Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-3556/2020 по иску Рузеева Артура Шамилевича к Управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по Тюменской области об оспаривании заключения служебной проверки, увольнения, восстановлении на службе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда

по кассационным жалобам Рузеева Артура Шамилевича, представителя Рузеева Артура Шамилевича - Кнаус Юлии Сергеевны, кассационному представлению прокурора Тюменской области на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 13 января 2021 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Карповой О.Н. об обстоятельствах дела, о принятых по делу судебных постановлениях, доводах кассационных жалоб, кассационного представления, возражений на жалобы, представление, выслушав Рузеева А.Ш., его представителей Кнаус Ю.С., Еремеева М.Е., поддержавших доводы жалоб, представления, представителя Управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Тюменской области Андреева А.И., просившего в удовлетворении жалоб, представления отказать, заключение прокурора Седьмого отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кустикова А.Г., поддержавшего доводы кассационного представления, полагавшего жалобы, подлежащими удовлетворению, а апелляционное определение отмене, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Рузеев А.Ш. обратился в суд с иском к Управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по Тюменской области (далее - УМВД России по Тюменской области) о признании незаконным заключения от 13 февраля 2020 года проведенной в отношении него служебной проверки, признании незаконным увольнения на основании приказа начальника УМВД России по Тюменской области от 13 февраля 2020 года № 54 л/с о расторжении контракта и увольнении со службы в органах внутренних дел по пункту 9 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», восстановлении на службе в должности заместителя начальника отдела по борьбе с организованной преступностью общеуголовной направленности Управления уголовного розыска УМВД России по Тюменской области с 14 февраля 2020 года, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула в сумме 461876,80 руб., компенсации морального вреда - 100 000 руб.

В обоснование заявленных требований истец ссылался на то, что увольнение истца по пункту 9 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» произведено незаконно, поскольку порочащего поступка он не совершал. Приказ не содержит конкретизированный вывод о том, какие именно нарушения и каких именно требований нормативных актов были им допущены. Из представления к увольнению известно, что по результатам служебной проверки было установлено, что он совершил проступок, порочащий честь сотрудника органов внутренних дел, выразившийся в несоблюдении 7 февраля 2020 года норм этики и правил общественного поведения, создании ситуации, которая вызвала большой общественный резонанс среди граждан Российской Федерации в средствах массовой информации и нанесла ущерб авторитету Министерства внутренних дел России и УМВД России по Тюменской области, а именно позировал и позволял снимать себя на фоне коллег неоднократно судимому гражданину <данные изъяты> который при этом высказывал фразы провокационного характера, пропагандирующие криминальную субкультуру, не только дискредитируя себя, как сотрудника органов внутренних дел, который не пресек подрывающие доверие к полиции действия данного гражданина, но и создал повод для большого количества публикаций в сети «Интернет» в отношении правоохранительной системы Тюменской области и Российской Федерации в целом. По мнению истца, объективная оценка произошедшего не дана ни в ходе служебной проверки, ни при принятии решения об увольнении. Увольнение связано лишь с установлением факта позирования и позволения снимать себя на фоне коллег <данные изъяты> Истец ссылался на то, что был приглашен на мероприятие <данные изъяты> кто будет присутствовать на этом мероприятии ему не было известно. Ранее с <данные изъяты> не был знаком и не знал о том, что он привлекался к уголовной ответственности. <данные изъяты> был знаком с <данные изъяты> подошел поздравить его с присвоением очередного звания. Истец видел, что <данные изъяты> снимает себя на телефон, но не слышал, что именно он говорит, так как в кафе играла музыка, <данные изъяты> стоял спиной. Действия истца, запечатленные на видеозаписи, не связаны со словами, произнесенными <данные изъяты> Правую руку, согнутую в локте, он показал не в знак одобрения слов, а до того, как <данные изъяты> произнес слова. По мнению истца, данный жест нельзя интерпретировать как одобрение слов, которых он не слышал. Большое количество критических публикаций в СМИ и негативная реакция общественности связана с тем, что на опубликованной видеозаписи содержится очень небольшой фрагмент событий 7 февраля 2020 года. Полагает, что указанные действия необоснованно квалифицированы ответчиком как поступок, порочащий честь сотрудника органов внутренних дел, обстоятельства, которые свидетельствуют о совершении проступка, отсутствуют.

Решением Центрального районного суда г. Тюмени исковые требования Рузеева А.Ш. удовлетворены частично. Признано незаконным заключение служебной проверки от 13 февраля 2020 года, проведенной в отношении истца. Признан незаконным приказ начальника УМВД России по Тюменской области от 13 февраля 2020 года № 54 л/с о расторжении контракта и увольнении истца со службы в органах внутренних дел 13 февраля 2020 года по пункту 9 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел). Рузеев А.Ш. восстановлен на службе в должности заместителя начальника отдела по борьбе с организованной преступностью общеуголовной направленности Управления уголовного розыска УМВД России по Тюменской области с 14 февраля 2020 года. Взыскан с УМВД России по Тюменской области в пользу Рузеева А.Ш. средний заработок за время вынужденного прогула в сумме 461 876,80 руб., компенсация морального вреда - 5000 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 13 января 2021 года указанное решение отменено, принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Рузеева А.Ш. отказано в полном объеме.

В кассационных жалобах истец Рузеев А.Ш., его представитель Кнаус Ю.С. ставят вопрос об отмене апелляционного определения с оставлением в силе решения суда первой инстанции, ссылаясь на незаконность и необоснованность судебного акта суда апелляционной инстанции.

В кассационном представлении прокурор Тюменской области просит отменить апелляционное определение как вынесенное с нарушением норм материального и процессуального права, направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

От УМВД России по Тюменской области поступили возражения на кассационные жалобы, кассационное представление, в которых ответчик просит жалобы, представление оставить без удовлетворения как необоснованные.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационных жалоб, кассационного представления, возражений на них, изучив материалы гражданского дела, выслушав объяснения относительно кассационных жалоб, кассационного представления, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что оснований, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены или изменения обжалуемого судебного акта не имеется.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Рузеев А.Ш. проходил службу в УМВД России по Тюменской области в должности заместителя начальника отдела по борьбе с организованной преступностью общеуголовной направленности Управления уголовного розыска.

На основании приказа начальника УМВД РФ по Тюменской области от 13 февраля 2020 года № 54 л/с о расторжении контракта Рузеев А.Ш. уволен со службы в органах внутренних дел по пункту 9 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-Ф3 «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 342-ФЗ) (в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел).

Основанием для издания приказа об увольнении послужили заключение служебной проверки, утвержденное начальником УМВД России по Тюменской области 13 февраля 2020 года, представление к увольнению.

Проверкой было установлено, что 12 февраля 2020 года на информационном интернет портале «Новый день» была размещена публикация «В Тюмени высокопоставленные силовики отметили повышение коллег под лозунги <данные изъяты> (видео).

7 февраля 2020 года подполковник полиции Рузеев А.Ш., находясь на отдыхе с представителями различных правоохранительных органов Тюменской области, при этом позируя и позволяя снимать себя на фоне коллег неоднократно судимому гражданину <данные изъяты>., который при этом высказывал фразы провокационного содержания <данные изъяты> пропагандирующие криминальную субкультуру, тем самым не только дискредитировал себя как сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, который не пресек подрывающие доверие к полиции действия данного гражданина, но и создал повод для большого количества критических публикаций в сети «Интернет» в отношении представителей правоохранительной системы Тюменской области и Российской Федерации в целом.

Своими действиями, несовместимыми с требованиями, предъявляемыми к сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации, выразившимися в несоблюдении 7 февраля 2020 года норм этики и правил общественного поведения, подполковник полиции Рузеев А.Ш. создал ситуацию, которая вызвала большой общественный резонанс среди граждан Российской Федерации в средствах массовой информации и нанесла ущерб авторитету Министерства внутренних дел России и УМВД России по Тюменской области, чем совершил проступок, порочащий честь сотрудника органов внутренних дел, за что подлежит увольнению из органов внутренних дел Российской Федерации по пункту 9 части 3 статьи 82 Федерального закона № 342-ФЗ.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные Рузеевым А.Ш. исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что факт совершения Рузеевым А.Ш. проступка порочащего честь сотрудника органов внутренних дел, не нашел подтверждения, так как Рузеев А.Ш. не совершал активного умышленного действия, одобрявшего высказывание <данные изъяты><данные изъяты> Служебная проверка в отношении Рузеева А.Ш. проведена не полно, обстоятельства совершения сотрудником дисциплинарного проступка не установлены, также как и вина сотрудника. В объяснениях, отобранных при проведении служебной проверки, как Рузеев А.Ш., так и <данные изъяты>. дали аналогичные показания, как и в судебном заседании о том, что высказывание <данные изъяты> было неожиданным для всех, и его действия в дальнейшем были пресечены присутствующими, однако данные обстоятельства не были приняты во внимание при проведении служебной проверки. Совершение истцом проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел в форме бездействия, также не нашло подтверждения. Пресечению, по смыслу нормативных положений Федерального закона № 342-ФЗ и Федерального закона «О полиции», сотрудником полиции подлежат виновные противоправные действия граждан, тогда как экстремистским молодежное движение <данные изъяты> было признано Верховным Судом Российской Федерации лишь в августе 2020 года, следовательно, у Рузеева А.Ш. отсутствовала обязанность пресечь неэтичные, но, вместе с тем, не противоправные на тот момент действия <данные изъяты> Одно присутствие в кафе <данные изъяты> 7 февраля 2020 года отрицательно характеризующегося и ранее судимого <данные изъяты> и совершение им поступка в виде высказывания <данные изъяты> нельзя расценить как совершение самим Рузеевым А.Ш. проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел. Ответчик, владея ситуацией в большей степени, чем общественность, был вправе дать соответствующие комментарии в средствах массовой информации и опровергнуть убеждение общественности о совершении истцом проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел, однако, своим правом не воспользовался.

Проверяя законность и обоснованность решения, суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда, признав их основанными на неправильном применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, не соответствующими установленным обстоятельствам по делу, в связи с чем отменил решение, в удовлетворении исковых требований Рузеева А.Ш. отказал.

При этом суд апелляционной инстанции исходил из того, что ответчиком представлены суду достаточные, допустимые и достоверные доказательства, подтверждающие совершение истцом проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел.

Отклоняя доводы истца о том, что он не совершал проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел, <данные изъяты> не знал, не слышал его высказываний, суд апелляционной инстанции, просмотрев видеоролик, размещенный в социальной сети «Instagram» и на информационном портале «Новый день» под названием «В Тюмени высокопоставленные силовики отметили повышение коллеги под лозунги <данные изъяты> сослался на то, что на записи видно, что <данные изъяты> находясь за одним столом с Рузеевым А.Ш. поворачивается в его сторону и произносит фразу, адресованную Рузееву А.Ш. <данные изъяты> на что истец улыбается и демонстрирует правую руку согнутую в локте. При этом Рузеев А.Ш. явно понимает, что <данные изъяты> его снимает на камеру мобильного телефона, однако никакой критической реакции не проявляет. Указанное обстоятельство, вопреки утверждению Рузеева А.Ш., явно и достоверно подтверждает факт знакомства Рузеева А.Ш. с <данные изъяты>., на что правомерно указывал представитель УМВД России по Тюменской области. Более того, Рузеев А.Ш. не пресекает дальнейших действий <данные изъяты> по фотографированию, так как в следующий момент в кадре появляются Рузеев А.Ш. и <данные изъяты> Рузеев А.Ш. демонстрирует правую руку, согнутую в локте, а <данные изъяты> демонстрирует левую руку, согнутую в локте, оба улыбаются и явно позируют на камеру <данные изъяты> который произносит фразу <данные изъяты> При этом Рузеев А.Ш. никаких действий, направленных на пресечение высказывания <данные изъяты> не совершает, при том, что высказывание было открытым, публичным, очевидным для всех. Рузеев А.Ш., находясь на близком расстоянии от <данные изъяты>., не мог его не слышать. Далее <данные изъяты> продолжает снимать на камеру мобильного телефона присутствующих лиц участников банкета (в том числе представителей силовых структур) и возвращается к Рузееву А.Ш. и <данные изъяты> продолжая с ними общение.

По мнению суда апелляционной инстанции, из анализа содержания указанного видеоролика следует, что Рузеев А.Ш. знаком с <данные изъяты> В объяснениях Рузеева А.Ш., отобранных у него в ходе служебного расследования истец указал, что он имел представление о том, кто такой <данные изъяты> знаком с ним и знал о его статусе среди лиц криминальной направленности в связи со своей служебной деятельностью, что опровергает доводы Рузеева А.Ш. в судебном заседании о том, что с <данные изъяты> он не был знаком, о его преступной направленности не знал.

В ходе проведения служебной проверки у <данные изъяты> были взяты объяснения по поводу событий 7 февраля 2020 года, отраженных в видеоролике. <данные изъяты> пояснял, что 7 февраля 2020 года он вместе с Рузеевым А.Ш. прибыл кафе по приглашению <данные изъяты> К <данные изъяты> подошел знакомый спортсмен с <данные изъяты>, поздравили его. Рузеев встал, поздравил <данные изъяты> и попросил <данные изъяты> сфотографировать его с <данные изъяты> Через некоторое время все слышали, что <данные изъяты> выкрикнул фразу <данные изъяты>

<данные изъяты> в судебном заседании свои показания изменил, пояснив, что Рузеев А.Ш. не слышал высказывание <данные изъяты> Однако судом указанные противоречия не были устранены, надлежащая оценка им не была дана.

Судебная коллегия, оценивая показания <данные изъяты> отнеслась к ним критически, расценила их как способ и желание помочь Рузееву А.Ш. в благоприятном исходе по настоящему делу в его пользу, поскольку он являлся коллегой и непосредственным руководителем Рузеева А.Ш. на момент описываемых событий.

По мнению суда апелляционной инстанции, имеющиеся в деле доказательства достоверно свидетельствуют о том, что Рузеев А.Ш. слышал фразу, произнесенную <данные изъяты>

К доводам Рузеева А.Ш. о том, что он не знал, как расшифровывается аббревиатура <данные изъяты> пропагандирующая молодежное экстремистское движение, признанное в августе 2020 года Верховным Судом Российской Федерации экстремистским и запрещенное в Российской Федерации, суд апелляционной инстанции отнесся критически, полагая, что истец, являясь сотрудником правоохранительных органов, в силу своего служебного положения может и должен давать оценку высказываниям криминальной направленности, в том числе и слогану <данные изъяты> пропагандирующему криминальную субкультуру. Истец, как сотрудник полиции при надлежащем уровне осмотрительности и добросовестности мог и должен был предвидеть и предотвратить действия <данные изъяты> направленные на пропаганду криминальной субкультуры, что им сделано не было, наоборот, он позволил неоднократно в течение вечера 7 февраля 2020 года снимать себя на камеру мобильного телефона ранее судимому <данные изъяты> при этом демонстрируя жесты одобрения, никак не реагируя на провокационные высказывания <данные изъяты> не проявляя критической реакции, не пресекая действия <данные изъяты> по дальнейшему осуществлению видеосъемки, тем самым совершил проступок в форме действия и бездействия, который противоречит требованиям, предъявляемым к профессиональному поведению и нравственно-этическим основам служебной деятельности сотрудника органов внутренних дел, что влечет за собой дискредитацию сотрудника органов внутренних дел.

По мнению суда апелляционной инстанции, учитывая значительный общественный резонанс, ответчиком обоснованно принято решение об увольнении Рузеева А.Ш. за указанный проступок без учета данных, положительно характеризующих его личность, а у суда первой инстанции отсутствовали основания для удовлетворения иска Рузеева А.Ш.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами суда апелляционной инстанции, изложенными в обжалуемом судебном постановлении.

Вопреки доводам кассационных жалоб и кассационного представления, существенных нарушений норм процессуального права, являющихся основанием для отмены судебного постановления, судом апелляционной инстанции не допущено.

Довод кассационной жалобы Рузеева А.Ш. о нарушении судом апелляционной инстанции его прав на защиту в связи с отказом суда в допуске к участию в судебном заседании представителя Кнаус Ю.С., не может являться основанием к отмене обжалуемого судебного акта, поскольку, как видно из материалов дела, в судебном заседании принимал участие другой представитель истца адвокат Еремеев М.Е., которым были даны подробные пояснения по существу апелляционной жалобы, адвокат заявлял ходатайство о приобщении дополнительного доказательства, отвечал на вопросы председательствующего, выступал в прениях.

Рузеев А.Ш. в кассационной жалобе и прокурор в кассационном представлении ссылаются на нарушение судом апелляционной инстанции норм процессуального права при рассмотрении дела в закрытом судебном заседании.

Давая оценку указанным доводам суд кассационной инстанции приходит к следующему.

В соответствии со статьей 10 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации разбирательство дел во всех судах открытое (часть 1).

Разбирательство в закрытых судебных заседаниях осуществляется по делам, содержащим сведения, составляющие государственную тайну, тайну усыновления (удочерения) ребенка, а также по другим делам, если это предусмотрено федеральным законом. Разбирательство в закрытых судебных заседаниях допускается и при удовлетворении ходатайства лица, участвующего в деле и ссылающегося на необходимость сохранения коммерческой или иной охраняемой законом тайны, неприкосновенность частной жизни граждан или иные обстоятельства, гласное обсуждение которых способно помешать правильному разбирательству дела либо повлечь за собой разглашение указанных тайн или нарушение прав и законных интересов гражданина (часть 2).

Лица, участвующие в деле, иные лица, присутствующие при совершении процессуального действия, в ходе которого могут быть выявлены сведения, указанные в части второй настоящей статьи, предупреждаются судом об ответственности за их разглашение (часть 3).

О разбирательстве дела в закрытом судебном заседании в отношении всего или части судебного разбирательства суд выносит мотивированное определение (часть 4).

При рассмотрении дела в закрытом судебном заседании присутствуют лица, участвующие в деле, их представители, а в необходимых случаях также свидетели, эксперты, специалисты, переводчики (часть 5).

Дело в закрытом судебном заседании рассматривается с соблюдением всех правил гражданского судопроизводства. Использование средств аудиозаписи и систем видеоконференц-связи в закрытом судебном заседании не допускается (часть 6).

Как разъяснено в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 декабря 2012 года № 35 «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов» гласность судопроизводства обеспечивается возможностью присутствия в открытом судебном заседании лиц, не являющихся участниками процесса, представителей редакций средств массовой информации (журналистов) (пункт 4).

Проведение разбирательства дела в закрытом судебном заседании возможно только по основаниям, предусмотренным федеральным законом, как в отношении всего судебного разбирательства, так и в отношении соответствующей его части.

О проведении разбирательства дела в закрытом судебном заседании суд выносит мотивированное определение или постановление, в котором должны быть указаны конкретные обстоятельства, препятствующие свободному доступу в зал судебного заседания лиц, не являющихся участниками процесса, представителей редакций средств массовой информации (журналистов).

О проведении разбирательства дела в закрытом судебном заседании указывается в протоколе судебного заседания, если он ведется судом, и во вводной части принятого по делу судебного постановления.

Судам следует учитывать, что информация о разбирательстве дела в закрытом судебном заседании должна быть общедоступной (пункт 5).

До вынесения и оглашения определения или постановления суда о проведении разбирательства дела в закрытом судебном заседании судебные приставы, обеспечивающие общественный порядок в зале судебного заседания (статья 11 Федерального закона от 21 июля 1997 года № 118-ФЗ «О судебных приставах»), не вправе удалять из зала судебного заседания лиц, не являющихся участниками процесса, представителей редакций средств массовой информации (журналистов) и препятствовать им в осуществлении фиксации хода судебного разбирательства в связи с проведением разбирательства дела в закрытом судебном заседании. В тех случаях, когда решение суда о проведении разбирательства дела в закрытом судебном заседании принимается при назначении судебного заседания, лица, не являющиеся участниками процесса, представители редакций средств массовой информации (журналисты) в зал судебного заседания не допускаются.

После вынесения и оглашения определения или постановления суда о проведении разбирательства дела в закрытом судебном заседании лица, присутствующие в судебном заседании, но не являющиеся участниками процесса, удаляются из зала судебного заседания, о чем указывается в протоколе судебного заседания. При этом представители редакций средств массовой информации (журналисты) должны иметь возможность удалиться из зала судебного заседания последними.

Если судом принято решение о проведении части разбирательства дела в закрытом судебном заседании, то лица, присутствующие в судебном заседании, но не являющиеся участниками процесса, представители редакций средств массовой информации (журналисты) не допускаются только на эту часть судебного разбирательства (пункт 6).

Суд рассматривает в закрытом судебном заседании гражданские дела, если в них содержатся сведения, составляющие государственную тайну, тайну усыновления (удочерения), а также другие дела, обязательное рассмотрение которых в закрытом судебном заседании предусмотрено федеральным законом.

При наличии ходатайства участника процесса суд вправе рассмотреть в закрытом судебном заседании гражданское дело по мотивам обеспечения права на неприкосновенность частной жизни либо сохранения сведений, составляющих коммерческую или иную охраняемую законом тайну, а также сведений, гласное обсуждение которых способно помешать правильному разбирательству дела либо повлечь за собой нарушение прав и законных интересов гражданина (пункт 7).

Несоблюдение требований о гласности судопроизводства в ходе судебного разбирательства свидетельствует о нарушении судом норм процессуального права и является основанием для отмены судебных постановлений, если такое нарушение соответственно привело или могло привести к принятию незаконного и (или) необоснованного решения. Так, проведение всего разбирательства дела в закрытом судебном заседании при отсутствии к тому оснований, предусмотренных частью 2 статьи 10 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, является нарушением принципа гласности судопроизводства и влечет за собой отмену судебных постановлений в установленном законом порядке (пункт 23).

Как следует из материалов дела, суд первой инстанции рассматривал дело в закрытом судебном заседании по ходатайству представителя истца Кнаус Ю.С., которое поддержал истец, его представитель Еремеев М.Е., при отсутствии возражений со стороны ответчика и прокурора, поскольку в материалах дела имеются материалы служебной проверки, которые содержат информацию ограниченного распространения (л.д. 24 т.2).

Принимая к производству апелляционную жалобу УМВД России по Тюменской области на решение суда первой инстанции и назначая жалобу к рассмотрению, судья Тюменского областного суда <данные изъяты> определении от 25 ноября 2020 года указала о рассмотрении жалобы в закрытом судебном заседании 13 января 2021 года без приведения мотивов и в отсутствие ходатайств со стороны участников процесса (л.д. 95 т.2).

Сведения о рассмотрении дела в закрытом судебном заседании содержатся и в вводной части апелляционного определения от 13 января 2021 года.

Вместе с тем, как следует их протокола судебного заседания от 13 января 2021 года, председательствующий не объявил перед началом судебного заседания о его проведении в закрытом режиме, не удалил из зала судебного заседания присутствующую в качестве слушателя представителя истца Кнаус Ю.С., не предупреждал участников процесса об ответственности за разглашение сведений, в процессе в соответствии со статьей 228 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом велось аудиопротоколирование (л.д. 101-122).

Таким образом, фактически суд апелляционной инстанции провел судебное заседание по правилам, установленным для проведения открытого судебного заседания.

При таких обстоятельствах вынесение судьей немотивированного определения о проведении по делу закрытого судебного заседания, несообщении председательствующим о проведении закрытого судебного заседания участникам процесса, неудаление слушателя из зала судебного заседания суда, осуществление аудиофиксации хода судебного заседания, о чем Рузеев А.Ш. и прокурор указывают в кассационной жалобе и кассационном представлении, не являются существенными нарушениями, влекущими отмену обжалуемого судебного акта, поскольку такие нарушения не привели к принятию незаконного и необоснованного судебного постановления, не лишили доступа к правосудию, не создали для участников процесса препятствий для реализации их процессуальных прав.

В кассационной жалобе Рузеев А.Ш. приводит доводы о наличии у него сомнений в беспристрастности суда апелляционной инстанции, поскольку судья Тюменского областного суда <данные изъяты> направила по собственной инициативе запрос об истребовании материалов другого гражданского дела, которые не исследовались в судебном заседании, были изучены заочно, судья <данные изъяты> вынесла определение о принятии апелляционной жалобы ответчика к производству 25 ноября 2020 года ранее даты получения дела (26 ноября 2020 года), о чем свидетельствуют сведения, содержащиеся на сайте суда.

Как следует из материалов дела, судьей Тюменского областного суда <данные изъяты> вынесено определение о принятии к производству апелляционной жалобы ответчика 25 ноября 2020 года, в день поступления материалов гражданского дела с жалобой в суд апелляционной инстанции, о чем свидетельствует штамп входящей корреспонденции на титульном листе дела (л.д. 95 т.2).

18 декабря 2020 года судьей подписан запрос, адресованный председателю Калининского районного суда г. Тюмени на предоставление материалов гражданского дела № 2-2371/2020 по иску Рузеева А.Ш. к <данные изъяты> о взыскании компенсации морального вреда (л.д. 96 т.2).

Решение, вынесенное по гражданскому делу № 2-2371/2020, приобщено к материалам дела стороной истца в ходе рассмотрения иска Рузеева А.Ш. судом первой инстанции (л.д. 197-200 т.1).

Вместе с тем, в материалах дела не содержится сведений о том, что запрошенное гражданское дело поступило в суд апелляционной инстанции до вынесения апелляционного определения.

Учитывая указанные обстоятельства, а также то, что стороной истца в соответствии со статьей 16 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отвод составу суда апелляционной инстанции не заявлялся, само по себе направление запроса и несоответствие даты принятия жалобы к производству сведениям о дате передачи дела судье, размещенным на сайте суда, не свидетельствует о заинтересованности суда в исходе дела, доводы Рузеева А.Ш. о нарушении его права на справедливое судебное разбирательства судом кассационной инстанции отклоняются как необоснованные.

Доводы кассационного представления прокурора, кассационных жалоб истца, его представителя о необоснованности выводов суда апелляционной инстанции также не свидетельствуют о наличии оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

В соответствии с пунктами 1 - 6 части 1 статьи 3 Федерального закона № 342-ФЗ регулирование правоотношений, связанных со службой в органах внутренних дел, осуществляется в соответствии с Конституцией Российской Федерации, названным федеральным законом, Федеральным законом от 7 февраля 2011 года № 3-ФЗ «О полиции», Федеральным законом от 19 июля 2011 года № 247-ФЗ «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и другими федеральными законами, регламентирующими правоотношения, связанные со службой в органах внутренних дел, нормативными правовыми актами Президента Российской Федерации, нормативными правовыми актами Правительства Российской Федерации, нормативными правовыми актами федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел.

Сотрудник органов внутренних дел обязан знать и соблюдать Конституцию Российской Федерации, законодательные и иные нормативные правовые акты Российской Федерации в сфере внутренних дел, обеспечивать их исполнение; проходить в порядке, устанавливаемом федеральным органом исполнительной власти в сфере внутренних дел, регулярные проверки знания Конституции Российской Федерации, законодательных и иных нормативных правовых актов Российской Федерации в указанной сфере; знать и исполнять должностной регламент (должностную инструкцию) и положения иных документов, определяющие его права и служебные обязанности (пункты 1, 2 части 1 статьи 12 Федерального закона № 342-ФЗ).

Согласно пункту 2 части 1 статьи 13 Федерального закона № 342-ФЗ, предусматривающей требования к служебному поведению сотрудника органов внутренних дел, при осуществлении служебной деятельности, а также во внеслужебное время сотрудник органов внутренних дел должен заботиться о сохранении своих чести и достоинства, не допускать принятия решений из соображений личной заинтересованности, не совершать при выполнении служебных обязанностей поступки, вызывающие сомнение в объективности, справедливости и беспристрастности сотрудника, наносящие ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, а также государственной власти.

В Типовом кодексе этики и служебного поведения государственных служащих Российской Федерации и муниципальных служащих, одобренном решением президиума Совета при Президенте Российской Федерации по противодействию коррупции от 23 декабря 2010 года (протокол № 21), подлежащем применению к спорным отношениям в соответствии с пунктом 2 приказа Министерства внутренних дел Российской Федерации от 31 октября 2013 года № 883, установлено, что государственные (муниципальные) служащие, сознавая ответственность перед государством, обществом и гражданами, призваны среди прочего воздерживаться от поведения, которое могло бы вызвать сомнение в добросовестном исполнении государственным (муниципальным) служащим должностных обязанностей, а также избегать конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб его репутации или авторитету государственного органа либо органа местного самоуправления (подпункт «м» пункта 11 Типового кодекса).

Как неоднократно указывал в своих судебных актах Конституционный Суд Российской Федерации, служба в органах внутренних дел является особым видом государственной службы, направлена на реализацию публичных интересов, что предопределяет наличие у сотрудников, проходящих службу в этих органах, специального правового статуса, обусловленного выполнением конституционно значимых функций по обеспечению правопорядка и общественной безопасности. Законодатель, определяя правовой статус сотрудников, проходящих службу в органах внутренних дел, вправе устанавливать для этой категории граждан особые требования, в том числе к их личным и деловым качествам, и особые обязанности, обусловленные задачами, принципами организации и функционирования органов внутренних дел, а также специфическим характером деятельности указанных лиц. Поступая на службу в органы внутренних дел, гражданин добровольно возлагает на себя обязанность соответствовать указанным требованиям и добросовестно исполнять свои обязанности. Таким образом, возможность увольнения сотрудников органов внутренних дел за совершение проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел, то есть за несоблюдение добровольно принятых на себя обязательств, предусмотренных законодательством, обусловлена особым правовым статусом указанных лиц (постановление от 6 июня 1995 года № 7-П, определения от 21 декабря 2004 года № 460-О, от 16 апреля 2009 года № 566-О-О, от 21 марта 2013 года № 421-О).

Возможность увольнения со службы сотрудника органов внутренних дел, более не отвечающего указанными выше требованиям, предопределена необходимостью комплектования правоохранительных органов лицами, имеющими высокие морально-нравственные качества и способными надлежащим образом выполнять принятые ими на себя обязательства по защите прав и свобод человека и гражданина, соблюдению положений Конституции Российской Федерации, обеспечению безопасности, законности и правопорядка. При этом пункт 9 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ не предполагает возможности его произвольного применения, поскольку презюмирует, что принятию решения об увольнении сотрудника органов внутренних дел со службы за совершение проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел, то есть за несоблюдение им добровольно принятых на себя обязательств, предусмотренных законодательством, предшествует объективная оценка совершенного им деяния, а обоснованность увольнения со службы может быть предметом судебной проверки (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 17 февраля 2015 года № 278-О).

Контракт подлежит расторжению, а сотрудник органов внутренних дел увольнению со службы в органах внутренних дел в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел (пункт 9 части 3 статьи 82 Федерального закона № 342-ФЗ).

Причиной увольнения сотрудника органов внутренних дел по основанию, предусмотренному пунктом 9 части 3 статьи 82 Федерального закона № 342-ФЗ, является совершение сотрудником при выполнении служебных обязанностей поступка, вызывающего сомнение в его объективности, справедливости и беспристрастности, наносящего ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел и противоречащего требованиям, предъявляемым к сотрудникам полиции, независимо от того, предусмотрена ли за данное деяние административная либо уголовная ответственность (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29 марта 2016 года № 496-О).

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность решения суда первой инстанции, пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска Рузеева А.Ш., законности увольнения истца за совершение порочащего проступка, который выразился в несоблюдении норм этики и правил общественного поведения 7 февраля 2020 года в то время, когда подполковник полиции Рузеев А.Ш., находясь на отдыхе с представителями различных правоохранительных органов Тюменской области, позировал и позволял снимать себя на фоне коллег неоднократно судимому гражданину <данные изъяты> который при этом высказывал фразы провокационного содержания <данные изъяты> пропагандирующие криминальную субкультуру, не пресек подрывающие доверие к полиции действия данного гражданина, тем самым дискредитировал себя как сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, создал повод для большого количества критических публикаций в сети «Интернет» в отношении представителей правоохранительной системы, нанес ущерб авторитету Министерства внутренних дел России и УМВД России по Тюменской области.

Вопреки доводам кассационных жалоб и кассационного представления, выводы суда апелляционной инстанции о несогласии с оценкой доказательств суда первой инстанции подробно мотивированы, в том числе ссылками на имеющиеся в деле доказательства.

Доводы кассационной жалобы истца, кассационного представления прокурора о том, что при наложении дисциплинарного взыскания в виде увольнения не учена положительная характеристика, отягчающие и смягчающие обстоятельства, награды, поощрения за службу, семейное положение (наличие на иждивении матери-пенсионера, троих несовершеннолетних детей), не свидетельствуют о наличии оснований для отмены обжалуемого судебного акта, поскольку, как следует из вышеприведенных правовых норм и правовых позиций высших судебных инстанции, учитывая необходимость комплектования правоохранительных органов лицами, имеющими высокие морально-нравственные качества и способными надлежащим образом выполнять принятые ими на себя обязательства по защите прав и свобод человека и гражданина, соблюдению положений Конституции Российской Федерации, обеспечению безопасности, законности и правопорядка, сотрудник, совершивший проступок, порочащий честь сотрудника органов внутренних дел, подлежит увольнению со службы на основании пункта 9 части 3 статьи 82 Федерального закона № 342-ФЗ.

Установив, что ответчиком представлены в материалы дела достаточные, достоверные и допустимые доказательства совершения истцом такого проступка, соблюдения порядка привлечения истца к дисциплинарной ответственности, учитывая конкретные обстоятельства дела, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о законности увольнения истца, несмотря на положительную характеристику, награды, поощрения и иные обстоятельства, и как следствие об отсутствии у суда первой инстанции оснований для удовлетворения иска Рузеева А.Ш.

Иные доводы истца, его представителя в кассационных жалобах о несогласии с выводами суда апелляционной инстанции о знакомстве истца с <данные изъяты> одобрении высказываний <данные изъяты> суда обстоятельствам дела, отсутствии надлежащей оценки представленным по делу доказательствам (письмам прокуратуры Тюменской области, Управления Роскомнадзора, УМВД по Тюменской области, решению Калининского районного суда об отсутствии в действиях <данные изъяты> противоправных действий, письма управления Минюста России по Тюменской области о несуществовании аббревиатуры <данные изъяты> на дату события, пояснения специалиста - филолога об отсутствии оснований полагать действия истца по одобрению высказываний <данные изъяты>., показания свидетеля <данные изъяты> о том, что истец не слышал высказывания), судебной коллегией отклоняются, поскольку сводятся к переоценке доказательств, несогласию с выводами суда апелляционной инстанции в части оценки установленных обстоятельств дела, что в соответствии со статьей 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не может являться основанием для пересмотра в кассационном порядке вступивших в законную силу судебных постановлений.

Оснований не согласиться с оценкой имеющихся в деле доказательств суда апелляционной инстанции и сделанными на основании такой оценки выводами у судебной коллегии не имеется, поскольку нарушений норм процессуального права при оценке доказательств судом не допущено.

Согласно положениям статей 379.6, 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции наделен ограниченными полномочиями по проверке судебных актов нижестоящих инстанций - имеет право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права, однако не полномочен при этом непосредственно переходить к исследованию доказательств и переоценке установленных на их основании фактических обстоятельств.

На основании изложенного, судебная коллегия полагает, что принятое по делу определение апелляционной инстанции вынесено в соответствии с требованиями норм материального права, в отсутствии существенных нарушений норм процессуального права, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, вследствие чего основания для его отмены по доводам кассационных жалоб, кассационного представления отсутствуют.

Руководствуясь статьями 379.5, 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 13 января 2021 года оставить без изменения, кассационные жалобы Рузеева Артура Шамилевича, представителя Рузеева Артура Шамилевича - Кнаус Юлии Сергеевны, кассационное представление прокурора Тюменской области – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи