Гражданский кодекс часть 1

ФИО1 обратилась с иском к ФИО2 с требованиями – взыскать с ФИО2 неосновательное обогащение в размере 295 000 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 15.04.2021 по 25.10.2021 в размере 9 169,25 руб., с продолжением начисления процентов до даты фактического исполнения решения суда, а также взыскать мораторные проценты за период с 04.04.2017 по 14.04.2021 в размере 318 818,88 руб., расходы по уплате государственной пошлины в размере 9 318 руб.

В обоснование требований истец указала, что ФИО3 в отсутствие правовых оснований несколькими платежами в период с 03.03.2016 по 11.08.2017 перечислил ФИО2 денежные средства в размере 1 129 000 руб.

20.12.2016 Арбитражный суд Свердловской области возбудил дело № А60-55328/2016 о признании индивидуального предпринимателя ФИО2 несостоятельным (банкротом); 04.04.2017 определением Арбитражного суда Свердловской области в отношении ФИО2 введена процедура реструктуризации долгов; 07.11.2017 решением Арбитражного суда Свердловской области ответчик признан несостоятельным (банкротом), введена процедура реализации имущества; 07.06.2019 определением арбитражного суда удовлетворено требование ФИО3, и обязательства из неосновательного обогащения за период до 20.12.2016 в размере 834 000 руб. включены в третью очередь реестра требований кредиторов должника, а обязательства из неосновательного обогащения за период после 20.12.2016 в размере 295 000 руб. признаны текущими платежами должника.

09.12.2020 произведена замена кредитора ФИО3 в реестре требований кредиторов ФИО2 на кредитора ФИО1 в связи с заключением договора цессии от 19.11.2019, по которому ФИО3 уступил ФИО1 права требования к ФИО2 как 834 000 руб., так и 295 000 руб.

14.04.2021 производство по делу о признании ФИО2 несостоятельным (банкротом) прекращено в связи с удовлетворением заявления третьего лица (ООО «Киприн»), ранее не участвовавшего в деле о банкротстве, о намерении погасить требования кредиторов.

Поскольку в рамках вышеуказанного дела о банкротстве ФИО2 были удовлетворены только реестровые требования, в том числе реестровое требование в размере 834 000 руб., требования, возникшие из текущих платежей должника в размере 295 000 руб., остались непогашенными.

Представитель ответчика просил применить срок исковой давности к требованиям о взыскании неосновательного обогащения, возражал против размера мораторных процентов, предъявленных ко взысканию.

Решением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 25.10.2021 иск удовлетворен частично и постановлено:

взыскать с ФИО2 в пользу ФИО1 задолженность в размере 295 000 руб., мораторные проценты за период с 04.04.2017 по 30.03.2021 - 228 800,44 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 15.04.2021 по 25.10.2021 – 9 169, 25 руб., расходы по уплате государственной пошлины – 9 318 руб.; взыскать с ФИО2, в пользу ФИО1 проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 26.10.2021 по дату фактического исполнения решения суда с учетом ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 17.02.2022 решение суда первой инстанции отменено в части взыскания с ФИО2 в пользу ФИО1 задолженности в размере 295 000 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 15.04.2021 по 25.10.2021 в размере 9 169,25 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 26.10.2021 по дату фактического исполнения решения суда с учетом ключевой ставки Банка России, действующей в соответствующие периоды, отменить и принято новое решение, которым отказано в удовлетворении данных требований. Это же решение изменено в части взыскания с ФИО2 в пользу ФИО1 расходов по уплате государственной пошлины, которая снижена с 9 318 руб. до 3 448 руб. Кроме того, с ФИО1 в пользу ФИО2 взысканы расходы по уплате государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы в размере 150 руб.

В кассационной жалобе заявитель просит отменить апелляционное определение, ссылаясь на его незаконность.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие лиц, участвующих в деле, поскольку все лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о судебном разбирательстве в суде кассационной инстанции (ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Проверив материалы дела и законность обжалуемого апелляционного определения в пределах доводов кассационной жалобы (ч. 1 ст. 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии предусмотренных ч. 1 ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены апелляционного определения.

Суд первой инстанции, удовлетворяя требования о взыскании 295 000 руб., исходил из того, что только на основании определения арбитражного суда от 07.06.2019, которое имеет преюдициальное значение (ч. 3 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), данная сумма неосновательного обогащения ФИО2 (ст. 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации) была признана текущим платежом должника, соответственно, трехлетний срок исковой давности (ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации) для предъявления требований ФИО1, приобретших данное право требования у ФИО3 при подаче иска 30.07.2021, не истек.

При удовлетворении частично требований о взыскании мораторных процентов, суд исходил из того, что они подлежат начислению не на сумму 1 129 000 руб., а на сумму реестровой задолженности в размере 834 000 руб.

Также суд определил размер мораторных процентов.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность решения суда первой инстанции в пределах доводов апелляционной жалобы ФИО2 относительно правильности взыскания неосновательного обогащения в размере 295 000 руб. и процентов, начисляемых на данное неосновательное обогащение, пришёл к выводу о том, что срок исковой давности для взыскания данной суммы истек, поскольку начало течения срока исковой давности для взыскания неосновательного обогащения, являющегося текущими платежом, определяется законом с момента, когда право нарушено и потерпевшему стало об этом известно (п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации), то есть с 11.08.2017, а не с даты определения арбитражного суда от 07.06.2019, когда часть денежных суммы в размере 834 000 руб. была признана реестровым обязательством должника перед кредитором ФИО3, а часть суммы в размере 295 000 руб. была признана текущим платежом (ч. 1 ст. 5 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»). Поскольку для ФИО1 как цессионария ФИО3 срок исковой давности не начинает течь заново (ст. 201 Гражданского кодекса Российской Федерации), соответственно, при предъявлении требований 30.07.2021 срок исковой давности истек. При этом суд апелляционной инстанции учёл соответствующее разъяснение, содержащееся в п. 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве».

В связи с чем суд апелляционной инстанции пришёл к выводу, что статус спорных денежных средств как текущих платежей устанавливается законом, а не определяется судебным актом.

В части правильности разрешения спора относительно взыскания мораторных процентов суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции не проверял ввиду отсутствия соответствующих доводов жалобы со стороны ФИО2

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции находит, что выводы суда апелляционной инстанции, содержащиеся в обжалуемом определении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе разбирательства, в связи с чем судом апелляционной инстанции обоснованно отменено решение суда первой инстанции в части и спор разрешен при правильном применении норм материального и процессуального права.

Вопреки доводам кассационной жалобы, факт признания денежных средств текущими платежами по обязательствам банкрота предполагает, что данные денежные средства подлежат взысканию вне очереди, то есть ранее тех платежей, которые были внесены в реестр требований кредиторов (ч. 2, 3 ст. 5 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), то есть до окончания процедуры банкротства.

Признание судом соответствующих платежей текущими не свидетельствует о том, что кредитор обратился в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права в связи с которым срок исковой давности не течет (п. 1 ст. 204 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Соответственно, прекращение производства по признанию ФИО2 банкротом определением арбитражного суда от 14.04.2021 также не может рассматриваться как обстоятельство, в связи с которым истец узнала о нарушенном праве. Тот факт, что истец с учётом разъяснения финансового управляющего полагала, что обязательства по текущим платежам могли быть предъявлены ко взысканию после окончания мероприятий по реализации имущества должника и получения денежных средств, свидетельствует о неправильном толковании норм материального права.

Таким образом, доводы кассационной жалобы подлежат отклонению, поскольку они основаны на неправильном толковании норм материального права.

Руководствуясь ст. 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

о п р е д е л и л а:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 17.02.2022 оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи