Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 24RS0002-01-2019-005571-91 по иску ФИО1 к ФИО2, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетних ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6 о признании договоров купли-продажи недвижимости недействительными, применении последствий недействительности сделок по кассационной жалобе представителя ФИО6 – ФИО7 на решение Ачинского городского суда Красноярского края от 02 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 августа 2020 г.

Заслушав доклад судьи Папушиной Н.Ю., объяснения ФИО6, представителя ФИО6 – ФИО8,

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2, действующей в своих интересах и несовершеннолетних ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6 о признании договоров купли-продажи недвижимости недействительными, применении последствий недействительности сделок. В обоснование требований истцом указано, что в феврале 2018 г. к нему обратился знакомый ФИО5 с предложением помочь обналичить материнский капитал для его знакомой ФИО2, за что ему выплатят 30000 рублей. Истец, не обладая знаниями о порядке и последствиях совершения сделок с недвижимостью, согласился.

ДД.ММ.ГГГГ он подписал договор купли-продажи жилого дома и земельного участка с ФИО2 В договоре было указано, что расчет между сторонами сделки не произведен. ФИО2 дом не осматривала, по акту не принимала, не вселялась, оплату не производила.

ФИО1 заблуждался касательно предмета сделки, т.к. продавая дом и земельный участок и ничего не получая взамен, полагал, что имущество будет находиться в обременении и без его согласия ФИО9 не сможет продать данное имущество. При этом истец фактически дом не освобождал, продолжает в нем жить и нести бремя содержания до настоящего времени.

Однако после государственной регистрации сделки ФИО5 и ФИО2 перестали выходить с ним на контакт, а в июне 2018 г. к нему пришел незнакомый ФИО6, представился собственником дома и земельного участка и предложил добровольно выселиться из дома. Истец сообщил ФИО6, что дом он не продавал, денег от ФИО2 не получал. Истцу также стало известно, что в мае 2018 г. ФИО9 погасила регистрационную запись об ипотеке, заключила сделку с ФИО5, а тот в свою через непродолжительное время продал это имущество ФИО6

ФИО1 полагает, что указанными выше лицами в отношении него совершены противоправные действия, между ними имелся злонамеренный сговор. Фактически сделки были совершены для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, поэтому истец просил суд признать недействительными договоры купли-продажи жилого дома и земельного участка, расположенных по <адрес> края, между ФИО1 и ФИО2, между ФИО2 и ФИО5, а также между ФИО5 и ФИО6, применить последствия недействительности сделок, стороны вернуть в первоначальное положение.

Решением Ачинского городского суда Красноярского края от 02 июня 2020 г. исковые требования удовлетворены. Признан недействительным договор купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между ФИО1 и ФИО2; признан недействительным договор купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между ФИО2 и ФИО5; признан недействительным договор купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, заключенный между ФИО5 и ФИО6; прекращено право собственности ФИО6 на жилой <адрес>, общей площадью 29,7 кв.м., по <адрес> края, с кадастровым номером №:44, и земельный участок, общей площадью 353 кв.м., расположенный по <адрес> края, с кадастровым номером №:12; применены последствия недействительности сделки, стороны договоров возвращены в первоначальное положение; за ФИО1 признано право собственности на жилой <адрес>, общей площадью 29,7 кв.м., по <адрес> края, с кадастровым номером №:44, и земельный участок, общей площадью 353 кв.м., расположенный по <адрес> края, с кадастровым номером №:12.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 августа 2020 г. решение Ачинского городского суда Красноярского края от 02 июня 2020 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе представителя ФИО6 – ФИО7 изложена просьба об отмене обжалуемых судебных постановлений, как принятых с нарушением норм материального и процессуального права. По мнению автора жалобы, судами при вынесении оспариваемых судебных актов допущены нарушения требований о преюдиции, что привело к повторной оценке обстоятельств, ранее уже установленных вступившим в законную силу судебным постановлением. Кроме того, суды не учли, что ФИО2 не исполнила перед ФИО1 денежное обязательство по передаче оставшейся суммы денег за проданные им объекты. Однако недобросовестность стороны договора, неисполнение ею обязательств по договору не влекут недействительности сделки, в том числе её мнимости.

Участвуя в судебном заседании с помощью средств ВКС, ФИО6 и его представитель ФИО8 доводы кассационной жалобы поддержали. Иные лица, участвующие в деле, будучи надлежащим образом извещенными о времени и месте рассмотрения дела, в том числе публично, путем размещения соответствующей информации на официальном сайте суда (http://8kas.sudrf.ru), в судебное заседание не явились, об отложении судебного разбирательства не просили. Учитывая разъяснения, данные в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1, утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 21 апреля 2020 г., принимая во внимание характер спора, руководствуясь статьей 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для её удовлетворения, исходя из следующего.

