Гражданский кодекс часть 1

Центральный окружной военный суд в составе: председательствующего Живаева Д.В., судей Стасюка И.М. и Торкунова Д.М., при секретаре судебного заседания Русинове В.В., с участием государственного обвинителя – старшего прокурора отдела прокуратуры Свердловской области старшего советника юстиции Шавкуновой Т.А., подсудимых, защитников Комаровой О.Н., Анкудинова С.Б., Жалимова М.Д. и Швефеля С.В., переводчика ФИО10, рассматривая в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении граждан

ФИО4, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 205.1, ст. 205.6, ч. 1 ст. 30 ч. 2 ст. 208, ч. 1 ст. 222, ч. 1.1 ст. 205.1 УК РФ,

ФИО5, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 30 ч. 2 ст. 208, ч. 1 ст. 205.1, ч. 1.1 ст. 205.1 УК РФ,

ФИО6, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 30 ч. 2 ст. 208, ч. 1.1 ст. 205.1 УК РФ,

ФИО7 Ёдгора Хасановича, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1.1 ст. 205.1 УК РФ,

установил:

в судебном заседании защитник подсудимого ФИО7 адвокат Швефель заявил ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку в ходе производства предварительного следствия по нему допущено нарушение права на защиту ФИО7, являющегося этническим таджиком.

Данное нарушение, по мнению защитника, выразилось в отсутствии переводчика при ознакомлении ФИО7 с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ, а также в непредставлении ему, в нарушение ч. 3 ст. 18 УПК РФ, полного перевода процессуальных документов.

Ходатайство защитника Швефеля поддержал его подзащитный ФИО7, пояснивший, что русским языком владеет слабо, обучался на таджикском языке, окончив лишь три класса школы. До переезда в Россию работал и проходил военную службу в <адрес>, общаясь при этом исключительно на родном языке. В ходе предварительного расследования из всех процессуальных документов ему на таджикский язык письменно переведена и вручена лишь часть обвинительного заключения. От переводчика он не отказывался.

Подсудимые ФИО4, ФИО5, ФИО6, а также их защитники ходатайство Швефеля поддержали.

Государственный обвинитель Шавкунова просила в удовлетворении ходатайства защитника Швефеля отказать, поскольку в ходе предварительного следствия обвиняемому ФИО7 был назначен переводчик, и каких-либо существенных нарушений прав ФИО7 при расследовании уголовного дела органами предварительного следствия не допущено. При этом она сослалась на письмо заместителя прокурора Республики Татарстан от ДД.ММ.ГГГГ№ и приложенные к нему светокопии документов.

Заслушав стороны, исследовав материалы уголовного дела в части, касающейся заявленного ходатайства, окружной военный суд приходит к следующим выводам.

Согласно требованиям ст. ст. 18, 59, 164 и 169 УПК РФ в их совокупности и взаимосвязи органы предварительного следствия обязаны проводить все следственные действия, где участвует обвиняемый, не владеющий или недостаточно владеющий языком, на котором ведется производство по уголовному делу, с обязательным участием назначенного переводчика, предупреждённого об уголовной ответственности за заведомо неправильный перевод.

Как установлено ч. 3 ст. 18 УПК РФ, если в соответствии с требованиями УПК РФ следственные и судебные документы подлежат обязательному вручению обвиняемому, то указанные документы должны быть переведены на его родной язык.

На основании п. 2 ч. 4 ст. 47 УПК РФ обвиняемый вправе получать, в том числе копию постановления о привлечении его в качестве обвиняемого и копию обвинительного заключения.

Из содержания указанных норм следует, что обвиняемому, не владеющему или недостаточно владеющему русским языком, гарантировано получение от органов предварительного расследования переведенных на его родной язык копий постановления о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительного заключения.

Однако указанные требования закона органами следствия не соблюдены.

При этом материалами уголовного дела подтверждается, что подсудимый ФИО7 является этническим таджиком, в недостаточной степени владеющим русским языком, о чём он заявил ещё в ходе его задержания в порядке, предусмотренном ст. ст. 91 и 92 УПК РФ.

