Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 31 марта 2021 г. по гражданскому делу № 2-1541/2020 по иску ФИО1 к Бюджетному учреждению «Кугесьский детский дом-интернат для умственно отсталых детей» Министерства труда и социальной защиты Чувашии о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Непопалова Г.Г., объяснения истца ФИО1, проверив материалы дела, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратилась в суд с вышеуказанным иском к ответчику, мотивируя тем, что 28 сентября 2017 г. она была принята на работу на должность бухгалтера в Кугесьский детский дом-интернат, 20 ноября 2017 г. переведена на должность главного бухгалтера.

С 03 ноября 2019 г. на основании приказа от 01 ноября 2019 г. № 550-л/с трудовой договор с истцом расторгнут в связи с сокращением штата работников учреждения.

Решением Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 29 января 2020 г. ФИО1 восстановлена в должности главного бухгалтера Кугесьского детского дома-интерната.

Приказом от 30 января 2020 г. № 19л/с «О восстановлении на работе ФИО1» во исполнение решения Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 29 января 2020 г. она восстановлена в должности главного бухгалтера с 04 ноября 2019 г.

Приказом от 30 января 2020 г. № 21л/с внесены изменения в штатное расписание Кугесьского детского дома-интерната, из штатного расписания исключена должность главного бухгалтера с 30 января 2020 г. в количестве 1 единицы.

На основании приказа от 30 марта 2020 г. № 74-л/с трудовой договор с истцом расторгнут в связи с сокращением штата по пункту 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

В нарушение норм действующего трудового законодательства ответчик в период с 30 января 2020 г. по 30 марта 2020 г. не предоставил истцу работу, обусловленную трудовым договором по должности главного бухгалтера, не предоставил рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, не предоставил полную достоверную информацию об условиях труда и требованиях охраны труда на рабочем месте, полностью отстранил от участия в управлении организацией, не соблюдал трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров. Ответчиком из кабинета истца были изъяты все бухгалтерские документы, компьютер, не было доступа к интернету и программам 1С: бухгалтерия, СБИС, Свод Web, Смарт Бюджет, без которых исполнение трудовых обязанностей согласно должностной инструкции невозможно.

Поскольку по вине работодателя в период с 30 января 2020 г. по 30 марта 2020 г. ФИО1 не могла выполнять свои трудовые права и обязанности, ей причинен моральный вред, размер которого определен, в том числе с учетом пренебрежительного отношения руководства, устного распоряжения директора не подходить к ней и не заходить в кабинет, не общаться. Учитывая, что она является гипертоником, то все происходящее переживала глубоко, что привело к нервному срыву и она была вынуждена принимать успокоительные средства.

На основании изложенного, ФИО1 просила суд взыскать с ответчика в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей.

Решением Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 24 декабря 2020 г. исковые требования ФИО1 удовлетворены в части, с Бюджетного учреждения «Кугесьский детский дом-интернат для умственно отсталых детей» Министерства труда и социальной защиты Чувашии взыскана в пользу истца компенсация морального вреда в размере 20 000 рублей. В остальной части в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано. Кроме того, с ответчика взыскана государственная пошлина в доход федерального бюджета в размере 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 31 марта 2021 г. решение суда первой инстанции отменено, по делу постановлено новое решение, которым в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано в полном объеме.

В кассационной жалобе ФИО1 ставится вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 31 марта 2021 г. как незаконного. Основаниями для отмены постановления суда апелляционной инстанции истец указывает несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а также нарушения норм материального и процессуального права, поскольку судом апелляционной инстанции неверно определены юридически значимые обстоятельства по делу и не дана надлежащая оценка представленным доказательствам.

Истец ФИО1, принимающая участие в судебном заседании путем использования системы видеоконференц-связи Чебоксарского районного суда Чувашской Республики, доводы кассационной жалобы поддержала, просила отменить постановление суда апелляционной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции.

Представитель Бюджетного учреждения «Кугесьский детский дом – интернат для умственно отсталых детей» Министерства труда и социальной защиты Чувашии в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, об отложении судебного заседания не просил.

В соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба рассмотрена в отсутствие указанного выше неявившегося лица, участвующего в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав объяснения истца, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такого характера нарушений судом апелляционной инстанции не допущено.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела, 28 сентября 2017 г. ФИО1 была принята на работу в Кугесьский детский дом-интернат на должность бухгалтера, 20 ноября 2017 г. переведена на должность главного бухгалтера.

Приказом от 01 ноября 2019 г. № 550-л/с ФИО1 с 03 ноября 2019 г. уволена по пункту 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с сокращением численности или штата работников.

Решением Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 29 января 2020 г. ФИО1 восстановлена в должности главного бухгалтера Кугесьского детского дома-интерната с 04 ноября 2019 г., с ответчика в пользу истца взысканы заработная плата за время вынужденного прогула за период с 04 ноября 2019 г. по 29 января 2020 г., компенсация морального вреда.

Из указанного выше решения суда следует, что приказом Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики от 29 августа 2019 г. № 402 «О передаче функций по ведению бухгалтерского (бюджетного) учета в учреждениях, находящихся во введении Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики» с 01 октября 2019 г. функции по ведению бухгалтерского учета Кугесьского детского дома-интерната переданы Казенному учреждению Чувашской Республики «Централизованная бухгалтерия учреждений службы занятости населения» Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики.

Письмом Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики от 28 августа 2019 г. № 10/29-11766 был направлен проект изменений в штатном расписании. Кугесьским детским домом-интернатом 04 сентября 2019 г. издан приказ № 454-л/с «О сокращении должностей», согласно которому были сокращены 1 должность главного бухгалтера, 3 должности ведущего бухгалтера, что в последующем привело к увольнению истца с работы по сокращению численности и штата работников.

Судом также установлено, что у работодателя имелись основания для сокращения должности истца и увольнения по сокращению штата сотрудников, были соблюдены процедуры уведомления о предстоящем сокращении, истцу предлагались вакантные должности, от занятия которых ФИО1 отказалась.

Основанием для восстановления истца на работе явилось несоблюдение требования об увольнении не ранее истечения двухмесячного срока со дня предупреждении об увольнении.

Во исполнение решения Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 29 января 2020 г. приказом от 30 января 2020 г. № 19-л/с ФИО1 восстановлена в должности главного бухгалтера учреждения с 04 ноября 2019 г.

30 января 2020 г. на основании приказа Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики от 29 августа 2019 г. № 402 «О передаче функций по ведению бухгалтерского учета в учреждениях, находящихся в ведении Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики» и в целях выполнения Плана мероприятий по централизации бухгалтерского (бюджетного) учета в подведомственных учреждениях Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики на 2018-2019 г.г., утвержденного заместителем министра труда и социальной защиты Чувашской Республики ФИО2 27 августа 2019 г., учреждением повторно издан приказ о внесении изменений в штатное расписание с 30 января 2020 г., из которого исключена должность главного бухгалтера в количестве одной единицы, а приказом от 30 января 2020 г. № 22-л/с сокращена должность главного бухгалтера.

Приказом от 30 марта 2020 г. № 74-л/с ФИО1 уволена с должности главного бухгалтера в связи с сокращением штата работников учреждения по пункту 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации. Основанием издания приказа также явился приказ Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики от 29 августа 2019 г. № 402 «О передаче функций по ведению бухгалтерского (бюджетного) учета в учреждениях, находящихся в ведении Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики».

Решением Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 07 августа 2020 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 18 января 2021 г., в удовлетворении исковых требований ФИО1 о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении в должности главного бухгалтера, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда отказано.

Разрешая спор по существу и удовлетворяя исковые требования ФИО1 в части, суд первой инстанции, оценив представленные в дело доказательства, пришел к выводу о противоправности поведения работодателя в отношении истца, носящего дискриминационный характер, поскольку изъятие у ФИО1 компьютерной техники, средств связи нарушают права истца на доступ к информации, на обеспечение организационно-технических условий, необходимых для организации деятельности отдела, обеспечению координации его деятельности с другими отделами учреждения, на участие в подготовке и принятии решений. Поскольку в период с 30 января 2020 г. по 30 марта 2020 г. ФИО1 состояла с ответчиком в трудовых отношениях в должности главного бухгалтера, получала заработную плату, то она имела право на предоставление условий для выполнения трудовых обязанностей по занимаемой должности.

С учетом изложенного, руководствуясь положениями статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 20 000 рублей. Определяя размер подлежащей взысканию компенсации морального вреда, суд исходил из конкретных обстоятельств дела, объема и характера причиненных ФИО1 нравственных страданий, индивидуальных особенностей истца, степени вины работодателя, длительности нарушения прав истца, а также требований разумности и справедливости.

При этом, отклоняя заявление ответчика о применении последствий пропуска истцом трехмесячного срока для обращения в суд, суд первой инстанции сослался на положения статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающие общий срок исковой давности в три года, поскольку Трудовой кодекс Российской Федерации срок для предъявления требования о компенсации морального вреда не устанавливает.

Не соглашаясь с приведенными выше выводами суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьями 237, 392 Трудового кодекса Российской Федерации, регулирующими спорные правоотношения, указал, что в соответствии с пунктом 4.1 Правил внутреннего трудового распорядка работников БУ «Кугесьский детский дом-интернат для умственно отсталых детей» Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров (подпункт 1); предоставить работникам работу, обусловленную трудовым договором (подпункт 2); обеспечить безопасные условия труда, соответствующие нормативным требованиям охраны труда. Предоставлять работникам инструменты и оборудование, техническую документацию, нормативные запасы материалов и иные средства, необходимых для исполнения ими трудовых обязанностей (подпункт 3).

Вместе с тем, указанные выше положения не могут рассматриваться в отрыве от фактических обстоятельств дела, из которых следует, что на основании приказа Министерства труда и социальной защиты Чувашской Республики от 29 августа 2019 г. № 402, обязательного для исполнения ответчиком, функции по ведению бухгалтерского (бюджетного) учета были изъяты у Кугесьского детского дома-интерната и с 01 октября 2019 г. переданы КУ ЧР «Централизованная бухгалтерия учреждений службы занятости населения», соответственно, работодатель, исполняя решение суда о восстановлении истца на работе, не имел возможности обеспечить ФИО1 работой по должности главного бухгалтера. Фактически со дня восстановления на работе ФИО1 находилась в стадии проведения работодателем сокращения должности, законность сокращения которой установлена вступившими в законную силу решениями Чебоксарского районного суда Чувашской Республики, поэтому на работодателе лежала обязанность по соблюдению процедуры увольнения и обеспечению выплаты истцу заработной платы за период со дня предупреждении о предстоящем увольнении до дня увольнения.

Как установлено решением Чебоксарского районного суда Чувашской Республики от 07 августа 2020 г. работодателем требования законодательства о предупреждении о предстоящем увольнении, о предложении всех вакантных должностей выполнена, от перевода на предложенные должности ФИО1 отказалась, возложение на работника иных обязанностей, не предусмотренных трудовым договором, без согласия работника являлось бы незаконным.

Из объяснений лиц, участвующих в деле, следует, что в спорный период истцу был предоставлен ранее занимаемый отдельный кабинет с рабочим местом, за период предупреждения выплачивалась заработная плата. В связи с тем, что работодатель не имел возможности обеспечить истца работой по его должности, от перевода на вакантные должности истец отказывалась, изъятие из кабинета и распределение по другим работникам в целях осуществления трудовых обязанностей оргтехники и иной мебели, изъятие архивной документации не может быть признано дискриминацией. Изменение отношений к истцу со стороны сотрудников, которые, по утверждению ФИО1 перестали с ней общаться, находится за рамками трудовых отношений между истцом и работодателем.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оснований для признания незаконным бездействия работодателя по необеспечению истца рабочим местом, оборудованием, материалами для осуществления трудовой деятельности по должности, которая фактически была сокращена, не имеется, соответственно, не имеется оснований и для удовлетворения иска о компенсации морального вреда, поскольку основанием иска являются действия (бездействие) ответчика по обеспечению условий труда для выполнения трудовых функций главного бухгалтера.

Кроме того, как следует из материалов дела, ответчиком было заявлено о пропуске истцом трехмесячного срока для обращения в суд. Однако, в применении последствий пропуска срока судом первой инстанции отказано в связи с тем, что в силу статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации установлен общий срок исковой давности в три года, а Трудовой кодекс Российской Федерации срока для предъявления требования о компенсации морального вреда не устанавливает.

Признавая указанные выше выводы суда первой инстанции ошибочными, суд апелляционной инстанции, руководствовался приведенными выше нормами Трудового кодекса Российской Федерации и исходил из того, что истцом заявлено требование о компенсации морального вреда, причиненного нарушением трудовых прав, соответственно срок для обращения в суд с требованием о компенсации морального вреда непосредственно зависит от срока обращения в суд за защитой трудовых прав.

Поскольку основанием иска является утверждение истца о необеспечении работодателем условий труда в конкретный временной промежуток с 30 января 2020 г. по 30 марта 2020 г., срок для защиты трудовых прав начинает течь не позднее 31 марта 2020 г. – следующего дня после увольнения истца с работы. Трехмесячный срок для обращения в суд истек 30 июня 2020 г., исковое заявление, изготовленное 19 сентября 2020 г., поступило в суд 23 сентября 2020 г., то есть с существенным пропуском указанного срока.

На наличие уважительных причин пропуска срока ФИО1 не ссылается, настаивая на нераспространение сроков, предусмотренных трудовым законодательством, на требования о компенсации морального вреда, причиненного нарушением трудовых прав. Однако, указанную позицию суд апелляционной инстанции признал ошибочной и противоречащей правовой позиции, изложенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2020 г. № 35-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина ФИО3».

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в упомянутом судебном акте индивидуальный трудовой спор, как правило, возникает по поводу нарушения трудовых прав работника в конкретном трудовом правоотношении, а требование о компенсации морального вреда может сопровождать иск о восстановлении нарушенных трудовых прав работника. В этом случае исковые требования работника объединены в рамках единого индивидуального трудового спора. Соответственно, не возникает сомнений относительно применения сроков, установленных в части 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации и исчисляемых в общем порядке – с момента, когда работник (государственный служащий) узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении – в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки или со дня предоставления работнику в связи с его увольнением сведений о трудовой деятельности.

Когда требования о восстановлении нарушенных трудовых прав и о компенсации причиненного таким нарушением морального вреда заявляются работником (государственным служащим) раздельно, применение к последним сроков, предусмотренных статьей 392 Трудового кодекса Российской Федерации, с учетом правил их исчисления фактически может привести к тому, что на момент вступления в законную силу судебного решения, установившего факт нарушения прав работника (государственного служащего) и, соответственно, свидетельствующего о правомерности предъявления требования о возмещении морального вреда, удовлетворение этого требования станет невозможным.

В связи с чем Конституционный Суд Российской Федерации, не предрешая конкретного содержания необходимых изменений в правовом регулировании, установил, что впредь до внесения изменений, вытекающих из настоящего постановления, требование о компенсации морального вреда, причиненного нарушением трудовых (служебных) прав, может быть заявлено одновременно с требованием о восстановлении нарушенных трудовых прав с соблюдением сроков, предусмотренных частью 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации, либо в течение трехмесячного срока с момента вступления в законную силу решения суда, которым эти права были восстановлены полностью или частично.

Решения суда о восстановлении трудовых прав истца, с нарушением которых она связывает причинение морального вреда, не имеется.

Фактически, заявляя требование о компенсации морального вреда в связи с нарушением трудовых прав, ФИО1 заменила предмет требования: признание незаконным действий (бездействия) ответчика, нарушающих трудовые права, на основание иска. Вместе с тем, указанное обстоятельство не отменяет сроки обращения в суд за защитой трудовых прав, установленные трудовым законодательством. Пропуск указанного срока является самостоятельным основанием для отказа в иске.

При изложенных обстоятельствах, суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции и постановил по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований ФИО1 к Бюджетному учреждению «Кугесьский детский дом-интернат для умственно отсталых детей» Министерства труда и социальной защиты Чувашии о взыскании компенсации морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит выводы суда апелляционной инстанции обоснованными и не усматривает оснований для отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 31 марта 2021 г. по доводам кассационной жалобы, поскольку приведенные выше выводы суда апелляционной инстанции соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения (статьям 237, 392 Трудового кодекса Российской Федерации), разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации (постановление от 14 июля 2020 г. № 35-П) и обстоятельствам данного гражданского дела.

Приведенные в кассационной жалобе доводы проверены в полном объеме и признаются судебной коллегией суда кассационной инстанции необоснованными, так как своего правового и документального обоснования в материалах дела не нашли, выводов суда апелляционной инстанции не опровергли.

Доводы кассационной жалобы о наличии правовых оснований для удовлетворения заявленных исковых требований в полном объеме основаны на неверном, ошибочном толковании норм материального права, а потому не влекут отмену обжалуемого судебного постановления. Более того, данные доводы приводились заявителем ранее, являлись предметом исследования суда апелляционной инстанции, были обоснованно отклонены по мотивам, изложенным в судебном постановлении, по существу направлены на иную оценку представленных в дело доказательств.

Вопреки доводам кассационной жалобы, из материалов дела следует, что, в соответствии со статьями 12, 56, 57, 59 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, всесторонне, полно и объективно исследовал представленные сторонами по делу доказательства, дал им надлежащую правовую оценку с точки зрения относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности и достаточности доказательств в их совокупности, отразив результаты их оценки в судебном акте.

Несогласие истца с произведенной судом апелляционной инстанции оценкой представленных по делу доказательств, к чему сводятся приведенные в кассационной жалобе доводы, не может являться основанием для отмены правильного судебного постановления.

При рассмотрении настоящего гражданского дела судом апелляционной инстанции не допущено нарушений и неправильного применения норм процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильного судебного постановления, а также нарушений, предусмотренных частью 4 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, влекущих безусловную отмену судебного постановления.

Иные доводы кассационной жалобы приводились заявителем ранее, являлись предметом исследования суда апелляционной инстанции, были обоснованно отклонены по мотивам, изложенным в судебном постановлении, по существу направлены на иную оценку представленных сторонами доказательств и иное толкование норм материального и процессуального права.

Кассационная инстанция при проверке законности судебных постановлений нижестоящих судов не вправе входить в обсуждение фактической стороны дела. Исследование и оценка представленных лицами, участвующими в деле, доказательств в подтверждение своих доводов и возражений, установление обстоятельств, на которых основаны изложенные в судебных постановлениях выводы, отнесены законом к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций.

Кассационная жалоба не содержит указаний на обстоятельства, которые не были учтены судом апелляционной инстанции и не получили правовую оценку.

При таких данных судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены обжалуемого судебного постановления по доводам кассационной жалобы ФИО1

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 31 марта 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий Г.Г. Непопалов

Судьи Р.Р. Шайдуллин

Л.В. Арзамасова

Постановление14.07.2021