Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел гражданское дело № 2-2393/2018, УИД 38RS0032-01-2018-000790-62 по заявлению ФИО1 о процессуальном правопреемстве по иску ФИО2 к Министерству финансов Российской Федерации, Управлению Федерального казначейства по Иркутской области о компенсации морального вреда в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности

по кассационной жалобе ФИО1 на определение Кировского районного суда г. Иркутска от 25 июня 2020 г. и апелляционное определение Иркутского областного суда от 13 августа 2020 г.,

установил:

Решением Кировского районного суда г. Иркутска от 15 августа 2018 г. с Министерства финансов Российской Федерации за счёт казны Российской Федерации в пользу ФИО2 взыскана компенсация морального вреда в размере 50 000 руб. в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 28 ноября 2018 г. решение Кировского районного суда г. Иркутска от 15 августа 2018 г. изменено, с Министерства финансов Российской Федерации за счёт казны Российской Федерации в пользу ФИО2 взыскана компенсация морального вреда в размере 10 000 руб.

11 мая 2020 г. ФИО1 обратился в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве по гражданскому делу № 2-2393/2018 по иску ФИО2 к Министерству финансов Российской Федерации, Управлению Федерального казначейства по Иркутской области о компенсации морального вреда в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности, указывая, что в соответствии с договором уступки права требования (цессии) от 11 мая 2020 г. заключенным между ФИО2 и ФИО1, ФИО1 является правопреемником ФИО2 и к нему переходит право требования долга по решению суда с должника - Министерства финансов Российской Федерации.

Определением Кировского районного суда г. Иркутска от 25 июня 2020 г., оставленным без изменения апелляционным определением Иркутского областного суда от 13 августа 2020 г., в удовлетворении заявления ФИО1 о процессуальном правопреемстве отказано.

В поданной ФИО1 кассационной жалобе ставится вопрос об отмене определения Кировского районного суда г. Иркутска от 25 июня 2020 г. и апелляционного определения Иркутского областного суда от 13 августа 2020 г.

В соответствии с частью 10 статьи 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации настоящая кассационная жалоба рассматривается в суде кассационной инстанции судьёй единолично без проведения судебного заседания.

Согласно части 1 статьи 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Как следует из обжалуемых судебных постановлений, такие нарушения были допущены судами первой и апелляционной инстанций, и они выразились в следующем.

Из материалов дела следует, что решением Кировского районного суда г. Иркутска от 15 августа 2018 г., с учётом апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 28 ноября 2018 г., в пользу ФИО2 с Министерства финансов Российской Федерации за счёт казны Российской Федерации взыскана компенсация морального вреда в размере 10 000 руб. в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности.

Обращаясь с заявлением о процессуальном правопреемстве, ФИО1 указал, что в соответствии с договором уступки права требования (цессии) от 11 мая 2020 г. к ФИО1 перешло право требования ФИО2 к Министерству финансов Российской Федерации по уплате денежных средств по решению Кировского районного суда г. Иркутска от 15 августа 2018 г., ФИО1 является правопреемником ФИО2 и к нему перешло право требования долга по решению суда.

В подтверждение уступки права требования ФИО1 представлена копия договора уступки права требования (цессии) от 11 мая 2020 г., в соответствии с которым ФИО2 (Цедент) уступает ФИО1 (Цессионарию) права требования в полном объёме по апелляционному определению Иркутского областного суда от 28 ноября 2018 г. по иску ФИО2 к Министерству финансов Российской Федерации, Управлению Федерального казначейства по Иркутской области о взыскании компенсации морального вреда в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности. Сумма уступаемого требования составляет 10 000 руб. (пункты 1.1., 1.2 договора)

За уступаемые права (требования) Цессионарий выплачивает Цеденту денежные средства в размере 10 000 руб. (пункт 2.2 договора).

Отказывая в удовлетворении заявления ФИО1 о процессуальном правопреемстве, суд первой инстанции сослался на положения статей 382, 383 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, содержащиеся в пункте 71 постановления Пленума от 26 декабря 2017 г. № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», исходил из того, что решением суда в пользу ФИО2 взысканы денежные средства в качестве компенсации морального вреда, который заключается в испытанных истцом нравственных страданиях вследствие незаконного привлечения к уголовной ответственности, а потому компенсация вреда неразрывно связана с личностью взыскателя и в силу положений статьи 383 Гражданского кодекса Российской Федерации не может быть передана другому лицу по сделке.

Проверяя определение суда первой инстанции по доводам частной жалобы ФИО1, суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований для его отмены.

Соглашаясь с выводом суда первой инстанции об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявления ФИО1 о процессуальном правопреемстве, суд апелляционной инстанции указал, что представленная заявителем копия договора уступки прав требований (цессии) от 11 мая 2020 г., заключенного между ФИО2 ФИО1 на сумму 10 000 руб., при отсутствии подлинника указанного документа, не соответствует принципу допустимости доказательств в силу положений пункта 2 статьи 71, статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Поскольку подлинный договор не представлен, суд апелляционной инстанции признал недоказанным факт уступки права требования в соответствии с положениями статей 382, 384 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Кроме того, ссылаясь на положения главы 24.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу, что ФИО1, являясь представителем ФИО2 по настоящему делу, претендует на получение денежных средств бюджета бюджетной системы Российской Федерации, вместе с тем исходя из положений пункта 2 статьи 242.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации перечисление сумм, подлежащих взысканию по исполнительному документу, предусматривающему обращение взыскания на средства бюджетной системы Российской Федерации, на счёт иного лица не допустимо.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции считает, что выводы суда первой и апелляционной инстанции основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также сделаны с нарушением норм процессуального права.

Частью первой статьи 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривается, что в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником.

Согласно постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2018 г. № 46-П правопреемство как институт гражданского процессуального права неразрывно связано с правопреемством как институтом гражданского права, поскольку необходимость привести процессуальное положение лиц, участвующих в деле, в соответствие с их юридическим интересом обусловливается изменениями в материально-правовых отношениях, т.е. переход субъективного права или обязанности в гражданском правоотношении, по поводу которого производится судебное разбирательство, к другому лицу служит основанием для гражданского процессуального правопреемства. К числу таких оснований федеральный законодатель, как это следует из статьи 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, относит как юридические факты, связанные с выбытием участвующего в деле лица из процесса в результате прекращения его процессуальной правоспособности, когда речь идёт об универсальном правопреемстве (смерть гражданина, бывшего стороной либо третьим лицом, - пункт 2 статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации; реорганизация юридического лица - статьи 57 и 58 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и юридические факты, связанные с выбытием участвующего в деле лица из конкретного материального правоотношения (спорного или установленного судом), т.е. ситуации сингулярного правопреемства (перевод долга, уступка требования и другие случаи перемены лиц в обязательстве).

Из буквального толкования положений статьи 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд производит замену стороны её правопреемником по заявлению заинтересованного лица или по собственной инициативе при установлении для этого материально и процессуально-правовых предпосылок.

В силу пункта 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объёме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

В пункте 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Отказывая ФИО1 в удовлетворении заявления о правопреемстве, суд первой инстанции сослался на пункт 71 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», согласно которому права потерпевшего на возмещение вреда жизни и здоровью, на компенсацию морального вреда и на получение предусмотренного пунктом 3 статьи 16.1 Закона об ОСАГО и пунктом 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей штрафа, а также права потребителя, предусмотренные пунктом 2 статьи 17 Закона о защите прав потребителей, не могут быть переданы по договору уступки требования (статья 383 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 383 Гражданского кодекса Российской Федерации, переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается.

Исходя из положений указанной статьи, права на взыскание морального вреда не могут быть переданы по договору уступки требования.

В то же время присуждённая судом сумма компенсации морального вреда может быть передана по договору уступки права требования любому лицу.

Данная позиция выражена в абзаце 2 пункта 71 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», согласно которому присуждённые судом суммы компенсации морального вреда и предусмотренного пунктом 3 статьи 16.1 Закона об ОСАГО и пунктом 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей штрафа могут быть переданы по договору уступки права требования любому лицу.

Разрешая заявление ФИО1, суд первой инстанции неправильно применил приведённые выше положения норм материального и процессуального права и разъяснения Верховного Суда Российской Федерации по их применению, в связи с чем пришёл к неправильному выводу, что присуждённая ФИО2 вступившим в законную силу решением суда сумма компенсации морального вреда не может быть передана по договору уступки права (требования) другому лицу.

Суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учётом особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (абзац 2 части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления (часть 1 статьи 3271 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В апелляционном определении должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, выводы суда по результатам рассмотрения апелляционных жалобы, представления; мотивы, по которым суд пришёл к своим выводам, и ссылка на законы, которыми суд руководствовался (пункты 5 и 6 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В абзаце первом пункта 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» разъяснено, что по смыслу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

В соответствии с частями 1, 2 статьи 3271 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность судебного постановления суда первой инстанции только в обжалуемой части исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно них (пункт 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. № 13).

Если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 1 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), то суду апелляционной инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств. Суду апелляционной инстанции также следует предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные (новые) доказательства, если в суде первой инстанции не доказаны обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 2 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), в том числе по причине неправильного распределения обязанности доказывания (часть 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) (пункт 29 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. № 13).

Из приведённых норм процессуального закона и разъяснений по их применению следует, что суд апелляционной инстанции должен исправлять ошибки, допущенные судом первой инстанции при рассмотрении дела, поэтому он наделён полномочиями по повторному рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции с учётом особенностей, предусмотренных законом для производства в суде апелляционной инстанции.

Вместе с тем, при рассмотрении настоящего дела суд апелляционной инстанции допущенные судом первой инстанции нарушения норм права не исправил.

Кроме того, соглашаясь с выводами суда первой инстанции об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявления ФИО1 о процессуальном правопреемстве, суд апелляционной инстанции привёл свои выводы, отличные от суда первой инстанции, при этом в апелляционном определении не привёл мотивов, по которым отклонил приведённые в частной жалобе доводы, выражающие несогласие с выводами суда первой инстанции.

Так, суд апелляционной инстанции указал, что представленный заявителем договор уступки права требования (цессии) является недопустимым доказательством, поскольку представлен в копии, в связи с чем не может служить основанием для подтверждения уступки права требования в соответствии с положениями статей 382, 384 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом суд апелляционной инстанции не учёл, что заявление о процессуальном правопреемстве со всеми приложенными к нему документами направлено заявителем в суд в форме электронного документа, подписанного электронной подписью в порядке, утверждённом Приказом Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 27 декабря 2016 г. № 251, посредством заполнения формы, размещённой на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

В соответствии с частью 1.1 статьи 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации исковое заявление, заявление, жалоба, представление и иные документы могут быть поданы в суд на бумажном носителе или в электронном виде, в том числе в форме электронного документа, подписанного электронной подписью в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, посредством заполнения формы, размещенной на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет».

Особенности подачи документов в электронном виде в рамках гражданского судопроизводства предусмотрены специальным нормативно-правовым актом - Приказом Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 27 декабря 2016 г. № 251, которым утверждён Порядок подачи в федеральные суды общей юрисдикции документов в электронном виде, в том числе в форме электронного документа (далее - Порядок).

Согласно пункту 1.3 Порядка положения Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающие подачу в федеральные суды общей юрисдикции документов в электронном виде, в том числе в форме электронного документа, подписанного электронной подписью в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, посредством заполнения формы, размещённой на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», реализуются путём применения настоящего Порядка подачи документов.

В соответствии с пунктом 2.1.4 Порядка документы в электронном виде могут быть поданы в форме электронного документа, подписанного электронной подписью в соответствии с законодательством Российской Федерации, или в виде электронного образа документа.

Согласно пункту 3.2.1 Порядка обращение в суд и прилагаемые к нему документы могут быть поданы в суд в виде электронных документов, подписанных усиленной квалифицированной электронной подписью лица, подающего документы (заявителя или его представителя), либо в виде электронных образов документов, заверенных простой электронной подписью или усиленной квалифицированной электронной подписью лица, подающего документы.

Признавая договор уступки права требования (цессии) от 11 мая 2020 г., заключенный между ФИО2 и ФИО1 ненадлежащим доказательством, суд апелляционной инстанции также не принял во внимание, что согласно части 2 статьи 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации письменные доказательства представляются в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии. Подлинные документы представляются тогда, когда обстоятельства дела согласно законам или иным нормативным правовым актам подлежат подтверждению только такими документами, когда дело невозможно разрешить без подлинных документов или когда представлены копии документа, различные по своему содержанию. Если копии документов представлены в суд в электронном виде, суд может потребовать представления подлинников этих документов.

Разрешая заявление ФИО1, суд первой инстанции не ставил под сомнение копию договора уступки права требования (цессии), заверенную надлежащим образом, не предлагал в связи с этим сторонам представить подлинник указанного договора.

В определении суда первой инстанции не содержится выводов о том, что основанием для отказа в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве явилось предоставление заявителем копии договора уступки права требования (цессии).

Представленные заявителем документы, подтверждающие передачу прав по присуждённым решением суда суммам, сторонами не оспаривались, в соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации иных копий документов, не тождественных по содержанию тем, которые были представлены стороной заявителя в материалы дела, не представлено. Частная жалоба также не содержала таких доводов.

Суд апелляционной инстанции фактически вышел за пределы доводов частной жалобы, привёл свои мотивы относительно необоснованности заявленных ФИО1 требований.

Указывая, что факт перехода права требования не может подтверждаться копией договора, принимая во внимание, что судом первой инстанции данное обстоятельство, имеющее значение для дела, не было предметом исследования и оценки, суд апелляционной инстанции в нарушение положений статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не поставил на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств. Представить подлинные документы, подтверждающие уступку права требования, суд апелляционной инстанции заявителю не предлагал.

Кроме того, ссылаясь на положения главы 24.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации и делая вывод о том, что перечисление сумм, подлежащих взысканию по исполнительному документу, предусматривающему обращение взыскания на средства бюджетной системы Российской Федерации, на счёт иного лица не допустимо, суд апелляционной инстанции не учёл, что замена стороны в материальном правоотношении, то есть процессуальное правопреемство означает переход процессуальных прав и обязанностей от одного субъекта соответствующего материального правоотношения к другому, что влечёт занятие правопреемником процессуального статуса правопредшественника, в связи с чем замена взыскателя по решению суда, которым обращено взыскание на средства бюджетной системы Российской Федерации, не влечёт нецелевого использования средств бюджета.

В силу статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права.

Апелляционное определение также должно соответствовать общим требованиям, предъявляемым к решению суда статьёй 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, то есть должно быть законным и обоснованным.

Между тем апелляционное определение приведённым требованиям закона и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации не отвечает.

Исходя из изложенного, а также принимая во внимание необходимость соблюдения разумных сроков судопроизводства (статья 6.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), Восьмой кассационный суд общей юрисдикции приходит к выводу, что при рассмотрении настоящего дела судами допущены нарушения норм права, которые не могут быть устранены без нового рассмотрения дела, в связи с чем находит нужным отменить апелляционное определение Иркутского областного суда от 13 августа 2020 г. и направить дело на новое апелляционное рассмотрение.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами права, требованиями гражданского процессуального законодательства и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 3797, 390, 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Восьмой кассационный суд общей юрисдикции

определил:

апелляционное определение Иркутского областного суда от 13 августа 2020 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Судья: С.Б. Латушкина