Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2 к ФИО3 о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки

по кассационной жалобе ФИО2 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 1 марта 2021 г.

Заслушав доклад судьи Князькова М.А., выслушав объяснения представителя ФИО2 – ФИО4, поддержавшего доводы кассационной жалобы, возражения представителей ФИО3 – ФИО5, ФИО6, против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия

установила:

ФИО2 обратилась в суд с иском к ФИО3 о признании недействительным договора дарения земельного участка от 30 августа 2018 г. с кадастровым номером №, общей площадью 2 717 кв.м, расположенного по адресу: <адрес>.

В обоснование иска указала, что в сентябре 2011 г. стала правообладателем спорного земельного участка, в конце 2018 г. узнала, что указанный объект недвижимости выбыл из ее владения, и она больше не является его собственником. Согласно выписке из ГЕРН от 17 сентября 2019 г. № указанный земельный участок выбыл из владения истца и новым собственником стал ФИО3, о чем сделана запись государственной регистрации права от 12 сентября 2018 г. №. Считая свое право на имущество нарушенным, обратилась в суд с соответствующим иском.

Решением Одинцовского городского суда Московской области от 22 июля 2020 г. исковые требования удовлетворены частично.

Суд признал недействительным договор дарения объектов недвижимости от 30 августа 2018 г., заключенный между ФИО2 и ФИО3

В удовлетворении исковых требований о применении последствий недействительности сделки в виде восстановления права собственности королевой О.В. на земельный участок, расположенный по адресу: <адрес> общей площадью 2 717 кв.м – отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 1 марта 2021 г. решение Одинцовского городского суда Московской области от 22 июля 2020 г. отменено в части признания договора дарения от 30 августа 2018 г. между ФИО2 и ФИО3 недействительным, в данной части принято новое решение.

В удовлетворении иска ФИО2 к ФИО3 о признании сделки недействительной, договора дарения земельного участка с кадастровым номером № от 30 августа 2018 г., заключенного ФИО2 и ФИО3 отказано.

В остальной части решение Одинцовского городского суда Московской области от 22 июля 2020 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе заявитель ставит вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 1 марта 2021 г., как незаконного.

Проверив законность судебного постановления в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе (часть 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения не были допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела.

Из материалов дела и обжалуемого судебного постановления следует, что 30 августа 2018 г. между ФИО2 и ФИО3 заключен договор дарения спорного земельного участка с кадастровым номером №, общей площадью 2 717 кв.м, расположенного по адресу: <адрес>, в соответствии с которым истец передала в дар ФИО3 указанное имущество.

Переход права собственности на спорное имущество зарегистрирован за ФИО3 12 сентября 2018 г.

О том, что ФИО2 не является владельцем спорного имущества, ей стало известно в конце 2018 г., что следует из искового заявления.

Истцом указано, что подпись в указанном договоре дарения ей не принадлежит и выполнена неизвестным ей лицом, намерений отчуждать спорное имущество не имела.

Для проверки доводов истца и по ходатайству истца судом по делу назначена судебная почерковедческая экспертиза, производство которой поручено АНО «<данные изъяты>».

Согласно выводам экспертного заключения № рукописная запись «ФИО1», подпись в графе «Даритель» и на первой и второй странице договора внизу слева в Договоре дарения объектов недвижимости от ДД.ММ.ГГГГ, выполнены не ФИО18 О.В., а другим лицом. Рукописная запись «ФИО9», подпись в графе «Даритель» и на первой и на второй странице договора внизу слева в Договоре дарения объектов недвижимости от ДД.ММ.ГГГГ, выполнены не ФИО1, а другим лицом.

Суд посчитал возможным принять за основу заключение эксперта, составленное специалистом, не заинтересованным в исходе дела, предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, проведенное по оригиналу договора дарения, вывод о не принадлежности подписи в договоре дарения самой ФИО1 однозначен, мотивирован, оснований усомниться в его достоверности суд не нашел, удовлетворил требования ФИО2 признал недействительным договор дарения объектов недвижимости от 30 августа 2018 г., заключенный между ФИО2 и ФИО3

Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда не согласилась с выводами суда первой инстанции, посчитав, что основаны на неправильном применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, и сделаны с существенным нарушением процессуального закона.

При принятии решения суд апелляционной инстанции руководствовался пунктом 3 статьи 433, статьей 10, пунктом 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора», пунктом 70 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда исходила из того, что суд в нарушение приведенных выше требований закона, не дал какой-либо оценки действиям ФИО2 по договору дарения между ФИО3 и ею от 12 декабря 2018 г., и после перехода права собственности ФИО2 с последующим заключением договора купли-продажи с ООО <данные изъяты>" от ДД.ММ.ГГГГ как добросовестным или недобросовестным, в частности действиям по регистрации оспариваемого ею договора дарения, совершенным уполномоченным представителем, действовавшей на основании нотариально удостоверенной доверенности ФИО10, что следовало из выписки из государственного реестра недвижимости о переходе прав на объект.

Из установленных обстоятельств следует, переход права собственности в соответствии с заключенным договором от ДД.ММ.ГГГГ зарегистрирован.

ФИО2, заключая договор купли-продажи спорного имущества с ООО «<данные изъяты>» 4 апреля 2019 г. бесспорно знала, что ее право собственности на данный земельный участок возникло на основании договора дарения от 12 декабря 2018 г., полученного в дар от ФИО3

Таким образом, на момент совершения сделки купли-продажи земельного участка 4 апреля 2019 г., ФИО2 заведомо знала, что ее право собственности на спорный участок возникло на основании договора дарения от 12 декабря 2018 г.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что поскольку ФИО2 и ФИО3 были заключены взаимосвязанные между собой и последовательные сделки дарения от 30 августа 2018 г. и от 12 декабря 2018 г. в отношении одного и того земельного участка, о которых ФИО2 не могла не знать, поскольку ее осведомленность об указанных сделках следует из её поведения и явствует воля сохранить силу оспоримой сделки-договора дарения от 30 августа 2018 г. (пункт 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Предъявление ФИО2 иска в суд о признании договора дарения от 30 августа 2018 г. недействительным последовало после отчуждения ФИО2 спорного земельного участка ООО <данные изъяты>" по договору купли-продажи от 4 апреля 2019 г.

Заключение ФИО2 договора купли-продажи земельного участка от 4 апреля 2019 г., а равно одобрение договора дарения от 30 августа 2018 г. другой сделкой - договором дарения от 12 декабря 2018 г., которая обеспечивает названный договор купли-продажи явилось основанием для отказа в иске ФИО2 об оспаривании сделки -договора дарения от 30 августа 2018 г. (абзац 2 пункта 123 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

С учетом изложенного, принимая во внимание, что нарушений норм материального и процессуального права, допущенных судом апелляционной инстанций при вынесении обжалуемого судебного акта и влекущих его отмену, судом кассационной инстанции не установлено, а обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, и доводы сторон, в том числе приведенные в кассационной жалобе истца, были предметом исследования и оценки суда апелляционной инстанции, оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены судебного постановления.

Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 1 марта 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО2 – без удовлетворения.

<данные изъяты>