Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании путем использования систем видеоконференц-связи гражданское дело № 2-1934/2020 (УИД №) по иску ФИО1 к Государственному учреждению – Центр предоставления государственных услуг и установления пенсий Пенсионного фонда Российской Федерации в Иркутской области № 1 о признании решения незаконным, признании права на получение пенсии, о нарушении пенсионных прав, об обязании назначить страховую пенсию по старости, признании факта лишения права на получения пенсии, выплате компенсации, компенсации морального вреда

по кассационной жалобе ФИО1 на решение Свердловского районного суда г. Иркутска от 6 августа 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 1 марта 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Раужина Е.Н., пояснения ФИО1, участвующего в судебном заседании путем использования систем видеоконференц-связи, поддержавшего доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к Государственному учреждению – Центр предоставления государственных услуг и установления пенсий Пенсионного фонда Российской Федерации в Иркутской области № 1 о признании решения незаконным, признании права на получение пенсии, о нарушении пенсионных прав, об обязании назначить страховую пенсию по старости, признании факта лишения права на получения пенсии, выплате компенсации, компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных исковых требований указано, что 6 февраля 2020 г. ФИО1 обратился в пенсионный орган с заявлением о назначении пенсии по старости, в чем решением № от 12 февраля 2020 г. ему отказано.

Истец с указанным решением не согласен, полагает его незаконным, указывая на то, что по состоянию на 20 ноября 1990 г. он имел неполный стаж (более 5 лет), таким образом, по достижении пенсионного возраста приобрел право на получение пенсии в размере 2/3 минимальной пенсии по старости. Лишение его права, приобретенного до введения нового правового регулирования в соответствии с нормами ранее действовавшего законодательства, является недопустимым. Истец отмечает, что в отношении него уплачивались страховые взносы, которые являются его имуществом и не могут быть изъяты без возмещения. Отказав в выплате пенсии, пенсионный орган нарушил его право на получение пенсии без предоставления возмещения.

С учетом уточнения ФИО1 просил признать факты возникновения права на получение пенсии в размере 2/3 минимальной пенсии по старости, лишения с 12 февраля 2020 г. такого права; признать решение ГУ — УПФ РФ в Свердловском районе г. Иркутска (правопреемником которого является ответчик) № от 12 февраля 2020 г. противоречащим толкованию, данному в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 г. № 2-П; признать фактом нарушения пенсионных прав истца уклонение ответчика от дачи разъяснений пенсионных прав; взыскать с ответчика равноценную компенсацию в связи с лишением права на получение пенсии в размере 2/3 минимальной пенсии по старости с 12 февраля 2020 г. в размере 1 622 648 рублей, компенсацию морального вреда в размере 811 324 рубля.

Решением Свердловского районного суда г. Иркутска от 6 августа 2020 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 1 марта 2021 г., исковые требования ФИО1 к Государственному учреждению – Центр предоставления государственных услуг и установления пенсий Пенсионного фонда Российской Федерации в Иркутской области № 1 о признании решения незаконным, признании права на получение пенсии, о нарушении пенсионных прав, об обязании назначить страховую пенсию по старости, признании факта лишения права на получения пенсии, выплате компенсации, компенсации морального вреда оставлены без удовлетворения.

ФИО1 на решение Свердловского районного суда г. Иркутска от 6 августа 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 1 марта 2021 г. подана кассационная жалоба, в которой ставится вопрос об отмене указанных судебных постановлений как незаконных, постановленных с нарушением норм материального и процессуального права, направлении дела на новое рассмотрение.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции представитель Государственного учреждения – Центр предоставления государственных услуг и установления пенсий Пенсионного фонда Российской Федерации в Иркутской области № 1, надлежаще извещенный о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, в том числе публично, путем размещения соответствующей информации на официальном сайте суда (http://8kas.sudrf.ru), не явился, сведений о причинах неявки не представил, об отложении рассмотрении дела в связи с невозможностью явиться в судебное заседание не просил. На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившегося лица.

Проверив материалы дела, заслушав пояснения ФИО1, поддержавшего доводы кассационной жалобы, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит жалобу не подлежащей удовлетворению.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В силу положений статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы исходя из следующего.

Как установлено судом и следует из материалов дела 6 февраля 2020 г. ФИО1, 3 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, обратился в ГУ – УПФР в Свердловском районе г. Иркутска с заявлением о назначении страховой пенсии по старости.

Решением ГУ – УПФР в Свердловском районе г. Иркутска от 12 февраля 2020 г. № ФИО1 в установлении пенсии отказано в связи с отсутствием требуемого ИПК. Страховой стаж на момент принятия решения об отказе в назначении пенсии составил 5 лет 9 месяцев 12 дней, с учетом Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 г. № 2-П - 11 лет 7 месяцев 8 дней, ИПК - 10,452.

Разрешая спор по существу, руководствуясь положениями Федерального закона от 28 декабря 2013 г. № 400-ФЗ «О страховых пенсиях», Федерального закона от 17 декабря 2001 г. №173 «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», установив, что страховой стаж истца составил 5 лет 9 месяцев 12 дней при требуемом 11 лет, ИПК составил 10,452 при требуемом 18,6, ФИО1 не заявлено требований о включении в страховой стаж иных периодов работы, которые пенсионным органом не были учтены, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований в части признания решения ГУ – УПФР в Свердловском районе г. Иркутска от 12 февраля 2020 г. № 147 незаконным

Разрешая исковые требования ФИО1 о признании права на получение пенсии, о нарушении пенсионных прав, об обязании назначить страховую пенсию по старости, признании факта лишения права на получения пенсии, выплате компенсации, компенсации морального вреда, суд первой инстанции также не нашел оснований для их удовлетворения, поскольку указанные исковые требования истец основывает на положениях Закона Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. № 340-1 «О государственных пенсиях в Российской Федерации», утратившего силу с 1 января 2002 г. Исходя из того, что действующим пенсионным законодательством такой способ защиты пенсионных прав как признание факта возникновения права на получение пенсии в размере 2/3 минимальной пенсии по старости, признание факта лишения с 12 февраля 2020 г. права на получение пенсии в размере 2/3 минимальной пенсии по старости без равноценной компенсации, признание за истцом права на взыскание предварительного и равноценного возмещения за присвоенное имущество в виде оплаченного права на получение ежемесячных выплат в размере 2/3 минимальной пенсии в размере 1 622 648 рублей и взыскании равноценного возмещения в размере 1 622 648 рублей, а также взыскание компенсации морального вреда не предусмотрены, а доводы истца основаны на неверном толковании норм материального права, а также на нормах недействующего законодательства, суд первой инстанции пришел к выводу об отказе в их удовлетворении.

Также суд первой инстанции указал, что в ходе судебного разбирательства не нашел своего подтверждения факт нарушения пенсионных прав истца в связи с уклонением ответчика от дачи разъяснений.

Проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, суд апелляционной инстанции, установив, что выводы суда, изложенные в обжалуемом решении, соответствуют обстоятельствам дела, установленным судом по результатам исследования и оценки представленных сторонами доказательств в соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, применены правильно, согласился с принятым по делу решением.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с указанными выводами суда первой инстанции и суда апелляционной инстанции.

В соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» право на страховую пенсию по старости имеют лица, достигшие возраста 65 и 60 лет (соответственно мужчины и женщины). Страховая пенсия по старости назначается при наличии не менее 15 лет страхового стажа.

Статьей 36 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. №400-ФЗ предусмотрено, что настоящий Федеральный закон вступает в силу с 1 января 2015 г., за исключением частей 14 и 15 статьи 17 настоящего Федерального закона.

Части 14 и 15 статьи 17 настоящего Федерального закона вступают в силу с 1 января 2016 г.

Со дня вступления в силу настоящего Федерального закона Федеральный закон от 17 декабря 2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» не применяется, за исключением норм, регулирующих исчисление размера трудовых пенсий и подлежащих применению в целях определения размеров страховых пенсий в соответствии с настоящим Федеральным законом в части, не противоречащей настоящему Федеральному закону. Федеральные законы, принятые до дня вступления в силу настоящего Федерального закона и предусматривающие условия и нормы пенсионного обеспечения, применяются в части, не противоречащей настоящему Федеральному закону.

Закон Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. №340-1 «О государственных пенсиях в Российской Федерации», на который ссылается истец в обоснование заявленных требований, утратил силу с 1 января 2002 г.

В силу статьи 10 указанного закона пенсия по старости на общих основаниях устанавливалась мужчинам - по достижении 60 лет и при общем трудовом стаже не менее 25 лет; женщинам - по достижении 55 лет и при общем трудовом стаже не менее 20 лет, в размере 55 процентов заработка (раздел VII Закона) и, сверх того, один процент заработка за каждый полный год общего трудового стажа, превышающего требуемый для назначения пенсии (статьи 10, 11 и 12), что было предусмотрено статьей 16 данного закона.

Согласно пункту «б» статьи 114 Закона Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. №340-1 «О государственных пенсиях в Российской Федерации» инвалидам II группы (кроме инвалидов с детства), детям, потерявшим одного из родителей, и гражданам, достигшим 65 и 60 лет (соответственно мужчины и женщины), - в размере 2/3 минимальной пенсии по старости (часть первая статьи 17 Закона).

В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 года №2-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы, а также Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), Думы Чукотского автономного округа и жалобами ряда граждан» указано, что переход к новому правовому регулированию в области пенсионных правоотношений не должен приводить к снижению уровня пенсионного обеспечения граждан и не должен препятствовать осуществлению оценки приобретенных до 01 января 2002 г. пенсионных прав по нормам ранее действовавшего законодательства.

В пункте 3.3 указанного Постановления также обращено внимание на то, что у граждан, приобретших пенсионные права до введения нового правового регулирования, сохраняются ранее приобретенные права на пенсию в соответствии с условиями и нормами законодательства Российской Федерации, действовавшего на момент приобретения права.

Применительно к положениям статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» данная правовая позиция означает, что содержащаяся в ее пункте 4 норма не препятствует оценке пенсионных прав граждан по условиям и нормам Закона Российской Федерации «О государственных пенсиях в Российской Федерации». Именно из этого исходил законодатель, закрепив в статье 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» возможность осуществления оценки пенсионных прав исходя из расчетного размера пенсии, исчисленного по нормам Закона Российской Федерации «О государственных пенсиях в Российской Федерации» (пункт 6), и предусмотрев, что при оценке пенсионных прав застрахованных лиц применяется порядок исчисления и подтверждения трудового стажа, в том числе стажа на соответствующих видах работ (а в необходимых случаях - заработка застрахованного лица), который был установлен для назначения и перерасчета государственных пенсий и действовал до дня вступления в силу Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» (пункт 9).

Выражая свое несогласие с обжалуемыми судебными актами кассатор указывает на то, что в силу правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 года №2-П пенсионные права, приобретенные в соответствии с законодательством, действующим на момент приобретения права, не могут быть отменены принятыми в последующем нормативными актами без предоставления предварительного и равноценного возмещения. При этом кассатор указывает на имеющееся у него право на получение пенсии в размере 2/3 минимальной пенсии по старости.

Вышеуказанные доводы кассационной жалобы не могут повлечь отмену обжалуемых судебных актов, поскольку основаны на неверном толковании норм материального права.

Отношения в сфере пенсионного обеспечения последовательно регулировались Законом СССР от 14 июля 1956 г. «О государственных пенсиях», Законом СССР от 15 мая 1990 г. «О пенсионном обеспечении граждан в СССР», Законом Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. №340-1 «О государственных пенсиях в Российской Федерации», Федеральным законом от 17 декабря 2001 г. №173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и принятыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами.

С 1 января 2015 г. введен в действие Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. №400-ФЗ «О страховых пенсиях», устанавливающий основания возникновения и порядок реализации права граждан Российской Федерации на страховые пенсии.

Периоды работы (деятельности), имевшие место до дня вступления в силу этого Федерального закона, засчитываются в стаж на соответствующих видах работ, дающий право на досрочное назначение страховой пенсии по старости, при условии признания указанных периодов в соответствии с законодательством, действовавшим в период выполнения данной работы (деятельности), дающий право на досрочное назначение пенсии. При этом такие периоды работы (деятельности) могут исчисляться с применением правил исчисления, предусмотренных законодательством, действовавшим при назначении пенсии в период выполнения данной работы (деятельности) (части 3, 4 статьи 30 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. №400-ФЗ).

В силу части 8 статьи 13 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. №400-ФЗ при исчислении страхового стажа в целях определения права на страховую пенсию периоды работы и (или) иной деятельности, которые имели место до дня вступления в силу этого Федерального закона и засчитывались в трудовой стаж при назначении пенсии в соответствии с законодательством, действовавшим в период выполнения работы (деятельности), могут включаться в указанный стаж с применением правил подсчета соответствующего стажа, предусмотренных указанным законодательством (в том числе с учетом льготного порядка исчисления стажа), по выбору застрахованного лица.

По смыслу приведенных законоположений, федеральным законодателем в целях недопущения ухудшения условий реализации права граждан на пенсионное обеспечение, на которые они рассчитывали до введения в действие нового правового регулирования, закреплена возможность исчисления стажа, дающего право на досрочное назначение страховой пенсии по старости, с учетом законодательства, действовавшего на период выполнения соответствующих работ и иной общественно полезной деятельности, позволявшего засчитывать такие периоды в стаж при назначении пенсий на льготных условиях, что соответствует правовой позиции изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 года №2-П.

По общему правилу оценка пенсионных прав осуществляется по состоянию на дату обращения лица, претендующего на назначение пенсии, с заявлением в пенсионный орган согласно действующему в соответствующий период законодательству. На момент возникновения спорных правоотношений Закон Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. №340-1 «О государственных пенсиях в Российской Федерации», на который ссылается истец в обоснование своей позиции, утратил силу.

Как следует из материалов дела, в период действия Закона Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. №340-1 «О государственных пенсиях в Российской Федерации» у истца не возникло право на назначение социальной пенсии в размере 2/3 минимальной пенсии по старости (истец не достиг возраста 65 лет, с соответствующим заявлением истец в указанный период не обращался), вопрос об исчислении страхового стажа истца предметом спора не является, с заявлением о назначении пенсии истец обратился 6 февраля 2020 г., то есть в период действия Федерального закона от 28 декабря 2013 г. №400-ФЗ «О страховых пенсиях».

Учитывая изложенное, судебные инстанции пришли к правомерному выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований об установлении факта возникновения у ФИО1 права на получение пенсии в размере 2/3 минимальной пенсии по старости в соответствии с положениями Закона Российской Федерации от 20 ноября 1990 г. №340-1 «О государственных пенсиях в Российской Федерации», признании факта лишения ФИО1 права на получение пенсии в указанном размере и признания решения пенсионного органа противоречащим толкованию пенсионного законодательства, изложенному в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 года №2-П.

Также судебные инстанции правильно указали на то, что признание факта лишения права на получение пенсии в размере 2/3 минимальной пенсии по старости без равноценной компенсации, признание права на взыскание предварительного и равноценного возмещения за присвоенное имущество в виде оплаченного права на получение ежемесячных выплат в размере 2/3 минимальной пенсии и взыскание равноценного возмещения действующим пенсионным законодательством не предусмотрены.

Иные доводы кассационной жалобы по существу сводятся к несогласию с выводами суда первой и апелляционной инстанций, выводов судов не опровергают и о нарушениях норм материального или процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов, не свидетельствуют, а потому не могут повлечь отмену судебных постановлений применительно к требованиям статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции считает, что судебными инстанциями все юридические значимые обстоятельства по делу определены верно, выводы суда мотивированы, подробно изложены в оспариваемых судебных постановлениях, основаны на доказательствах, оценка которым дана в соответствии с требованиями статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам гражданского дела, доводы участников процесса судом проверены с достаточной полнотой.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Свердловского районного суда г. Иркутска от 6 августа 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 1 марта 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: