Гражданский кодекс часть 1

Седьмой кассационный суд общей юрисдикции в составе судьи Федотенкова С.Н., рассмотрев материалы № 13-565/2021 по заявлению ФИО1 о процессуальном правопреемстве по гражданскому делу № 2-3094/2020 по иску «Кредит Урал Банк» (акционерного общества) к ФИО1, ФИО2 о взыскании задолженности,

по кассационной жалобе «Кредит Урал Банк» (акционерного общества) на апелляционное определение Челябинского областного суда от 14 октября 2021 года,

установил:

Решением Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 04 декабря 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 04 марта 2021 года, исковые требования «Кредит Урал Банк» (АО) удовлетворены, с поручителей ФИО1, ФИО2 в пользу «Кредит Урал Банк» (АО) солидарно взыскана задолженность по кредитному соглашению № <данные изъяты> от 30 октября 2019 года в размере 1512292 руб.; по кредитному соглашению № <данные изъяты> от 20 февраля 2020 года в размере 127888429 руб. 21 коп.; по кредитному соглашению № <данные изъяты> от 03 марта 2020 года в размере 91856558 руб. 60 коп., поскольку заемщиком АО «Производственное объединение Монтажник» обязательства надлежащим образом не исполнялись.

01 апреля 2021 года ФИО1 обратилась с заявлением о замене взыскателя с «Кредит Урал Банк» (АО) на правопреемника - ФИО1 по гражданскому делу № 2-3094/2020, ссылаясь на то, что 14 января 2021 года между «Кредит Урал Банк» (АО) и ФИО1 заключен договор уступки права требования, по которому к ФИО1 в полном объеме перешло право требования по договорам поручительства № <данные изъяты> от 20 февраля 2020 года, № <данные изъяты> от 20 февраля 2020 года, № <данные изъяты> от 03 марта 2020 года, № <данные изъяты> от 03 марта 2020 года, № <данные изъяты> от 11 ноября 2019 года, № <данные изъяты> от 30 октября 2019 года, заключенных между «Кредит Урал Банк» (АО) и ФИО1, ФИО2

Определением Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 09 августа 2021 года заявление ФИО1 удовлетворено частично. Произведена замена взыскателя «Кредит Урал Банк» (АО) на правопреемника ФИО1 по гражданскому делу № 2-3094/2020 по иску «Кредит Урал Банк» (АО) к ФИО1, ФИО2 о взыскании задолженности в части:

по договору поручительства № <данные изъяты> от 20 февраля 2020 года, договору поручительства № <данные изъяты> от 20 февраля 2020 года в размере просроченной задолженности по основному долгу 2600000 руб., по просроченным процентам, начисленным на задолженность по основному долгу, за период с 21 июня 2020 года по 31 июля 2020 года, в размере 1000000 руб.;

по договору поручительства № <данные изъяты> от 03 марта 2020 года, договору поручительства № <данные изъяты> от 03 марта 2020 года в размере просроченной задолженности по основному долгу 1600000 руб., по просроченным процентам, начисленным на задолженность по основному долгу, за период с 21 июня 2020 года по 31 июля 2020 года, в размере 1000000 руб.;

по договору поручительства № <данные изъяты> от 11 ноября 2019 года, договору поручительства № <данные изъяты> от 30 октября 2019 года по просроченным процентам, начисленным на задолженность по основному долгу, за период с 21 июня 2020 года по 31 июля 2020 года, в размере 400000 руб.

В удовлетворении остальной части требований ФИО1 отказано.

Апелляционным определением Челябинского областного суда от 14 октября 2021 года определение суда первой инстанции отменено, требования ФИО1 удовлетворены в полном объеме.

Судом произведена замена взыскателя «Кредит Урал Банк» (АО) в установленном решением Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 04 декабря 2020 года по гражданскому делу № 2-3094/2020 правоотношении на его правопреемника ФИО1

В кассационной жалобе «Кредит Урал Банк» (АО) просит об отмене апелляционного определения. В обоснование жалобы указывает, что вывод суда об отсутствии в законе прямого запрета на изолированную уступку требований к поручителю в отрыве от требования к основному должнику, основан на ограничительном толковании норм действующего законодательства и противоречит природе поручительства. Также полагает, что выводы суда о передаче прав требований к поручителям в полном объеме основаны на ошибочном толковании условий договора цессии, поскольку банк не намеревался освобождать их от имущественных обязательств (прощать долг). Указывает, что в основу судебного акта положено новое доказательство – определение Арбитражного суда Челябинской области от 27 сентября 2021 года, которое не содержит надлежащей оценки условий договора цессии, в том числе по вопросу о размере уступленных прав требования в пользу ФИО1 Считает, что судом нарушены принципы состязательности и равноправия сторон, не соблюдены требования об оценке доказательств, а представитель банка не был допущен к участию в судебном заседании 14 октября 2021 года. Также считает, что основания для процессуального правопреемства полностью отсутствуют, поскольку определение Арбитражного суда Челябинской области от 08 апреля 2021 года о включении в реестр требований кредиторов требования Банка еще не вступило в силу и отлагательные условия п. 1.4., п. 1.4.1. договора цессии для перехода прав к ФИО1 - не исполнены.

В письменном отзыве представитель ФИО1 просил оставить апелляционное определение без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

На основании части 10 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба рассматривается в суде кассационной инстанции судьей единолично без проведения судебного заседания.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, изучив доводы кассационной жалобы, Седьмой кассационный суд общей юрисдикции находит, что имеются основания для удовлетворения кассационной жалобы и отмены апелляционного определения.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 14 января 2021 года между «Кредит Урал Банк» (АО) и ФИО1 заключен договор цессии (уступки прав требования), по условиям которого «Кредит Урал Банк» (АО) (цедент) уступил ФИО1 (цессионарий) право требования к АО «ПО Монтажник», возникшее на основании кредитных соглашений № <данные изъяты> от 25 июля 2019 года, № 3495 от 30 октября 2019 года, № <данные изъяты> от 20 февраля 2020 года, № <данные изъяты> от 03 марта 2020 года, в размере 10000000 руб. (п. 1.1).

Пунктом 1.2 договора цессии установлено, что «Кредит Урал Банк» (АО) передает ФИО1 права требования по договорам поручительства, обеспечивающим исполнение должником обязательств:

- по договору поручительства № <данные изъяты> от 25 июля 2019 года; договору поручительства № <данные изъяты> от 11 ноября 2019 года; договору поручительства № <данные изъяты> от 20 февраля 2020 года; договору поручительства № <данные изъяты> от 03 марта 2020 года, заключенными с ФИО1;

- по договору поручительства № <данные изъяты> от 30 октября 2019 года, № <данные изъяты> от 03 марта 2020 года, № <данные изъяты> от 20 февраля 2020 года, заключенными с ФИО2

Права требования к поручителям по указанным договорам поручительства передаются цедентом цессионарию в полном объеме.

По условиям данного договора переход прав требования, указанных в пункте 1.1 и 1.2, осуществляется после выполнения отлагательных условий: вступление в законную силу судебных актов по делам, рассматриваемым Арбитражным судом Челябинской области; после оплаты цены уступаемых прав, составившей 10000000 руб. (п. 1.4 договора).

Также стороны предусмотрели, что права требования цедента к должнику и поручителям переходят к цессионарию в объеме, указанном в п.1.1 и п. 1.2 договора. Права требования цедента к должнику, не указанные в п.1.1 настоящего договора, а также права по иным обеспечивающим исполнение кредитных договоров сделкам, не указанным в п. 1.2 настоящего договора, сохраняются за цедентом в полном объеме (п. 1.6 договора цессии).

Оплата ФИО1 10000000 руб. подтверждается платежным поручением № 19640 от 05 марта 2021 года.

Согласно акту приема-передачи документов от 15 марта 2021 года ФИО1 переданы документы, удостоверяющие права требования к должнику и к поручителям, в том числе семь подлинных договоров поручительств, в том числе те, на основании которых с поручителей ФИО1, ФИО2 взыскана задолженность.

Суд первой инстанции, частично производя замену взыскателя, исходил из того, что по своей природе поручительство является акцессорным (дополнительным) обязательством, производным от основного, при уступке права требования по основному обязательству цессионарий приобретает права требования по обеспечительной сделке в размере, не превышающем размер уступленного права по основному обязательству. Установив, что в отношении заемщика АО «Производственное объединение Монтажник» к ФИО1 перешло право требования по четырем кредитным соглашениям, три из которых являлись спорными в рассматриваемом деле и обеспечены поручительствами ФИО1, ФИО2, суд произвел замену взыскателя в размере, не превышающем размер уступленного права в отношении АО «Производственное объединение Монтажник» по основному обязательству.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для замены взыскателя.

Отменяя определение, суд апелляционной инстанции не согласился с размером передаваемых прав, при этом исходил из того, что договор цессии является действующим, в установленном законом порядке недействительным не признан, а также учитывая, что из буквального толкования договора цессии следует, что произошла передача прав в отношении поручителей в полном объеме, без каких-либо ограничений по сумме, установленной в отношении заемщика, в связи с чем, пришел к выводу, что взыскатель «Кредит Урал Банк» (АО), в результате состоявшейся цессии, выбыл из установленного решением Орджоникидзевского районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 04 декабря 2020 года правоотношения.

Седьмой кассационный суд общей юрисдикции не может согласиться с данным выводом суда апелляционной инстанции.

В силу статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в пунктах 2 и 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении» решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В апелляционном определении должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления, мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле (пункт 5 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию (пункт 37 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»).

Между тем, указанным требованиям апелляционное определение не соответствует.

В соответствии со статьей 329 Гражданского кодекса Российской Федерации поручительство является одним из способов обеспечения исполнения обязательств (пункт 1) и по общему правилу поставлено в зависимость от наличия основного обязательства (пункт 4).

Пунктом 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Таким образом, обеспечительные обязательства являются акцессорными (дополнительными) по отношению к основному обязательству, то есть они возникают, прекращаются, следуют судьбе основного обязательства, в том числе по объему требований. Акцессорные обязательства непосредственно и неотъемлемо связаны с наличием основного обязательства и только в связи с ним устанавливаются сторонами в материальном правоотношении.

Также, акцессорность объема требования следует понимать в том смысле, что размер требований кредитора по обеспечительному обязательству задается объемом и размером требований по главному обязательству: должник по обеспечительному правоотношению не может быть принужден к исполнению большего, чем обязан должник по основному обязательству.

В связи с чем, выводы суда апелляционной инстанции о том, что объем переданных прав по кредитным договорам и объем прав в отношении поручителей не связаны между собой, являются ошибочными.

В апелляционном определении указано, что действующее гражданское законодательство, в том числе с учетом современного доктриального и судебного толкования его положений о пассивном солидаритете, не содержит запрета на уступку требования к поручителю в отрыве от требования к основному должнику.

При этом, суд апелляционной инстанции в обжалуемом постановлении не указал законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался делая указанный выше вывод.

В ходе рассмотрения заявления представитель банка представлял письменные пояснения о том, что в соответствии с п. 1.6. договора цессии права требования к Поручителям переходят к Заявителю в объеме, указанном в п. 1.1. и п. 1.2. договора цессии, то есть в полном объеме в пределах суммы, указанной в п. 1.1. договора цессии в пределах 10 000 000 руб., поскольку стоимость уступаемых по договору цессии права требований Заявителю, в соответствии с п. 2.1 договора цессии составляет 10 000 000 руб.

Также, представитель банка указал, что иное толкование договора цессии может привести к разрыву основного и акцессорного обязательства, в результате чего возникнет неосновательное обогащение на стороне Заявителя.

Однако суд апелляционной инстанции в своем определении не указал мотивы, по которым данные доводы представителя банка оставил без оценки и выводы по ним не отразил в судебном постановлении.

Ссылаясь в апелляционном определении на судебный акт Арбитражного суда Челябинской области суд не указал, какие установленные им обстоятельства имеют преюдициальное значение для рассмотрения заявления ФИО1

Принимая во внимание указанные обстоятельствах Седьмой кассационный суд общей юрисдикции приходит к выводу, что при рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанции допущены нарушения норм материального и процессуального права, которые являются существенными, непреодолимыми, в связи с чем полагает необходимым отменить апелляционное определение и направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное, проверить состоялся ли переход прав требований и принять судебное постановление в соответствии с требованиями закона.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 379.5, 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

определил:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 14 октября 2021 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Судья