Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело№2-94/2020 по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании недействительным договора купли-продажи автомобиля,

по кассационной жалобе ФИО1 на решение Тракторозаводского районного суда г. Челябинска от 14.01.2020, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 02.06.2020.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Бабкиной С.А., позицию представителя ФИО1 - ФИО4, действующего по доверенности от 02.12.2016; возражения ФИО2, его представителя ФИО5; представителя ФИО3 - ФИО6, действующей по доверенности от 23.07.2019, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции,

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2, ФИО3 о признании недействительным договора купли-продажи автомобиля от 01.02.2017.

В обоснование иска указал, что 09.02.2017 ФИО1 обратился в Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга с иском к ФИО2 о взыскании денежных средств, одновременно заявив ходатайство о наложении ареста на принадлежащий ответчику автомобиль Порше Панамера турбо регистрационный знак <данные изъяты>, VIN <данные изъяты> 10.03.2017 определением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга наложен арест на принадлежащее должнику имущество. Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 28.06.2017 с ФИО2 в пользу ФИО1 взыскан долг 3 497 465 руб. 96 коп. В ходе исполнения решения суда истцу стало известно, что спорный автомобиль, принадлежащий ФИО2, был продан ФИО3 по договору купли-продажи от 01.02.2017, регистрация автомобиля в ГИБДД произведена только 25.03.2017.

Ссылаясь на мнимость сделки, совершения её с целью уклонения от исполнения решения суда и уплаты долга, использования ФИО2 автомобиля до настоящего времени, ничтожность договора аренды спорного транспортного средства, заключенного 01.02.2017 ФИО3 с ФИО2, злоупотребление правом, истец обратился в суд с настоящим иском.

Решением Тракторозаводского районного суда г. Челябинска от 14.01.2020, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 02.06.2020 в удовлетворении иска отказано.

В кассационной жалобе ФИО1 просит отменить судебные постановления, ссылаясь на их незаконность. По мнению подателя жалобы, судами неверно оценены и установлены фактические обстоятельства, не применены статьи 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, не учтены разъяснения в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» и в пункте 3 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации от 10.06.2020. Суды не учли, что ответчиками заключены две взаимосвязанные сделки в один день - 01.02.2017, ответчики между собой знакомы и целью продажи было не предоставление в последующую аренду, а сокрытие имущества от обращения на него взыскания, мотивы заключения сделки судами не оценены.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, заслушав доводы представителя истца, настаивающего на отмене судебных постановлений, возражения ответчиков, полагающих судебные акты законными и обоснованными, судебная коллегия считает доводы кассационной жалобы, заслуживают внимание в силу следующего.

Судами установлено, что 10.02.2017 возбуждено производство по иску ФИО1 о взыскании задолженности по договору займа с ФИО2, определением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 10.03.2017 в качестве обеспечительной меры по иску ФИО1 к ФИО7 о взыскании долга наложен арест на имущество ФИО2 в пределах 4 173 263 руб. 96 коп.

Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 28.06.2017, вступившим в законную силу 10.11.2017, с ФИО2 в пользу ФИО1 взыскан долг в размере 3 497 465 руб. 96 коп., расходы по оплате государственной пошлины в размере 32 048 руб.

01.02.2017 ФИО2 продал принадлежащий ему на праве собственности автомобиль ФИО3 по цене 2 200 000 руб.

В тот же день, 01.02.2017, ФИО3 передала его в аренду прежнему собственнику ФИО2 по договору с условием внесения ежемесячной платы 35 000 руб. и переходом автомобиля в собственность арендатора после уплаты арендных платежей в размере стоимости автомобиля, согласованной сторонами в сумме 3 500 000 руб.

25.03.2017 ФИО3 автомобиль поставлен на учет в ГИБДД.

11.07.2019 спорный автомобиль судебным приставом-исполнителем Верх-Исетского РОСП г. Екатеринбурга изъят и передан на ответственное хранение ФИО1

Разрешая спор и отказывая истцу в удовлетворении исковых требований, суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу, что оспариваемые договоры не являются мнимыми, поскольку денежные средства в счет оплаты автомобиля по договору купли-продажи в размере 2 200 000 руб., а также в счет арендных платежей по договору аренды, получены сторонами сделки в полном объёме, что подтверждено расписками, доход от продажи автомобиля в размере 2 200 000 руб. задекларирован ФИО2 в налоговой декларации ф.3-НДФЛ за 2017 год. Факт последующей регистрации транспортного средства в органах ГИБДД 25.03.2017 вместо положенного срока 11.02.2017 сам по себе не свидетельствует о формальности и мнимости регистрации, наличие ареста на имущество должника не препятствовало истцу в совершении сделок, поскольку арест непосредственно на спорный автомобиль не накладывался, наличие сведений о привлечении ФИО2 к административной ответственности в связи с нарушением требований ПДД РФ за управлением спорным автомобилем лишь подтверждает исполнение ответчиками условий договора аренды транспортного средства.

Между тем, судами не учтено следующее.

В силу пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Согласно пункту 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

В соответствии со статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

В пунктах 7 и 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление Пленума ВС РФ №25) разъяснено, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации). К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 1 постановления Пленума ВС РФ №25 обращается внимание судов на то, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Исходя из содержания пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

Для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Следовательно, для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что совершая оспариваемую сделку, стороны или одна из них намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.

По делам о признании сделки недействительной по причине злоупотребления правом одной из сторон при ее совершении обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются наличие или отсутствие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок, наличие или отсутствие действий сторон по сделке, превышающих пределы дозволенного гражданским правом осуществления правомочий, наличие или отсутствие негативных правовых последствий для участников сделки, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц, наличие или отсутствие у сторон по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

При решении вопроса о наличии в поведении того или иного лица признаков злоупотребления правом суд должен установить, в чем заключалась недобросовестность его поведения при заключении оспариваемых договоров, имела ли место направленность поведения лица на причинение вреда другим участникам гражданского оборота, их правам и законным интересам, учитывая и то, каким при этом являлось поведение и другой стороны заключенного договора (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.08.2014 № 67-КГ14-5).

В соответствии с разъяснениями в пункте 86 постановления Пленума ВС РФ №25 мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

В настоящем деле, истец, оспаривая сделку купли-продажи от 01.02.2017, совершенную между ответчиками, ссылался на ее ничтожность в силу мнимости и злоупотребления правом, поскольку полагал, что указанные действия, совершены ответчиками, с целью избежания обращения взыскания на имущество ФИО2 и, как следствие, причинения вреда истцу как кредитору.

Следовательно, судам надлежало проверить не только документальное оформление сделки, но и оценить обстоятельства ее заключения, условия сделки, могла ли быть такая сделка заключена в обычном гражданском обороте, не отличается ли указанная сделка от иных сделок, заключаемых между гражданами. Иными словами, не являются ли оспариваемые сделки нетипичными и заключены только лишь потому, что ответчики аффиллированы (заинтересованы) между собой. Если судами установлен факт заинтересованности, то при применении статей 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации судам следовало руководствоваться повышенными стандартами доказывания, на что верно обращает внимание податель кассационной жалобы.

Так, истец утверждает, а ответчиками не отрицается, что ФИО2 и ФИО3 знакомы и имеют доверительные отношения, поскольку родственник ФИО3 – <данные изъяты> является соучредителем вместе с ФИО8 (мать ответчика) в ООО <данные изъяты> (л.д. 128 т. 2), спорный автомобиль не выставлялся на продажу путем публичного объявления ФИО2, а был непосредственно предложен к покупке ФИО3

Следовательно, условия сделки определялись исходя из факта аффилированности сторон сделки (косвенная аффилированнсть), а потому утверждение истца о том, что спорный договор заключен не в дату указанную в нем (01.02.2017), а непосредственно перед регистрацией в органах ГИБДД – 25.03.2017 следовало признать обоснованным и обратить внимание насколько разумны объяснения ответчиков столь длительного уклонения от постановки сведений на учет. Однако стороны сделки доводы истца в указанной части не опровергли, а суды сослались лишь на допустимость нарушения порядка постановки на учет транспортного средства.

Такую позицию судов следует признать ошибочной, поскольку в условиях добросовестного поведения граждан не связанных между собой противоправным интересом, момент регистрации и постановки на учет транспортного средства совпадает с моментом его приобретения.

Приняв во внимание дату фактической постановки транспортного средства на учет, судам надлежало проверить утверждение истца о порочности мотивов сделки. Бремя опровержения доводов истца возлагалось на ответчиков.

Отклоняя доводы истца о намеренном уводе имущества от обращения взыскания на него в пользу данного кредитора, суды первой и апелляционной инстанций сослались на фактическое исполнение сделок, приняв во внимание договоры купли-продажи и аренды, а также расписки выданные по ним.

Между тем, истец утверждал, что расписки и договоры мнимые.

Суды, принимая во внимание расписки о передаче средств, не учли, что ответчики заинтересованы в представлении доказательств, знакомы между собой, а потому составление расписок для них не имеет препятствий. Оценивая фактическую передачу денег от ФИО3 к ФИО2 в сумме 2 200 000 руб., суды не выяснили, с учетом доводов о злоупотреблении правом, что за обязательство погашалось ответчиком преимущественно перед истцом, не проанализировали представленный в дело договор займа от 06.10.2016 с гражданином ФИО9, не обратили внимание на его условия, сроки выдачи и возврата займа, не установили, почему ответчиком направлялись средства в счет погашения более позднего обязательства и не погашалось обязательство истца, возникшее ранее и к моменту исполнения (02.02.2017) находившееся в суде на рассмотрении, тогда как при добросовестном поведении должника, требования истца подлежали погашению ранее.

Принимая во внимание предоставленные расписки как по договору займа с ФИО9, так и по договору купли-продажи с ФИО3, по договору аренды, суды не обратили внимание на их графическое исполнение, что может дополнительно ставить под сомнение добросовестность поведения ответчиков и свидетельствовать об истинных мотивах сделок. Суды не выяснили, куда направлена была ФИО2 остальная часть средств после получения их от ФИО3, за счет каких иных средств либо имущества намеревался рассчитаться ответчик перед кредитором, кроме как реализацией спорного автомобиля. Финансовое состояние ФИО2 судами также не оценено.

Делая вывод об отсутствии ареста на спорный автомобиль и, как следствие, отсутствие оснований считать сделку недействительной, суд первой инстанции не учел, что сделка оспаривается по признаку злоупотребления правом, а потому, отклоняя доводы иска о принятых обеспечительных мерах в виде ареста имущества ответчика и при этом совершения ответчиком сделок, суду надлежало установить состав иного имущества, за счет которого возможно было бы удовлетворение требования истца и которое подлежало аресту по определению об обеспечении иска.

При этом, бремя доказывания названных обстоятельств возлагалось на ответчика ФИО2 распорядившегося в спорный период имуществом.

Суды не выяснили, не было ли в спорный период отчуждения всего имущества, имеющегося у должника, что дополнительно может свидетельствовать о недобросовестном поведении ответчика.

Отклоняя доводы иска, суды не дали оценку имеющемуся в деле решению Камышловского районного суда Свердловской области от 24.04.2019 (л.д.139 т.2), из которого усматривается, что ФИО10 совершены действия после 01.02.2017 по выводу имеющегося у него имущества в пользу близких родственников (ФИО11) путем использования правоотношений займа.

Надлежащей оценке указанные доказательства не получили, тогда как истец в своих дополнениях по иску ссылался на эти обстоятельства.

Оценивая поведение сторон, суды пришли к выводу об экономической целесообразности совокупности сделок для ФИО3, поскольку ею будет получена выгода.

Однако суды не проанализировали, возможно ли заключение подобной сделки в условиях обычного гражданского оборота с лицами, не являющимися по отношении к друг другу аффилированными, не приняли во внимание предмет сделки.

В кассационной инстанции представитель ФИО3 ссылался на лизинговые правоотношения. Между тем, ФИО3 какую-либо предпринимательскую деятельность не ведет, статус предпринимателя у нее отсутствует, с учетом этого, экономические критерии оценки сделки должны быть иными. Суды должны были оценить условия сделки исходя из финансовой состоятельности покупателя, насколько выгодно приобретать столь дорогостоящий автомобиль с последующей передачей его в эксплуатацию продавцу физическому лицу.

Принимая во внимание ежемесячные арендные платежи, суды не оценили, возмещается ли за 4 года (48 месяцев) уплаченная покупателем сумма 2 200 000 руб. с учетом порядка их уплаты, установленных в разделе 2 договора (уплата 1 раз в квартал).

Доказывая возможность рассчитаться за спорный автомобиль с ФИО2, ФИО3 представила в дело договор купли-продажи недвижимого имущества от 20.03.2017 на сумму 1 952 000 руб., тогда как по условиям договора купли-продажи транспортного средства сумма 2 200 000 руб. переданы ФИО2 01.02.2017. Иных документов о финансовом состоянии ФИО3 в деле нет (сведения о доходах, расходах в аналогичный период). В этой связи, судам надлежало обратить внимание и оценить, насколько целесообразны финансовые вложения ФИО3 в спорную сделку, чем обеспечены ее риски от утраты, порчи или гибели данного имущества, какая связь имеется между продажей недвижимого имущества и уплатой средств ФИО2

Нельзя признать обоснованными и выводы судов о том, что подача декларации ФИО2 в связи с продажей автомобиля является безусловным доказательством отсутствия злоупотребления правом со стороны ответчика.

Обязанность уплаты налога предусмотрена статьей 228 Налогового кодекса Российской Федерации. Подпунктом 2 пункта 1 данной статьи предусмотрено, что физические лица производят исчисление и уплату налога на доходы физических лиц исходя из сумм, полученных от продажи имущества, принадлежащего этим лицам на праве собственности, и имущественных прав, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 17.1 статьи 217 Кодекса, когда такие доходы не подлежат налогообложению.

На основании пункта 17.1 статьи 217 Налогового кодекса Российской Федерации освобождаются от налогообложения доходы, получаемые физическими лицами за соответствующий налоговый период от продажи иного имущества, находившегося в собственности налогоплательщика три года и более.

В случае нахождения имущества в собственности налогоплательщика менее установленного срока владения таким имуществом образуется доход, подлежащий обложению налогом на доходы физических лиц в общеустановленном порядке.

Подпунктом 1 пункта 1 статьи 220 Налогового кодекса Российской Федерации установлено право налогоплательщика на получение имущественного налогового вычета по налогу на доходы физических лиц при продаже, в частности, имущества.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 220 Налогового кодекса Российской Федерации, устанавливающему особенности применения имущественного налогового вычета, предусмотренного подпунктом 1 пункта 1 статьи 220 Налогового кодекса Российской Федерации, имущественный налоговый вычет предоставляется в размере доходов, полученных налогоплательщиком в налоговом периоде от продажи иного имущества (за исключением ценных бумаг), находившегося в собственности налогоплательщика менее трех лет, не превышающем в целом 250 000 руб.

На основании подпункта 2 пункта 2 статьи 220 Налогового кодекса Российской Федерации вместо получения имущественного налогового вычета в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 220 Налогового кодекса Российской Федерации налогоплательщик вправе уменьшить сумму своих облагаемых налогом доходов на сумму фактически произведенных им и документально подтвержденных расходов, связанных с приобретением этого имущества.

Как видно из условий договоров купли-продажи от 21.12.2016 и 01.02.2017, ответчиком ФИО2 автомобиль продан по стоимости дешевле, чем приобретен (2 200 000 руб. против 2 350 000 руб.), обязанность по уплате налога, в силу вышеизложенных норм, у него не возникла. Следовательно, исполнение обязанности по подаче декларации по форме 3-НДФЛ не влекло для ответчика каких-либо последствий.

Данные обстоятельства не были учтены судами первой и апелляционной инстанций.

В силу абзаца второго части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных настоящей главой.

В нарушение данной нормы, суд апелляционной инстанции не устранил допущенные судом первой инстанции нарушения в применении процессуальных и материальных норм, отклонив доводы жалобы, не произвел оценку представленных доказательств в совокупности, не применил повышенный стандарт доказывания исходя из характера сделки и взаимоотношений ответчиков.

Поскольку допущенные судом апелляционной инстанции нарушения являются существенными и не могут быть устранены на стадии кассационного обжалования, суд кассационной инстанции приходит к выводу об отмене апелляционного определения с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

При новом рассмотрении суду апелляционной инстанции следует учесть вышеизложенное, дать оценку поведению ответчиков с учетом доводов истца о злоупотреблении правом.

Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 02.06.2020 отменить, кассационную жалобу ФИО1 – удовлетворить.

Направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий

Судьи