Согласно положениям части 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Правилами части 1 статьи 379.6 ГПК РФ определено, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судами установлено, что на основании договора дарения от ДД.ММ.ГГГГФИО1 принадлежали жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО1 (продавец) и ФИО2 (покупатель) был заключен договор купли-продажи вышеуказанных жилого дома и земельного участка за 500000 рублей, из которых 450000 рублей – стоимость жилого дома, 50000 рублей – стоимость земельного участка. Условиями договора (пункт 3) установлен порядок расчетов по нему, согласно которому 50000 рублей за земельный участок переданы покупателем продавцу за счет собственных средств в день подписания договора купли-продажи. Денежные средства за жилой дом, в размере 41974 рублей переданы покупателем продавцу за счет собственных средств в день подписания договора купли-продажи, а 408026 рублей будут переданы покупателем продавцу в течение 5 рабочих дней с момента регистрации договора купли-продажи за счет заемных средств ООО «Адресат», согласно договору займа, заключенному между ФИО2 и ООО «Адресат» ДД.ММ.ГГГГ, которое одновременно выступает залогодержателем приобретаемого ФИО2 имущества. По соглашению сторон договор имеет силу акта приема-передачи (пункт 6 договора).

ДД.ММ.ГГГГФИО2 продала спорное имущество ФИО5 по договору купли-продажи за 2200000 рублей, из которых 2000000 рублей составляет стоимость дома, 200000 рублей – земельного участка. Согласно пункту 4 данного договора, покупатель, осмотревший подписания и принявший вышеуказанные объекты, произвел за них оплату продавцу полностью до договора. Указанный договор одновременно имеет силу акта приема-передачи (пункт 10 договора).

ДД.ММ.ГГГГФИО5 заключил с ФИО6 договор купли-продажи жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: <адрес>, за 450000 рублей, из которых 400000 рублей составляет стоимость жилого дома, 50000 рублей – стоимость земельного участка. Из пункта 7 данного договора следует, что передача жилого дома и земельного участка продавцом и их прием покупателем произведены до подписания договора, в силу чего договор приобретает силу и значение передаточного акта в момент его подписания. Передача денежных средств по договору ФИО6 продавцу подтверждена распиской от ДД.ММ.ГГГГ на сумму 450000 рублей.

Решением Ачинского городского суда Красноярского края от 29 июля 2019 г. было отказано в удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО2, ФИО6 о признании сделки купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ г. недействительной, применении последствий недействительности сделки, истребовании имущества из чужого незаконного владения. Этим же решением было отказано в удовлетворении требований Ачинского городского прокурора Красноярского края, заявленных в интересах ФИО2, к ФИО1, ФИО6 о признании сделок недействительными. Встречные исковые требования ФИО6 были удовлетворены; ФИО1 был выселен из жилого <адрес> в <адрес> края, прекращено его право пользования указанным жилым помещением. В качестве основания своих требований ФИО1 ссылался на обман со стороны ФИО2 и введение в заблуждение относительно существа и последствий сделки.

Апелляционным определением Красноярского краевого суда от 16 марта 2020 г. принят отказ ФИО1 от иска к ФИО2, ФИО6 о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки, истребовании имущества из чужого незаконного владения. Решение Ачинского городского суда от 29 июля 2019 г. отменено в связи с отказом ФИО1 от иска, в том числе в части выводов суда относительно добросовестности ФИО6, производство по делу в указанной части прекращено.

Из объяснений ФИО2, данных ею в ходе доследственной проверки, а также на имя прокурора Манского района Красноярского края, следует, что в 2018 г. ее несколько месяцев незаконно удерживали в квартире в г. Ачинске ФИО5, ФИО5, ФИО10 и иные лица. В феврале 2018г. в ЗАГСе г. Красноярска на нее была оформлена 7-ми месячная дочь ФИО5 Златы, записана как ФИО4, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, выдано свидетельство о рождении ребенка. По возвращению в г. Ачинск оформлено заявление на пособие при рождении ребенка, в УПФ поданы документы на оформление материнского сертификата. Также эти лица пытались на ее имя оформить кредит, но у них не получилось из-за плохой кредитной истории. В начале марта 2018 г. ФИО2 получила материнский сертификат, который забрал ФИО10 и её повезли в МФЦ оформлять на нее покупку дома за материнский капитал. Через некоторое время се привезли в МФЦ ФИО5 и ФИО10, где она в присутствии собственника дома подписала документы на покупку дома, затем еще через 10 дней ФИО10 и ФИО5 возили се подписывать какие-то документы. В конце мая 2018 г. ФИО5 заставил ФИО2 продать ему дом, купленный за материнский капитал, пообещав, что отпустит их с дочерью. Фактически дом по <адрес> в <адрес> края ФИО2 не приобретала, никогда туда не вселялась и там не проживала; подписывала документы, так как боялась за жизнь своей дочери. Денежные средства при продаже ею указанного дома ФИО5 также не получала.

На основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Как указал Верховный Суд Российской Федерации в пункте 86 постановления Пленума от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление Пленума № 25), судам следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Материалами гражданского дела подтверждается, что ни ФИО1, ни ФИО2 не имели воли на заключение договора купли-продажи спорного недвижимого имущества. Так, воля ФИО2 была сформирована под угрозой со стороны третьих лиц, вызванной незаконным удержанием как самой ответчицы, так и её дочери. Воля же ФИО1 была направлена на получение незаконного обогащения за счёт средств от реализации сертификата на материнский (семейный) капитал, но не была связана с реальным отчуждением принадлежащего ему имущества. Об этом в том числе свидетельствует и последующее поведение истца, сохранившего фактический контроль над отчужденным имуществом, поскольку он остался проживать в спорном доме, пользовался им и земельным участком как своим собственным.

Последующая сделка между ФИО2 и ФИО5, как установили суды, также совершалась для вида, без намерения создать реальные правовые последствия, а лишь придать сделки вид законного отчуждения недвижимого имущества, поскольку воля ФИО2 формировалась несвободно.

Поскольку в результате совершения сделки между ФИО5 и ФИО6 спорный жилой дом и земельный участок в фактическое владение последнего не поступали, суды правомерно не нашли оснований для применения правил о виндикации, применив положения закона о реституции. При этом судами учтено, что правила статьи 302 ГК РФ подлежат применению только в том случае, если собственник, заявляющий об истребовании вещи, утратил контроль над вещью, в силу чего спорное имущество должно находиться в обладании лица, к которому адресован виндикационный иск. Вместе с тем, из материалов дела усматривается, что ФИО6 никогда спорное имущество не осматривал, в жилой дом не вселялся, земельным участком не пользовался.

Верховный Суд Российской Федерации в пункте 1 постановления Пленума № 25 указал, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

На взаимосвязь надлежащей заботливости и разумной осмотрительности участников гражданского оборота с их же добросовестностью обращается внимание и в ряде решений Конституционного Суда Российской Федерации (Постановление от 27 октября 2015 г. № 28-П, Определение от 27 ноября 2001 г. № 202-О и др.).

Оценивая возражения ФИО6 о добросовестности его поведения, суды учли, что для поддержания баланса интересов собственника (титульного владельца) вещи и ее добросовестного, но неуправомоченного, т.е. незаконного (фактического), приобретателя требуется, чтобы допущенная последним фактическая ошибка об обстоятельствах, препятствующих законному отчуждению вещи, была извинительной, т.е. свидетельствовала бы об отсутствии его вины в таком незнании. Поэтому для добросовестности приобретателя необходимо, чтобы он не только фактически не знал, но и не должен был знать (был не в состоянии узнать) о приобретении им вещи у неуправомоченного отчуждателя. Однако поведение ответчика, не проявившего должной осмотрительности при приобретении спорного имущества, не осматривавшего его при приобретении, правомерно расценено судами как отсутствие оснований для защиты от требований собственника, утратившего титул.

На основании части 2 статьи 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Как указал Верховный Суд Российской Федерации в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному гражданскому делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Согласно правовой позиции, содержащейся в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2011 г. № 30-П, признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения, принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Принимая во внимание, что ФИО1 отказался от иска при предыдущем рассмотрении спора об оспаривании договора от ДД.ММ.ГГГГ по признаку обмана и заблуждения, в том числе от иска к ФИО6, и решение суда, в той части, в которой судом был сделан вывод о добросовестности последнего было отменено, суды правомерно не нашли оснований для применения правил о преюдиции. При этом вопреки доводам подателя жалобы суды обязаны дать оценку собранным по делу доказательствам, если такие обстоятельства не были предметом оценки в ранее принятых судебных постановлениях.

В силу чего вышеприведенные выводы судов мотивированы и в кассационной жалобе по существу не опровергнуты. Нарушения требований статей 56, 59, 60, 61, 67 ГПК РФ при сборе и оценке доказательств, а равно нарушения норм материального права, судами допущено не было.

Доводы же о несогласии с выводами судов относятся к оценке доказательств и установлению фактических обстоятельств дела, а следовательно, не могут являться основанием для пересмотра судебных постановлений, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 ГПК РФ суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств над другими.

При этом другая точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения вступившего в законную силу судебного постановления нижестоящего суда. Отклонение от данного принципа допустимо исключительно при наличии существенных и неоспоримых обстоятельств.

С учетом изложенного, принимая во внимание, что каких-либо доводов, свидетельствующих о допущенных по делу нарушениях норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, и оснований для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений кассационная жалоба не содержит, судебная коллегия не находит оснований для её удовлетворения.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Ачинского городского суда Красноярского края от 02 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 августа 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу представителя ФИО6 – ФИО7 без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи