Гражданский кодекс часть 1

на решение Щёлковского городского суда Московской области от 6 августа 2015 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 31 марта 2021 г.,

заслушав доклад судьи Гольман С.В., выслушав представителя финансового управляющего ФИО2 ФИО7 по ордеру адвоката Махайлова Д.В., поддержавшего кассационную жалобу,

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО6 о взыскании денежных средств по договору займа, мотивируя тем, что 27 декабря 2012 г. ФИО1 и её супруг ФИО3 заключили договор займа с ФИО2, в соответствии с условиями которого 27 декабря 2012 г. под расписку передали ФИО2 в долг 750000 долларов США под 10 процентов годовых сроком до 31 декабря 2013 г. на условиях возврата суммы займа с процентами наличными деньгами в долларах США. ДД.ММ.ГГГГФИО2 умер. ФИО6, супруга ФИО2, является наследником к его имуществу.

Поскольку обязательства по возврату суммы займа и уплате процентов за пользование ею заёмщиком ФИО2, и его правопреемником не исполнены, истец просил взыскать с ответчика сумму основного долга с процентами за пользование суммой займа в размере 887500 долларов США, проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 57750 долларов США, неустойку за нарушение сроков исполнения денежного обязательства в размере 24750 долларов США и судебные расходы на оплату государственной пошлины в размере 60000 рублей.

Решением Щёлковского городского суда Московской области от 6 августа 2015 г. исковые требования ФИО1 к ФИО6 о взыскании денежных средств по договору займа удовлетворены частично. С ФИО6 в пользу ФИО1 взыскана сумма основного долга по договору займа от 27 декабря 2012 г. в размере 750000 долларов США, проценты за пользование денежными средствами в размере 137000 долларов США, всего – 887000 долларов США в рублёвом эквиваленте по курсу Банка России на день исполнения решения. В удовлетворении требований ФИО1 к ФИО6 о взыскании неустойки за нарушение сроков исполнения денежного обязательства и процентов за пользование чужими денежными средствами в порядке статьи 395 Гражданского кодекса российской Федерации отказано. С ФИО6 в пользу ФИО1 взысканы судебные расходы в виде оплаченной государственной пошлины за обращение в суд в размере 60000 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 9 декабря 2015 г. решение Щёлковского городского суда Московской области от 6 августа 2015 г. оставлено без изменения, апелляционная жалоба ФИО6 – без удовлетворения.

Решением <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ по делу № умерший гражданин-должник ФИО2 признан несостоятельным (банкротом), введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утверждён ФИО15

Апелляционным определением <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ финансовому управляющему ФИО2 – ФИО15 был восстановлен процессуальный срок подачи апелляционной жалобы на решение Щёлковского городского суда Московской области от 6 августа 2015 г.

Определением <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ по делу № финансовым управляющим должника ФИО2 утверждён ФИО7

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ апелляционная жалоба лица, не привлечённого к участию в деле, финансового управляющего умершего ФИО2 на решение Щёлковского городского суда Московской области от 6 августа 2015 г. оставлена без рассмотрения по существу.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 3 декабря 2020 г. апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 20 июля 2020 г. отменено, дело направлено на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 3 февраля 2021 г. суд апелляционной инстанции перешёл к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, без учёта особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, на основании пункта 4 части 4, части 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, к участию в деле в качестве третьего лица привлечён финансовый управляющий ФИО2 ФИО7, о чём имеются соответствующие сведения в протоколе судебного заседания от 3 февраля 2021 г.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 31 марта 2021 г. решение Щёлковского городского суда Московской области от 6 августа 2015 г. оставлено без изменения, апелляционная жалоба финансового управляющего ФИО2 – без удовлетворения.

В кассационной жалобе финансовый управляющий ФИО2 ФИО7 просит об отмене решения Щёлковского городского суда Московской области от 6 августа 2015 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 31 марта 2021 г. как незаконных и необоснованных, ссылается на нарушение судебными инстанциями норм материального и процессуального права.

В соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находя участвующих в деле лиц извещёнными о времени и месте судебного заседания, судебная коллегия рассматривает дело в отсутствие неявившихся в судебное заседание участвующих в деле лиц.

Исследовав материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения были допущены по настоящему делу.

Судом первой инстанции установлено, что 27 декабря 2012 г. ФИО1 и её супруг ФИО3 заключили с ФИО2 договор займа, по условиям которого под расписку от 27 декабря 2012 г. передали ФИО2 сумму займа в размере 750000 долларов США под 10 процентов годовых сроком по 31 декабря 2013 г. с условием возврата суммы займа и процентов наличными деньгами в долларах США.

Пунктом 3.1 договора займа предусмотрена неустойка в размере 0,01 процента от непогашенной суммы займа за каждый день просрочки в случае нарушения заёмщиком сроков возврата долга и выплаты процентов.

ДД.ММ.ГГГГФИО2, приходившийся ФИО6 супругом, умер.

ФИО8, являясь наследником к имуществу ФИО2, первой очереди по закону, приняла наследство, что подтверждается материалами наследственного дела.

ДД.ММ.ГГГГ умер ФИО3

Наследником к имуществу ФИО3, принявшим наследство по основанию наследования по закону как наследник первой очереди, является ФИО1, что подтверждается свидетельством о праве на наследство от 10 июля 2014 г.

