограмме «NotaBene», ООО «Видеоканал-Абакан» 14 февраля 2019 г.; на канале Youtube в размещенном видеоролике под названием «Опровержение NotaBene» по иску ФИО1» эфира программы «NotaBene» ООО «Видеоканал-Абакан» протяженностью 5.33 минуты с 2.18 минуты по 3.02 минуты по ссылке https<данные изъяты>; на канале Youtube в размещенном видеоролике под названием «NotaBene 14.02.19», эфира программы «NotaBene», ООО «Видеоканал-Абакан» протяженностью 56.03 минуты с 15.57 минуты по 16.40 минуты по ссылке https<данные изъяты>, в части фраз: «<данные изъяты>» и запретить ответчикам ее дальнейшее распространение (в соответствии с пунктом 4 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации); обязать ООО «Рекламное агентство «Медведь» удалить информацию, являющуюся предметом настоящего спора, распространенную на канале Youtube, в размещенном видеоролике под названием «NotaBene» 14.02.19», эфира программы «NotaBene», ООО «Видеоканал-Абакан», протяженностью 56:03 минут с 15:57 по 16:40 минут по ссылке https<данные изъяты> и запретить ответчикам ее дальнейшее распространение (в соответствии с пунктом 4 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При новом рассмотрении решением Абаканского городского суда Республики Хакасия от 24 сентября 2020 г. исковые требования ФИО1 удовлетворены. Признаны оскорбительными, порочащими честь и достоинство ФИО1 сведения, распространенные ФИО2 12 декабря 2018 г. в радиоэфире «Комсомольская правда» в передаче «ГЛАВТЕМА» и в сети Интернет 12 декабря 2018 г. на канале Youtube по ссылке https://<данные изъяты>; 14 декабря 2018 г. на странице официального сайта ООО «Агентство информационных сообщений» по ссылке file<данные изъяты>; 14 февраля 2019 г. в телепрограмме «NotaBene» телеканала «ТВ-7» ООО «Видеоканал-Абакан» и на канале Youtube в размещенном видеоролике под названием «Опровержение NotaBene» по иску ФИО1» эфира программы «NotaBene» ООО «Видеоканал-Абакан» по ссылке https<данные изъяты> протяженностью 5.33 минуты с 2.18 минуты по 3.02 минуты; 14 февраля 2019 г. на канале Youtube в размещенном видеоролике под названием «NotaBene 14.02.19», программы «NotaBene» ООО «Видеоканал-Абакан» протяженностью 56.03 минуты с 15.57 минуты по 16.40 минуты по ссылке https<данные изъяты> в части фраз «<данные изъяты>», АО «Издательский дом «Комсомольская правда» запрещено их дальнейшее распространение. ООО «Рекламное агентство «Медведь» запрещено дальнейшее распространение информации, размещенной на канале Youtube в видеоролике под названием «NotaBene 14.02.19», программы «NotaBene» ООО «Видеоканал-Абакан» протяженностью 56.03 минуты с 15.57 минуты по 16.40 минуты по ссылке https<данные изъяты> в части фраз, признанных судом оскорбительными, унижающими честь и достоинство ФИО1, и удалить ее.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 13 января 2021 г. решение Абаканского городского суда Республики Хакасия от 24 сентября 2020 г. изменено, абзац 2 резолютивной части решения изложен в следующей редакции: «Запретить акционерному обществу «Издательский дом «Комсомольская правда» дальнейшее распространение оценочных суждений, имеющих оскорбительный характер, в части фраз «<данные изъяты>», распространенных ФИО2: - 12 декабря 2018 г. в радиоэфире «Комсомольская правда» в передаче «ГЛАВТЕМА» и в сети Интернет 12 декабря 2018 г. на канале Youtube по ссылке:https<данные изъяты>; - 14 декабря 2018 г. на странице официального сайта ООО «Агентство информационных сообщений» по ссылке: file<данные изъяты>; - 14 февраля 2019 г. в телепрограмме «NotaBene» телеканала «ТВ-7» ООО «Видеоканал-Абакан» и на канале Youtube в размещенном видеоролике под названием «Опровержение NotaBene» по иску ФИО1» эфира программы «NotaBene» ООО «Видеоканал-Абакан» по ссылке: https<данные изъяты> протяженностью 5.33 минуты с 2.18 минуты по 3.02 минуты; - 14 февраля 2019 г. на канале Youtube в размещенном видеоролике под названием «NotaBene 14.02.19» программы «NotaBene» ООО «Видеоканал- Абакан» протяженностью 56.03 минуты с 15.57 минуты по 16.40 минуты по ссылке: https<данные изъяты>. В остальной части решение суда оставлено без изменения

Представитель ФИО2 – ФИО3 обратился в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой, просит решение Абаканского городского суда Республики Хакасия от 24 сентября 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 13 января 2021 г. отменить, принять по делу новое решение, которым отказать в удовлетворении исковых требований.

В обоснование кассационной жалобы указано на незаконность и необоснованность принятых судебных постановлений судами первой и апелляционной инстанций. Выводы суда первой инстанции об оскорбительности оспариваемых выражений основаны на заключении эксперта от 23 июля 2020 г. № №, которое, как полагает ответчик и доктор филологических наук ФИО16 М.В., содержит неустранимые противоречия, неполноту исследования, экспертом допущены нарушения как методологического, так и процессуального характера, которым суд апелляционной инстанции в своем определении оценки не дал. Экспертом были нарушены положения статьи 14 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Из представленных в суд документов невозможно установить лицо, разъяснившее эксперту его обязанности и права, и предупредившего эксперта об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения; из заключения усматривается, что эксперт сам себя предупредил об уголовной ответственности, что является существенным нарушением порядка проведения экспертиз в государственном учреждении. Суд апелляционной инстанции, оценивая и опровергая вышеуказанные доводы, просто, немотивированно высказался, что форма предупреждения об уголовной ответственности эксперта не регламентирована законом, полностью проигнорировав требования указанного закона. Эксперт, которому было поручено проведение экспертизы по настоящему делу, обладает меньшим опытом по проведению судебных экспертиз и более низкой квалификацией, нежели кандидатуры, представленные ответчиком, а так же лицо (д.ф.н. ФИО17 М.В.) давшее оценку заключения ФИО19. Суд первой инстанции немотивированно отказал в удовлетворении ходатайства ответчика о назначении повторной экспертизы. Также судом первой инстанции были нарушены процессуальные права ответчика при назначении экспертизы - экспертное учреждение и эксперт были назначены судом без какого-либо обсуждения их кандидатур в судебном заседании, что лишило ответчика права заявлять отвод эксперту, а также права на вызов и допрос эксперта в судебном заседании. Выводы суда противоречат заключению эксперта, эксперт определил оспариваемое высказывание как оценку интеллектуальных качеств истца, суд же пришел к выводу, что ФИО2 определяет умственные способности истца. При этом непонятно на основании каких конкретно фраз суд пришел к выводу, что ФИО2 оценивает умственные способности ФИО1 Оспариваемые ФИО1 высказывания не выходят за пределы разумной критики его деятельности как политика, и не могут рассматриваться как умаляющие его честь, достоинство и деловую репутацию. Однако суд, не являясь экспертом, делает отличные от экспертных выводы относительно оспариваемого высказывания, и считает произнесенное оценкой умственных способностей ФИО1, а суд апелляционной инстанции прямо указывает, что фразы, публично высказанные ФИО2 в адрес ФИО1, указанные в резолютивной части решения, безусловно и очевидно носят оскорбительный характер, и такая оценка могла быть дана им судом даже без проведения лингвистической экспертизы, чем указывает на необоснованность назначения судебной экспертизы судом первой инстанции. Данные выводы суда апелляционной инстанции являются противоречащими проведенным исследованиям, и прямо указывающими на некомпетентность суда апелляционной инстанции в области лингвистики, свидетельствуют о нежелании судов Республики Хакасия вникать и полно, объективно и всесторонне рассмотреть настоящий спор. Имеются сомнения в объективности и беспристрастности судов при рассмотрении дела. Более подробно доводы изложены в кассационной жалобе.

Неявка ответчиков, третьего лица, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения дела, в соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Проверив законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия находит их подлежащими отмене.

Как следует из материалов дела и установлено судами, ФИО1 15 ноября 2018 г. официально вступил в должность Главы Республики Хакасия - Председателя Правительства Республики Хакасия.

12 декабря 2018 г. в помещении ООО «Радио «Комсомольская правда» в прямом эфире информационной программы «Главная тема», в процессе дискуссии, посвященной проблемам демократии, журналист ФИО2 допустил высказывания следующего содержания:«… <данные изъяты>...».

Впоследствии видеозапись данной передачи была распространена в телепрограмме и информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

ФИО1, являющийся губернатором Республики Хакасия, указав, что ФИО2 в своей речи допустил в его адрес высказывания, которые носят оскорбительный характер, не соответствуют требованиям принятой в обществе культуры общения, обратился в суд с настоящим иском.

В ходе судебного разбирательства представителем ответчика было представлено заключение (консультация) специалиста по результатам лингвистического исследования от 14 мая 2019 г. № №.

В соответствии с выводами по результатам исследования: 1 (<данные изъяты>.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьями 23, 29 Конституции Российской Федерации, статьями 150, 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в пунктах 7, 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе заключение специалиста по результатам лингвистического исследования от 14 мая 2019 г. № №, пришел к выводу, что использованные в речи ФИО2 средства выражения оценки личности избранного губернатора Хакасии носят оскорбительный характер, поскольку являются неприличными по своей форме, использование оскорбительных слов понижает общественный статус истца, умаляет его статус в глазах окружающих, формирует у окружающих впечатление непрофессионализма истца, неумения что-то делать, неадекватности его поведения и т.д.

Отклоняя доводы ответчика о том, что оспариваемые истцом высказывания являются субъективным мнением ФИО2 об истце, суд указал, что по смыслу статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации высказывания, носящие оскорбительный характер, могут быть предметом судебной защиты.

Признавая несостоятельными доводы ответчика о том, что границы приемлемой критики, мнений и суждений в отношении ФИО1, как губернатора Хакасии, профессионального политика, должны рассматриваться несравнимо шире, чем критика в отношении частных лиц, суд первой инстанции со ссылкой на абзац 4 пункта 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», указал, что, исходя из содержания оспариваемых высказываний, ФИО2 высказывался не в отношении профессиональной деятельности истца в качестве губернатора, а в отношении его умственных способностей.

Обобщив изложенное в решении, суд первой инстанции, пришел к выводу, что сведения распространенные ФИО2 12 декабря 2018 г. в эфире программы «Главная тема» на радио «Комсомольская правда», а в последствии распространенные АО «Издательский дом «Комсомольская правда», ООО «АИС», ООО «РА «Медведь» по телевидению и в сети Интернет, являются порочащими честь, достоинство и деловую репутацию ФИО1

Проверяя законность судебных постановлений судов первой и апелляционной инстанций в кассационном порядке, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, установив, что суд первой инстанции в мотивировочной части решения пришел к выводу о том, что использованные ответчиком средства выражения оценки личности истца, избранного Главой Республики Хакасия – Председателем Правительства Республики Хакасия, направлены на унижение его чести и достоинства, являются неприличными по своей форме, а потому носят оскорбительный характер, то есть фактически признал указанные выражения оценочным суждением ФИО2, однако, в нарушение приведенных норм материального права, в резолютивной части решения суд признал распространенные ответчиком сведения порочащими честь и достоинство, то есть фактически признал эти сведения утверждением о факте, который может быть проверен на соответствие его действительности, пришла к выводу, что решение суда первой инстанции содержит взаимоисключающие выводы, которые не были устранены судом апелляционной инстанции. В нарушение норм материального и процессуального права судом первой инстанции при принятии решения о признании распространенных ответчиком сведений порочащими честь, достоинство и деловую репутацию в объеме всех вышеуказанных фраз, не установлено, в отношении каждой фразы из текста, чем конкретная фраза порочит честь, достоинство и деловую репутацию истца. В связи с изложенным, определением от 20 февраля 2020 г. отменила решение Абаканского городского суда Республики Хакасия от 24 сентября 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 13 января 2021 г., дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При этом в определении судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 20 февраля 2020 г. указано, что при новом рассмотрении дела суду следует установить, являлись ли оспариваемые истцом высказывания субъективным мнением ответчика ФИО2, было ли это мнение высказано в оскорбительной форме или им были распространены именно утверждения о фактах, которые могут быть проверены на соответствие их действительности, и в зависимости от этого решить вопрос о гражданско-правовой ответственности распространившего их лица.

При новом рассмотрении с целью установления того, носят ли оспариваемые истцом сведения порочащий характер, а также для оценки их восприятия с учетом того, что распространенная информация может быть доведена до сведения третьих лиц различными способами (образно, иносказительно, оскорбительно и т.д.), установления того, являются ли оспариваемые сведения оценочными суждениями, мнениями, убеждениями, а так же для установления того, вышли ли оспариваемые высказывания за пределы допустимой критики в отношении должностного лица, которым является истец, представителем ФИО2 было заявлено ходатайство о назначении по делу судебно-лингвистической экспертизы, производство которой предложено поручить ФИО20., д.ф.н., декану филологического факультета ФГБОУ ВО «АлтГПУ», ФИО5, д.ф.н., доценту, директору Института филологии, иностранных языков и медиакоммуникаций ФГБО «КемГУ», на разрешение эксперта предложено поставить вопросы: - Содержат ли высказывания ФИО2 негативные оценки, сведения о проверяемых фактах и событиях, относимые истцом к Главе Республики Хакасия ФИО1: «<данные изъяты>? Если да, то в чем выражаются оценки, а в чем сведения о проверяемых фактах и событиях? – Содержат ли сведения о проверяемых фактах и событиях, относимые к Главе Республики Хакасия ФИО1, утверждения о нарушении указанным лицом действующего законодательства, совершении им нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота? – Имеют ли оценочные суждения ФИО2 оскорбительный характер, то есть направлены ли они на унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме? - Выходят ли оспариваемые высказывания за пределы допустимой критики в отношении ФИО1 как должностного лица? – Каково коммуникативное намерение говорящего?

Представитель истца возражал против назначения лингвистической экспертизы, пояснив, что суд может самостоятельно дать оценку изложенной в программе информации. При этом в случае назначения судом экспертизы просил не назначать ее в Республики Хакасия и в г. Москве, также предложив перечень вопросов для ее проведения.

Определением Абаканского городского суда Республики Хакасия от 2 июня 2020 г. по делу была назначена лингвистическая экспертиза, производство которой было поручено экспертам ФБУ «Сибирский региональный центр судебной экспертизы Минюста России» (г. Новосибирск). На разрешение экспертов поставлены следующие вопросы: 1. Определить форму выражений (утверждение, предположение, мнение), содержащихся в следующих высказываниях: «<данные изъяты>»; 2. Содержат ли оспариваемые выражения сведения о фактах или событиях в отношении ФИО1 как Главы Республики Хакасия?; 3. При наличии в оспариваемом тексте мнений автора в отношения ФИО1 как Главы Республики Хакасия, носят ли они оскорбительный характер?; 4. Содержатся ли в оспариваемых словесных конструкциях негативные сведения о ФИО1, его личных, деловых и моральных качествах? В каких конкретно высказываниях содержится негативная информация?; 4. Можно ли содержащуюся в оспариваемом тексте характеристику ФИО1 считать допустимой критикой должностного лица либо данные выражения выходят за пределы морально-этических норм?.

В соответствии с заключением эксперта от 23 июля 2020 г. № №, 1. В оспариваемых словесных конструкциях содержатся негативные сведения о ФИО1, а именно: - <данные изъяты>.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 150, 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, содержащимися в пунктах 7, 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», оценив по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации представленные в материалы дела доказательства, исходил из того, что факт распространения ответчиками оспариваемых истцом сведений нашел подтверждение в ходе судебного разбирательства; приняв в качестве надлежащего доказательства заключение эксперта от 23 июля 2020 г. № №, поскольку оно соответствует требованиям Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержит подробное описание приведенных исследований, сделанные выводы являются мотивированными, ясными, полными, не содержат противоречий, имеется подписка эксперта о предупреждении об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, и не приняв в качестве доказательства, заключение специалиста, поскольку оно составлено специалистом, а не экспертом, ФИО18 М.А. судебно-лингвистическая экспертиза судом не назначалась, он не предупреждался об уголовной ответственности по статьям 307-308 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд пришел к выводу, что использованные в речи ФИО2 средства выражения оценки личности ФИО1 носят оскорбительный характер, являются оценочным суждением, выраженным в оскорбительной форме. То обстоятельство, что оспариваемые истцом высказывания это субъективное мнение ФИО2 об истце, суд, ссылаясь на статью 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, указал, что высказывания, носящие оскорбительный характер, могут быть предметом судебной защиты.

Признавая несостоятельными доводы представителя ФИО2 о том, что границы приемлемой критики, мнений и суждений в отношении ФИО1, как губернатора Хакасии, профессионального политика, должны рассматриваться несравнимо шире, чем критики в отношении частных лиц, суд со ссылкой на абзац 4 пункта 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», отметил, что из содержания оспариваемого высказывания следует, что ФИО2 оценивает умственные способности истца, а не выражает критику его профессиональной деятельности как губернатора.

Обобщив изложенное в решении, суд первой инстанции пришел к выводу, что сведения распространенные ФИО2 12 декабря 2018 г. в радиоэфире «Комсомольская правда» передачи «ГЛАВТЕМА», в последствии распространенные АО «Издательский дом «Комсомольская правда», ООО «АИС», ООО «РА «Медведь» по телевидению и в сети Интернет, являются оскорбительными, унижающими честь и достоинство ФИО1, в связи с чем посчитал необходимым запретить ООО «Рекламное агентство «Медведь» дальнейшее распространение информации, размещенной на канале Youtube в видеоролике под названием «NotaBene 14.02.19», программы «NotaBene» ООО «Видеоканал-Абакан» протяженностью 56.03 минуты с 15.57 минуты по 16.40 минуты по ссылке https№, в части фраз, признанных судом оскорбительными, унижающими честь и достоинство истца.

Проверяя законность решения суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции с выводы суда первой инстанции согласился, признав их основанными на нормах действующего законодательства, фактических обстоятельствах дела и исследованных доказательствах.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что суд первой инстанции поручил проведение судебной экспертизы лицу, чья кандидатура в нарушение положений статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации на обсуждение сторон не выносилась, суд апелляционной инстанции, ссылаясь на часть 2 статьи 12, статьи 67, 79, 80 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, указал на отсутствие у суда обязанности поручать проведение экспертизы только эксперту из числа лиц и организаций, предложенных сторонами, учитывая, что право выбора экспертного учреждения принадлежит суду.

Признавая несостоятельными доводы апелляционной жалобы ответчика о допущенных экспертом нарушениях при проведении судебной экспертизы, а также доводы о незаконности отказа суда в вызове и допросе в судебном заседании данного эксперта, суд апелляционной инстанции исходил из отсутствия доказательств, свидетельствующих о том, что такие возможные нарушения повлияли или могли повлиять на итоговые выводы экспертного заключения, а также на выводы суда первой инстанции. Экспертом исследована оспариваемая информация в том объеме, который являлся необходимым для дачи заключения, эксперт предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, о чем прямо указано в заключении. Форма такого предупреждения не регламентирована законом, важен сам факт предупреждения. Суд апелляционной инстанции не установил оснований не доверять представленному экспертному заключению, поскольку оно подготовлено лицом, обладающим правом на проведение подобного рода исследования, предупрежденным об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, соответствует требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, дано в письменной форме, содержит подробное описание проведенного исследования и аргументированные ответы на поставленные судом вопросы, которые являются последовательными, не допускают неоднозначного толкования и не содержат внутренних противоречий.

Также суд апелляционной инстанции указал, что фразы, публично высказанные ФИО2 в адрес Главы Республики Хакасия ФИО1, указанные в резолютивной части решения, безусловно и очевидно носят оскорбительный характер, и такая оценка могла быть дана им судом даже без проведения лингвистической экспертизы.

Мнение автора апелляционной жалобы со ссылкой, в том числе на пункт 8 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 марта 2016 г., о том, что оспариваемые высказывания не выходят за пределы разумной критики деятельности ФИО1 как политика и не могут рассматриваться как умаляющие его честь, достоинство и деловую репутацию, признано судом апелляционной инстанции ошибочным. Суд апелляционной инстанции указал, что независимо от приведенного сторонами толкования оспариваемых фраз и выражений, являющегося их субъективным мнением, действительное значение выражений, волевая направленность и эмоциональное восприятие устанавливается на основании всесторонней оценки обстоятельств дела в каждом отдельном случае судом в соответствии с предоставленными ему дискреционными полномочиями, необходимыми для осуществления правосудия. Оспариваемые фразы произнесены ФИО2 спустя менее чем через месяц после вступления ФИО1 в должность Главы Республики Хакасия - Председателя Правительства Республики Хакасия, а потому они объективно не свидетельствуют о разумной критике деятельности ФИО1 как политика, не в должной степени исполняющего свои обязанности, в силу небольшого промежутка времени пребывания истца в государственной должности. С учетом изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что судом первой инстанции правильно установлено нарушение защищаемых Конституцией. Российской Федерации и Гражданским кодексом Российской Федерации ценностей - чести, достоинства истца, тогда как согласно части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Вместе с тем установив, что суд первой инстанции констатируя в мотивировочной части решения, что использованные ответчиком ФИО2 средства выражения оценки личности истца, избранного Главой Республики Хакасия - Председателем Правительства Республики Хакасия, направлены на унижение его чести и достоинства, носят оскорбительный характер, в резолютивной части решения суд признал распространенные ответчиком сведения наряду с оскорбительными также порочащими честь и достоинство истца, суд апелляционной инстанции указав, что данные понятия являются взаимоисключающими, на что прямо указано в кассационном определении Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 20 февраля 2020 г. по настоящему делу, а выводы суда о порочащем характере допущенных ФИО2 высказываний мотивировочная часть решения не содержит, пришел к выводу, что правовым способом защиты по статье 152 Гражданского кодекса Российской Федерации является, в том числе, запрет дальнейшего распространения сведений, а не признание их оскорбительными, в связи с чем изменил решение суда первой инстанции изложив абзац 2 резолютивной части решения в иной редакции.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не может согласится с указанными выводами судов первой и апелляционной инстанций по следующим основаниям.

В соответствии с частью 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Реализация прав и свобод человека не может нарушать права и свободы других лиц (часть 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 29 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова.

Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них (часть 3 статьи 29 Конституции Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Согласно статье 152 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Опровержение должно быть сделано тем же способом, которым были распространены сведения о гражданине, или другим аналогичным способом (пункт 1).

Если сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, оказались после их распространения доступными в сети «Интернет», гражданин вправе требовать удаления соответствующей информации, а также опровержения указанных сведений способом, обеспечивающим доведение опровержения до пользователей сети «Интернет» (пункт 5).

Гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, наряду с опровержением таких сведений или опубликованием своего ответа вправе требовать возмещения убытков и компенсации морального вреда, причиненных распространением таких сведений (пункт 9).

В пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» разъяснено, что обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации значение для дела, которые должны быть определены судьей при принятии искового заявления и подготовке дела к судебному разбирательству, а также в ходе судебного разбирательства, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

В пункте 9 этого же постановления обращено внимание на то, что в соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

В решениях по делам «Лингенс против Австрии» от 8 июля 1986 г., «Гринберг против Российской Федерации» от 21 июля 2005 г. Европейский суд по правам человека, защищая право автора информации на оценочное суждение, указал на необходимость проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями, существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию, последние должны быть мотивированы, но доказательства их справедливости не требуются (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2017) (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 февраля 2017 г.)).

По смыслу приведенных положений порочащими честь и достоинство признаются не оценочные суждения и мнения, а исключительно сведения о фактах, которые могут быть подвергнуты проверке. При этом только при одновременном наличии трех условий: распространение оспариваемых выражений, их недействительность и порочащий характер – честь и достоинство подлежит защите в порядке, установленном в статье 152 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При новом рассмотрении суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, установил, что использованные в речи ФИО2 средства выражения оценки личности ФИО1 носят оскорбительный характер, являются оценочным суждением, выраженным в оскорбительной форме.

Поскольку суды пришли к выводу, что высказывания ФИО2, прозвучавшие в эфире программы «Главная тема», представляли собой оценочные суждения, порочащего характера этих высказываний не установили, о чем указано в судебном постановлении суда апелляционной инстанции, оспариваемые сведения не являются утверждением о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, у судов первой и апелляционной инстанций отсутствовали основания для удовлетворения исковых требований, в связи с отсутствием совокупности условий, при наличии которых нарушенное право подлежало защите в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации.

То обстоятельство, что оценочное суждение интерпретировано истцом как оскорбительное, само по себе не свидетельствует о распространении его автором порочащих сведений в смысле статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В пункте 6 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 марта 2016 г., указано, что при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации необходимо учитывать, что содержащиеся в оспариваемых высказываниях ответчиков оценочные суждения, мнения, убеждения не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, если только они не носят оскорбительный характер.

В соответствии с абзацем 12 пункта 20 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 февраля 2017 г., информация, указывающая на противоправный характер поведения субъекта, носит оскорбительный характер, следовательно, даже при условии ее изложения как субъективного мнения автора может быть основанием для заявления требования о защите деловой репутации.

Вместе с тем, судами не установлено, что оспариваемые высказывания ответчика содержат утверждения о совершении истцом каких-либо противоправных деяний, недобросовестности при осуществлении деятельности. Доказательств того, что суждение ФИО2 было выражено способами, связанными с унижением чести и достоинства, выраженными в неприличной форме, истцом в материалы дела представлено не было, учитывая, что именно истец обязан доказать порочащий характер оспариваемых сведений.

Кроме того, в преамбуле Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2010 г. № 16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» разъяснено, что при применении законодательства, регулирующего вопросы свободы слова и свободы массовой информации, судам необходимо обеспечивать баланс между правами и свободами, гарантированными статьей 29 Конституции Российской Федерации, с одной стороны, и иными правами и свободами человека и гражданина, а также охраняемыми Конституцией Российской Федерации ценностями, с другой.

Выясняя вопрос о том, имеет ли место злоупотребление свободой массовой информации, суду следует учитывать не только использованные в статье, теле- или радиопрограмме слова и выражения (формулировки), но и контекст, в котором они были сделаны (в частности, каковы цель, жанр и стиль статьи, программы либо их соответствующей части, можно ли расценивать их как выражение мнения в сфере политических дискуссий или как привлечение внимания к обсуждению общественно значимых вопросов, основаны ли статья, программа или материал на интервью, и каково отношение интервьюера и (или) представителей редакции средства массовой информации к высказанным мнениям, суждениям, утверждениям), а также учитывать общественно-политическую обстановку в стране в целом или в отдельной ее части (пункт 28 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

В соответствии со статьями III и IV Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации, принятой 12 февраля 2004 года на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в средствах массовой информации, а государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в средствах массовой информации в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий.

Российская Федерация как участник Конвенции признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Поэтому применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции.

Согласно пункту 1 статьи 10 Конвенции каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.

Как неоднократно указывал Европейский суд по правам человека, свобода выражения мнения, как она определяется в пункте 1 статьи 10 Конвенции, представляет собой одну из несущих основ демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена. Свобода слова охватывает не только информацию или идеи, которые встречаются благоприятно или рассматриваются как безобидные либо нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство.

В Постановлении ЕСПЧ по делу «Гринберг (Grinberg) против Российской Федерации» от 21 июля 2005 г. в параграфе 23 указано, что в соответствии с устоявшейся прецедентной практикой Европейского Суда свобода выражения мнения представляет собой один из основных принципов демократического общества и одно из основополагающих условий его развития, а также реализации способностей и возможностей каждого человека. Принимая во внимание положения пункта 2 статьи 10 Конвенции, свобода выражения мнения распространяется не только на «информацию» и «мнения», воспринимаемые положительно, считающиеся неоскорбительными или рассматриваемые как нечто нейтральное, но и на оскорбительные, шокирующие или причиняющие беспокойство. Указанное является требованием плюрализма мнений, терпимости и либерализма, без которых бы не существовало «демократического общества».

В параграфе 24 указанного Постановления ЕСПЧ от 21 июля 2005 г. разъяснено, что пресса выполняет существенную функцию в демократическом обществе. Несмотря на то, что пресса не должна переступать через определенные пределы, в частности, касаясь репутации и прав других лиц, а также необходимости предотвращения разглашения конфиденциальной информации, тем не менее основной ее задачей является распространение - способом, согласующимся с ее обязательствами и ответственностью, - информации и идей по всем вопросам, вызывающим общественный интерес.

Журналистская свобода распространяется на возможное использование в определенной степени преувеличений или даже провокации (Постановление Европейского Суда от 26 апреля 1995 г. по делу «Прагер и Обершлик против Австрии»). Данная свобода содержит ряд исключений, изложенных в пункте 2 статьи 10 Конвенции, подлежащем строгому толкованию. Необходимость применения каких бы то ни было ограничений должна быть установлена без всяких сомнений.

При рассмотрении спора, в нарушение приведенных норм, суды не учли статус ФИО2 как журналиста, реализовавшего право на свободу слова и излагавшего свое мнение при обсуждении вопросов демократии проблемы протестного голосования, отсутствие указания на имя, фамилию, отчество истца, цель программы «Главная тема», содержание и общий контекст программы, а также диалога, посвященного вопроса демократии, общий стиль изложения информации.

В соответствии с пунктом 9 статьи 47 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» журналист имеет право излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью. Личные мнения, суждения, убеждения не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Лицо, которое полагает, что высказанное оценочное суждение или мнение, распространенное в средствах массовой информации, затрагивает его права и законные интересы, может использовать предоставленное ему пунктом 3 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьей 46 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» право на ответ, комментарий, реплику в том же средстве массовой информации в целях обоснования несостоятельности распространенных суждений, предложив их иную оценку.

Принимая во внимание, что судами не установлена совокупность условий, необходимых для удовлетворения исковых требований, обратного из материалов дела не следует, у суда апелляционной инстанции отсутствовали основания, предусмотренные пунктом 4 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, для запрещения дальнейшего распространения оценочных суждений.

В соответствии с частью 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в пунктах 2 и 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

С учетом изложенного обжалуемые судебные постановления судов первой и апелляционной инстанций нельзя признать законными, поскольку они приняты с существенными нарушениями норм материального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов, что согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для их отмены.

В силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать фактические обстоятельства дела.

Как разъяснено в пункте 27 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2012 г. № 29 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции» если судами первой и (или) апелляционной инстанций допущена ошибка в применении и (или) толковании норм материального права, для исправления которой после отмены (изменения) судебных постановлений не требуется установления новых обстоятельств дела, представления, исследования и оценки доказательств, то суду кассационной инстанции следует принять новое судебное постановление (определение), не передавая дело на новое рассмотрение в суд первой или апелляционной инстанции (пункт 5 части 1 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по результатам рассмотрения кассационных жалобы, представления кассационный суд общей юрисдикции вправе изменить либо отменить постановление суда первой или апелляционной инстанции и принять новое судебное постановление, не передавая дело на новое рассмотрение, если допущена ошибка в применении и (или) толковании норм материального права.

Принимая во внимание, что судами первой и апелляционной инстанции допущена ошибка в применении и толеоании норм материального права, для исправления которой не требуется исследования доказательств и установления новых обстоятельств, судебная коллегия Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным, не направляя дело на новое рассмотрение, принять новое постановление об отказе в удовлетворении исковых требований ФИО1

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Абаканского городского суда Республики Хакасия от 24 сентября 2020 г., апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 13 января 2021 г. отменить.

Не передавая дело на новое рассмотрение принять новое судебное постановление.

В удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2, обществу с ограниченной ответственностью «Агентство Информационных сообщений», обществу с ограниченной ответственностью «Рекламное агентство «Медведь», акционерному обществу «Издательский дом «Комсомольская правда» о защите чести и достоинства отказать.

Председательствующий Т.В. Фролова

Судьи И.А. Новожилова

Д.А. Гусев