Гражданский кодекс часть 1

Седьмой кассационный суд общей юрисдикции в составе судьи судебной коллегии по гражданским делам Сапрыкиной Н.И., рассмотрев материал №13-6/2021 по заявлению ФИО1 об отмене решения третейского суда,

по кассационной жалобе ФИО1 на определение Советского районного суда г. Челябинска от 14 мая 2021 года,

у с т а н о в и л:

ФИО1 обратился в суд с заявлением об отмене решения от 31 мая 2013 года, вынесенного постоянно действующим третейским судом при обществе с ограниченной ответственностью «Анрэко» (454091, <...>) в составе третейской судебной коллегии: ФИО2 (председатель суда), Головлева А.Ю. (привлеченный судья), Чуприянова Т.В. (привлеченный судья) по делу №2/2013 по иску ФИО3 к ФИО6 ЯА.И., ФИО4 о признании действительным договора инвестирования, признании права собственности на недвижимое имущество.

В обоснование заявления указал, что в рамках рассмотрения Курчатовским районным судом г. Челябинска гражданского дела по его иску о признании отсутствующим права собственности ФИО5, зарегистрированного в Едином государственном реестре недвижимости 29 декабря 2017 года на нежилое здание 1 площадью 189,9 кв. м, расположенное по адресу: <данные изъяты>, исключении из Единого государственного реестра недвижимости сведений об указанном объекте недвижимости 03 ноября 2020 года при ознакомлении с реестровым делом на спорный объект недвижимости узнал, что кадастровый учет указанного объекта недвижимости осуществлен, и право собственности на него зарегистрировано на основании оспариваемого решения третейского суда, которое нарушает его права как собственника земельного участка, на котором расположен принадлежащий ФИО5 объект недвижимости. Правоотношения, связанные с введением в оборот вновь созданных объектов недвижимого имущества являются публично-правовыми, поскольку обязательным их участником выступает орган государственной власти и орган местного самоуправления, уполномоченные на выдачу разрешения на строительство и предоставление земельного участка для возведения на них строений. Спор о праве собственности на постройку, разрешение на возведение которой не выдавалось, равно как и разрешение на ввод в эксплуатацию, имел исключительную подсудность суду общей юрисдикции по месту нахождения этого имущества, решение которого имеет публично-правовые последствия. Фактическая легализация в обход закона самовольной постройки и вопреки обязательному судебному постановлению нарушает основополагающие принципы Российского права и является основанием к отмене решения третейского суда. Признание третейским судом за ФИО3 права собственности на нежилое здание площадью 189,9 кв. м, расположенное по адресу: <данные изъяты> нарушает требования ст.6 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года №1- ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» об обязательности судебных постановлений федеральных судов. Кроме того, оно нарушает один основных принципов земельного законодательства - единство судьбы земельных участков и прочно связанных с ними объектов. Считает, что спариваемое решение третейского суда не является результатом рассмотрения дела, а текст изготовлен для оформления права собственности на постройку, о сносе которой было заявлено в судебном порядке. Решением Курчатовского районного суда г. Челябинска от 27 мая 2014 года, принятым по иску прокурора Сосновского района Челябинской области в интересах неопределенного круга лиц к ФИО4 о сносе сооружения ФИО4 обязан в течение месяца со дня вступления решения в законную силу снести за свой счет самовольно установленный автомоечный и шиномонтажный комплекс, расположенный на земельном участке площадью 17000 кв. м с кадастровым номером <данные изъяты> вдоль улицы Профессора Благих в г. Челябинске. Этим решением суда установлено, что сооружения комплекса представляют собой некапитальное металлическое строение контейнерного типа, в связи с чем, прокурору было отказано в признании спорного объекта самовольной постройкой. Решение третейского суда было сдано на регистрацию права после подачи иска прокурором. ФИО4, указанный ответчиком по делу третейского суда, при рассмотрении дела Курчатовским районным судом о наличии такого решения не сообщал, как и о третейском разбирательстве, либо заключении им третейского соглашения. Оспариваемое решение третейского суда датировано накануне заключения договора купли-продажи земельного участка с кадастровым номером <данные изъяты>, на котором расположен объект недвижимости, а предъявлено к регистрации спустя пять с половиной месяцев после подачи иска прокурором.

Определением Советского районного суда г. Челябинска от 14 мая 2021 года в удовлетворении заявления ФИО1 об отмене решения третейского суда, отказано.

В кассационной жалобе ФИО1 ставит вопрос об отмене состоявшегося судебного акта.

На основании ч. 10 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба на вступившее в законную силу определение суда и вынесенное по результатам его обжалования определение апелляционной инстанции рассматривается в суде кассационной инстанции судьей единолично без проведения судебного заседания.

В силу ч. 1 ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела и законность обжалуемого судебного постановления в пределах доводов кассационной жалобы (ч. 1 ст. 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), суд кассационной инстанции приходит к выводу об отсутствии предусмотренных ч. 1 ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены судебного акта в кассационном порядке.

Судом установлено, и следует из материалов дела, что 31 мая 2013 года постоянно действующим третейским судом при обществе с ограниченной ответственностью «Анрэко» (454091, <...>) в составе третейской судебной коллегии: ФИО2 (председатель суда), Головлевой А.Ю. (привлеченный судья), Чуприяновой Т.В. (привлеченный судья) вынесено решение по делу №2/2013 по иску ФИО3, к ФИО6, ФИО4 о признании действительным договора инвестирования, признании права собственности на недвижимое имущество, которым признан факт исполнения ФИО3 своих обязательств по финансированию по договору №1-М инвестирования в объект строительства от 04 марта 2013 года на сумму 4 500 000 руб., и ФИО3 присуждено на праве собственности нежилое здание - автомоечный комплекс общей проектной площадью 189,87 м по адресу: <данные изъяты>, расположенное на земельном участке с кадастровым номером земельного участка <данные изъяты>

На основании указанного решения третейского суда и декларации об объекте недвижимости в Едином государственном реестре недвижимости (далее - ЕГРН) 19 ноября 2013 года зарегистрировано право собственности ФИО3 на нежилое здание общей площадью 189,9 кв. м по адресу: <данные изъяты>

В дальнейшем ФИО3 по договору купли-продажи от 24 декабря 2013 года произвел отчуждение нежилого здания общей площадью 189,9 кв. м по адресу: <данные изъяты>, ФИО7, право собственности которого на объект недвижимости зарегистрировано в ЕГРН 31 декабря 2013 года.

На основании соглашения об отступном от 15 марта 2015 года <данные изъяты> взамен исполнения обязательства по договору займа от 06 октября 2014 года, передал <данные изъяты> нежилое здание общей площадью 189,9 кв. м по адресу: <данные изъяты>, право собственности которого на нежилое здание зарегистрировано в ЕГРН 04 июня 2015 года.

По договору купли-продажи от 03 марта 2017 года <данные изъяты> произвел отчуждение указанного объекта недвижимости <данные изъяты><данные изъяты> в равных долях, право собственности указанных лиц на объект недвижимости зарегистрировано в ЕГРН 07 марта 2017 года.

По договору купли-продажи нежилого здания от 27 декабря 2017 года <данные изъяты> и <данные изъяты> произвели отчуждение вышеназванного нежилого здания ФИО5, право которого на это имущество зарегистрировано в ЕГРН 29 декабря 2017 года.

Земельный участок с кадастровым номером <данные изъяты> площадью 17 000 кв. м, расположенный по адресу: <данные изъяты>, на момент вынесения оспариваемого решения третейского суда принадлежал ФИО4 на основании договора купли-продажи земельного участка от 13 февраля 2013 года, заключенного ФИО4 с ФИО8, право собственности ФИО4 на земельный участок зарегистрировано в ЕГРН 21 февраля 2013 года.

В свою очередь, <данные изъяты> приобрел указанный земельный участок по договору дарения от 12 августа 2010 года у ФИО9, которому земельный участок принадлежал на основании свидетельства о праве на наследство по закону от 16 июля 2010 года после смерти брата <данные изъяты>., умершего <данные изъяты>, наследодателю земельный участок принадлежал на основании постановления Главы администрации Сосновского района Челябинской области №4 от 06 января 1994 года и входил в состав его земельной доли площадью 1,7 га.

По договору купли-продажи от 05 июня 2013 года ФИО4 произвел отчуждение ФИО1 трёх земельных участков, в том числе земельного участка с кадастровым номером <данные изъяты>, право собственности ФИО1 на указанный земельный участок зарегистрировано в ЕГРН 13 июня 2013 года. Из содержания договора купли-продажи от 05 июня 2013 года следует, что на земельном участке отсутствуют какие-либо строения и сооружения, ограничений в пользовании земельным участком не имеется, земельные участки свободны от прав и притязаний третьих лиц, не заложены, не отчуждены какими-либо способами третьим лицам, в споре и под запрещением (арестом) не состоят (п.п. 2, 6 договора).

В свою очередь, ФИО1 по договору дарения земельного участка от 10 августа 2020 года произвел отчуждение вышеназванного земельного участка ФИО10, право собственности <данные изъяты> на указанный земельный участок зарегистрировано в ЕГРН 12 августа 2020 года.

Судом также установлено, что дело №2/2013 по иску ФИО3 к ФИО6, ФИО4 о признании действительным договора инвестирования, признании права собственности на недвижимое имущество в архив Арбитражного суда Челябинской области не передавалось.

Отказывая в удовлетворении заявления ФИО1 об отмене решения третейского суда суд, руководствуясь ст. 56,57, ч. 1 и ч. 2 ст. 418, ч. 3 и 4 ст. 420 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исходил из того, что заявителем не представлено доказательств, что оспариваемым решением третейского суда нарушены какие-либо права заявителя ФИО1, на момент подачи в суд заявления об отмене решения третейского суда заявитель ФИО1 собственником земельного участка с кадастровым номером <данные изъяты>, на котором расположен принадлежащий на праве собственности ФИО5 объект недвижимости - нежилое здание общей площадью 189,87 кв. м по адресу: <данные изъяты>, не являлся, поскольку произвел отчуждение этого земельного участка по договору дарения от 10 августа 2020 года <данные изъяты> право собственности которого на данный земельный участок зарегистрировано в ЕГРН 12 августа 2020 года. Оспариваемое решение третейского суда от 31 мая 2013 года в отношении прав и обязанностей ФИО1, который стал собственником земельного участка 13 июня 2013 года, не выносилось.

Кроме того, суд счел обоснованным заявление представителя заинтересованного лица ФИО5 о пропуске заявителем срока для обращения в суд с заявлением об отмене решения третейского суда.

Оснований не согласиться с выводами суда, не имеется.

В силу ч. 1 ст. 418 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение третейского суда, принятое на территории Российской Федерации, может быть оспорено сторонами третейского разбирательства, а также иными лицами, в отношении прав и обязанностей которых вынесено решение третейского суда, путем подачи заявления об отмене решения третейского суда в соответствии со ст. 419 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с ч. 2 ст. 418 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заявление об отмене решения третейского суда подается в районный суд, на территории которого принято решение третейского суда, в срок, не превышающий трех месяцев со дня получения оспариваемого решения стороной, обратившейся с заявлением, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации, федеральным законом. По соглашению сторон третейского разбирательства заявление об отмене решения третейского суда может быть подано в районный суд по месту жительства или адресу одной из сторон третейского разбирательства.

Исходя из вышеуказанных положений закона, принимая во внимание, что ФИО1 не представлено доказательств нарушения его прав оспариваемым решением третейского суда, ФИО1 пропущен срок на подачу заявления об отмене решения третейского суда, суд пришел к правомерному выводу об отсутствии оснований для отмены решения от 31 мая 2013 года, вынесенного постоянно действующим третейским судом при обществе с ограниченной ответственностью «Анрэко» (454091, <...>) в составе третейской судебной коллегии: ФИО2 (председатель суда), Головлева А.Ю. (привлеченный судья), Чуприянова Т.В. (привлеченный судья) по делу №2/2013 по иску ФИО3 к ФИО6 ЯА.И., ФИО4 о признании действительным договора инвестирования, признании права собственности на недвижимое имущество.

Доводы ФИО1 о том, что суду следовало разрешить вопрос о процессуальном правопреемстве на стороне заявителя, не могут быть приняты во внимание.

Частью 1 ст. 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривается, что в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником.

Названное законоположение, закрепляющее основания и порядок процессуального правопреемства, направлено на установление дополнительных процессуальных гарантий для лиц, участвующих в деле.

Согласно Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2018 года № 43-П правопреемство, как институт гражданского процессуального права, неразрывно связано с правопреемством, как институтом гражданского права, поскольку необходимость привести процессуальное положение лиц, участвующих в деле, в соответствие с их юридическим интересом обусловливается изменениями в материально-правовых отношениях, т.е. переход субъективного права или обязанности в гражданском правоотношении, по поводу которого производится судебное разбирательство, к другому лицу служит основанием для гражданского процессуального правопреемства. К числу таких оснований федеральный законодатель, как это следует из ст. 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, относит как юридические факты, связанные с выбытием участвующего в деле лица из процесса в результате прекращения его процессуальной правоспособности, когда речь идет об универсальном правопреемстве (смерть гражданина, бывшего стороной либо третьим лицом, - п. 2 ст. 17 Гражданского кодекса Российской Федерации; реорганизация юридического лица – ст. 57 и 58 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и юридические факты, связанные с выбытием участвующего в деле лица из конкретного материального правоотношения (спорного или установленного судом), т.е. ситуации сингулярного правопреемства (перевод долга, уступка требования и другие случаи перемены лиц в обязательстве).

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, приведенной в определениях от 29 марта 2019 года № 303-ЭС18-23092, от 12 марта 2019 года № 18-КГ19-4, в п. 14 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2017), необходимым условием процессуального правопреемства должна являться замена стороны в материальном правоотношении, то есть процессуальное правопреемство означает переход процессуальных прав и обязанностей от одного субъекта соответствующего материального правоотношения к другому, что влечет занятие правопреемником процессуального статуса правопредшественника; процессуальное правопреемство обуславливается правопреемством в материальном праве, а именно, при переходе права собственности на недвижимое имущество от одного лица к другому происходит правопреемство в материальном гражданском правоотношении.

Поскольку право собственности на земельный участок перешло от ФИО1 к <данные изъяты> до момента подачи ФИО1 заявления об отмене решения третейского суда, то у суда отсутствовали правовые основания для процессуального правопреемства.

Несостоятельно к отмене судебного акта и несогласие заявителя с выводами суда о пропуске срока на подачу заявления об отмене решения третейского суда.

Определяя начало течения срока, установленного ч. 3 ст. 420 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд исходил из того, что ФИО1, приобретая земельный участок с кадастровым номером <данные изъяты>, на котором расположено нежилое здание площадью 189,9 кв. м по адресу: <данные изъяты>, и будучи с 13 июня 2013 года его собственником, действуя при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, должен был узнать об оспариваемом им решении третейского суда, поскольку на момент приобретения им земельного участка нежилое здание уже размещалось на этом земельном участке. Кроме того, в рамках рассмотренного 27 мая 2014 года Курчатовским районным судом г. Челябинска гражданского дела по иску прокурора Сосновского района Челябинской области в интересах неопределенного круга лиц к ФИО4 о сносе сооружения, решением по которому ФИО4 обязан в течение месяца со дня вступления решения в законную силу снести за свой счет самовольно установленный автомоечный и шиномонтажный комплекс, расположенный на земельном участке площадью 17000 кв. м с кадастровым номером <данные изъяты> вдоль улицы Профессора Благих в г. Челябинске, ФИО4 21 июля 2016 года обращался в суд с заявлением о замене должника в исполнительном производстве в связи с тем, что на момент принятия указанного выше решения собственником земельного участка был ФИО1 ФИО1 был извещен о судебном заседании, в судебное заседание на рассмотрение заявления не явился.

В связи с чем, суд пришел к обоснованному выводу о том, что срок на подачу заявления об отмене решения третейского суда, пропущен.

Несогласие с оценкой судом доказательств и установленными судом обстоятельствами не может служить основанием для пересмотра судебного постановления в кассационном порядке, поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену судебного постановления, допущено не было.

Руководствуясь ст. ст. 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

о п р е д е л и л:

определение Советского районного суда г. Челябинска от 14 мая 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Судья Н.И. Сапрыкина