Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании в г. Махачкале от 19 февраля 2013 года дело по апелляционной жалобе истицы ФИО1 на решение Советского районного суда города Махачкалы от 4 декабря 2012 года, которым постановлено:

«В удовлетворении исковых требований ФИО1 к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда в размере 3 миллионов рублей отказать».

Заслушав доклад судьи Бейтуллаевой З.А., объяснения истицы ФИО1, просившей решение суда отменить и удовлетворить её исковые требования, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 обратилась в суд с исковым заявлением к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по РД о компенсации морального вреда в размере 3 миллионов рублей, мотивируя свои исковые требования тем, что она родилась в местах ссылки <дата> в городе <адрес>, куда были сосланы ее родители по политическим мотивам, по национальному признаку органами НКВД СССР. На основании Закона РФ от <дата> № она была реабилитирована. С 23 февраля 1944 года до 17 октября 1959 года её родители находились под надзором органов внутренних дел СССР. Общий срок незаконного ограничения ее прав и свобод составил более 8 лет.

Исходя из положений Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» статус жертвы политических репрессий и, как следствие этого, право на меры социальной поддержки приобретаются на основании справки о реабилитации. Такое право у неё возникло с 16 сентября 1998 года – со дня выдачи ей справки о реабилитации.

Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ согласно ч.4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью ее правовой системы. Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения РФ положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении РФ. Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В настоящее время вступило в законную силу постановление Европейского Суда по правам человека от 2 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии». Европейский Суд по правам человека, рассмотрев указанное дело, установил, что в грузинском законодательстве отсутствует нормативный акт о возмещении ущерба жертвам политических репрессий и если этот пробел не будет устранен, то государство - ответчик должно выплатить 4 000 евро в качестве возмещения за моральный вред каждому из заявителей. Поскольку Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней, её исковые требования должны быть разрешены с учетом правовой позиции Европейского Суда, выраженной в постановлении от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», которым разрешены аналогичные правоотношения.

Как лицо, признанное жертвой советских политических репрессий и реабилитированное в установленном российским законодательством порядке, истица считает, что в отношении неё была нарушена статья 1 Протокола № 1 к Конвенции, поскольку у неё имеется собственность в виде основанного на Законе РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» и Конституции РФ правомерного ожидания возмещения ущерба, причиненного физическими и нравственными страданиями, связанными с незаконным ограничением свободы.

Исключение с 1 января 2005 года гарантии компенсации морального ущерба из преамбулы названного Закона в этом контексте выглядит как отказ от правовой и моральной обязанности государства, что противоречит статье 1 Протокола № 1 к Конвенции, и не может применяться судами во избежание нарушения ч.4 ст. 15 Конституции РФ. На протяжении 15 лет её семья, а в течение 8 лет и она сама содержались в ужасных антисанитарных условиях (в землянках, в отсутствие дома, постели, дров, угля, элементарных бытовых условий), находясь под жестким контролем органов внутренних дел, без права посещения родственников, они постоянно подвергались унижениям, как со стороны власти, так и со стороны отдельных граждан СССР, поскольку государство причислило их к числу сочувствующих (пособников) изменникам Родины. До сих пор государство продолжает причинять ей моральные страдания своим бездействием и медлительностью в выполнении требований законодательства о реабилитации репрессированных народов и жертв политических репрессий.

По изложенным основаниям истица просила взыскать с Министерства финансов РФ за счет средств казны РФ компенсацию в размере 3 миллионов рублей в счет возмещения морального вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе истицы ФИО1 содержится просьба об отмене решения суда по тем основаниям, что 23.02.1944г. её родители были репрессированы органами НКВД СССР по политическим мотивам, национальному признаку, она родилась в местах ссылки, в соответствии с Законом РФ от 18.09.1991 г. № 1761-1 была реабилитирована. По 1958 года она находилась под надзором органов внутренних дел СССР, общий срок незаконного ограничения её прав и свобод составил 4 года.

При обращении в суд свои требования о компенсации морального вреда она мотивировала вступившим в законную силу постановлением Европейского Суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» (жалоба № 7975/06).

Европейский суд установил, что в грузинском законодательстве отсутствует нормативный акт о возмещении ущерба жертвам политических репрессий и если этот пробел не будет устранён, отмечалось в постановлении суда, то государство-ответчик должно выплатить 4 тысячи евро в качестве возмещения за моральный вред каждому из заявителей.

Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Исходя из этого, её исковые требования должны быть разрешены с учётом правовой позиции Европейского Суда, выраженной в постановлении от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» (жалоба № 7975/06), которым разрешены аналогичные правоотношения.

С 1 января 2005 года гарантия компенсации морального ущерба репрессированным была исключена из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий». Фактически это отказ от правовой и моральной обязанности государства, что противоречит статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, и не может применяться судами во избежание нарушения ч.4 ст. 15 Конституции РФ при наличии вступившего в законную силу указанного выше постановления Европейского Суда.

Отказывая в удовлетворении её исковых требований, суд проигнорировал постановление Европейского Суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» (жалоба № 7975/06).

Частью 2 ст.1 ГПК РФ установлен приоритет норм международного договора. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров» говорится о применении судами РФ Конвенции с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Отказ суда первой инстанции в применении положений Конвенции по данному делу следует признать ошибочным, так как это прямо противоречит ч. 4 ст. 15 Конституции РФ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции находит решение суда первой инстанции подлежащим оставлению без изменения, как законное и обоснованное.

Согласно ст. 2 Закона РСФСР от 26 апреля 1991 года № 1107-1 «О реабилитации репрессированных народов» репрессированными признаются народы (нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно - этнические общности людей, например казачество), в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально - государственных образований, перекраиванием национально - территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения.

В силу ст. 3.1 указанного закона на граждан из числа репрессированных народов, подвергшихся репрессиям на территории Российской Федерации по признакам национальной или иной принадлежности, распространяется действие Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий».

Как следует из представленных суду истицей документов, истица ФИО1 родилась в местах ссылки 23 декабря 1950 года в городе Караганда Казахской ССР, куда были сосланы ее родители по политическим мотивам, по национальному признаку органами НКВД СССР, где они находилась на учете спецпоселения и под административным надзором до октября 1959 года.

С учетом решений Конституционного Суда Российской Федерации (постановление от 23 мая 1995 года N 6-П) Федеральными законами от 4 ноября 1995 года № 166-ФЗ и от 9 февраля 2003 года № 26-ФЗ, внесшими в Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» соответствующие изменения и дополнения, дети, находившиеся вместе с репрессированными по политическим мотивам родителями или лицами, их заменявшими, в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении, были признаны подвергшимися политическим репрессиям и подлежащими реабилитации.

Изложенным подтверждается статус истицы, как жертвы политической репрессии, который ответчиком не оспаривается, подтвержден справкой о реабилитации установленного образца от 16 сентября 1998 года, согласно которой ФИО1 реабилитирована на основании статьи 3-1 Закона РСФСР от 26.04.1991 г. «О реабилитации репрессированных народов» и п. «в» статьи 3 Закона РСФСР от 18.10.1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий».

Последствия реабилитации определены в ст.ст. 12-18 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий», которые предусматривают компенсацию материального и морального ущерба путем предоставления льгот реабилитированным лицам и возмещения стоимости изъятого имущества на основании утвержденных Правительством РФ 3 мая 1994 года Положения о порядке предоставления льгот реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, и Положения о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации. В ином виде указанные нормативные акты возмещение ущерба не предусматривают.

Заявляя требования о компенсации морального вреда, истица ФИО1 сослалась на то, что исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» гарантии компенсации морального ущерба выглядит как отказ от правовой и моральной обязанности государства, противоречит статье 1 Протокола № 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и не может применяться судами во избежание нарушения ч.4 ст. 15 Конституции РФ.

Указанные доводы суд первой инстанции обоснованно счел несостоятельными.

Соглашаясь с принятым по делу решением, суд апелляционной инстанции исходит из следующего.

Согласно Конституции Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом; государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52); каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53).

Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий», является специальным законом, направленным на реализацию приведенных положений статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации, целью которого, как следует из его преамбулы, является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального ущерба, направлен на реализацию приведенных конституционных положений в отношении лиц, пострадавших от необоснованных репрессий.

Федеральным законом от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» было исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6).

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 24 июня 2008 года № 620-О-П «По жалобе гражданки ФИО2 на нарушение её конституционных прав статьёй 1.1 и частью четвертой статьи 12 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий»», исходя из того, что Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, истолкование его норм как исключающих моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы статьям 52 и 53 Конституции Российской Федерации; установление для названной категории граждан льгот было направлено на защиту их прав и свобод, создание благоприятных условий для их реализации и обеспечение социальной защищенности, эти льготы в их материальном (финансовом) выражении входят в предлагаемый государством объем возмещения вреда, включающий возмещение морального вреда; вместе с тем следует учитывать, что законодатель использовал в данном Законе специальные публично-правовые механизмы компенсации, которые - в отличие от гражданского законодательства - не предусматривают разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Приведенная правовая позиция изложена и в ряде других Определений Конституционного Суда Российской Федерации (от 27 декабря 2005 года № 527-О, 17 октября 2006 года № 397-О, от 15 мая 2007 года № 383-О-П и др.,), сохраняющих свою силу, и, следовательно, является общеобязательной и распространяется как на реабилитированных лиц, так и на их наследников, признанных подвергавшимися политическим репрессиям и подлежащих реабилитации.

Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий», исходя из цели обеспечения жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба (преамбула) и в соответствии с задачами социального государства, закрепленными в статье 7 Конституции Российской Федерации, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан.

Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности. По своей правовой природе эти льготы носят компенсаторный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» мерами призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда.

Льготы, которые установлены указанным федеральным законом для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями статей 71 (пункт «в») и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки.

В силу приведенных правовых позиций исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

Как было указано выше, законодатель использовал в Законе Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» специальные публично-правовые механизмы компенсации, которые - в отличие от гражданского законодательства - не предусматривают разграничение форм возмещения материального и морального вреда, в связи с чем в названном Законе отсутствует отдельная норма о компенсации морального вреда.

В силу изложенного выше, следует признать несостоятельными и доводы апелляционной жалобы истицы ФИО1 о том, что сохранение на протяжении более двадцати лет на одном уровне мер социальной поддержки фактически является ограничением её права на возмещение морального вреда. Кроме того, внесение изменений в действующее правовое регулирование к компетенции судов общей юрисдикции не относится.

Наличие специального закона - Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» само по себе не исключает возможности применения общих норм действующего законодательства, в том числе норм гражданского права. Однако, как правильно указано в решении суда первой инстанции, нормы действующего гражданского законодательства о компенсации морального вреда не подлежат применению к спорным правоотношениям с учетом обстоятельств причинения вреда истице и времени их причинения.

В соответствии со ст. 4 Гражданского кодекса Российской Федерации акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 6 постановления от 20.12.1994г. № 10 (в ред. от 06.02.2007г.) «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (пункт 1 ст.54 Конституции Российской Федерации).

Впервые ответственность за причинение морального вреда была установлена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, введенными в действие с 3 августа 1992 года, в то время как нравственные и физические страдания истице были причинены в 1955-1958г.г., то есть до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших впервые такой вид ответственности, как компенсация морального вреда.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В соответствии со ст. 1069 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет, соответственно, казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В силу ст. 12 Федерального закона Российской Федерации «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации» действие статьи 1069 ГК РФ распространяется также на случаи, когда причинение вреда жизни и здоровью гражданина имело место до 1 марта 1996 года, но не ранее 1 марта 1993 года и причиненный вред остался не возмещенным.

Таким образом, поскольку вред истице причинен до введения в действие Гражданского кодекса РФ, то его нормы не могут распространяться на правоотношения, возникшие до 1 марта 1993 года.

Требование истицы о компенсации морального вреда не основано на законе, ФИО1 не обладает правом требования компенсации морального вреда, которое было бы достаточно установлено, чтобы подлежать принудительному исполнению, и реализации которого она могла надлежащим образом требовать от государства.

В силу изложенного выше статья 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод неприменима к требованию истицы.

Согласно части 1 статьи 1 Протокола № 1 к указанной Конвенции, каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу статьи 1 Протокола № 1 Европейский Суда по правам человека (далее Европейский Суд) относит как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получение которого мог «законно ожидать» заявитель.

Между тем, право на денежную компенсацию морального вреда у истицы ФИО1 по предусмотренным законом основаниям не возникло, ущемление прав истицы на имущество не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, как об этом утверждается в исковом заявлении, не имеется.

По этим же основаниям следует признать несостоятельной также ссылку истицы на постановление Европейского Суда по правам человека от 02.02.2010г. по делу «Клаус и Юрий Киладзе (Klaus and Iouri Kiladze) против Грузии» (жалоба № 7975/06). В рассмотренном Европейским Судом по права человека случае право на компенсацию морального вреда, которой добивались заявители, имело правовую основу в национальном законодательстве Грузии. Присужденные заявителям Европейским Судом по права человека Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по статье 1 Протокола № 1 к Конвенции, поскольку в течение 11 лет государство уклонялось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 года, могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением. В Российской Федерации отсутствует какой-либо законодательный пробел, препятствующий жертвам советских политических репрессий реализовать свои права на компенсацию причиненного им вреда.

Доводы жалобы о том, что обязанность государства возместить моральный вред, причиненный репрессиями, предусмотрена ст.1 Федерального закона от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», также несостоятельна.

Нарушение прав истицы, родители которой были незаконно сосланы по национальному признаку в 1944 году, имело место также до принятия Федерального закона Российской Федерации от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней», в соответствии с которым Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации.

Поскольку требования истца не основаны на действующем законодательстве, судом первой инстанции обоснованно отказано в иске. Решение суда первой инстанции является законным и обоснованным. В апелляционной жалобе истицы не содержится доводов, влекущих в соответствии со ст. 330 ГПК РФ отмену обжалуемого судебного решения. Приведенные истицей в апелляционной жалобе доводы были предметом обсуждения в суде первой инстанции и получили надлежащую правовую оценку в принятом по делу решении.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 327, 328 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции

О П Р Е Д Е Л И Л:

решение Советского районного суда г. Махачкалы от 4 декабря 2012 года оставить без изменения, апелляционную жалобу истицы ФИО1 - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: