Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-910/2021 по иску Кулагиной Любови Анатольевны к Мифтахутдинову Равилю Насртдиновичу о признании сделки недействительной

по кассационной жалобе Кулагиной Любови Анатольевны на решение Березовского городского суда Свердловской области от 06 июля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 12 ноября 2021 года.

Заслушав доклад судьи Ишимова И.А., судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции,

установила:

Кулагина Л.А. обратилась в суд с иском к Мифтахутдинову Р.Н. о признании недействительным и незаключенным договора дарения квартиры № <данные изъяты>, заключенного 29 июня 2015 года между Мифтахутдиновой Р. и Мифтахудиновым Р.Н., включении квартиры в наследственную массу после смерти <данные изъяты>

В обоснование требований истец указала, что является дочерью умершей <данные изъяты> После обращения к нотариусу за принятием наследства истец узнала о том, что квартира, в которой проживала <данные изъяты>, ей не принадлежит в связи ее отчуждением по договору дарения ответчику, приходящегося ей мужем. Полагает, что в договоре имеется поддельная подпись дарителя, при совершении договора дарения квартиры воля матери не была направлена на безоговорочный и безвозмездный отказ от своего права собственности на данное имущество, сделка совершена вследствие оказания на нее психологического воздействия, нахождения ее в подчиненном и зависимом состоянии, с воздействием на ее волю из-за физических (глухонемота, сердечно-сосудистые заболевания, онкология, зрение) и психологических (смерть двух сыновей) недостатков, что привело к пороку воли дарителя при составлении договора.

Решением Березовского городского суда Свердловской области от 06 июля 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 12 ноября 2021 года, исковые требования Кулагиной Л. А. оставлены без удовлетворения.

В кассационной жалобе заявитель Кулагина Л.А. просит отменить указанные судебные акты. Не оспаривая вывод суда о подписании договора дарения дарителем, выражает несогласие с выводом судов относительно физического и эмоционального здоровья дарителя спорной квартиры. Утверждает, что при совершении оспариваемой сделки ее мать <данные изъяты> находилась в зависимом от ответчика состоянии, что привело к пороку воли при заключении оспариваемой сделки. Считает, что суды необоснованно отклонили ходатайство в назначении и проведении судебной психолого-психиатрической экспертизы на предмет выяснения наличия у дарителя зависимого состояния и порока воли. Оспаривает вывод суда апелляционной инстанции об отсутствии у дарителя порока воли, так как он сделан судом без специальных познаний. Полагает, что вопросы, поставленные в рамках проведенной по делу судебной психолого-психиатрической экспертизы, не отвечают на юридически значимые вопросы относительно зависимости дарителя и наличия у нее порока воли. Обращает внимание, что суд апелляционной инстанции дал оценку не всем доводам заявителя, в том числе, что оспариваемая сделка должна была быть нотариально удостоверена, а также, что сотрудники МФЦ не вправе были консультировать относительно формы документы, принимаемого на регистрацию и передаваемого в УФРС.

Истец Кулагина Л.А., ответчик Мифтахутдинова Р.Н. в судебное заседание кассационной инстанции не явились, извещены, в том числе публично путем размещения соответствующей информации на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции, о причинах своего отсутствия суд не уведомили, не просили об отложении рассмотрения дела. Судебная коллегия в соответствии с ч. 3 ст. 167, ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее – ГПК РФ) находит возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

В соответствии с ч. 1 ст. 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, судебная коллегия, проверяя в соответствии с ч. 1 ст. 379.6 ГПК РФ законность обжалуемых судебных постановлений, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии судебных актов, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, не усматривает приведенные выше основания для их отмены.

Судами установлено и следует из материалов дела, что 06 июня 2014 года Мифтахутдинов Р.Н. и <данные изъяты> зарегистрировали между собой брак.

По договору дарения от 29 июня 2015 года <данные изъяты> безвозмездно передала Мифтахутдинову Р.Н. в собственность квартиру, расположенную по адресу: <данные изъяты>. Переход права собственности зарегистрирован Управлением Росреестра по Свердловской области 08 июля 2015 года.

14 августа 2019 года <данные изъяты> умерла.

Согласно заключению эксперта негосударственного образовательного частного учреждения дополнительного профессионального образования «Институт судебных экспертиз и криминалистики» №283-пэ/2021 от 27 мая 2021 года подпись от имени <данные изъяты> изображение которой имеется в представленной копии договора дарения 29 июня 2015 года, выполнена <данные изъяты>. В представленной копии договора дарения: рукописная запись «<данные изъяты>» от имени дарителя, рукописная запись «<данные изъяты>.» от имени одаряемого, подпись от имени одаряемого выполнены одним и тем же исполнителем.

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении требования о признании незаключенным договора дарения, суд первой инстанции с учетом указанного выше заключения эксперта пришел к выводу, с которым согласился суд апелляционной инстанции, о заключенности оспариваемого договора. Данный вывод заявителем в кассационной жалобе не оспаривается.

Проверяя оспариваемую сделку на предмет заключения ее дарителем под влиянием обмана, насилия или угрозы, а также под влиянием заблуждения, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 178, 179 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ), исходил из недоказанности истцом заключения дарителем договора под влиянием указанных обстоятельств, отметив, что само по себе состояние здоровья дарителя, имеющей ряд соматических заболеваний, инвалидность, затруднение в передвижении, не свидетельствует о нахождении ее в крайне тяжелых жизненных обстоятельствах, при этом других доказательств помимо собственных объяснений истца о том, что даритель заблуждалась относительно правовой природы оспариваемой сделки, у нее отсутствовала воля на совершение сделки, суду не представлено.

Суд апелляционной инстанции поддержал в полном объеме указанные выше выводы городского суда.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает оснований для отмены состоявшихся по делу судебных постановлений по доводам кассационной жалобы.

В соответствии с п. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

В пункте 2 названной статьи содержится исчерпывающий перечень условий, при наличии которых заблуждение предполагается достаточно существенным.

Таким образом, юридически значимым обстоятельством по настоящему делу является выяснение вопроса о том, понимала ли <данные изъяты> сущность сделки на момент ее совершения или же ее воля была направлена на совершение сделки вследствие заблуждения относительно ее существа применительно к п. 1 ст. 178 ГК РФ.

В силу ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом

Между тем, как обоснованно указал суд первой инстанции, истцом не представлено доказательств, подтверждающих заблуждение дарителя относительно природы сделки, отсутствие у нее воли на совершение сделки или искаженность воли. Также истец не указала, в чем именно состояло заблуждение истца относительно природы сделки. При том, что судебная коллегия областного суда справедливо обратила внимание на то, что договор между сторонами заключен в письменной форме, имеет наименование «договор дарения», стороны поименованы как даритель и одаряемый, стороны согласовали все существенные условия договора, четко выразили его предмет, касающийся исключительно взаимоотношений дарения. Договор не содержит каких-либо условий, которые могут сформировать условия для ошибочной оценки его правовой природы.

Нельзя согласиться с доводами заявителя жалобы о том, что суды, отклонив ходатайство о назначении экспертизы, существенно нарушили нормы процессуального права, ограничив истца в возможности предоставления доказательства.

В силу ч. 2 ст. 56, ч. 3 ст. 67 ГПК РФ именно суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, а также оценивает не только относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, но и достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Таким образом, при оценке доводов кассационной жалобы в этой части следует исходить не только из того, что вопрос о необходимости назначения экспертизы всегда относится к усмотрению суда, рассматривающего дело по существу и разрешается им, исходя как из круга юридически значимых и подлежащих доказыванию обстоятельств (которые зависят от оснований иска), так и с учетом совокупности уже представленных по делу доказательств.

Проверяя аналогичный довод и отклоняя его, суд апелляционной инстанции обоснованно исходил из того, что по ранее рассмотренному гражданскому делу № 2-107/2020 по иску Кулагиной Л.А. к <данные изъяты> о признании сделки недействительной, уже проверялись и не нашли своего подтверждения доводы истца о наличии у <данные изъяты> на момент совершения сделки порока воли, нахождение дарителя в состоянии, исключающем возможность осознавать характер своих действий и руководить ими. Согласно заключению посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, выполненному ГБУЗ СО «СОКПБ», у Мифтахутдиновой Р. однозначных, убедительных данных за выраженное интеллектуально-мнестическое снижение не выявлено. Пояснения о том, что <данные изъяты> нуждалась в помощи со стороны окружающих, однозначно интерпретировать как выраженное снижение познавательных процессов или социально-бытовую дезадаптацию не представляется возможным. Психического расстройства, которое сопровождалось бы выраженным снижением интеллекта, памяти, неспособностью к организации самостоятельной деятельности, нарушением критических способностей, наличием психотической симптоматики, явлением социальной дезадаптации, нарушением способности понимать значение свих действий и руководить ими у <данные изъяты> на юридически значимый период (29.06.2015) не выявлено. Экспертами не выявлено однозначных и убедительных данных, свидетельствующих о том, что <данные изъяты> не могла понимать значение своих действий и не могла руководить ими в момент составления договора дарения 29.06.2015.

На основании п. 2 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Исходя изданной правовой нормы сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

Вопреки требованиям ч. 1 ст. 56 ГПК РФ доказательств, подтверждающих наличие соответствующего умысла у ответчика, истцом представлено не было.

Также суд апелляционной инстанции дал правильную оценку доводам истца о нахождении дарителя в зависимом и подчиненном состоянии от ответчика, указав, что данные обстоятельства не свидетельствуют о составлении договора под влиянием обмана либо в условиях недобровольного волеизъявления дарителя, а наличие заболеваний у дарителя с учетом установленных фактических обстоятельств заключения договора дарения не свидетельствует об отсутствии у нее намерения совершить сделку и исполнить ее, не подтверждают оказание влияния на волю дарителя.

Содержащиеся в кассационной жалобе возражения истца с выводом судов относительно физического и эмоционального здоровья дарителя спорной квартиры, а также утверждения о совершении оспариваемой сделки дарителем в зависимом от ответчика состоянии, при наличии порока воли не принимаются судебной коллегией, поскольку направлены на переоценку представленных в деле доказательств, полномочиями по осуществления которой суд кассационной инстанции в силу ч. 3 ст. 390 ГПК РФ не обладает, так как не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять.

Правила оценки доказательств судами соблюдены, а несогласие стороны с результатами этой оценки не подпадает под исчерпывающий перечень оснований к пересмотру вступивших в законную силу судебных актов в кассационном порядке.

Утверждение заявителя в жалобе, что оспариваемая сделка должна была быть нотариально удостоверена, является несостоятельным, поскольку не основано на требованиях закона. Кроме того, указанное обстоятельство не являлось основанием иска и предметом рассмотрения нижестоящих судов.

Не влияет на действительность оспариваемой сделки ссылка в кассационной жалобе на отсутствие у сотрудников МФЦ права консультировать стороны относительно формы документы, принимаемого на регистрацию и передаваемого в УФРС.

В целом доводы кассационной жалобы повторяют позицию истца в ходе рассмотрения дела в судах первой и апелляционной инстанций, выражают несогласие с принятыми судебными актами, но не опровергают их законность.

Руководствуясь ст.ст. 379.5-379.7, 390, 390.1 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Березовского городского суда Свердловской области от 06 июля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 12 ноября 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу Кулагиной Любови Анатольевны – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи