Гражданский кодекс часть 1

Судья Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Вульферт С.В., рассмотрев гражданское дело № 54RS0007-01-2020-000236-62 по заявлению ФИО1 к ФИО2 и ФИО3 о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда,

по кассационной жалобе Федеральной налоговой службы России (ИНН <***>, ОГРН <***>) на определение Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 27 февраля 2020 г.

установил

ФИО1 обратилась в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда от 02.08.2018г. по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о взыскании суммы долга, процентов и неустойки по договору займа и обращении взыскания на заложенное имущество.

Определение Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 27 февраля 2020 г. заявление удовлетворено, выдан исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда от 02.08.2018 г.

С кассационной жалобой на данной определение обратилась Федеральная налоговая служба России, в которой просит обжалуемое определение отменить, принять по делу новое решение, которым отказать в удовлетворении заявления.

Кассационная жалоба мотивирована тем, что в отношении ФИО2 введена процедура банкротства, что является препятствием для выдачи исполнительного листа.

Кроме того, вызывает сомнения реальность заключенного договора займа, по которому взыскан долг решением третейского суда. По мнению налогового органа, данный договор был составлен с целью создания искусственной кредиторской задолженности и нарушения прав кредиторов.

Кассационная жалоба рассмотрена в порядке, предусмотренном частью 10 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее-ГПК РФ), без проведения судебного заседания.

Согласно части 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Из материалов дела следует, что 02.08.2018 г. третейским судом в составе единоличного арбитра ФИО4 вынесено решение по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о взыскании солидарно по договору займа от 22.09.2014 г. в размере 100 000 долларов США, в рублях по курсу ЦБ России 6 297 000 (шесть миллионов двести девяносто семь тысяч) руб., проценты за пользование суммой займа в размере 1 196 430 руб., обращено взыскание на заложенное имущество - прицеп марки MERKER M300010Y, 2007 года выпуска, красного цвета, полуприцеп марки MERKER М30001, 2007 года выпуска, серого цвета, автомобиль марки AUDI А6, 2004 года выпуска, черного цвета, путем продажи с публичных торгов.

В связи с неисполнением решения третейского суда добровольно, взыскатель обратился с соответствующим заявлением в компетентный суд 21.01.2020. Заявления было удовлетворено, о чем вынесено определение от 27.02.2020.

Проверив материалы дела, законность обжалуемого судебного постановления в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, суд кассационной инстанции полагает, что имеются основания для отмены определения суда первой инстанции в связи со следующим.

Порядок производства по делам о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов регламентирован главой 47 ГПК РФ.

Как разъяснено в пункте 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 декабря 2019 г. № 53 «О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража» основания для отмены решения третейского суда или отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда могут быть разделены на те, которые применяются только по заявлению стороны в споре (в настоящем деле это пункт 2 статьи 426 ГПК РФ), и независимо от наличия заявления о них соответствующей стороны ex officio (в настоящем деле это пункты 1, 2 части 2 статьи 426 ГПК РФ).

В соответствии с пунктом 2 части 4 статьи 426 ГПК РФ, суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 51 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.12.2019 г. № 53 «О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража» (далее – Постановление №53), суд отменяет решение третейского суда или отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что такое решение или приведение его в исполнение противоречит публичному порядку Российской Федерации (пункт 5 части 1 статьи 412, пункт 2 части 1 статьи 417, пункт 2 части 4 статьи 421, пункт 2 части 4 статьи 426 ГПК РФ, пункт 2 части 4 статьи 233, пункт 2 части 4 статьи 239 АПК РФ, абзац третий подпункта 2 пункта 2 статьи 34, абзац третий подпункта 2 пункта 1 статьи 36 Закона о международном коммерческом арбитраже, подпункт «b» пункта 2 статьи V Конвенции 1958 года).

Выдавая исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского (арбитражного) суда, суд не учел, что на этот момент в отношении одного из должников было возбуждено дело о несостоятельности и введена одна из процедур банкротства физического лица.

Тогда как 09.01.2019 налоговый орган обратился в арбитражный суд о признании ФИО2 банкротом в связи с наличием задолженности по уплате обязательных платежей в размере более трех миллионов рублей.

Определением Арбитражного суда Кемеровской области от 18.03.2019 г. в отношении индивидуального предпринимателя ФИО2 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве).

Решением Арбитражного суда от 08.07.2019г. (резолютивная часть - 01.07.2019 г.) должник - ФИО2 признана несостоятельным (банкротом), в отношении нее введена процедура, применяемая в деле о банкротстве - реализация имущества должника.

Постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 14.10.2019 года решение от 08.07.2019 года Арбитражного суда Кемеровской области отменено в части признания ФИО2 несостоятельным (банкротом) и введения в отношении должника процедуры реализации имущества, введена процедура реструктуризации долгов.

Налоговый орган как кредитор ФИО2 обратился с кассационной жалобой об отмене определения.

В соответствии с пунктом 24 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 35 от 22 июня 2012 г. «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», если конкурсные кредиторы полагают нарушенными их права и законные интересы судебным актом, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование (в частности, если они считают, что оно является необоснованным по причине недостоверности доказательств либо ничтожности сделки), то на этом основании они, а также арбитражный управляющий вправе обжаловать в общем установленном процессуальным законодательством порядке указанный судебный акт.

Как указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих постановлениях, процедуры банкротства носят публично-правовой характер (постановления от 22 июля 2002 года № 14-П, от 19 декабря 2005 года № 12-П). Публично-правовой целью института банкротства является обеспечение баланса прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, имеющих различные, зачастую диаметрально противоположные интересы. Эта цель достигается посредством соблюдения закрепленного в части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации принципа, в соответствии с которым осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Поэтому нарушением публичного порядка Российской Федерации является создание в преддверии банкротства видимости частноправового спора с отнесением его на рассмотрение третейского суда для получения в последующем формальных оснований для упрощенного включения необоснованной задолженности в реестр требований кредиторов должника в целях влияния на ход дела о банкротстве.

Такие действия затрагивают не только частные интересы должника и его кредитора - участника третейского разбирательства, но и всех иных кредиторов, вовлеченных в процесс банкротства, препятствуя справедливому рассмотрению дела о несостоятельности и окончательному его разрешению, как в части определения судьбы должника и его имущества, так и в части распределения конкурсной массы между добросовестными кредиторами.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения этих требований суд, арбитражный суд или третейский суд, с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления, отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Из обжалуемого определения суда усматривается, что выдача исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского судьи была осуществлена преждевременно, без исследования обстоятельств, касающихся действительности спора, разрешенного третейским судьей, и отсутствия в действиях участников этого спора признаков злоупотребления правом, влекущих нарушение публичного порядка, заключающегося в равной защите интересов кредиторов.

В то же время механизм обеспечения права на справедливое судебное разбирательство подразумевает наличие у лица, обращающегося с соответствующей жалобой по делу, в котором оно до этого не принимало участия, права представлять новые доказательства и заявить новые доводы в обоснование своей позиции по спору.

Защита охраняемых законом интересов третьих лиц, в том числе в отношениях с неплатежеспособным должником, - важная функция правосудия, являющаяся элементом публичного порядка государства.

Соответственно, при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда вопрос о защите интересов третьих лиц подлежит судебному контролю как элемент публичного порядка Российской Федерации.

На основании статьи 32 Федерального закона Российской Федерации от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом и отнесены к специальной компетенции арбитражных судов статьей 27 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно статье 213.2 Закона о банкротстве при рассмотрении дела о банкротстве гражданина применяются реструктуризация долгов гражданина, реализация имущества гражданина, мировое соглашение.

В соответствии с положениями абзаца 3 пункта 2 статьи 213.11 Закона банкротстве с даты вынесения арбитражным судом определения о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введении реструктуризации его долгов наступают следующие последствия: требования кредиторов по денежным обязательствам, об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, требования о признании права собственности, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о признании недействительными сделок и о применении последствий недействительности ничтожных сделок могут быть предъявлены только в порядке, установленном настоящим Федеральным законом. Исковые заявления, которые предъявлены не в рамках дела о банкротстве гражданина и не рассмотрены судом до даты введения реструктуризации долгов гражданина, подлежат после этой даты оставлению судом без рассмотрения.

Как следует из разъяснений, изложенных в пункте 49 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 года N 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан», положения второго предложения абзаца третьего пункта 2 статьи 213.11 Закона о банкротстве не применяются к исковым заявлениям, производство по которым возбуждено до 1 октября 2015 года и не окончено на эту дату. Рассмотрение указанных заявлений после 1 октября 2015 года продолжает осуществляться судами, принявшими их к своему производству с соблюдением правил подсудности.

Следовательно, с даты вынесения арбитражным судом определения о признании обоснованным заявления о признании гражданина банкротом и введении реструктуризации его долгов в отношении должника, выступающего ответчиком в третейском разбирательстве по спору, который в силу закона подлежит рассмотрению арбитражным судом в рамках дела о банкротстве, третейский суд утрачивает компетенцию по его рассмотрению и обязан вынести определение о прекращении третейского разбирательства.

Если же третейский суд без нарушения компетенции вынес решение по такому спору против ответчика-должника до момента введения в отношении него процедуры реструктуризации долгов, то после указанного момента подтвержденное этим решением третейского суда требование к должнику о взыскании долга по договору займа подлежит рассмотрению в рамках дела о банкротстве.

В соответствии с пунктом 1 статьи 213.25 Закона о банкротстве все имущество гражданина, имеющееся на дату принятия решения арбитражного суда о признании гражданина банкротом и введении реализации имущества гражданина и выявленное или приобретенное после даты принятия указанного решения, составляет конкурсную массу, за исключением имущества, определенного пунктом 3 настоящей статьи.

По смыслу указанных норм с момента введения процедуры, применяемой в деле о банкротстве, все требования кредиторов, в том числе и основанные на вступившем в законную силу решении третейского суда, могут быть предъявлены и рассмотрены судом только в рамках дела о банкротстве. Это относится и к заявлению о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, так как оно может быть исполнено только в порядке, установленном законодательством о банкротстве.

Рассматривая заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, вынесенного против лица, в отношении которого на момент рассмотрения заявления было возбуждено дело о банкротстве, суды должны исследовать вопрос о том, не влечет ли легализация решения третейского суда вне рамок такого дела необоснованное удовлетворение требований одного из кредиторов и, как следствие, нарушение прав и законных интересов других кредиторов.

В том случае, когда требование о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда было предъявлено в государственный суд после введения соответствующей процедуры в отношении должника, поданное заявление подлежит оставлению арбитражным судом без рассмотрения в отношении этого должника на основании пункта 4 части 1 статьи 148 АПК РФ (для судов общей юрисдикции производство по делу прекращается в соответствующей части на основании абзаца второго статьи 220 ГПК РФ), а кредитор вправе заявить имеющееся требование в ином судебном порядке, установленном Законом о банкротстве.

Таким образом, поскольку ФИО2 признана несостоятельным (банкротом) и в отношении нее на дату обращения ФИО1 с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда была введена процедура реализации имущества, а затем реструктуризации долгов, то оснований для рассмотрения заявления ФИО1 о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по существу в отношении ФИО2 не имелось, поскольку данные требования могут быть рассмотрены только в рамках дела о банкротстве.

Принимая во внимание высказанные в кассационной жалобе сомнения в реальности договора займа, учитывая размер взысканной решением третейского судьи задолженности при отсутствии возражений со стороны должников, следует считать обоснованными доводы кассатора о возможном создании в преддверии банкротства ФИО2 видимости частноправового спора с отнесением его на рассмотрение третейского судьи для получения в последующем формальных оснований для упрощенного включения необоснованной задолженности в реестр требований кредиторов должника.

Следует отметить, что введение процедуры банкротства в отношении одного из солидарных должников само по себе не является основанием для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в отношении других солидарных должников (пункт 52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 декабря 2019 г. № 53).

Учитывая, что суд первой инстанции по своей инициативе, при отсутствии со стороны должников возражений, не проверил решение третейского суда на соответствие его публичному порядку, в том числе на наличие процедур банкротства в отношении должников, а кассационный суд не имеет возможности оценки заявленных налоговым органом в кассационной жалобе доводов и обстоятельств, на которые оно ссылается, поскольку они не были предметом исследования и оценки суда первой инстанции, судебная коллегия полагает, что доводы заявителя жалобы заслуживают внимание, а определение суда первой инстанции подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, установить круг юридически значимых обстоятельств по делу, исходя из доводов и возражений лиц, участвующих в деле, оценив представленные доказательства, вынести законное и обоснованное определение.

Руководствуясь статьями 379.5 - 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судья

определила

удовлетворить кассационную жалобу Федеральной налоговой службы России.

Отменить определение Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 27 февраля 2020 г. о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда от 02 августа 2018 года.

Направить дело на новое рассмотрение в Октябрьский районный суд г. Новосибирска.

Судья С.В. Вульферт