Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №75RS0001-01-2019-006318-23 (№ 2-5472/2019) по исковому заявлению Т.О.Е. к публичному акционерному обществу «Промсвязьбанк» о защите прав потребителя,

по кассационной жалобе Т.О.Е. на решение Центрального районного суда г. Читы от 1 октября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии Забайкальского краевого суда от 30 января 2020 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П., объяснения Т.О.Е., поддержавшей доводы кассационной жалобы, представителя публичного акционерного общества «Промсвязьбанк» -М.И.С., действующую на основании доверенности, возражавшую против удовлетворения кассационной жалобы, принимавших участие в судебном заседании посредством видеоконференц-связи, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Т.О.Е. обратилась в суд с иском к публичному акционерному обществу «Промсвязьбанк» (далее –ПАО «Промсвязьбанк») о защите прав потребителя.

В обоснование исковых требований указала, что 20 апреля 2018 г. между ней и ПАО «Промсвязьбанк» был заключен кредитный договор № на сумму 500 000 рублей сроком на 60 месяцев, под 11,90% годовых.

В рамках кредитного договора истцу дополнительно была предоставлена услуга страхования жизни и здоровья заемщика на все время действия кредитного договора.

Ею подписано заявление на заключение договора об оказании услуг в рамках программы добровольного страхования «Защита заемщика» № С 699310660-С01. Стоимость страховки составила 64 000 рублей. Размер страховой премии включен в сумму кредита. Сумма кредита с учетом страховой премии составила 564 000 рублей.

В связи с полной оплатой кредита, необходимость в страховании рисков по кредиту отпала. 17 июня 2019 г. она подала заявление о расторжении договора страхования.

Согласно ответу банка от 21 июня 2019 г., в расторжении договора страхования отказано, поскольку договор заключен на весь срок кредитования, она не имеет права требовать расторжения договора страхования, так как этот договор заключен банком, и она не является стороной по договору, сумма в размере 63 793 рублей 81 копеек не является страховой премией, а является комиссией банка за оказание услуг по заключению договора страхования.

Полагает, что данный вывод банка не основан на нормах права. В ответе банк ссылался на заключенный договор оказания услуг в рамках программы добровольного страхования «Заемщика» №, однако Т.О.Е. было подписано только заявление, которое не может быть рассмотрено в качестве договора, поскольку документ не имел всех необходимых реквизитов, которые должен содержать договор.

Ею был подписан бланк готового заявления, где выделена сумма 63 793 рублей 81 копейка (которую работник банка рассчитал как сумму страховой премии), других сумм в заявлении не предусмотрено. В заявлении не прописан предмет договора оказания услуг. Договор с ней банк не заключал. В чем заключается услуга банка, из заявления не следует.

Заявление нельзя признать договором, так как отсутствует подпись уполномоченного на то лица на заключение договора. Отсутствие подписи и печати банка указывает на то, что заявление не является договором.

18 июля 2019 г. в связи с отказом банка расторгнуть заключенный договор страхования ею подана претензия об отказе от исполнения договора на оказание услуг, возврате уплаченной комиссии, предоставления документов подтверждающих оказание услуг банком по страхованию. Ответа на данную претензию она не получила, при обращении в банк вторично выдан ответ на первую претензию. Поскольку банк не представил документов, подтверждающих оказание истцу услуг, услуга банком не оказывалась и сумма в размере 64 000 рублей подлежит возврату.

Просила суд взыскать с ПАО «Промсвязьбанк» 64 000 рублей, проценты в размере 4 861 рублей 74 копеек, уплаченные на данную сумму по кредитному договору, компенсацию морального вреда в сумме 50 000 рублей, проценты за пользование денежными средствами за несвоевременный возврат уплаченной суммы при расторжении договора, штраф.

Решением Центрального районного суда г. Читы от 1 октября 2019 г. в удовлетворении исковых требований Т.О.Е. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 30 января 2020 г. решение Центрального районного суда г. Читы от 1 октября 2020 г. оставлено без изменения.

Т.О.Е. обратилась в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой ставит вопрос об отмене решения Центрального районного суда г. Читы от 1 октября 2019 г. и апелляционного определения судебной коллегии Забайкальского краевого суда от 30 января 2020 г. как незаконных, принятых с нарушением норм материального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы истца.

Судами установлено и следует из материалов дела, что 20 апреля 2018 г. между ПАО «Промсвязьбанк» и истцом заключен кредитный договор № на сумму 564 000 рублей, под 11,90% годовых, на срок 60 месяцев.

В этот же день истец обратилась с заявлением на заключение договора об оказании услуг в рамках программы добровольного страхования «Защита заемщика» №, на основании которого просила банк акцептовать настоящую оферту путем списания с текущего счета № комиссионного вознаграждения банка по договору в размере, указанном в заявлении, и оказать услуги, в том числе заключить от имени и за счет банка договор личного страхования со страховой организацией ООО СК «Ингосстрах Жизнь».

17 июня 2019 г. обязательства по кредитному договору истцом исполнены. После погашения кредита Т.О.Е. обратилась к ответчику с требованием о расторжении договора страхования и возврате страховой премии.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 421, 927, 934, 958 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей», пришел к выводу, добровольности заключения истцом оспариваемого договора, что на отсутствие навязанности страхования при заключении кредитного договора указывает ставка по процентам за пользование, которая при заключении кредитного договора без личного страхования составляла 15,9% годовых, со страхованием - 11,9% годовых; условий об отказе от кредитования при отсутствии договора личного страхования, кредитный договор не содержал; досрочное погашение кредита в данном случае не свидетельствует о том, что возможность наступления страхового случая отпала, и существование страховых рисков прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, дополнительно указав, что уплаченное истцом банку комиссионное вознаграждение за организацию подключения клиента к программе страхования в размере 63 793,81 рублей, взимание которого не противоречит закону, не подлежит возврату, поскольку заявление подано страхователем 17 июня 2019 г. по истечении предусмотренного Правилами оказания ПАО «Промсвязьбанк» физическим лицам услуг в рамках Программы добровольного страхования «Защита заемщика», а также периода охлаждения -14 календарных дней от даты заключения договора, предусмотренного Указанием Банка России от 20 ноября 2015 г. № 3854-У.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что суды первой и апелляционной инстанций при разрешении спора правильно применили нормы материального права.

В силу ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.

На основании п. 1 ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация обязуется предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты за нее. Таким образом, по смыслу приведенной нормы закона, выдача кредита представляет собой действие, направленное на исполнение обязанности банка в рамках кредитного договора.

В пункте 4.4 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 22 мая 2013 г., разъяснено, что банки при кредитовании физических лиц могут заключать договоры страхования от своего имени в интересах и с добровольного согласия заемщиков.

Согласно ст. 934 ГК РФ по договору личного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию), уплачиваемую другой стороной (страхователем), выплатить единовременно или выплачивать периодически обусловленную договором сумму (страховую сумму) в случае причинения вреда жизни или здоровью самого страхователя или другого названного в договоре гражданина (застрахованного лица), достижения им определенного возраста или наступления в его жизни иного предусмотренного договором события (страхового случая).

Правилами оказания ПАО «Промсвязьбанк» физическим лицам услуг в рамках Программы добровольного страхования «Защита заемщика» (далее- Правила) установлено, что заключение договора осуществляется путем присоединения клиента к Правилам в целом в соответствии со ст. 428 ГК РФ и производится путем акцепта банком способом, указанным в п. 1.2 заявления, оферты клиента.

Пунктом 3.1 Правил установлено, что банк обязуется осуществить в отношении клиента следующие действия: заключить от имени и за счет банка договор страхования со страховщиком, указанным в заявлении клиента, в соответствии с условиями договора и Правил страхования, по которому клиент является застрахованным лицом (п.п. 3.1.1); проконсультировать/проинформировать клиента к дате заключения договора по вопросам, касающимся исполнения договора (п.п. 3.1.2); предоставить клиенту к дате заключения договора информационные материалы, касающиеся исполнения договора (памятку застрахованного лица) (п.п. 3.1.3); разместить к дате заключения договора действующую редакцию Правил, Правил страхования, а также иную информацию об услугах, оказываемых банком в рамках Программы страхования, на сайте банка (п.п. 3.1.4).

В соответствии с п. 3.2 Правил оказания ПАО «Промсвязьбанк» физическим лицам услуг в рамках Программы добровольного страхования «Защита заемщика» клиент обязуется в дату заключения договора уплатить банку комиссию в порядке и в размере, определенных в заявлении.

Комиссией, по смыслу Правил, является комиссионное вознаграждение, уплачиваемое клиентом банку в дату заключения договора, за оказываемые по договору услуги в порядке и в размере, определенные в заявлении.

Как правильно указал суд апелляционной инстанции, в заявлении на заключение договора об оказании услуг в рамках Программы добровольного страхования «Защита заемщика» №, подписанного Т.О.Е. 20 апреля 2018 г., она заявила о присоединении к действующей редакции Правил оказания ПАО «Промсвязьбанк» физическим лицам услуг в рамках Программы добровольного страхования «Защита заемщика», в порядке, предусмотренном ст. 428 Гражданского кодекса Российской Федерации, путем подачи в ПАО «Промсвязьбанк» заявления, с предложением банку заключить с ней договор об оказании услуг в рамках Программы добровольного страхования «Защита заемщика» в порядке и на условиях, предусмотренных настоящим заявлением и Правилами.

В случае согласия с офертой о заключении договора, Т.О.Е. просила банк акцептировать настоящую оферту путем списания с вышеуказанного текущего счета комиссионного вознаграждения банка по договору в размере, указанном в п. 1.6 заявления и оказать услуги, указанные в договоре, в том числе заключить от имени и за счет банка договор личного страхования со страховой организацией ООО СК «Ингосстрах-Жизнь» в соответствии с условиями договора и Правилами страхования.

Страховая сумма составляла 564 000 рублей, которая являлась неизменной на весь период страхования.

В соответствии с указанным заявлением на заключение договора об оказании услуг в рамках Программы добровольного страхования «Защита заемщика» Т.О.Е. дала банку поручение списать без ее дополнительного распоряжения (согласия) с ее счета в дату заключения кредитного договора 63 793,81 рублей в счет оплаты комиссии. Из представленных ответчиком и третьим лицом сведений следует, что страховая премия из указанной суммы составила 6 665,17 рублей, оставшаяся сумма является комиссией банка.

Согласно п. 2.3 Правил оказания ПАО «Промсвязьбанк» физическим лицам услуг в рамках Программы добровольного страхования «Защита заемщика», договор считается заключенным с момента, определенного в п. 1.3.2 заявления и действует до момента окончания исполнения сторонами обязательств по договору.

Клиент вправе до момента исполнения банком обязательств по договору расторгнуть договор в одностороннем порядке путем представления в банк заявления о расторжении (п. 2.5).

С Правилами оказания ПАО «Промсвязьбанк» физическим лицам услуг в рамках Программы добровольного страхования «Защита заемщика» и Правилами страхования истец была ознакомлена при подписании заявления на заключение договора об оказании услуг в рамках Программы добровольного страхования «Защита заемщика», о чем свидетельствует ее подпись в заявлении. Доказательств, подтверждающих, что истец, подписывая указанное заявление, будучи ознакомленной с указанными Правилами, не понимала значение совершаемых ею действий, в деле не имеется.

Вопреки доводам кассационной жалобы, с учетом изложенного, суды пришли к правильному выводу о том, что Т.О.Е. при заключении договора об оказании услуг в рамках Программы добровольного страхования «Защита заемщика», как потребителю, была предоставлена достоверная и полная информация о предоставляемой услуге, в связи с чем, ее доводы о нарушении прав потребителя, являются необоснованными и подлежат отклонению.

Доводы кассатора о том, что при заключении договора страхования не была соблюдена письменная форма сделки, о том, что оферта должна содержать условия договора, молчание не является акцептом, если иное не вытекает из договора, распоряжение на списание средств со счета не соответствует требованиям ст.864 ГК РФ не влекут отмену обжалуемых судебных актов, поскольку были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который указал, что в соответствии с п. 1 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора, следовательно, могут действовать в соответствии с п. 2 ст. 434 ГК РФ которая предусматривает, что договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена письмами, телеграммами, телексами, телефаксами и иными документами, в том числе электронными документами, передаваемыми по каналам связи, позволяющими достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.

Судами правильно применены разъяснения, содержащиеся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» о том, что условия договора могут быть определены путем отсылки к примерным условиям договоров (ст. 427 ГК РФ) или к условиям, согласованным предварительно в процессе переговоров сторон о заключении договора, а также содержаться в ранее заключенном предварительном (ст. 429 ГК РФ) или рамочном договоре (ст. 429.1 ГК РФ) либо вытекать из уже сложившейся практики сторон. Акцепт, в частности, может быть выражен путем совершения конклюдентных действий до истечения срока, установленного для акцепта. В этом случае договор считается заключенным с момента, когда оферент узнал о совершении соответствующих действий, если иной момент заключения договора не указан в оферте и не установлен обычаем или практикой взаимоотношений сторон (п. 1 ст. 433, п. 3 ст. 438 ГК РФ). По смыслу п. 3 ст. 438 ГК РФ для целей квалификации конклюдентных действий в качестве акцепта достаточно того, что лицо, которому была направлена оферта, приступило к исполнению предложенного договора на условиях, указанных в оферте, и в установленный для ее акцепта срок. При этом не требуется выполнения всех условий оферты в полном объеме.

Согласно ст. 864 ГК РФ содержание платежного поручения должно соответствовать требованиям, предусмотренным законом и установленными в соответствии с ним банковскими правилами.

Вопреки доводам кассатора, в своем заявлении (вышеуказанном) истец просила банк акцептовать настоящую оферту путем списания с упомянутого текущего счета комиссионного вознаграждения банка по договору в размере, указанном в заявлении, и оказать услуги, в том числе заключить от имени и за счет банка договор личного страхования со страховой организацией ООО СК «Ингосстрах Жизнь», в этом заявлении имеются все необходимые реквизиты для исполнения банком указанного поручения, что банком и было исполнено.

Доводы кассатора о том, что банк не имел права на заключение указанного договора страхования, также не влекут отмену обжалуемых судебных актов, поскольку, как правильно установлено судами, заключая договор страхования заемщика и определяя плату за подключение к Программе страхования, банк действовал по поручению заемщика. Данная услуга, как и любой договор, является возмездной в силу положений п. 3 ст. 423, ст. 972 ГК РФ. Банком представлены доказательства заключения договора страхования и перечисления страховой премии страховщику, вручение заемщику Памятки застрахованного, с указанием действий при наступлении страхового случая. Доказательств того, что отказ истца от подключения к Программе страхования мог повлечь отказ и в заключении кредитного договора, суду не представлено.

В случае неприемлемости условий кредитного договора, в том числе в части подключения к Программе страхования, заемщик был вправе не принимать на себя вышеуказанные обязательства. Между тем собственноручные подписи в заявлении о страховании свидетельствуют о том, что истец осознанно и добровольно принял на себя обязательства, в том числе и по уплате банку платы за оказание услуг по заключению договора страхования

Вопреки доводам кассатора, из законодательства о страховании следует возможность существования информационных и организационных услуг, связанных с заключением и оформлением договора страхования.

Так, в п. 1 ст. 8 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 об организации страхового дела в Российской Федерации раскрывается содержание информационных и организационных услуг, связанных с заключением и оформлением договора страхования, применительно к деятельности страхового агента и страхового брокера - это подбор страхователя и (или) страховщика, условий страхования, оформление, заключение и сопровождение договора страхования, внесение в него изменений, оформление документов при урегулировании требований о страховой выплате, взаимодействие со страховщиком, осуществление консультационной деятельности, при этом аналогичного рода действия, осуществляемые страхователем в отношении застрахованных лиц, не относятся к деятельности в качестве страхового агента, страхового брокера.

Таким образом, соответствующие действия, когда они совершаются страхователем в отношении застрахованных лиц, не теряют качества информационных и организационных услуг, но в этом случае услуги не подпадают под правовой режим, установленный названным законом для деятельности страхового агента и страхового брокера. В рассматриваемом случае действия банка по организации страхования путем заключения спорного договора с заемщиком, по верному замечанию суда апелляционной инстанции, подлежат квалификации именно как информационные и организационные услуги, связанные с заключением и оформлением договора страхования в рамках Программы страхования.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает необходимым отметить, что вступление в кредитные обязательства (включая условия о страховании жизни и здоровья заемщика) в качестве заемщика является свободным усмотрением гражданина и связано исключительно с его личным волеизъявлением. Вступая в кредитные правоотношения, действуя разумно и осмотрительно, гражданин должен оценить свою платежеспособность, проявить необходимую степень заботливости и осмотрительности по отношении к избранной форме получения и использования денежных средств.

Установив фактические обстоятельства дела: заключение указанной сделки по волеизъявлению обеих сторон, с достижением соглашения по всем существенным условиям договора, в связи с чем, каждая сторона приняла на себя риск по исполнению договора; исполнение договора обеими сторонами, применив указанные нормы права, суды пришли к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска о взыскании с банка в пользу истца уплаченной суммы в размере 64 000 рублей, а, следовательно, и процентов за пользование, компенсации морального вреда и штрафа.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что доводы кассационной жалобы не могут повлечь отмену по существу правильного решения, поскольку выражают несогласие с выводами судов, направлены на переоценку собранных по делу доказательств, что в силу ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Определение же наличия (или отсутствия) оснований для пересмотра вынесенных по конкретному делу судебных постановлений осуществляется соответствующим судом кассационной инстанции, который должен установить, являются ли обстоятельства, приведенные в кассационной жалобе в качестве оснований для изменения или отмены судебных постановлений, достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия - соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что нарушений норм материального права или норм процессуального права, при рассмотрении дела, повлиявших на исход дела, судами не допущено, оснований для удовлетворения жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Читы от 1 октября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии Забайкальского краевого суда от 30 января 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Т.О.Е. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: