Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании 7 ноября 2013 года апелляционные жалобы защитника Пушкина А.П. – адвоката Кирсы О.В., осужденного Ипатова Р.В. и его защитника – адвоката Пуляевой И.Ю. на приговор Устьянского районного суда Архангельской области от 12 сентября 2013 года, которым

Пушкин А. П., ранее не судимый,

осужден поч.3 ст.33, ч.1 ст.292 УК РФ к штрафу в размере 50 000 рублей, по ч.1 ст.292 УК РФ к штрафу в размере 40 000 рублей, по ч.3 ст.290 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 25 000 рублей, на основании ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, путем полного сложения наказаний окончательно к наказанию в виде штрафа в размере 90 000 рублей и лишения свободы сроком на 3 года 6 месяцев с дополнительным наказанием в виде штрафа в размере 25 000 рублей, на основании ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года с возложением обязанностей, основное наказание в виде штрафа в размере 90 000 рублей и дополнительное наказание в виде штрафа в размере 25 000 рублей исполнять самостоятельно;

Ипатов Р. В., ранее не судимый, осужден по ч.1 ст.292 УК РФ к штрафу в размере 30 000 рублей.

По приговору также разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Буряк Ю.В. по материалам дела, выступление адвоката Пуляевой И.Ю., поддержавшей апелляционные жалобы по доводам, изложенным в них, мнение прокурора Школяренко А.В. о законности и обоснованности приговора, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Пушкин А.П. признан виновным в организации служебного подлога из иной личной заинтересованности, в служебном подлоге из иной личной заинтересованности, а также в получении взятки должностным лицом за незаконные действия.

Ипатов Р.В. признан виновным в служебном подлоге из иной личной заинтересованности.

Преступления совершены на территории Устьянского района Архангельской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе защитник осужденного Пушкина А.П. – адвокат Кирса О.В. не согласен с приговором ввиду не соответствия выводов суда изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, неправильного применения уголовного закона, нарушения уголовно-процессуального закона. Приговор суда находит несправедливым. Ссылаясь на разъяснения постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебном приговоре», положения Конституции РФ, УПК РФ, приводит в жалобе подробную оценку исследованных судом доказательств. Выводы суда о совершении Пушкиным инкриминируемых ему преступлений, по мнению защитника, основаны на предположениях.

Так, в обоснование жалобы утверждает, что в ходе судебного разбирательства не нашли своего подтверждения данные о времени и месте якобы имевшего место сговора на совершение служебного подлога между его подзащитным Пушкиным А.П. и осужденным Ипатовым Р.В., в описательно-мотивировочной части приговора суд данный факт не отразил.

Оспаривает допустимость протоколов явок с повинной Ипатова Р.В. от 26 февраля 2013 года и М. от 12 февраля 2013 года, поскольку эти доказательства получены под психологическим давлением, что подтверждается показаниями названных лиц в судебном заседании. Протоколы явок с повинной М. и Ипатова содержат сведения об обстоятельствах, которых очевидно не было. По мнению защитника, отсутствие данных обстоятельств нашло свое подтверждение в судебном заседании, в том числе в показаниях иных свидетелей.

Служебные проверки не могут быть достоверными доказательствами, так как основаны только на объяснениях лиц, в отношении которых они проводились, заключения даны с нарушением требований Инструкции о порядке организации и проведения служебных проверок в органах, подразделениях и учреждениях системы Министерства внутренних дел Российской Федерации, а именно не были опрошены лица, заявлявшие о нарушении их прав, не исследованы документы, имеющиеся в материалах уголовного дела. Следственным управлением так же не получены объяснения с М. и Ипатова Р.В., не исследованы материалы уголовного дела, в то время как видеозаписью допроса М. от 13 февраля 2013 года прямо зафиксированы нарушения УПК РФ со стороны следователя.

Также считает, что Ипатову Р.В. и М. перед составлением протокола явки с повинной должны были разъяснить, что она может быть использована в дальнейшем в качестве доказательства, в том числе и в случае последующего отказа от нее. Явки с повинной не приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств как иные документы.

К недопустимым доказательствам защитник относит и показания свидетеля М. на предварительном следствии и их видеозапись, ввиду получения их с нарушением требований УПК РФ. Указывает, что М. в судебном заседании показала, что при ее допросе она только прочитала данный следователем текст, при этом заявила следователю, что не согласна с ним, однако следователь предложил ей подписать протокол в указанных местах, что подтверждается видеозаписью допроса. Считает, что не доверять данным показаниям оснований нет, а, следовательно, нет оснований полагать, что показания М., данные в судебном заседании и в остальной их части недостоверны.

Также указывает, что допрос М. 12 февраля 2013 года начат в иное время, нежели указанно в протоколе, при этом время начала допроса в протоколе исправлено.

Поэтому считает, что явки с повинной Ипатова, свидетеля М., протоколы допроса свидетеля М. на предварительном следствии получены с нарушением требований УПК РФ и не могут быть признаны допустимыми доказательствами.

Оспаривает допустимость показаний специалиста И. в судебном заседании, поскольку его заключение носит предположительный характер, квалификация специалиста была не выяснена и не подтверждена документально.

Находит недопустимыми доказательствами материалы оперативно-розыскной деятельности, полученными с нарушением требований Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и норм уголовно-процессуального законодательства, а именно оспаривает допустимость следующих доказательств: CD-R диска, по мнению органов предварительного расследования, содержащий фонограммы телефонных переговоров Пушкина А.П. по обстоятельствам совершения служебного подлога 09 мая 2012 года; сопроводительного письма (сообщения) от 26 февраля 2013 года № 27/235 о результатах оперативно-розыскной деятельности; постановление от 26 февраля 2013 года о предоставлении результатов ОРД в Вельский МРСО СУ СК РФ по Архангельской области и НАО; постановления от 22 февраля 2013 года о рассекречивании результатов ОРД; протокола переноса на иной носитель, просмотра, прослушивания и стенографирования ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров» от 11 февраля 2013 года; CD-R диска, по мнению органов предварительного расследования, содержащий фонограммы телефонных переговоров Пушкина А.П. по обстоятельствам совершения служебного подлога 17 июня 2012 года; сопроводительного письма (сообщения) от 15 февраля 2013 года № 27/180 о результатах оперативно-розыскной деятельности; постановления от 15 февраля 2013 года о предоставлении результатов ОРД в Вельский МРСО СУ СК РФ по Архангельской области и НАО; постановления от 15 февраля 2013 года о рассекречивании результатов ОРД; протокола переноса на иной носитель, просмотра, прослушивания и стенографирования аудиозаписей ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров» от 11 февраля 2013 года.

Мотивируя свое мнение о недопустимости данных доказательств, защитник в жалобе указывает, что бумажные носители - протоколы переноса на иной носитель, просмотра, прослушивания и стенографирования аудиозаписей ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров» не осмотрены и в качестве вещественных доказательств не приобщены; в сообщении о результатах оперативно-розыскной деятельности от 15 февраля 2013 года не отражено, производился ли перенос аудиозаписи на единый носитель; в сообщениях не отражено, в какой период производилось ОРМ «прослушивание телефонных переговоров», не указано, каким образом предоставляются документы (в оригиналах, копиях, выписках). Приведенные в постановлениях о рассекречивании результатов ОРД от 15 февраля 2013 года и от 22 февраля 2013 года перечни, не позволяют индивидуализировать документы, подлежащие рассекречиванию. Кроме того, указывает, что бумажный носитель с записью переговоров, как и диск с фонограммой, должен быть осмотрен следователем и приобщен к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства, что сделано не было. Помимо прочего, указывает, что имели место факты воспроизведения фонограммы телефонных переговоров посторонними лицами с флэш-носителей, CD-R диска, компьютера, что свидетельствует о тиражировании фонограмм, нарушении целостности упаковки вещественных доказательств. Ссылается на то, что М. и Ипатову аудиозаписи предъявлялись тогда, когда записи еще не были рассекречены. Как показали М. и Ипатов аудиозаписи телефонных переговоров предъявлялись им на флэш-картах, т.е. сотрудники ОРЧ СБ имели при себе вышеуказанные записи на иных носителях, помимо CD–R дисков.

Помимо перечисленных выше, недопустимыми доказательствами защитник считает протокол осмотра предметов (диска с аудиозаписями переговоров, по мнению следствия, Пушкина А.П. 17 июня 2012 года) от 13 мая 2013 года и протокол осмотра предметов (диска с аудиозаписями переговоров, по мнению следствия, Пушкина А.П. в период с 08 по 09 мая 2012 года) от 17 мая 2012 года, так как они содержат указание о целостности упаковки дисков перед началом осмотра, что не могло соответствовать действительности.

Указывает, что в соответствии с ч.ч. 6 и 7 ст. 186 УПК РФ, следователь был обязан осмотреть и прослушать фонограммы с участием лиц, чьи телефонные переговоры записаны, составить протокол, в котором должна быть дословно изложена та часть фонограммы, которая, по мнению следователя, имеет отношение к данному уголовному делу, а лица, участвовавшие в осмотре и прослушивании фонограммы, вправе в том же протоколе или отдельно изложить свои замечания к протоколу, чего не было сделано. Принадлежность голосов на фонограммах не установлена, сами фонограммы в судебном заседании не исследовались.

С учетом изложенного, а также требований УПК РФ, считает, что обстоятельства, изложенные в приговоре, не нашли своего подтверждения в ходе судебного заседания, являются лишь предположениями, основанными на отдельно взятых фрагментах распечаток переговоров, не являющихся допустимыми доказательствами. Пушкин не являлся начальником для Ипатова, не имел полномочий давать последнему указаний о выезде на место происшествия. Доказательств тому, что Пушкин давал указания кому бы то ни было о постановке машины на 15 км автодороги не представлено. Сведений, опровергающих причинение повреждений автомобилю К. при других обстоятельствах, нежели при указанных К. в его объяснениях, стороной обвинения и судом не представлено, следовательно, утверждение суда о причинении повреждений автомобилю при других обстоятельствах не подтверждено доказательствами. Отсутствуют доказательства и тому, что Ипатов заведомо знал, что ДТП якобы является ложным, что Пушкин руководил Ипатовым при составлении документов по ДТП.

Кроме того, оспаривает обвинение в части получения его подзащитным взятки, полагая, что в ходе судебного разбирательства не получено доказательств изложенному обвинению. Приобретение пива было возмездным, Пушкиным пиво было оплачено. Ссылается на квитанцию к приходно-кассовому ордеру, подтверждающую факт оплаты пива. Квитанция представлена как доказательство обвинения, является приложением к протоколу допроса свидетеля М. от 13 июня 2013 года. Протокол и квитанция исследованы в судебном заседании, однако судом оценка данным показаниям не дана, указанные доказательства в приговоре не приведены.

По эпизоду служебного подлога по факту ДТП с автомашиной М. указывает об отсутствии доказательств, подтверждающих то обстоятельство, что Пушкин заведомо знал, что ДТП произошло при других обстоятельствах. Доказательств причинения повреждений автомобилю М. при других обстоятельствах стороной обвинения не представлено.

Свидетель М. показала, что повреждения автомобиль получил при тех обстоятельствах, которые указаны в документах о дорожно-транспортном происшествии, только в другое время. Считает, что указанный судом в приговоре мотив о нежелании Пушкина осуществлять розыск виновного лица так же не нашел своего подтверждения.

Обращает внимание на отсутствие общественно опасных последствий в результате действий его подзащитного, на не причинение вреда интересам службы, другим лицам. Деяние находит малозначительным.

На основании изложенного считает, что никаких доказательств, достоверно подтверждающих предъявленное его подзащитному обвинение, не представлено, и просит приговор суда отменить, уголовное дело прекратить на основании п.п.1 и 2 ч.1 ст.24 УПК РФ в связи с отсутствием события и состава преступления.

В апелляционной жалобе осужденный Ипатов Р.В. приговор суда считает незаконным и подлежащим отмене.

Указывает, что предварительного сговора с Пушкиным на совершение преступления не было. Приводит подробное описание событий 8 и 9 мая 2012 года, из которых следует, что Пушкин действительно ему звонил, хотел подъехать и обсудить вопрос о строительстве дома, но так и не подъехал. Указывает, что узнал о ДТП от Пушкина во время прогулки на площади в пос. «…», где и встретил его. Действуя в соответствии с инструкцией, выехал на место ДТП, опросил водителя, в присутствии понятых сделал замеры, составил схему, сделал привязку к местности, остальные документы оформил по приезду в ГИБДД. Указывает, что не имел никакой личной заинтересованности и действовал в соответствии с инструкцией, но никак не в соответствии с указаниями Пушкина. Никаких сомнений в том, что ДТП произошло именно в том месте, которое он указал в документах, у него не возникло.

Оспаривает вывод суда о его не последовательной позиции по делу. Вину в совершенном преступлении не признает. Утверждает, что явка с повинной и объяснения, данные им оперативному сотруднику, получены с нарушением его процессуальных прав и гарантий. Указывает, что при их получении на него оказывалось психологическое давление, ему не позволили пригласить защитника для получения юридической помощи, не разъяснили, что в дальнейшем его показания, зафиксированные в протоколах явок с повинной, могут быть использованы в качестве доказательств, в том числе и в случае последующего отказа от них. Считает, что в ходе предварительного следствия и в судебном заседании был нарушен принцип состязательности сторон: судом было необоснованно отказано в проведении экспертизы, которая позволила бы определить, оказывалось ли на него психологическое давление; было необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о проведении осмотра местности. Считает, что его вина в совершении данного преступления не доказана, выводы суда построены на предположениях. Просит приговор суда отменить и вынести в отношении него оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе защитник осужденного Ипатова Р.В. – адвокат Пуляева И.Ю. – также приговор считает незаконным и подлежащим отмене. Позицию своего подзащитного с момента допуска защитника считает последовательной и непротиворечивой. Указывает на нарушения процессуальных прав и гарантий Ипатова при даче им явок с повинной. Ссылается на то, что явка с повинной была получена под психологическим давлением, принуждением, оказанным на Ипатова, которое выразилось: в ограничении свободы передвижения, угрозах увольнением и заключения под стражу, отказе в предоставлении возможности встретиться с адвокатом, в нарушении его права на получение квалифицированной юридической помощи, в неразъяснении последствий дачи им показаний в явках с повинной, а именно, что они в дальнейшем могут быть использованы в качестве доказательств, в том числе и в случае последующего отказа от них.

Также в жалобе ссылается на необоснованный отказ судом в удовлетворении ходатайства о проведении экспертизы, позволившей бы определить, оказывалось ли сотрудниками правоохранительных органов давление на ее подзащитного и свидетелей, в связи с чем, полагает, что был нарушен принцип состязательности сторон.

Вывод суда о наличии предварительного сговора между Пушкиным А.П. и Ипатовым Р.В. носит предположительный характер. Считает, что не подтвержден доказательствами вывод суда и о том, что Ипатов Р.В., выезжая на место ДТП, знал, что оно ложное.

Кроме того, указывает, что с целью устранения противоречий о месте ДТП, возникших в ходе судебного заседания, стороной защиты было заявлено ходатайство о проведении осмотра местности, в удовлетворении которого было необоснованно отказано. Полагает, что осмотр места ДТП мог существенно повлиять на выводы суда.

Считает, что никаких доказательств, подтверждающих личную заинтересованность Ипатова Р.В., не имеется, а мотив совершения из личной заинтересованности является надуманным, не подтвержденным никакими доказательствами по делу.

Просит приговор суда отменить, вынести в отношении Ипатова Р.В. оправдательный приговор.

По делу принесено апелляционное представление государственным обвинителем – заместителем прокурора Устьянского района Ручьевой Е.В. наприговор суда, которое отозвано до начала судебного разбирательства, поэтому рассмотрению не подлежит.

Проверив материалы дела, выслушав стороны, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах защитников – адвокатов Кирсы О.В. и Пуляевой И.Ю., осужденного Ипатова Р.В., судебная коллегия приходит к следующему.

Исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства, суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу о доказанности вины Пушкина А.П. в организации служебного подлога из иной личной заинтересованности, в совершении служебного подлога из иной личной заинтересованности, в получении взятки должностным лицом и верно квалифицировал его действия по ч.3 ст.33, ч.1 ст.292 УК РФ, ч.1 ст.292 УК РФ и ч.3 ст.290 УК РФ, а также о доказанности вины Ипатова Р.В. в совершении служебного подлога из иной личной заинтересованности, правильно квалифицировав его действия по ч.1 ст.292 УК РФ.

Данные выводы надлежащим образом мотивированы в приговоре, основаны на конкретных доказательствах по делу, которые исследованы в судебном заседании в соответствии с требованиями УПК РФ и которым дана оценка в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ, поэтому у судебной коллегии их правильность сомнений не вызывает.

Вопреки утверждению стороны защиты доказательства, положенные в основу обвинительного приговора в отношении Ипатова и Пушкина получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и являются допустимыми.

Так, вина Пушкина в организации служебного подлога из иной личной заинтересованности, а Ипатова в совершении служебного подлога из иной личной заинтересованности по факту оформления административного материала о фиктивном дорожно-транспортном происшествии с участием автомашины «Т» 09 мая 2012 года подтверждается совокупностью доказательств, содержание которых приведено в приговоре.

Из явки с повинной, данной Ипатовым 26 февраля 2013 года, следует, что 8 мая 2012 года он, встретившись с Пушкиным, согласился на просьбу последнего оформить дорожно-транспортное происшествие с участием автомобиля марки «Т», который уже имел механические повреждения. Находясь на дежурстве 9 мая 2012 года, Ипатов по указанию Пушкина проследовал к месту фиктивного дорожно-транспортного происшествия, где, не выясняя никаких обстоятельств ДТП, зарисовал схему ДТП, после чего вернулся обратно в кабинет отделения ГИБДД для дальнейшего оформления. В кабинете ГИБДД он составил справку о ДТП, в которую со слов владельца вышеуказанной автомашины К. вписал механические повреждения транспортного средства. После этого оформил определение об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении.

Аналогичные обстоятельства оформления дорожно-транспортного происшествия Ипатов 26 февраля 2012 года указал и в явке с повинной и своих объяснениях, которые он дал оперуполномоченному по особо важным делам ОРЧ СБ УМВД России по Архангельской области О.А.В., проводившему проверку по возбужденному уголовному делу. Объясняя свое согласие на предложение со стороны Пушкина, Ипатов назвал мотивом совершения своих действий желание «оказать помощь коллеге по работе и как-то наладить отношения в коллективе, чтобы быть своим «парнем».

Изложенные Ипатовым в названных документах сведения об обстоятельствах совершения им и Пушкиным преступления подтверждаются и другими доказательствами по делу.

Свидетель Ш. на предварительном следствии, чьи показания были исследованы судом в соответствии со ст.281 ч.3 УПК РФ, подтвердил факт искусственного создания ситуации по ложному дорожно-транспортному происшествию с участием автомашины «Т» 9 мая 2012 года, подробно сообщил обстоятельства инсценирования дорожно-транспортного происшествия, указал лиц, принимавших участие в нем, порядок оформления документов по фиктивному дорожно-транспортному происшествию, сообщил, что он расписывался в пустом бланке схемы места совершения ДТП в качестве понятого.

В ходе проведения очной ставки между Ш. и К. свидетель Ш. подтверждал свои показания на предварительном следствии.

Факт предварительного сговора между подсудимым Пушкиным и Ипатовым о совершении служебного подлога, их роль в данном преступлении подтверждается зафиксированными ОАО «Мегафон» статистическим данными о соединениях абонентов, распечаткой телефонных переговоров, состоявшихся между осужденными, содержание которых приведено в приговоре.

Вина осужденных подтверждается также и показаниями свидетеля Л., пояснениями специалиста И., показаниями свидетеля Т., материалами административного производства, письменными документами, свидетельствующими о должностных полномочиях осужденных, иными письменными доказательствами по делу.

Вопреки утверждению стороны защиты содержание доказательств в достаточной мере приведено в приговоре.

Совокупность доказательств свидетельствует о том, что Пушкин являлся организатором служебного подлога и руководил его исполнением. При этом он осознавал противоправность своих действий, действовал умышленно, в нарушение Закона РФ от 07 февраля 2011 года «О полиции» и Административного регламента МВД РФ исполнения государственной функции по контролю и надзору за соблюдением участниками дорожного движения требований в области обеспечения безопасности дорожного движения, утвержденного Приказом МВД РФ № 185 от 02 марта 2009 года. Пушкиным был разработан план совершения преступления, он давал инструкции своему знакомому К. о том, где и в каком месте необходимо организовать фиктивное дорожно-транспортное происшествие, которое по его просьбе будет оформлено Ипатовым. Далее Пушкиным было дано указание К. позвонить в дежурную часть ОМВД и сообщить о якобы произошедшем ДТП. Тем самым, Пушкин приступил к руководству совершением преступления, определяя последовательность совершения действий с целью обеспечения сокрытия преступления. Далее Пушкин дал указание Ипатову выехать на место ДТП и внести заведомо ложные сведения в официальные документы и продолжал руководить совершением преступления путем дачи указаний исполнителю.

Ипатов, являясь должностным лицом – представителем власти, находясь при исполнении своих должностных обязанностей, оформил 09 мая 2012 года фиктивное дорожно-транспортное происшествие с автомашиной «Т», принадлежащей К.. После чего от своего имени подписал заведомо для него ложное объяснение К, составил справку о ДТП по форме, являющуюся официальным документом, с внесением в бланк справки данных о механических повреждениях автомобиля и вынес определение об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении от 09 мая 2012 года, в которые умышленно внес заведомо ложные не соответствующие действительности сведения по данному ДТП.

Мотив совершения преступления Пушкиным и Ипатовым установлен верно.

Факт совершения Пушкиным служебного подлога по фиктивному дорожно-транспортному происшествию от 17 июня 2012 года и получения им взятки за совершение незаконных действий также нашел свое подтверждение в исследованных судом доказательствах.

Согласно протоколу явки с повинной от 12 февраля 2012 года М. сообщила о даче ею взятки сотруднику полиции Пушкину, а также сообщила о совершенном Пушкиным служебном подлоге, подробно рассказав о событиях, имевших место 17 июня 2012 года.

Из явки с повинной следует, что утром 15 июня 2012 года она обнаружила на своем автомобиле, на заднем крыле царапины и наслоение синей краски, характерной тому, что кто-то мог наехать на ее автомобиль, припаркованный возле ее дома в ночное время. С целью возмещения страховой выплаты она позвонила знакомому сотруднику ДПС Пушкину, который предложил ей оформить ДТП в иное время, и что от нее нужен только звонок в дежурную часть, чтобы зафиксировать ДТП, которого на самом деле не было, и что оно будет фиктивным. Не дождавшись звонка от Пушкина, она 17 июня 2012 года утром позвонила в дежурную часть полиции и сообщила, что неизвестный автомобиль в ночное время наехал на принадлежащий ей автомобиль «Ф.», припаркованный во дворе ее дома, при этом повредил крыло и оставил следы синей краски на ее автомобиле. Дежурный сообщил ей, чтобы она ожидала приезда сотрудника ДПС. Через некоторое время ей перезвонил Пушкин и попросил ее приехать в ГИБДД. Приехав туда около 14 час., Пушкин сообщил ей, что поскольку автомобиль, причинивший повреждения ее автомобилю, неизвестен, необходимо будет в течение двух месяцев его разыскивать, а до этого момента подать документы в страховую компанию для получения страхового возмещения будет невозможно, поэтому для ускорения процесса получения страховки, а также, чтобы ему не заниматься установлением скрывшегося автомобиля, необходимо оформить ДТП, которое М. якобы совершила сама, т.е. оформить это как наезд на какое-либо препятствие. Она вспомнила, что в задней части автомобиля на крыле у нее имеется царапина, которую она получила, когда сдавала задним ходом в начале июня 2012 года возле своей работы и наехала на деревянные поддоны. Об этом она сообщила Пушкину, который сказал, что он это оформит, как будто ДТП произошло сегодня, т.е. 17 июня 2012 года. Затем Пушкин позвонил в дежурную часть полиции и сообщил дежурному о необходимости регистрации сообщения о том, что 17 июня 2012 года в 16ч 10м по адресу: п. «…», ул. «..», д. «..» М. был совершен наезд на препятствие на принадлежащей ей автомашине марки «Ф.», в результате чего автомобиль получил механические повреждения. После этого Пушкин сообщил М., чтобы она следовала на работу и ожидала его приезда для оформления фиктивного ДТП. Через какое-то время прибыл Пушкин вместе с инспектором ГИБДД Ф., где ими была оформлена схема ДТП. После этого М. проследовала на склад, где работает кладовщиком, взяла две коробки пива общей стоимостью около 480 руб. и положила в свой автомобиль, чтобы их в последующем передать в знак благодарности Пушкину, проследовала в ГИБДД. По приезду в ГИБДД она поднялась на второй этаж и зашла в кабинет Пушкина, где по факту фиктивного ДТП были составлены необходимые документы, копии которых переданы М. Она (М.) предложила забрать Пушкину у нее привезенное с собой пиво за оказанную услугу в оформлении фиктивного ДТП, на что он сказал, что заберет у нее пиво возле ее дома. Вечером Пушкин подъехал к дому М. на служебном автомобиле и забрал вышеуказанное пиво.

Изложенные в явке с повинной сведения М. подтвердила полностью при дальнейших допросах 12 и 13 февраля 2013 года, где она также показывала, что 17 июня 2012 года было инсценировано место дорожно-транспортного происшествия возле склада на ее работе, после чего были составлены необходимые документы для получения страховки и в благодарность за это она передала Пушкину две упаковки пива, за которое расплатилась сама на следующий день.

Свидетель Ф. на предварительном следствии (показания оглашены в соответствии со ст.281 ч.3 УПК РФ) сообщил, что по прибытии на место ДТП автомобиль не находился на месте непосредственного наезда на поддоны. Здесь же Пушкин сказал ему оформить схему ДТП. В какое время произошло ДТП ему не известно, т.к. обстоятельства данного события ему не были известны ни от женщины, ни от самого Пушкина, который ничего о деталях данного ДТП не пояснял, но он полагал, что ДТП имело место быть перед их приездом. Он не задавал вопросов М. по обстоятельствам получения ее автомобилем повреждений кузова, за исключением их местонахождения на автомашине, которые М. ему показала. Он также по просьбе Пушкина составил справку о ДТП, где были указаны повреждения лакокрасочного покрытия на заднем крыле и бампере. Наличие данных повреждений на автомобиле он видел лично сам, но характеру их получения он не придал значения. После составления схемы ДТП и справки о ДТП их забрал Пушкин, где дальнейшую проверку по дорожно-транспортному происшествию стал проводить он сам. От Пушкина он никакого материального вознаграждения не получал.

Свидетель Т. на предварительном следствии показал, что 17 июня 2012 года поступил звонок от М., сообщившей, что у нее повредили ее личный автомобиль. После поступившего звонка от М., Тетерин позвонил инспектору ДПС Пушкину, который согласно постовой ведомости входил в дежурную смену по линии ГИБДД, и которому было сообщено об обстоятельствах, при этом ему (Пушкину) было указано, чтобы он, после того как разберется на месте, сообщил о результатах для внесения соответствующей записи в книгу учета сообщений и происшествий. Позже ему на сотовый телефон перезвонил Пушкин, который сообщил об обстоятельствах повреждения автомобиля М., которые были внесены в книгу учета сообщений и происшествий, где согласно внесенной записи следует, что М. в 16 час. 10 мин. на своем автомобиле «Ф.» по месту работы совершила наезд на препятствие, тем самым повредила свой автомобиль. Обстоятельства, сообщенные Пушкиным, он полагал, что были действительными, т.к. он не обладал полной информацией о действительных событиях. От Пушкина никакого вознаграждения не получал.

Аудиозаписью разговора Пушкина и Т. от 17 июня 2012 года зафиксировано, что Т. сообщил Пушкину, состоящему на данные сутки в наряде по линии ГИБДД, о том, что позвонила в дежурную часть М. и сообщила, что неизвестный автомобиль в ночное время повредил ее автомобиль марки «Ф.», на что Пушкин сообщает Т., чтобы последний подождал до двух часов.

Согласно следующей аудиозаписи от 17 июня 2012 года Пушкин договаривается с М. о встрече в два часа. Затем Пушкин звонит Т. и просит его не регистрировать поступившее сообщение от М. до двух часов, а после данного времени Пушкин сообщает, что сообщение необходимо будет записать другим временем и «все по-другому».

Следующей аудиозаписью разговора между Пушкиным и Т. в этот же день зафиксировано, что Пушкин диктует дежурному Т. о том, как записать сообщении от М. для регистрации его в КУСП, а именно, что М. в 16 ч. 10 м. при движении задним ходом на своем автомобиле «Ф» допустила наезд на поддоны возле своей работы в п. «…» ул. «..», д. «..».

Аудиозаписью разговора Пушкина и М. от 17 июня 2012 года также зафиксировано, что Пушкин 17 июня 2012 года в 19 час. 49 мин. договаривается с М. о встрече возле дома ее проживания, что подтверждает показания свидетеля М. о том, что на предложение Пушкину днем в здании ГИБДД забрать у нее привезенное с собой пиво за оказанную услугу в оформлении фиктивного ДТП, последний сказал, что заберет у нее пиво возле ее дома, а вечером Пушкин, подъехав к дому М. на служебном автомобиле, забрал вышеуказанное пиво (согласно договоренности, достигнутой между ними днем).

Вина осужденного Пушкина подтверждается и иными материалами дела - доказательствами, содержание которых приведено в приговоре, в том числе документами, подтверждающими должностной статус Пушкина.

Из указанных доказательств следует, что Пушкин, являясь представителем власти – инспектором ДПС отделения ДПС ГИБДД ОМВД России по Устьянскому району, будучи при исполнении своих служебных обязанностей, в интересах своей знакомой М, находясь в служебном кабинете ОГИБДД ОМВД России по Устьянскому району, умышленно оформил заведомо ложное объяснение М., после чего позвонил в дежурную часть и передал несоответствующее действительности сообщение о ложном ДТП для его регистрации, затем умышленно составил официальный документ – определение об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении, в которое внес не соответствующие действительности сведения по данному ДТП.

После совершения служебного подлога Пушкин, используя свое служебное положение, лично получил взятку в виде двух упаковок пива от М. возле ее дома в качестве благодарности за незаконные действия в пользу взяткодателя, а именно за вынесение определения об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении от 17 июня 2012 года в отношении М., в которое им были внесены заведомо ложные сведения об обстоятельствах ДТП с участием автомобиля М.

Мотивы совершения преступлений Пушкиным судом установлены верно.

Оценив каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а всех их в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения дела, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Пушкина и Ипатова в совершении установленных приговором суда преступлений. При этом выводы суда мотивированны, они соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах. Обстоятельства по делу исследованы полно, всесторонне и объективно.

Положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, их допустимость сомнений не вызывает. Каждое доказательство, приведенное в приговоре судом в обоснование виновности осужденных в содеянном, подтверждается другими фактическими данными по делу. Все они в своей совокупности согласуются между собой.

Вопреки утверждению стороны защиты, нарушений уголовно-процессуального закона при получении явок с повинной от Ипатова и М. органом предварительного следствия не допущено. Явки с повинной от Ипатова и М. получены в соответствии с требованиями ст.142 УПК РФ, им были разъяснены положения ст.51 Конституции РФ, своей подписью данные лица удостоверили правильность их написания. Сведения, изложенные в них, нашли свое подтверждение и в других доказательствах по делу.

Утверждения стороны защиты о том, что при принятии явок с повинной от лиц, последним должны быть разъяснены положения о том, что они могут быть в дальнейшем (в том числе в случае отказа от них) использованы в качестве доказательств по делу, о том, что при принятии явки с повинной должен присутствовать защитник, о том, что явка с повинной должна быть приобщена к материалам дела в качестве вещественного доказательства, как иной письменный документ, не основаны на законе. Явки с повинной Ипатова и М. соответствуют требованиям ст.142 УПК РФ, поэтому оснований считать их полученными с нарушением закона не имеется.

Показания свидетеля М. 12, 13 февраля 2013 года и 12 июня 2013 года также получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, что подтверждается, в том числе и видеозаписью допроса свидетеля М. от 13 февраля 2013 года. Использование свидетелем М. в ходе допроса письменных записей не свидетельствует о недопустимости доказательства, поскольку использование записей свидетелем в ходе допроса законом не запрещено. Каких-либо возражений относительно содержания протоколов допроса М. не заявляла, удостоверяла своей подписью их правильность, что подтверждается в том числе и видеозаписью ее допроса 13 февраля 2013 года.

Доводы стороны защиты об оказанном психологическом давлении на Ипатова и М., вследствие которых они оговорили себя и Пушкина, тщательно проверялись судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты как не нашедшие своего подтверждения.

Версии, выдвинутые Ипатовым и М. в суде, по обстоятельствам дела проверены. Оценка показаний Ипатова и М., данных в судебном заседании и на предварительном следствии, судом произведена верно, показания, данные ими в судебном заседании мотивированно отвергнуты как несостоятельные.

Также, вопреки мнению стороны защиты, судом правильно произведена оценка показаний свидетелей Ш. и Ф. (которые также изменили свои показания в суде). Их доводы об оказанном на них давлении, вследствие которого они вынуждены были дать ложные показания на следствии, не нашли своего подтверждения.

Оснований не доверять заключениям служебных проверок в отношении сотрудников отдела собственной безопасности полиции и следственного комитета не имеется.

Доводы стороны защиты о том, что материалы оперативно-розыскных мероприятий получены с нарушением закона и являются недопустимыми доказательствами, также несостоятельны.

В ходе судебного заседания были исследованы материалы, связанные с проведением оперативно-розыскных мероприятий (судебная санкция на прослушивание телефонных переговоров, постановления о рассекречивании материалов ОРМ, о предоставлении их, протоколы аудиозаписей, электронные носители и другие).

Исследованными в судебном заседании доказательствами подтверждена законность проведения оперативно-розыскных мероприятий (прослушивание телефонных переговоров), каких-либо нарушений при их фиксации не допущено. Вопреки утверждению защиты, доказательства, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий, соответствуют требованиям федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», в материалы уголовного дела они были предоставлены с соблюдением норм УПК РФ. Следовательно, суд первой инстанции обоснованно признал их допустимыми доказательствами.

Доводы, приведенные защитником в апелляционной жалобе о тиражировании аудиозаписей, о нарушении целостности электронных носителей, о неправильном оформлении процессуальных документов о передаче в материалы уголовного дела доказательств оперативно-розыскной деятельности и о неправильном их закреплении следователем в качестве доказательств, несостоятельны и основаны на неверном толковании уголовно-процессуального закона.

Судебная коллегия также не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность и допустимость показаний специалиста Исаева в суде, поскольку его компетентность по вопросам, которые перед ним ставились, судом проверена и нашла свое подтверждение.

Таким образом, нарушений требований федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», Уголовно-процессуального кодекса РФ при расследовании уголовного дела не допущено. Правила оценки доказательств и соблюдения презумпции невиновности судом выполнены. Из материалов дела усматривается, что предварительное следствие и судебное разбирательство проведены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в условиях обеспечивающих исполнение сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, предусмотренных положениями ст.15 УПК РФ.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора суда, в ходе предварительного расследования и его рассмотрения судом первой инстанции, допущено не было. Ходатайства стороны защиты разрешены в соответствии с требованиями закона. Отказ суда в удовлетворении ходатайств о проведении осмотра места ДТП и назначении экспертиз является обоснованным и мотивированным, на полноту и объективность судебного разбирательства не повлиял.

При таких обстоятельствах приговор в отношении Ипатова и Пушкина следует признать законным и обоснованным, а жалобу Ипатова и защитников Кирсы, Пуляевой не подлежащими удовлетворению.

Наказание Пушкину и Ипатову назначено с соблюдением требований уголовного закона. При назначении наказания осужденным суд в полной мере учел характер и степень общественной опасности совершенных ими преступлений, данные о личности виновных, все обстоятельства, влияющие на наказание, включая наличие смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, материальное положение осужденных и влияние назначаемого наказания на условия жизни их семей.

С учетом всех обстоятельств, а также положений ст.ст.6, 43, 60 УК РФ суд назначил Пушкину и Ипатову наказания, которые соразмерны содеянному и являются справедливыми.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Устьянского районного суда Архангельской области от 12 сентября 2013 года в отношении Пушкина А. П. и Ипатова Р. В. оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Ипатова Р.В., адвокатов Кирсы О.В., Пуляевой И.Ю. – без удовлетворения.

Определение вступает в законную силу в день его вынесения и может быть обжаловано в течение одного года с этого дня в суд кассационной инстанции (президиум Архангельского областного суда) в порядке главы 47-1 УПК РФ.

Председательствующий Ю.В. Попель

Судьи Ю.В. Буряк

Я.А. Казарина