Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к АКБ «СЛАВИЯ» (Акционерное общество) о взыскании ущерба, компенсации морального вреда, неустойки, штрафа (номер дела, присвоенный судом первой инстанции 2-4922/2018)

по кассационной жалобе ФИО1 на апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 августа 2020 года.

Заслушав доклад судьи Судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции Матушкиной Н.В., объяснения ФИО1 и его представителя ФИО2, поддержавших доводы жалобы, представителя АО АКБ «СЛАВИЯ» ФИО3, возражавшего против доводов жалобы,

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к АО АКБ «Славия» о взыскании убытков, компенсации морального вреда, неустойки, штрафа, ссылаясь на нарушение своих прав по вине ответчика.

Решением Гагаринского районного суда города Москвы от 26 декабря 2018 года в удовлетворении иска ФИО1 отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 16 августа 2019 года (в редакции определения судебной коллегии от 18 октября 2019 года об исправлении описки) решение суда оставлено без изменения.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 20 марта 2020 года апелляционное определение судебной коллегии отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 августа 2020 года постановлено: «Решение Гагаринского районного суда города Москвы от 26 декабря 2018 года отменить; принять по делу новое решение; в удовлетворении иска ФИО1 к АО АКБ «Славия» о взыскании убытков, компенсации морального вреда, неустойки, штрафа – отказать».

В кассационной жалобе ФИО1 выражает несогласие с апелляционным определением, считает, что оно вынесено с нарушением с норм материального и процессуального права, ссылается на доводы, изложенные в исковом заявлении. Указывает, что суд необоснованно применил ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации и пришел к выводу о недобросовестности действий истца. Указывает, что у истца имелись денежные средства в заявленном ко взысканию размере, которые он поместил в банковский сейф.

Согласно ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив по правилам ст. 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, законность апелляционного определения, кассационный суд не находит оснований для удовлетворения жалобы. Оснований, предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены апелляционного определения в кассационном порядке не имеется.

Как следует из материалов дела и установлено судом, между ФИО1 и АО АКБ «Славия» заключен договор предоставления во временное пользование индивидуального банковского сейфа (для физического лица) от 09 декабря 2016 года № Д-099-ИБС-А.

Обратившись в суд с настоящим иском, истец ФИО1 ссылался на то, что 09 декабря 2016 года поместил в соответствующий банковский сейф денежные средства в общей сумме 1.535.000 долларов США, которые, по его утверждению, являлись накоплениями его семьи, а 11 сентября 2017 года при открытии банковского сейфа обнаружил, что сейф пуст, а денежные средства в сейфе отсутствуют.

По заявленным ФИО1 обстоятельствам возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, в рамках которого ФИО1 признан потерпевшим; лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, по уголовному делу не установлено.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что обязательства Банка по договору от 09.12.2016 исполнены надлежащим образом, Банк на должном уровне осуществлял контроль за доступом в помещение, где находился предоставленный истцу сейф, обеспечив тем самым сохранность и целостность сейфа и помещенных в него ценностей.

Определением Судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 20 марта 2020 года апелляционное определение судебной коллегии отменено, исходя из следующего.

Обстоятельства, на которых истец основывал свои требования о ненадлежащем исполнении ответчиком обязанностей, вытекающих из договора оказания услуг, фактически не получили оценки суда. Так, истец основывал требования на том, что при расследовании уголовного дела по факту пропажи денежных средств из сейфа проведена экспертиза, и по заключению эксперта замок сейфа подвергался воздействию посторонних заостренных предметов (например, отмычек). Сославшись на указанное заключение в решении суда, суд не дал оценки этому доказательству, как это предусмотрено положениями ч. 3 ст. 67 ГПК РФ в совокупности с другими доказательствами по делу, включая объяснения истца. Тем самым судом допущены существенные нарушения норм процессуального права при оценке доказательств, поэтому выводы суда о надлежащем исполнении ответчиком обязанностей, вытекающих из договора, не могут быть признаны основанными на обстоятельствах, имеющих значение для дела, подтвержденных в установленном процессуальным законом порядке.

Приведенные в обоснование выводов суда мотивы об отказе в иске, свидетельствуют о неправильном распределении бремени доказывания, поскольку суд не дал оценки фактическому характеру спорных правоотношений на предмет регулирования их положениями Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 года N 2300-1 «О защите прав потребителей». Между тем в силу нормы ст. 57 ГПК РФ бремя доказывания оказания услуг надлежащего качества гражданам, реализующим личные потребности, лежит на ответчике, а не на истце, как полагал суд, указав, что истцом не представлены бесспорные доказательства, подтверждающие как ненадлежащее оказание услуг исполнителем по договору, гак и вину работников Банка в причинении истцу убытков.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 августа 2020 года решение суда первой инстанции отменено с принятием по делу нового решения об отказе в иске в полном объеме, исходя из следующего.

В рамках спорных правоотношений обязанность доказать соблюдение прав истца в качестве потребителя и оказание ему услуг надлежащего качества возлагается законом на ответчика.

Данная процессуальная обязанность по данному делу ответчиком исчерпывающе и убедительно исполнена.

В Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 08 июля 2020 года) обращено внимание на то, что в судебной практике выявляются факты обращения в суд недобросовестных участников гражданского оборота в целях легализации доходов, полученных в результате нарушения законодательства, в связи с чем разъяснено, что на основании указанных положений суды общей юрисдикции при рассмотрении дел в порядке гражданского и административного судопроизводства в целях достижения задач судопроизводства вправе в рамках руководства процессом по своей инициативе проверять обстоятельства, касающиеся возможного обращения участников оборота к судебному порядку разрешения споров в целях легализации доходов, полученных с нарушением законодательства, и учитывать данные обстоятельства при разрешении отдельных процессуальных вопросов (процессуальное правопреемство, изменение порядка и способа исполнения судебного акта и т.п.), при рассмотрении дел по существу.

В силу ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В соответствии со ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона г противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

В случае, если злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона с противоправной целью, последствия, предусмотренные пунктом 2 настоящей статьи, применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены настоящим Кодексом.

В ходе производства по настоящему делу установлено, что названным требованиям закона (ст. 1, 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) действия ФИО1 в рамках спорных правоотношений заведомо не отвечают.

Статьей 922 ГК РФ предусмотрено две самостоятельные разновидности договора хранения ценностей в банке: договор хранения с использованием клиентом индивидуального банковского сейфа и договор хранения с предоставлением клиенту индивидуального банковского сейфа.

По смыслу положений ст. 922 Гражданского кодекса Российской Федерации основным принципиальным правовым отличием названных договоров хранения является то, что по договору хранения с использованием индивидуального банковского сейфа банк принимает от клиента ценности, которые должны храниться в сейфе, осуществляет контроль за их помещением клиентом в сейф и изъятием из сейфа и после изъятия возвращает их клиенту; а по договору хранения с предоставлением индивидуального банковского сейфа банк обеспечивает клиенту возможность помещения ценностей в сейф и изъятия их из сейфа вне чьего-либо контроля, в том числе и со стороны банка.

Тем самым, по договору хранения с использованием клиентом индивидуального банковского сейфа банк контролирует помещение и изъятие клиентом ценностей в сейфе, а по договору хранения с предоставлением клиенту индивидуального банковского сейфа банк не вправе контролировать помещение и изъятие клиентом ценностей в сейфе.

Принимая во внимание, что истец ФИО1, по его утверждению, имел намерение поместить в означенный сейф исключительно огромную денежную сумму, выраженную в иностранной валюте (более полутора миллионов долларов США), то он, действуя разумно и добросовестно, должен был оформить с банком договор хранения именно с использованием клиентом индивидуального банковского сейфа для того, чтобы поместить соответствующие денежные средства в сейф под контролем банка (что ФИО1 в данном случае осуществлено не было).

Вместе с тем, сознательно злоупотребляя правом и создавая заведомую правовую неопределенность в отношении объекта предполагаемого хранения, истец ФИО1 заключил с банком договор хранения только с предоставлением индивидуального банковского сейфа, в рамках которого банк изначально не вправе контролировать помещение и изъятие клиентом ценностей в сейфе.

Утверждения стороны истца ФИО1 о предоставлении ему неполной и недостоверной информации об особенностях договора хранения со ссылкой на рекламные материалы банковских услуг и составленное на основании обращения ФИО1 лингвистическое исследование опровергаются собранными по делу доказательствами, так как никакие денежные средства именно под контролем банка (с пересчетом денежных средств банковскими специалистами с проверкой их на фальшивость и с предоставлением доказательств законности приобретения таких огромных денежных средств) ФИО1 в сейф изначально не помещались, а по условиям договора банк обязывался обеспечить сохранность и целостность сейфа, так как помещение и изъятие ценностей должно было производиться клиентом самостоятельно вне чьего-либо контроля, в том числе и контроля со стороны работников банка (п. 2.1.5, 3.5, 6.3 договора).

Тем самым, обязательства по договору хранения исполнены банком в соответствии с требованиями закона и условиями обязательства надлежащим образом (ст. 309 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Никаких разумных оснований, по которым ФИО1 не стал помещать заявленную им огромную сумму денежных средств в иностранной валюте непосредственно на счет в банке, в настоящем случае не усматривается, в связи с чем правовая презумпция добросовестности ФИО1 признается судебной коллегией по данному делу опровергнутой.

Экспертное исследование, проведенное в рамках уголовного дела, о том, что замок сейфа подвергался воздействию заостренных предметов (например, отмычек), при оценке содержания такого доказательства в совокупности со всеми собранными по делу доказательствами, в том числе объяснениями самого истца, вопреки мнению стороны истца, в действительности подтверждает правовую позицию стороны ответчика, а не истца, так как в данном экспертном исследовании прямо отражено, что ключ, изъятый з ходе выемки у ФИО1, помимо динамических следов в виде царапин, образованных при эксплуатации ключа, также имеет другие динамические следы, образованные от воздействия инструмента (например, фрезы).

Тем самым, в соответствии с данным экспертным исследованием банковский ключ клиента, выемка которого была произведена именно у ФИО1, подвергался воздействию инструмента (фрезы).

Ответственность за обеспечение ФИО1 должной сохранности переданного ему ключа, в результате неисполнения которой ФИО1 на ключе остались динамические следы от воздействия фрезой, в настоящем случае на банк возложена быть не может, так как надлежащее хранение ключа должен был обеспечивать сам ФИО1 (п. 2.2.3 договора).

Более того, означенное экспертное исследование не содержит никакого суждения о том, что механизм замка сейфа в действительности был открыт с использованием таких заостренных предметов, например, отмычек (а не подвергался их внешнему воздействию только лишь для вида).

При этом, в экспертном исследовании прямо отмечено, что часть динамических следов на сувальдах замка малоинформативна, так как нечетко отобразились ширина и микрорельеф следа.

Как указано в экспертном исследовании, установить, отпирался ли замок посторонними предметами возможно только при предоставлении данных предметов для исследования (между тем, сведений об обнаружении таких предметов в ходе расследования уголовного дела не имеется).

Таким образом, предусмотренная положениями ст. 922 Гражданского кодекса Российской Федерации обязанность банка обеспечить сохранность содержимого сейфа в настоящем случае также обеспечена была, так как на момент открытия сейфа ФИО1 целостность сейфа нарушена не была, а замки сейфа находились в исправном состоянии, что подтверждено упомянутым экспертным исследованием, в связи с чем на основании закона какая-либо ответственность на банк в данном случае возложена быть не может, так как по условиям хранения доступ кого-либо к сейфу без ведома клиента был невозможен.

В силу ст. 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации гражданское судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду.

При таких данных, в интересах законности, противодействия коррупции и недопустимости легализации доходов с нарушением законодательства судебная коллегия приходит к выводу о явной необоснованности настоящего иска ФИО1, который не подлежит удовлетворению в полном объеме по ранее приведенным мотивам.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу, что жалоба не подлежит удовлетворению, поскольку суд апелляционной инстанции правильно применил нормы материального и процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, и нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения сторон.

Доводы жалобы повторяют позицию истца при разбирательстве дела в судах обеих инстанций, являлись предметом всесторонней проверки суда апелляционной инстанции, получили надлежащую оценку с подробным правовым обоснованием и, по сути, касаются фактических обстоятельств дела и доказательственной базы по спору. Вновь приведенные в кассационной жалобе они не могут повлечь отмену судебных постановлений.

Довод кассационной жалобы о том, что суд необоснованно применил ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации и пришел к выводу о недобросовестности действий истца, является несостоятельным.

Согласно пункту 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" даны разъяснения о том, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Таким образом, поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Все выводы суда апелляционной инстанции, в том числе относительно применения ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации мотивированы в обжалуемом судебном постановлении.

Суд пришел к обоснованному выводу, что обязательства по договору хранения исполнены банком в соответствии с требованиями закона и условиями обязательства надлежащим образом (ст. 309 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Доводы кассационной жалобы не содержат правовых оснований для отмены обжалуемых судебных актов в кассационном порядке, направлены на переоценку установленных судами обстоятельств.

В силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Несогласие заявителя с установленными по делу обстоятельствами и оценкой судами доказательств, с выводами судов, иная оценка им фактических обстоятельств дела, иное толкование положений законодательства не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не является основанием для пересмотра судебных актов кассационным судом общей юрисдикции.

Нарушений норм материального или процессуального права, указанных в ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при разрешении настоящего спора судом допущено не было, в связи с чем оснований для отмены обжалуемого судебного постановления в кассационном порядке не имеется.

Руководствуясь статьями 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

о п р е д е л и л а :

апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 августа 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи