Гражданский кодекс часть 1

Судья Пермского краевого суда Гилева М.Б., рассмотрев в апелляционном порядке единолично в г. Перми 25 марта 2020 года гражданское дело по частной жалобе ФИО1 на определение Ленинского районного суда г. Перми от 29 января 2020 года, которым постановлено:

Заявление ООО «ЭОС» удовлетворить, произвести по гражданскому делу № **/2017 замену взыскателя Банка ВТБ (ПАО) на ООО «ЭОС» в порядке правопреемства.

Изучив материалы дела, судья

У С Т А Н О В И Л :

Заочным решением Ленинского районного суда г. Перми от 16 октября 2017 года с ФИО1 в пользу Банка ВТБ 24 (ПАО) взыскана задолженность по кредитному договору № ** от 17 августа 2015 года в сумме 511068 рублей 88 копеек, расходы по госпошлине в сумме 8310 рублей 69 копеек. Заочное решение вступило в законную силу 06 декабря 2017 года.

11 декабря 2019 года ООО «ЭОС» обратилось в суд с заявлением о замене стороны взыскателя – Банк ВТБ (ПАО) на ООО «ЭОС» в порядке процессуального правопреемства.

В обоснование заявления указано, что в соответствии со ст. ст. 382, 384 ГК РФ между Банк ВТБ (ПАО) и ООО «ЭОС» был заключен договор уступки прав требований № ** от 26 ноября 2018 года, согласно которому к ООО «ЭОС» перешло право требования к физическим лицам – заемщикам Банка ВТБ (ПАО), в том числе в отношении ФИО1

Судом постановлено приведенное выше определение, об отмене которого просит в частной жалобе ФИО1 указывая, что реорганизация банков регулируется ст. 57 ГК РФ и ст. 23.5 Федерального закона от 02 декабря 1990 года № 395-1 «О банках и банковской деятельности», а также Федеральным законом «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ. В соответствии с данными нормами, кредитная организация обязана уведомить своих кредиторов в течение 30 дней с момента принятия решения о реорганизации. Информация об этом размещается на официальном сайте банка. В ситуации с ФИО1 указанные выше условия законодательства РФ соблюдены не были, что говорит о незаконности принятого решения. Кроме того, ФИО1 не была надлежащим образом уведомлена о переходе права требования, что подтверждается материалами дела № **/2017, документы и иные письменные подтверждения перехода права требования она не получала.

Частная жалоба рассмотрена судьей апелляционной инстанции единолично в порядке частей 3, 4 статьи 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации без извещения лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела в пределах доводов частной жалобы судья не находит оснований для отмены определения суда.

Согласно части 1 статьи 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства.

В силу статьи 52 Федерального закона от 2 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», в случае выбытия одной из сторон исполнительного производства (смерть гражданина, реорганизация организации, уступка права требования, перевод долга) судебный пристав-исполнитель производит замену этой стороны исполнительного производства ее правопреемником. Судебный пристав-исполнитель производит замену стороны исполнительного производства: 1) на основании судебного акта о замене стороны исполнительного производства правопреемником по исполнительному документу, выданному на основании судебного акта или являющегося судебным актом.

Как следует из материалов дела, заочным решением Ленинского районного суда г. Перми от 16 октября 2017 года исковые требования Банка ВТБ 24 (ПАО) к ФИО1 о взыскании задолженности по кредитному договору удовлетворены. С ФИО1 в пользу Банка ВТБ 24 (ПАО) взыскана задолженность по кредитному договору № ** от 17 августа 2015 года, рассчитанная по состоянию на 18 июля 2017 года в размере 511068 рублей 88 копеек, расходы по госпошлине в сумме 8310 рублей 69 копеек.

01 января 2018 года в Единый государственный реестр юридических лиц внесена запись о прекращении деятельности юридического лица Банк ВТБ 24 (Публичное акционерное общество) путем реорганизации в форме присоединения к юридическому лицу Банк ВТБ (Публичное акционерное общество).

26 ноября 2018 года между Банком ВТБ (ПАО) (цедент) и ООО «ЭОС» (цессионарий) был заключен договор уступки прав (требований) № **, по условиям которого цедент обязался передать, а цессионарий принять и оплатить права (требования) по кредитным договорам, согласно перечню, являющемуся приложением № 1 к Договору, в объеме и на условиях, установленных договором.

Согласно выписке из приложения № 1 к договору уступки прав требования № ** от 26 ноября 2018 года в пользу ООО «ЭОС» перешло право требования в отношении должника ФИО1 по кредитному договору № ** на сумму 519379 рублей 57 копеек.

Как следует из информации, размещенной на официальном сайте УФССП России, исполнительное производство № ** от 14 декабря 2017 года, возбужденное в отношении должника ФИО1 по исполнительному листу от 16 октября 2017 года, выданному Ленинским районным судом г. Перми по делу № **/2017, окончено 01 июня 2018 года на основании п. 4 ч. 1 ст. 46 Федерального закона «Об исполнительном производстве».

Удовлетворяя заявление о процессуальном правопреемстве, суд первой инстанции исходил из того, что произошла уступка прав (требований) от первоначального взыскателя Банка ВТБ (ПАО) к ООО «ЭОС», срок для предъявления исполнительного листа к исполнению, установленный частью 1 статьи 21 Федерального закона от 2 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», не истек.

Судья апелляционной инстанции находит указанные выводы и определение суда правильными, основанными на тех нормах материального права, которые подлежали применению к сложившимся между сторонами правоотношениям, соответствующими установленным судом обстоятельствам дела, а доводы частной жалобы подлежащими отклонению, по следующим основаниям.

В силу части 1 статьи 21 Федерального закона от 2 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» исполнительные листы, выдаваемые на основании судебных актов, могут быть предъявлены к исполнению в течение трех лет со дня вступления судебного акта в законную силу.

Статьей 22 Федерального закона от 2 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» предусмотрено, что срок предъявления исполнительного документа к исполнению прерывается предъявлением исполнительного документа к исполнению. После перерыва течение срока предъявления исполнительного документа к исполнению возобновляется. Время, истекшее до прерывания срока, в новый срок не засчитывается. В случае возвращения исполнительного документа взыскателю в связи с невозможностью его исполнения срок предъявления исполнительного документа к исполнению исчисляется со дня возвращения исполнительного документа взыскателю.

Согласно пункту 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки», осуществляя процессуальное правопреемство на стадии исполнения судебного акта, суд производит замену цедента цессионарием по заявлению или с согласия последнего в той части, в которой судебный акт не исполнен. Если истек срок для предъявления исполнительного листа к исполнению, суд производит замену только в случае восстановления срока на предъявление исполнительного листа к исполнению (статьи 23, 52 Федерального закона от 2 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве»).

Таким образом, вопрос о возможности вынесения определения о процессуальной замене стороны (взыскателя) по делу ее правопреемником в целях дальнейшего принудительного исполнения решения суда напрямую зависит от наличия или утраты возможности такого принудительного исполнения.

Из материалов дела следует, что заочное решение Ленинского районного суда г. Перми от 16 октября 2017 года вступило в законную силу 06 декабря 2017 года. Как было указано выше исполнительное производство № ** от 14 декабря 2017 года, возбужденное в отношении должника ФИО1 по исполнительному листу от 16 октября 2017 года, выданному Ленинским районным судом г. Перми по делу № 2-4215/2017, окончено 01 июня 2018 года на основании п. 4 ч. 1 ст. 46 Федерального закона «Об исполнительном производстве».

В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 46 Федерального закона «Об исполнительном производстве» исполнительный документ, по которому взыскание не производилось или произведено частично, возвращается взыскателю: если у должника отсутствует имущество, на которое может быть обращено взыскание, и все принятые судебным приставом-исполнителем допустимые законом меры по отысканию его имущества оказались безрезультатными.

Таким образом, с учетом положений ст. 22 и ст. 46 Федерального закона «Об исполнительном производстве», на момент разрешения вопроса о процессуальном правопреемстве (11 декабря 2019 года – дата обращения в суд), как обоснованно посчитал суд первой инстанции, срок для предъявления исполнительного документа к исполнению не истек.

Доводы частной жалобы основанием к отмене определения суда не являются. Ссылка в частной жалобе на не уведомление должника о реорганизации Банка безосновательна, позиция ФИО1 не основана на законе, при том условии, что последняя кредитором банка не является.

Поскольку у ответчика существует обязанность по исполнению вступившего в законную силу судебного решения, объем указанных в судебном решении обязательств с переходом права требования к новому взыскателю сохраняется.

При таких обстоятельствах, у суда первой инстанции имелись основания для удовлетворения заявления ООО «ЭОС» о процессуальном правопреемстве.

Согласно ст. 388 ГК РФ уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону. Не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника.

По общему правилу личность кредитора не имеет значения для уступки прав требования по денежным обязательствам, если иное не установлено договором или законом. Как установил суд первой инстанции, на день заключения оспариваемого договора кредитор обладал уступаемым правом, сделка заключена в соответствии с требованиями положений гл. 24 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Вопреки доводам частной жалобы, договор уступки прав требования от 26 ноября 2018 года № ** заключен на стадии исполнительного производства, то есть тогда, когда задолженность, возникшая у заемщика в связи с неисполнением им обязательств по кредитному договору, была взыскана в пользу банка в судебном порядке.

В связи с этим при разрешении вопроса о процессуальном правопреемстве для заемщика (должника по исполнительному производству) не может быть существенной личность взыскателя, поскольку на стадии исполнительного производства исключается оказание банковских услуг, подлежащих лицензированию.

Статус взыскателя (личность кредитора) в данном случае не влияет на объем прав и обязанностей должника по кредитному договору, замена взыскателя не снимает с должника обязанности по исполнению судебного решения.

Поскольку кредитная задолженность с должника взыскана, то между кредитной организацией и должником возникли иные правоотношения, регулируемые законодательством об исполнительном производстве.

Принимая во внимание изложенное, судья апелляционной инстанции полагает, что определение суда не противоречит собранным по делу доказательствам и требованиям закона, является законным, основанным на правильном применении норм материального и процессуального права, отмене по доводам частной жалобы не подлежит.

Руководствуясь статьями 333, 334 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судья

ОПРЕДЕЛИЛ:

Определение Ленинского районного суда г. Перми от 29 января 2020 года оставить без изменения, частную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Судья :