Определением Щёлковского городского суда Московской области от 19 февраля 2015 г. по делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза, производство которой поручено эксперту ФИО17 АНО «Центр криминалистической экспертизы».

Согласно заключению эксперта от 27 апреля 2015 г. №, подписи от имени ФИО2, расположенные на строке: «ФИО2» в расписке от 27 декабря 2012 г. от имени ФИО2 о получении в долг от ФИО3 и ФИО1 денежных средств в сумме 750000 долларов США по договору займа от 27 декабря 2012 г., в графе «ЗАЕМЩИК: ФИО2» на строке «/подпись/» в договоре займа от 27 декабря 2012 г., заключённого между ФИО3, ФИО1 и ФИО2, выполнены самим ФИО2 под влиянием «сбивающих» факторов, обусловленных возрастными изменениями.

Подпись от имени ФИО3, расположенная в графе «ЗАЙМОДАВЦЫ: 1.ФИО3:» на сроке «/подпись/» в договоре займа от 27 декабря 2012 г. непригодна для идентификации, поскольку подпись выполнены безбуквенными штрихами, в результате сильной окрашенности штрихов и расплывчатости их контуров видны лишь отдельные части штрихов, в связи с чем не удалось чётко определить транскрипцию подписи, связности штрихов и выявить мелкие особенности движений.

Буду опрошенной судом первой инстанции, эксперт ФИО17 изложенные в заключении эксперта выводы поддержала.

Определением Щёлковского городского суда Московской области от 19 февраля 2015 г. по делу была назначена судебная экспертиза документа, производство которой поручено экспертам РФЦСЭ при Минюсте России.

Согласно сообщению о невозможности дать заключение от ДД.ММ.ГГГГ№невозможно дать заключение эксперта по поставленным вопросам о времени выполнения расписки от имени ФИО2 и договора займа от 27 декабря 2012 г. и о времени выполнения подписей о имени ФИО2 с учётом запрещения эксперту производство вырезок штрихов и подписей в расписке и договоре.

Согласившись с выводами экспертов отвергнув представленное ответчиком рецензионное заключение специалиста от 21 июля 2015 г. №-пчр, выполненное ФИО18, и объяснения ФИО18, поддержавшего изложенные в нём выводы, не усмотрев оснований для назначения по ходатайству ответчика повторной судебной почерковедческой экспертизы и экспертизы документа, а также принимая во внимание вышеизложенные обстоятельства, руководствуясь статьями 309, 310, 395, 809, 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации, установив факт заключения договора займа и передачи суммы займа заёмщику, правопреемство ФИО1 на стороне займодавца ФИО3 и правопреемство ФИО6 на стороне заёмщика ФИО2, неисполнение обязательства заёмщика по возврату суммы займа и уплате процентов в размерах и сроки, предусмотренные договором займа и по настоящее время, суд первой инстанции пришёл к выводу о частичном удовлетворении иска ФИО1, взыскав с ФИО6 в её пользу в рублёвом эквиваленте по курсу Банка России на день исполнения решения суда сумму основного долга по договору займа в размере 750000 долларов США, договорные проценты за период 1 год 10 месяцев в размере 137000 долларов США, а также судебные расходы на оплату государственной пошлины в размере 60000 рублей.

При повторном рассмотрении дела по апелляционной жалобе финансового управляющего ФИО2 суд апелляционной инстанции, сославшись на нормы статей 140, 141, 209, 213, 317, 1175 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 9 Федерального закона от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле», согласился с выводами суда первой инстанции.

Доводы апеллянта о неисследовании факта передачи денежных средств займодавцем заёмщику суд апелляционной инстанции отклонил, поскольку вступившим в законную силу определением арбитражного суда города Москвы от 17 февраля 2020 г. отказано в удовлетворении заявления финансового управляющего о признании недействительным договора займа от 27 декабря 2012 г. и расписки по нему по безденежности.

Ссылка финансового управляющего ФИО2 на то, что у займодавцев не было денежных средств, достаточных для предоставления займа в крупном размере отвергнута по тому мотиву, что из материалов дела усматривается, что в период, предшествовавший заключению договора займа супруг ФИО1 заключал ряд сделок с дорогостоящим имуществом и у супругов были вклады в банках и дорогостоящее движимое имущество.

С учётом изложенного суд апелляционной инстанции счёл необходимым оставить решение Щёлковского городского суда Московской области от 6 августа 2015 г. без изменения, а апелляционную жалобу финансового управляющего ФИО2– без удовлетворения.

Однако, данный вывод суда апелляционной инстанции нельзя признать законным и обоснованным, исходя из следующего.

Отменяя апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 20 июля 2020 г., судебная коллеги по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в определении от 3 декабря 2020 г. указала, что по смыслу частей 2, 3 статьи 320Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 16 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» финансовый управляющий наделён правом заявления возражений относительно требований других кредиторов, предъявленных в деле о банкротстве, и правом обжалования решения суда общей юрисдикции в соответствии с нормами Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Поскольку финансовый управляющий ФИО2 ссылался на то, что банкротство умершего ФИО2 вызвано наличием задолженности по договору займа от 27 декабря 2012 г., на котором основано решение Щёлковского городского суда Московской области от 6 августа 2015 г и заключённому с участием ФИО2, наследником которой является ФИО6, и в связи с тем, что финансовый управляющий является лицом, участвующим в деле о банкротстве, обязан действовать в интересах должника и его кредиторов, вывод суда апелляционной инстанции о том, что решением суда вопрос о правах и обязанностях заявителя не был разрешён, не может быть признан законным.

Согласно абзацу второму пункта 5 статьи 213.25 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) с даты признания гражданина банкротом все права в отношении имущества, составляющего конкурсную массу, в том числе на распоряжение им, от имени гражданина осуществляются только финансовым управляющим.

В силу пункта 7 статьи 213.9 Закона о банкротстве финансовый управляющий вправе, в частности, заявлять возражения относительно требований кредиторов; подавать заявления о признании недействительными подозрительных сделок и сделок, влекущих предпочтение одному из кредиторов перед другими кредиторами по основаниям, предусмотренным статьями 61.2, 61.3 данного закона (подозрительные сделки и сделки, влекущие предпочтение одному из кредиторов перед другими кредиторами); участвовать в ходе процедуры реструктуризации долгов в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне гражданина во всех делах в судах по спорам, касающимся имущества (в том числе о взыскании денег с гражданина или в пользу гражданина, об истребовании или о передаче имущества гражданина либо в пользу гражданина).

Пунктом 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 г. № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» разъяснено, что финансовый управляющий распоряжается всем имуществом должника, признанного банкротом (за исключением имущества, не входящего в конкурсную массу), и от имени должника ведёт в судах дела, касающиеся его имущественных прав (пункты 5, 6 и 7 статьи 213.25 Закона о банкротстве).

Должник также вправе лично участвовать в делах, по которым финансовый управляющий выступает от его имени, в том числе обжаловать соответствующие судебные акты (абзац пятый пункта 6 статьи 213.25 Закона о банкротстве).

В тех случаях, когда требования кредиторов основаны на вступивших в силу судебных постановлениях, возражения относительно таких требований могут быть заявлены финансовым управляющим путем обжалования названных судебных постановлений в соответствии с нормами Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (пункт 8 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2015), утверждённого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25 ноября 2015 г.).

Стать 223.1 Закона о банкротстве по сути направлена на урегулирований банкротства наследственной массы. Согласно пункту 1 её, производство по делу о банкротстве гражданина может быть возбуждено после его смерти или объявления его умершим по заявлению конкурсного кредитора или уполномоченного органа, а также лиц, указанных в абзаце 1пункта 4 настоящей статьи.

В соответствии с пунктом 4 статьи 223.1 Закона о банкротстве, права и обязанности гражданина в деле о его банкротстве в случае смерти гражданина или объявления его умершим по истечении срока, установленного законодательством Российской Федерации для принятия наследства, осуществляют принявшие наследство наследники гражданина. Для признания наследников гражданина лицами, участвующими в деле о банкротстве гражданина, нотариус представляет по запросу суда копию наследственного дела.

По общему правилу статьи 223.1 Закона о банкротстве, в конкурсную массу включается имущество, составляющее наследство гражданина.

В рамках процедуры реализации имущества должника может быть реализовано только имущество, составляющее наследственную массу, а сами наследники не являются должниками в терминологии Закона о банкротстве (пункт 48 постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 г. № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан»). Применительно к банкротству наследник является «представителем» наследства.

Положения законодательства о банкротстве в случае банкротства умершего гражданина-должника являются специальными нормами по отношению к положениям Гражданского кодекса Российской Федерации, в том числе регулирующим наследственные правоотношения.

Положениями статей 213.32 и 223.1 Закона о банкротстве не предусматривается какого-либо ограничения права финансового управляющего и конкурсных кредиторов на оспаривание сделок умершего должника.

Таким образом, с момента открытия наследства происходит условная персонификация наследственной массы – имущества, за счёт которого кредиторы наследодателя могут удовлетворить свои требования. Законодатель использует в данном случае прием юридической фикции. Фактически признаки банкротства обнаруживает наследственная масса, однако она не может быть должником в производстве по делу о банкротстве вследствие естественного отсутствия качеств субъекта права. Когда такой «субъект» неплатёжеспособен изначально или становится неплатёлижеспособным впоследствии, наиболее справедливым способом удовлетворения требований его кредиторов является конкурсный процесс. При том, в случае применения предусмотренных 223.1 Закона о банкротстве процедур, происходит сепарация наследственной массы, за счёт которой кредиторы могут удовлетворить свои требования, выражающаяся в разграничении имущества, входящего в состав наследства, и имущества наследника.

Дело о банкротстве позволяет оспорить сделки во вред кредиторам и сделки с предпочтением, совершённые наследодателем или наследником, и добиться пропорционального удовлетворения кредиторов наследства с учётом правил о старшинстве.

Финансовый управляющий умершего гражданина-должника с учётом разъяснений в пунктах 38, 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 г. № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» в ходе процедуры реализации, в делах, касающихся имущественных прав умершего должника, выступает (с учётом приёма юридической фикции) от имени такого «должника», но не от имени принявших наследство наследников умершего, которые хотя и осуществляют права и обязанности гражданина в деле о его банкротстве в случае смерти гражданина или объявления его умершим в силу материального правопреемства, но являются заинтересованными лицами по вопросам, касающимся наследственной массы, с правами лица, участвующего в деле о банкротстве, не становясь должниками в деле о банкротстве.

Принимая во внимание то, что финансовый управляющий является лицом, участвующим в деле о банкротстве (абзац 29 статьи 2 Закона о банкротстве), его правовой статус (статья 213.9 Закона о банкротстве) и положения пункта 4 статьи 20.3 Закона о банкротстве, согласно которым арбитражный управляющий при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве, обязан действовать в интересах должника и его кредиторов, вступление финансового управляющего в процесс на стадии апелляционного производства в случае, когда процедура реструктуризации долгов и реализации имущества гражданина введена до принятия решения судом первой инстанции, не является нарушением положений части 6 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В такой ситуации допуск финансового управляющего к участию в процессе осуществляется апелляционным судом без отмены решения суда первой инстанции и перехода к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции (часть 6 статьи 327, часть 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Финансовый управляющий в таком случае наделяется правами и несёт обязанности лица, участвующего в деле (статья 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Аналогичные разъяснения норм права приведены в определениях Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 3 декабря 2019 г. № 41-КГ19-32, 2-4000/2018, от 29 октября 2019 г. № 5-КГ19-153, 2-4746/2017.

Таким образом, финансовый управляющий умершего должника при вступлении в дело на стадии апелляционного управляющего наделяется процессуальными правами и несёт процессуальные обязанности лица, участвующего в деле, но при этом не действует от имени наследников, принявших наследство умершего гражданина-должника.

Согласно пункту 4 части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основанием для отмены решения суда первой инстанции в любом случае является принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлечённых к участию в деле.

При наличии оснований, предусмотренных частью 4 названной статьи Кодекса, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учёта особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (часть 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, юридически значимым обстоятельством, подлежащим выяснению в целях пункта 4 части 4, части 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, является то, принято ли решение о правах и об обязанностях лиц, не привлечённых к участию в деле.

При подаче апелляционной жалобы финансовым управляющим должника суду надлежало определить его процессуальный статус, является ли финансовый управляющий лицом, не привлечённым к участию в деле, в том смысле, которое придаётся статьями 320, пунктом 4 части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а равно разрешить вопрос, принято ли решение о правах и об обязанностях лиц, не привлечённых к участию в деле, в том числе не обращавшихся с апелляционной жалобой на решение суда.

Положения части 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подразумевающие достоверное установление наличия предусмотренных частью 4 статьи 330 того же Кодекса обстоятельств, являющихся безусловным основанием к отмене решения суда, не допускают произвольного применения.

Гражданское процессуальное законодательство не содержат положений, позволяющих суду апелляционной инстанции преодолеть вступившее в силу вынесенное им же определение о переходе к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции без учёта, особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, произвольно и без учёта необходимости (в силу статьи 46 Конституции Российской Федерации и принципов правовой определённости и эффективности судопроизводства) обеспечить лицам, участвующим в деле, те процессуальные гарантии, которые они имели бы и на которые могли рассчитывать в случае рассмотрения их дела в надлежащей процедуре, в порядке исправления непосредственно судом апелляционной инстанции ошибок, допущенных судом первой инстанции (в случае их наличия).

В силу части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учётом особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Правила о соединении и разъединении нескольких исковых требований, об изменении предмета или основания иска и размера исковых требований, о предъявлении встречного иска, замене ненадлежащего ответчика и привлечении к участию в деле третьих лиц в суде апелляционной инстанции в силу части 6 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не применяются.

Только в случае, когда суд апелляционной инстанции в соответствии с частями 4 и 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации переходит к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учёта особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ограничения, предусмотренные частью 6 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не применяются.

Как указывалось выше, определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 3 февраля 2021 г. суд апелляционной инстанции перешёл к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, без учёта особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, на основании пункта 4 части 4, части 5 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, к участию в деле в качестве третьего лица привлечён финансовый управляющий ФИО2 ФИО7 Судебное заседание по делу назначено на 17 февраля 2021 г. в 13 часов 30 минут.

Сведения о таком привлечении и статусе финансового управляющего умершего гражданина-должника ФИО2 приведены и в обжалуемом апелляционном определении.

Как следует из протокола судебного заседания от 17 февраля 2021 г., в удовлетворении ходатайства представителя ответчика ФИО6 о замене ответчика ФИО6 на финансового управляющего умершего ФИО2 ФИО7 отказано, поскольку данное лицо привлечено к участию в деле в качестве третьего лица. Судебное заседание по делу отложено на 10 марта 2021 г. на 13 часов 30 минут по ходатайству представителя истца для ознакомления с материалами дела.

Согласно протоколу судебного заседания от 10 марта 2021 г. судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда (в ином составе) поставила на обсуждение вопрос о переходе к рассмотрению дела по правилам апелляционного производства, исходя из того, что финансовый управляющий является лицом, который участвует в деле и согласно его правового статуса, должен действовать в интересах должника, и его кредитора, и вступление финансового управляющего в процессе апелляционного производства, когда процедура реструктуризации введена после вынесения решения суда первой инстанции, то это не является нарушением части 6 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и допуск к участию в процессе финансового управляющего осуществляется без перехода по правилам производства в суде первой инстанции, поскольку финансовый управляющий наделяется аналогичными правами и несёт обязанности в силу статьи 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Представитель финансового управляющего ФИО2 адвокат Михайлов Д.В. пояснил, что полагает, что суд уже рассматривает дело по правам суда первой инстанции; представитель ответчика ФИО6 его поддержал; представитель ФИО1 возражал. Суд апелляционной инстанции, совещаясь на месте, определил продолжить рассмотрение апелляционной жалобы без перехода по правилам производства в суде первой инстанции.

Как следует из материалов дела, вопрос об изменении (уточнении) правового статуса финансового управляющего, привлечённого к участию в деле в качестве третьего лица определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 3 февраля 2021 г., судом апелляционной инстанции не был рассмотрен, в то время как привлечение к участию в деле третьих лиц в отсутствие предусмотренных частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельств недопустимо.

31 марта 2021 г. финансовый управляющий ФИО2 ФИО7 заявил ходатайство о переходе суда апелляционной инстанции к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учёта особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и привлечении к участию в деле в качестве соответчиков по делу наследников ФИО2ФИО4 как наследника по завещательному распоряжению, оформленному в Московском Банке «Сбербанк России» (ОАО) ФИО2, и ФИО5, брата умершего ФИО2, как наследника, принявшего наследство ФИО2 в виде ? доли в праве собственности на недвижимое имущество в виде виллы в Кемере, стоимостью приобретения 100000 евро, дома в <адрес>, стоимостью приобретения 330000 евро, на основании решения мирового суда по гражданским дела <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ№, что установлено определением <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ по делу №, в подтверждение чего представил копию справки нотариуса ФИО20 от ДД.ММ.ГГГГ и копию определения <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ по делу № о привлечении к участию в деле о банкротстве брата умершего ФИО29 в качестве лица, исполняющего права и обязанности умершего гражданина в деле о банкротстве.

Также финансовый управляющий просил об истребовании материалов наследственного дела № умершего ФИО9 у нотариуса ФИО20 и копии решения Тверского районного суда <адрес> по делу № от ДД.ММ.ГГГГ по иску <данные изъяты> к ФИО3, ФИО4 и ФИО21 о взыскании денежных средств и обращении взыскания на предмет залога.

Как следует из протокола судебного заседания от 31 марта 2021 г., суд апелляционной инстанции (в изменившемся составе), совещаясь на месте, отказал в удовлетворении ходатайства финансового управляющего о переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции и привлечении к участию в деле соответчиков, не приведя каких-либо мотивов. В удовлетворении ходатайства об истребовании письменных доказательств отказано как не относящихся к рассмотрению спора. В удовлетворении ходатайства финансового управляющего о направлении повторного судебного запроса в органы налоговой инспекции в связи с неисполнением ранее направленного судебного запроса о предоставлении сведений о доходах ФИО3, ФИО1 отказано без указания мотивов.

В соответствии с частью 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в пунктах 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 – 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Согласно части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применён по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

В соответствии с частью 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

Согласно части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 148 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, задачами подготовки дела к судебному разбирательству являются, в частности: уточнение фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела; определение закона, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установление правоотношений сторон; разрешение вопроса о составе лиц, участвующих в деле, и других участников процесса; представление необходимых доказательств сторонами, другими лицами, участвующими в деле.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пунктах 5 и 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», под уточнением обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, следует понимать действия судьи или лиц, участвующих в деле, по определению юридических фактов, лежащих в основании требований и возражений сторон, с учётом характера спорного правоотношения и норм материального права, подлежащих применению.

В случае заблуждения сторон относительно фактов, имеющих юридическое значение, судья на основании норм материального права, подлежащих применению, разъясняет им, какие факты имеют значение для дела и на ком лежит обязанность их доказывания (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьёй вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

Таким образом, именно на суд возлагается обязанность по определению предмета доказывания как совокупности обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела. Предмет доказывания определяется судом на основании требований и возражений сторон, а также норм материального права, регулирующих спорные правоотношения. Каждое доказательство, представленное лицами, участвующими в деле, в обоснование своих выводов или возражений на доводы другой стороны спора, должно быть предметом исследования и оценки суда, в том числе в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами и в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению к спорным правоотношениям.

Таким образом, суду при рассмотрении дела следует вынести на обсуждение вопрос о юридической квалификации правоотношений и определить, какие нормы права подлежат применению при разрешении спора.

Оценка же доказательств и отражение её результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные статьёй 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» разъяснено, что при выполнении задачи, связанной с представлением необходимых доказательств, судья учитывает особенности своего положения в состязательном процессе. Судья обязан уже в стадии подготовки дела создать условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле, но с учётом характера правоотношений сторон и нормы материального права, регулирующей спорные правоотношения. Судья разъясняет, на ком лежит обязанность доказывания тех или иных обстоятельств, а также последствия непредставления доказательств. При этом судья должен выяснить, какими доказательствами стороны могут подтвердить свои утверждения, какие трудности имеются для представления доказательств, разъяснить, что по ходатайству сторон и других лиц, участвующих в деле, суд оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств (часть 1 статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

На основании статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации данные требования процессуального закона распространяются и на суд апелляционной инстанции.

Согласно пункту 4 части 2 статьи 329 того же Кодекса, в апелляционном определении указываются обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления, мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

В силу части 3 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при оставлении апелляционных жалобы, представления без удовлетворения суд обязан указать мотивы, по которым доводы апелляционных жалобы, представления отклоняются.

Кроме того, в силу абзаца 2 пункта 1 статьи 327.1 данного Кодекса, суду апелляционной инстанции надлежит оценить имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства.

Дополнительные доказательства в случае рассмотрения дела по правилам производства в суде первой инстанции с учётом особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принимаются судом апелляционной инстанции, если лицо, участвующее в деле, обосновало невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, и суд признает эти причины уважительными. О принятии новых доказательств суд апелляционной инстанции выносит определение.

Если в апелляционных жалобе имеется ссылка на дополнительные (новые) доказательства, судья-докладчик, исходя из требований абзаца второго части 2 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, излагает их содержание и ставит на обсуждение вопрос о принятии дополнительных (новых) доказательств с учётом мнения лиц, участвующих в деле.

В случае когда непосредственно в судебном заседании суда апелляционной инстанции лицо заявило ходатайство о принятии и об исследовании дополнительных (новых) доказательств, суд апелляционной инстанции разрешает вопрос об их принятии с учетом мнения лиц, участвующих в деле и присутствующих в судебном заседании, и дает оценку уважительности причин, по которым эти доказательства не были представлены в суд первой инстанции.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции принимает дополнительные (новые) доказательства, если признает причины невозможности представления таких доказательств в суд первой инстанции уважительными.

К таким причинам относятся, в частности, необоснованное отклонение судом первой инстанции ходатайств лиц, участвующих в деле, об истребовании, о приобщении к делу, об исследовании дополнительных (новых) письменных доказательств либо ходатайств о вызове свидетелей, о назначении экспертизы, о направлении поручения; принятие судом решения об отказе в удовлетворении иска (заявления) по причине пропуска срока исковой давности или пропуска установленного федеральным законом срока обращения в суд без исследования иных фактических обстоятельств дела.

Обязанность доказать наличие обстоятельств, препятствовавших лицу, ссылающемуся на дополнительные (новые) доказательства, представить их в суд первой инстанции возлагается на это лицо (статья 12, часть 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) (пункт 42 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»).

В пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» разъяснено, что если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 1 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), то суду апелляционной инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств.

Суду апелляционной инстанции также следует предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные (новые) доказательства, если в суде первой инстанции не установлены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 2 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), в том числе по причине неправильного распределения обязанности доказывания (часть 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 44 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», принятие дополнительных (новых) доказательств в соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оформляется вынесением определения с указанием в нем мотивов, по которым суд апелляционной инстанции пришел к выводу о невозможности представления этих доказательств в суд первой инстанции по причинам, признанным уважительными, а также об относимости и о допустимости данных доказательств.

При переходе же суда апелляционной инстанции к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции без учета особенностей, установленных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, дополнительные (новые) доказательства принимаются судом апелляционной инстанции с учётом их относимости и допустимости независимо от того, могли быть они представлены в суде первой инстанции или нет (пункт 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»).

Указанные требования процессуального закона судом апелляционной инстанции не выполнены.

Согласно пункту 1 статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

В силу пункта 1 статьи 1175 Гражданского кодекса Российской Федерации наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно. Каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

Как разъяснено в пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», в состав наследства входит принадлежавшее наследодателю на день открытия наследства имущество, в частности: вещи, включая деньги и ценные бумаги (статья 128 Гражданского кодекса Российской Федерации); имущественные права (в том числе права, вытекающие из договоров, заключенных наследодателем, если иное не предусмотрено законом или договором; исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности или на средства индивидуализации; права на получение присужденных наследодателю, но не полученных им денежных сумм); имущественные обязанности, в том числе долги в пределах стоимости перешедшего к наследникам наследственного имущества (пункт 1 статьи 1175 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 416 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает.

Исходя из разъяснений, содержащихся в пунктах 60, 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», ответственность по долгам наследодателя несут все принявшие наследство наследники независимо от основания наследования и способа принятия наследства.

Принявшие наследство наследники должника становятся солидарными должниками (статья 323 Гражданского кодекса Российской Федерации) в пределах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества.

При отсутствии или недостаточности наследственного имущества требования кредиторов по обязательствам наследодателя не подлежат удовлетворению за счет имущества наследников и обязательства по долгам наследодателя прекращаются невозможностью исполнения полностью или в недостающей части наследственного имущества (пункт 1 статьи 416 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Стоимость перешедшего к наследникам имущества, пределами которой ограничена их ответственность по долгам наследодателя, определяется его рыночной стоимостью на время открытия наследства вне зависимости от её последующего изменения ко времени рассмотрения дела судом.

В пункте 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» разъяснено, что поскольку смерть должника не влечёт прекращения обязательств по заключенному им договору, наследник, принявший наследство, становится должником и несёт обязанности по их исполнению со дня открытия наследства (например, в случае, если наследодателем был заключён кредитный договор, обязанности по возврату денежной суммы, полученной наследодателем, и уплате процентов на неё). Проценты, подлежащие уплате в соответствии со статьёй 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, взимаются за неисполнение денежного обязательства наследодателем по день открытия наследства, а после открытия наследства за неисполнение денежного обязательства наследником, по смыслу пункта 1 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, – по истечении времени, необходимого для принятия наследства (приобретения выморочного имущества). Размер задолженности, подлежащей взысканию с наследника, определяется на время вынесения решения суда.

Таким образом, с учётом положений законодательства об ответственности наследников по долгам наследодателя, при рассмотрении данной категории дел юридически значимыми обстоятельствами, подлежащими установлению судом, в том числе проверке судом апелляционной инстанции, являются: определение круга наследников должника по договору займа и наследников кредитора, состав наследственного имущества умершего должника, его стоимость, а также размер задолженности, подлежащей взысканию с наследника должника.

В пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» разъяснено, что при разрешении споров по делам, возникающим из наследственных правоотношений, судам надлежит выяснять, кем из наследников в установленном статьями 1152 – 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации порядке принято наследство, и привлекать их к участию в деле в качестве соответчиков (абзац второй части 3 статьи 40, часть 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Ходатайства финансового управляющего об оказании содействия в представлении доказательств и о принятии дополнительных доказательств, подтверждающих круг наследников займодавца ФИО3 и заёмщика ФИО2, направлены на установление указанных юридически значимых обстоятельств по делу, а также круга лиц, вопрос о чьих правах и обязанностях затрагивается решением суда.

Однако, в нарушение статей 12, 56, 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом апелляционной инстанции, отказавшим в истребовании материалов наследственного дела умершего ФИО3, уклонившимся от обсуждения вопроса о принятии дополнительных доказательств – справки нотариуса ФИО20 от ДД.ММ.ГГГГ, решения <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ№, не обеспечены необходимые условия для реализации финансовым управляющим умершего гражданина-должника ФИО2 процессуальных прав, исходя из принципа состязательности и равноправия сторон, а также для правильного и своевременного рассмотрения и разрешения дела, исследования всех юридически значимых обстоятельств по делу, не дав соответствующую оценку содержащимся в них сведениях в соответствии со статьями 67, 195, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В то же время установленные судами первой и апелляционной инстанции обстоятельства свидетельствуют о принятии наследства умершего заёмщика только ФИО6, а приводившимся апеллянтом доводам о принятии наследства ФИО30 и ФИО4 и необходимости их привлечения к участию в деле, которые вступают в противоречие с установленными судами первой и апелляционной инстанции обстоятельствами, судом апелляционной инстанции какой-либо оценки не дано, мотивов, по которым они отвергнуты в нарушение части 3 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не приведено.

Выводы суда апелляционной инстанции об отклонении доводов финансового управляющего о неисследовании факта передачи займодавцем заёмщику денежных средств по мотиву их опровержения вступившим в законную силу определением <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ, которым отказано в удовлетворении заявления финансового управляющего о признании недействительным договора займа и расписки по нему по безденежности, в нарушение статей 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не учитывают того обстоятельства, что в качестве основания к отказу в удовлетворении данного заявления финансового управляющего в определении арбитражного суда указаны их направленность на пересмотр вступившего в законную силу судебного акта суда общей юрисдикции (решения Щёлковского городского суда Московской области от 6 августа 2015 г., обжалуемого в рамка настоящего дела) и предоставлением законом обеспечения права на судебную защиту лиц, участвующих в деле о банкротстве, и лиц, не привлечённых к участию в деле, в том числе тех, чьи права и обязанности обжалуемым судебным актом непосредственно не затрагиваются, является право арбитражного управляющего обжаловать судебный акт, а финансовый управляющий вопреки данной правовой позиции обратился с требованием о признании недействительным по безденежности договора займа и расписки к нему в рамках дела о банкротстве при наличии вступившего в законную силу судебного акта, которым взысканы с ФИО6 в пользу ФИО1 сумма основного долга по договору займа и проценты, договор займа признан действительным и заключённым, что исключает преюдициальный и обязательный характер определения арбитражного суда применительно к настоящему спору согласно части 3 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, части 1 статьи 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Относительно доводов кассатора об отсутствии у займодавцев финансово возможности предоставления суммы займа судебная коллегия отмечает, что исходя из презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленной в пункте 5 и 3 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, вопрос об источнике возникновения принадлежащих им денежных средств, по общему правилу, не имеет правового значения.

Согласно пункту 1 статьи 807 Гражданского кодекса договор займа, если займодавцем является гражданин, является реальным и считается заключенным с момента передачи суммы займа или другого предмета договора займа заемщику или указанному им лицу.

Поскольку для возникновения обязательства по возврату займа требуется фактическая передача кредитором должнику денежных средств (или других вещей, определенных родовыми признаками), то в случае спора на кредиторе лежит обязанность доказать факт передачи должнику предмета займа и то, что между сторонами возникли отношения, регулируемые главой 42 Гражданского кодекса, а на заёмщике – факт надлежащего исполнения обязательств по возврату займа либо безденежность займа.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, на лице, заявляющем о недобросовестности сторон договора в связи с оформлением договора с противоправной целью, безденежности договора займа, лежит бремя доказывания данных обстоятельств.

Содержащиеся в пункте 8.1 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям, утверждённого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 8 июля 2020 г., на которые ссылается кассатор, иного толкования норм материального и процессуального права не содержат, напротив разъясняют о необходимости выяснения судом обстоятельств фактического наличия у займодавца на момент заключения договора заявленной денежной суммы и её реальной передаче заёмщику в случае, когда с учётом характера спора и представленных участвующими в деле лицами доказательств имеются только обоснованные сомнения в реальности долгового обязательства и в возможной направленности согласованных действий сторон на совершение незаконных финансовых операций.

Наличие таких сомнений определяется судом первой и апелляционной инстанции, к компетенции которых относится оценка доказательств, в пределах судейской дискреции, установленных законом.

В свою очередь, переоценка доказательств к компетенции суда кассационной инстанции в силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не отнесена.

Однако, судебная коллегия отмечает, что определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 10 марта 2021 г., после вынесения определения о продолжении рассмотрения апелляционной жалобы без перехода по правилам производства в суде первой инстанции, ходатайство финансового управляющего об истребовании сведений о полученных доходах ФИО3 и ФИО1 и уплаченных ими, налоговыми агентами за них налоговых платежей за период 2010 г. – 2013 г., из ПФР по г.Москве и Московской области сведения о размере пенсионных и страховых взносов за 2010-2013 г.г. было удовлетворено и данные сведения были запрошены судом апелляционной инстанции. Отказывая в удовлетворении ходатайства финансового управляющего о повторном истребовании означенных сведений из налогового органа, суд апелляционной инстанции в нарушение статей 12, 57, 225, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каких-либо мотивов не привёл, и в то же время в апелляционном определении согласился с представленными истцом доказательствами и доводами наличия достаточных денежных средств у займодавцев для передачи суммы займа, тем самым допустив произвольное ограничение финансового управляющего в реализации процессуальных прав по представлению доказательств и нарушив принцип состязательности и равноправия сторон.

В силу статьи 9 Федерального закона от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» запрещены валютные операции между резидентами за исключением операций, предусмотренных этой же статьей, а также частями 6 и 6.1 статьи 12 и частью 3 статьи 14 данного Закона.

Возможность совершения валютных операций между физическим лицами - резидентами, связанных с получением и возвратом займов по соответствующим договорам, в данном Федеральном законе на момент заключения договора займа не была поименована.

Согласно пункту 2 статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации иностранная валюта и валютные ценности могут быть предметом договора займа на территории Российской Федерации с соблюдением правил статьей 140, 141 и 317 настоящего Кодекса.

В соответствии с пунктом 1 статьи 317 Гражданского кодекса Российской Федерации денежное обязательство должно быть выражено в рублях.

Вместе с тем пункт 2 статьи 140 и пункт 3 статьи 317 Гражданского кодекса Российской Федерации допускают использование на территории Российской Федерации иностранной валюты в случаях, в порядке и на условиях, определенных законом, или в установленном им порядке. Следовательно, когда на территории Российской Федерации допускается использование иностранной валюты в качестве средства платежа по денежному обязательству, последнее может быть выражено в иностранно валюте.

Согласно пункту 2 статьи 317 Гражданского кодекса Российской Федерации в денежном обязательстве может быть предусмотрено, что оно подлежит оплате в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах (экю, «специальных правах заимствования» и др.). В этом случае подлежащая уплате в рублях сумма определяется по официальному курсу соответствующей валюты или условных денежных единиц на день платежа, если иной курс или иная дата его определения не установлены законом или соглашением сторон.

Как разъяснено в пункте 31 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2016 г. № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении», иностранная валюта может выступать в качестве средства платежа в случаях, в порядке и на условиях, определённых законом, или в установленном законом порядке.

В случае, когда в договоре денежное обязательство выражено в иностранной валюте (валюта долга) без указания валюты платежа, суду следует рассматривать в качестве валюты платежа рубль (пункт 2 статьи 317 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Признание судом недействительным условия договора, в котором иностранная валюта является средством платежа, не влечёт признания недействительным договора в целом, если можно предположить, что договор был бы заключён и без этого условия (статья 180 Гражданского кодекса Российской Федерации). В этом случае, если денежное обязательство не было исполнено, валютой платежа считается рубль.

В соответствии с пунктом 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2016 г. № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении», при удовлетворении судом требований о взыскании денежных сумм, которые в соответствии с пунктом 2 статьи 317 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежат оплате в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах, в резолютивной части судебного акта должны содержаться: указание на размер сумм в иностранной валюте и об оплате взыскиваемых сумм в рублях; ставка процентов и (или) размер неустойки, начисляемых на эту сумму; дата, начиная с которой производится их начисление, дата или момент, до которых они должны начисляться; точное наименование органа (юридического лица), устанавливающего курс, на основании которого должен осуществляться пересчёт иностранной валюты (условных денежных единиц) в рубли; указание момента, на который должен определяться курс для пересчёта иностранной валюты (условных денежных единиц) в рубли.

Определяя курс и дату пересчёта, суд указывает курс и дату, установленные законом или соглашением сторон.

Если согласно закону или договору курс для пересчёта иностранной валюты (валюта долга) в рубли (валюта платежа) должен определяться на дату вынесения решения или на более раннюю дату, суд самостоятельно осуществляет пересчет иностранной валюты в рубли и указывает в резолютивной части решения сумму основного долга в рублях. Если проценты и (или) неустойка, выраженные в иностранной валюте, начисляются до даты вынесения решения, суд также самостоятельно пересчитывает в рубли установленную в иностранной валюте сумму процентов (неустойки) и указывает в резолютивной части решения взыскиваемые суммы в рублях.

С учётом содержания оспариваемых судебных актов и установленных судами условий договора займа и обстоятельств, доводы кассационной жалобы о недействительности сделки ввиду нарушения законодательства о валютном регулировании и выдачей займа в долларах США основанием к отмене обжалуемых судебных актов сами по себе служить не могут.

Вместе с тем, приведённые выше и допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя и сторон, влекущими по смыслу статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отмену обжалуемого апелляционного определения.

При таком положении, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 31 марта 2021 г. подлежит отмене, а дело – направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 31 марта 2021 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда.

Председательствующий: (подпись)

Судьи: (подпись)