Именно в связи с этими обстоятельствами постановлениями следователя от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ (т. 5 л.д. 153, 166 и 186) в соответствии с ч. 2 ст. 59 и ст. 169 УПК РФ для участия в производстве по делу назначались переводчики (ФИО14, ФИО15 и ФИО17), предупреждённые об уголовной ответственности за заведомо неправильный перевод, о чём в его материалах имеются соответствующие процессуальные документы. От указанных переводчиков обвиняемый не отказывался.

Таким образом, необходимость участия в деле переводчика для ФИО7 была признана органами предварительного следствия, которые после вынесения названных постановлений сами же их не исполнили.

Так, несмотря на перечисленные обстоятельства, переводчик присутствовал не во всех следственных и процессуальных действиях, проведенных с участием ФИО7 в ходе предварительного следствия, что подтвердил в судебном заседании и следователь СО УФСБ России по Республике Татарстан ФИО18, допрошенный по ходатайству государственного обвинителя в качестве свидетеля.

Никаких данных о переводчике, включая сведения о его фамилии, имени и отчестве, не содержит и постановление о привлечении ФИО7 в качестве обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1.1. ст. 205.1 УК РФ, от 6 ноября 2019 г. (т. 5 л.д. 181 - 185), равно как отсутствует в этом процессуальном документе и подпись переводчика.

Также следственными органами не было обеспечено участие переводчика в ходе ознакомления ФИО7 с материалами дела в порядке, предусмотренном ст. 217 УПК РФ, что подтверждается отсутствием сведений об этом в соответствующем протоколе (т. 11 л.д. 17-21), показаниями подсудимого ФИО7 и свидетеля ФИО18.

Кроме того, вопреки императивным требованиям вышеприведенных норм УПК РФ, материалы дела не содержат текстов перевода на родной язык ФИО7 постановления о привлечении его в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, а также данных о лице, переводившем обвинительное заключение, и о предупреждении его об уголовной ответственности за заведомо неправильный перевод.

Недостаточное владение ФИО7 русским языком объективно подтверждается его рукописными записями в имеющихся в деле документах, а также непосредственно усматривается из его ответов на вопросы, заданные ему судом и участниками процесса в ходе судебного разбирательства.

Свидетель ФИО18 пояснил суду, что в период предварительного следствия обвиняемому ФИО7, таджику по национальности, после задержания в связи с недостаточным владением русским языком на основании вынесенных им постановлений были предоставлены три переводчика. Постановление о привлечении в качестве обвиняемого от ДД.ММ.ГГГГ было переведено на родной язык ФИО7 специалистом ФИО20, допуск которого к участию в деле им, как следователем, процессуальным решением оформлен не был. С ФИО20 им было заключено соглашение, на основании которого последним, помимо указанного постановления, был осуществлен письменный перевод и обвинительного заключения от ДД.ММ.ГГГГ Тексты переводов этих процессуальных документов на родной язык ФИО7, равно как и упомянутое соглашение и иные документы в отношении ФИО20, он к материалам дела не приобщал. Указанные переведенные процессуальные документы были вручены ФИО7 ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, соответственно.

Свидетель ФИО20 в судебном заседании сообщил, что окончил одиннадцать классов сельской школы в Республике Таджикистан и юридического образования не имеет. В ноябре 2019 г. следователь ФИО18 попросил его осуществить перевод двух указанных выше документов. В каком именно процессуальном статусе он был привлечен к участию в деле, ему не известно.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

По смыслу ст. 237 УПК РФ и в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в постановлении от 08.12.2003 г. № 18-П, суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе вправе возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом во всех случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, не устранимые в судебном производстве.

Частью 2 ст. 26 Конституции РФ установлено, что каждый имеет право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения.

Из этого следует, что нарушение на стадии досудебного производства права обвиняемого на пользование родным языком является основанием для возвращения уголовного дела прокурору при условии, если подобное нарушение препятствует разрешению уголовного дела по существу в ходе судебного разбирательства, и допущенные нарушения могут быть устранены органами предварительного следствия.

Таким образом, в судебном заседании достоверно установлено, что в ходе предварительного следствия допущены существенные процессуальные нарушения прав ФИО7 на защиту и на пользование родным языком, выразившиеся в несоответствии обвинительного заключения требованиям закона, поскольку в материалах дела отсутствует его перевод на таджикский язык и сведения о лице, производившим таковой, что не позволяет суду проверить полноту данного процессуального документа, а также констатировать выполнение его перевода лицом, допущенным к участию в деле в установленном законом порядке.

Не свидетельствуют об отсутствии указанных процессуальных нарушений, а также о соблюдении конституционных прав ФИО7 в ходе предварительного следствия и показания свидетелей ФИО18 и ФИО20, равно как и сведения, содержащиеся в письме заместителя прокурора Республики Татарстан от 12 февраля 2020 г., аналогичные по содержанию показаниям свидетеля ФИО18.

Выполнение устного перевода ФИО7 ряда процессуальных действий и документов (и отдельных их частей) при отсутствии ходатайств обвиняемого о вызове либо об отказе от переводчика, назначенного ему самим следователем, не освобождало органы следствия от обязанности предоставить ФИО7 копии указанных процессуальных документов, переведенных на родной язык последнего в полном объеме переводчиком, допущенным к участию в деле в установленном порядке и предупреждённым об уголовной ответственности за заведомо неправильный перевод, приобщить эти копии к материалам дела, а также обеспечить участие переводчика при ознакомлении ФИО7 с материалами дела при выполнении требований ст. 217 УПК РФ.

Изложенное исключает возможность рассмотрения судом настоящего уголовного дела по существу с вынесением итогового судебного решения.

При таких обстоятельствах уголовное дело в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ подлежит возвращению прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Разрешая в соответствии с ч. 3 ст. 237 УПК РФ вопрос о мере пресечения в отношении всех подсудимых, окружной военный суд, с учетом характера и обстоятельств предъявленного обвинения, не находит оснований для изменения им ранее избранной меры пресечения в виде заключения под стражу на более мягкую, поскольку обстоятельства, по которым судом были приняты решения об избрании и последующем ее продлении, не изменились и не отпали. При этом срок содержания подсудимых под стражей установлен вступившим в законную силу постановлением Центрального окружного военного суда от 9 января 2020 г. по 25 июня 2020 г. включительно.

Принимая во внимание указанное, для производства следственных и иных процессуальных действий суд, учитывая требования ст. 109 УПК РФ, считает необходимым продлить срок содержания под стражей в отношении каждого из обвиняемых на два месяца со дня вынесения настоящего определения, то есть по 12 апреля 2020 г. включительно.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 237 и 256 УПК РФ, Центральный окружной военный суд

определил:

в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ возвратить уголовное дело в отношении ФИО1, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 205.1, ст. 205.6, ч. 1 ст. 30 ч. 2 ст. 208, ч. 1 ст. 222, ч. 1.1 ст. 205.1 УК РФ, ФИО2, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 30 ч. 2 ст. 208, ч. 1 ст. 205.1, ч. 1.1 ст. 205.1 УК РФ, ФИО3, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 30 ч. 2 ст. 208, ч. 1.1 ст. 205.1 УК РФ, ФИО7 Ёдгора Хасановича, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1.1 ст. 205.1 УК РФ, прокурору Республики Татарстан для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Меру пресечения ФИО1, ФИО2, ФИО3 и ФИО7 Ё.Х. в виде заключения под стражу оставить без изменения, содержать их в ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по <адрес>.

Срок содержания под стражей ФИО1, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> Республики Татарстан, ФИО2, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> Республики Татарстан, ФИО3, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> Республики Татарстан, ФИО7 Ё.Х., родившегося ДД.ММ.ГГГГ в кишлаке <адрес> Республики Таджикистан, продлить на 2 (два) месяца, то есть по ДД.ММ.ГГГГ включительно.

Определение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Апелляционный военный суд через Центральный окружной военный суд в течение десяти суток со дня его вынесения, а каждым из содержащихся под стражей - в тот же срок со дня вручения ему копии определения.

Председательствующий Д.В. Живаев

Судьи: И.М. Стасюк

Д.М. Торкунов