Гражданский кодекс часть 1

Судья Третьего кассационного суда общей юрисдикции Рогожин Н.А., рассмотрев по правилам части 10 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, без проведения судебного заседания и извещения лиц, участвующих в деле, гражданское дело № по заявлению ФИО1 о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по иску ФИО1 к ФИО2 о прекращении права собственности, признании права собственности, взыскании расходов по оплате третейского сбора и судебных расходов,

по кассационной жалобе ФИО1 на определение Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 8 июня 2021 года об отказе в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда,

установил:

решением третейского суда для рассмотрения конкретного спора в составе единоличного арбитра ФИО3 по делу № ЮФ № от ДД.ММ.ГГГГ (полный текст решения изготовлен ДД.ММ.ГГГГ) удовлетворены исковые требования ФИО1 к ФИО2; прекращено право собственности ФИО2 на недвижимое имущество: кадастровый №, вид права: общая долевая собственность, доля 1/4, объект права: квартира, назначение: жилое, площадью <данные изъяты>, этаж 4, адрес (местонахождение) объекта<адрес>; признано право собственности ФИО1 на указанное недвижимое имущество.

С ФИО2 в пользу ФИО1 взысканы расходы по оплате третейского сбора в размере <данные изъяты>

В связи с неисполнением ФИО2 решения третейского суда ФИО1 обратился в Красносельский районный суд Санкт- Петербурга с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда от 7 августа 2019 года, в удовлетворении которого определением Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 29 апреля 2020 года отказано.

Определением Третьего кассационного суда общей юрисдикции от ДД.ММ.ГГГГ указанное определение суда по кассационной жалобе ФИО1 отменено, дело направлено на новое рассмотрение.

Определением Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от ДД.ММ.ГГГГ в удовлетворении заявления ФИО1 о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда отказано.

В кассационной жалобе ФИО1 просит об отмене определения суда от ДД.ММ.ГГГГ как незаконного.

Проверив материалы дела, изучив доводы кассационной жалобы, судья Третьего кассационного суда общей юрисдикции находит жалобу не подлежащей удовлетворению.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

По настоящему делу таких нарушений с учетом доводов кассационной жалобы не установлено.

Отказывая в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, суд исходил из того, что ДД.ММ.ГГГГ решением Арбитражного суда <адрес> и <адрес>ФИО2 признана несостоятельной (банкротом), в отношении нее введена процедура реализации имущества гражданина сроком на 6 месяцев, финансовым управляющим утвержден ФИО4, член ААУ «Гарантия», указанные сведения опубликованы в газете «Коммерсант» от ДД.ММ.ГГГГ. Определением от ДД.ММ.ГГГГ срок реализации имущества продлен до ДД.ММ.ГГГГ.

Определением Арбитражного суда <адрес> и Ленинградской облает от ДД.ММ.ГГГГ процедура реализации имущества ФИО2 завершена, она освобождена от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина.

Ссылаясь на положения статьи 131 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснения, содержащиеся в пунктах 59 и 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации №22 от 29 апреля 2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», то, что ФИО2 по существу уклонялась от регистрации перехода права собственности на спорное недвижимое имущество на заявителя и надлежащим способом защиты права в таком случае является заявление требования о регистрации перехода права собственности на долю в квартире в судебном порядке, а не признание права собственности на имущество, не переданное по соглашению об отступном, в рамках третейского разбирательства, а также то обстоятельство, что на момент открытия процедуры реализации имущества ФИО2 соглашение об отступном, решение третейского суда, прекращающее ее право собственности на имущество и признающее право собственности на него за ФИО1 добровольно не исполнено, указанное в соглашении и решении имущество на основании пункта 1 статьи 213.25 Федерального закона от 26 октября 2002 года №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» вошло в конкурсную массу ФИО2

При этом суд указал, что после признания ФИО2 банкротом в отсутствие заявления финансового управляющего о регистрации перехода права собственности на квартиру к ФИО1, такая регистрация стала невозможной в силу абзацев второго и третьего пункта 5, абзаца второго пункта 7 статьи 213.25 названного Федерального закона о банкротстве. При этом финансовый управляющий лишен возможности исполнить соглашение об отступном и решение третейского суда, подать соответствующее заявление в регистрирующий орган, так как это повлечет за собой преимущественное удовлетворение требований ФИО1, а действия управляющего вступят в противоречие с положениями пункта 2 статьи 61.3 приведенного выше Федерального закона. Следовательно, возможность добровольного исполнения соглашения об отступном и решения третейского суда утрачена с момента признания ФИО2 несостоятельной (банкротом), введения судом процедуры реализации имущества должника.

Исходя из правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определениях от ДД.ММ.ГГГГ№-КГ19-36, от ДД.ММ.ГГГГ№-№ и от ДД.ММ.ГГГГ№-№ суд пришел к выводу, что заявляя требования о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, вынесенного с нарушением установленного законом порядка защиты нарушенного права заявителя, ФИО1 противопоставляет свое требование требованиям иных кредиторов ФИО2 - третьих лиц, не являющихся ни сторонами соглашения об отступном, ни судебного разбирательства по спору о признании права собственности. Для таких лиц считается, что подлежащие государственной регистрации права на имущество возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, а не в момент совершения или фактического исполнения сделки либо вступления в законную силу судебного решения, на основании которых возникают, изменяются или прекращаются права (пункт 2, абзац второй пункта 6 статьи 8.1, пункт 2 статьи 551 ГК РФ, абзац второй пункта 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Заявление в третейский суд требований о прекращении и признании права собственности, для получения формальных оснований регистрации права на недвижимое имущество, уже само по себе влечет подмену законных функций государственных органов по регистрации прав на недвижимое имущество, представляет собой обход законодательства о регистрации прав на недвижимое имущество, устанавливающего гарантии прочности и стабильности гражданского оборота, как следствие, противоречит публичному порядку.

В связи с чем суд пришел к выводу, что решение третейского суда противоречит публичному порядку, исполнено принудительно оно быть не может, поэтому возможные требования ФИО1, вытекающие из соглашения об отступном от 26 апреля 2016 года, трансформировались в денежные, подлежали денежной оценке, должны рассматриваться по правилам статьи 100 Федерального закона от 26 октября 2002 года №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и удовлетворяться наравне с требованиями иных кредиторов в общем порядке, предусмотренном статьей 213.27 названного Федерального закона.

Выдача же исполнительного листа на принудительное исполнение порочного решения третейского суда ведет к необоснованному удовлетворению требований одного из кредиторов и, как следствие, нарушению прав и законных интересов других кредиторов, нарушает баланс их прав, представляет собой обход законодательства о банкротстве, которое устанавливает гарантии прочности и стабильности гражданского оборота, и также рассматривается как нарушение основополагающих принципов российского права.

Кроме того, судом установлено, что состав третейского суда для рассмотрения конкретного спора № ЮФ № не соответствовал законодательству, поскольку в нарушение требований пункта 6 статьи 11 Федерального закона от 29 декабря 2015 года №382-Ф3 «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» единоличный арбитр ФИО3, рассмотревший спор, не имел высшего юридического образования, как того требует приведенная норма права. Следовательно, третейский спор с участием указанного арбитра рассмотрен неправомерно.

Ввиду изложенных обстоятельств суд в силу пункта 2 статьи 426, пункта 5 части 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отказал в выдаче исполнительного листа.

Судья Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы, содержащиеся в обжалуемом судебном постановлении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, и нормам процессуального права, регулирующим вопросы выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Доводы ФИО1 по существу заявления являлись предметом всесторонней проверки суда первой инстанции, получили соответствующую оценку с подробным правовым обоснованием с учетом обстоятельств дела, имеющих юридическое значение.

Доводы заявителя не влекут отмену судебного постановления в кассационном порядке, направлены на переоценку установленных судом обстоятельств, сводятся к несогласию с ней, основаны на ошибочном толковании норм права.

В силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Несогласие заявителя с установленными по делу обстоятельствами и оценкой судами доказательств, с выводами судов, иная оценка им фактических обстоятельств дела, не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не является основанием для пересмотра судебных актов кассационным судом общей юрисдикции.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

определил:

определение Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 8 июня 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Судья