Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе председательствующего Сафронова М.В., судей Кукарцевой Е.В., Лаврова В.Г.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело № 2-1286/2021 по иску финансового управляющего ФИО1, действующего в интересах ФИО2, к ФИО3 и ФИО4 о признании договора дарения недействительным, истребовании имущества из чужого незаконного владения и взыскании доходов за время владения имуществом

по кассационной жалобе ответчика ФИО3 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 23 ноября 2021 года.

Заслушав доклад председательствующего, судебная коллегия

установила:

Финансовый управляющий ФИО1, действуя в интересах ФИО2, обратился в суд с указанным выше иском. В обоснование требований указал, что решением Арбитражного суда ФИО2 признана банкротом, введена процедура реализации ее имущества.

ФИО2 значится собственником автомобиля Rover Range Rover Evoque, который 03 августа 2016 года был продан ФИО4, которая подарила автомобиль ФИО3 по договору от 28 августа 2016 года.

Определением Арбитражного суда установлено, что сделка купли-продажи в отношении автомобиля мнимая, а спорный автомобиль является предметом залога, заключенного в обеспечение исполнения обязательств ФИО2 перед кредитором ПАО Банк «ВТБ».

Истец с учетом уточнений просил признать договор дарения автомобиля недействительным, истребовать автомобиль из чужого незаконного владения ФИО3, взыскать с ответчика доходы за время пользования имуществом в сумме 1 268 750 руб., проценты по ст. 395 ГК Российской Федерации и судебные расходы.

Решением Нефтеюганского районного суда Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 27 мая 2021 года в иске финансовому управляющему отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 23 ноября 2021 года указанное решение отменено в части разрешения требований о признании договора дарения недействительным и истребовании автомобиля из чужого незаконного владения, принято в указанной части новое решение, которым признан недействительным договор дарения автомобиля, заключенный между ФИО3 и ФИО4

Автомобиль истребован в пользу ФИО2 из незаконного владения ФИО3 Взыскана госпошлина в бюджет Нефтеюганского района с ФИО3 и ФИО4 солидарно в размере 300 руб., с ФИО3 в размере 300 руб.

В остальной части решение районного суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ответчик ФИО3 просит отменить апелляционное определение, как принятое с нарушением норм материального права. Ссылается на пропуск срока исковой давности, указывает на то, что сделка купли-продажи автомобиля не оспаривалась, отказ финансового уполномоченного от таких требований был принят судом. Автомобиль необоснованно был истребован у нее в отсутствие признания недействительности сделки купли-продажи.

Стороны в судебное заседание кассационной инстанции не явились, извещены надлежаще и своевременно. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит возможным рассмотреть дело при данной явке.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия считает, что отсутствуют установленные статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены или изменения оспариваемого судебного акта.

Судом первой инстанции установлено, что 03 августа 2016 года ФИО2 заключила договор купли-продажи принадлежащего ей автомобиль Rover Range Rover с <данные изъяты> на сумму 1 600 000 рублей, зачтя в счет покупной цены сумму долга перед последней.

28 августа 2016 года ФИО4 на основании договора дарения подарила автомобиль <данные изъяты>

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 25 февраля 2019 года ФИО2 была признана банкротом с введением в отношении нее процедуры реализации имущества. Финансовым управляющим утвержден ФИО1

Кредитором является также ПАО Банк «ВТБ», который обращался в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением об установлении его требований в реестре требований кредиторов должника ФИО2 в размере 2 444 095 руб. 12 коп., из них в размере 1 044 545 руб. 42 коп., как обеспеченные залогом автомобиля должника.

Определением суда требования данного банка включены в третью очередь реестра как обеспеченного залогом автомобиля.

Отказывая в иске ФИО2, суд первой инстанции пришел к выводу, что ФИО2 действовала осознанно при продаже автомобиля, доказательств осведомления ФИО4 о нахождении автомобиля в залоге не имеется, последняя является добросовестным приобретателем и была вправе отчуждать автомобиль.

Суд также пришел к выводу об истечении срока исковой давности по требованиям ФИО2

Суд апелляционной инстанции с такими выводами не согласился.

Суд второй инстанции принял во внимание как преюдициальные в силу ч.3 ст.61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выводы вступившего в законную силу определения Арбитражного суда Краснодарского края от 27 марта 2020 года по заявлению ПАО Банк об установлении его требований в реестре требований кредиторов должника ФИО2, к участию в деле по рассмотрению которых были привлечены арбитражный управляющий, должник ФИО2, а также ФИО3 и ФИО4

Суд учел выводы суда в данном судебном акте о том, что задолженность ФИО2 перед банком возникла из кредитного обязательства от 09 апреля 2014 года, обеспеченного залогом спорного автомобиля по договору залога от 09 апреля 2014 года. Суд сделал выводы, что с учетом даты заключения договора залога, обязанности по внесению записи в реестр залогов у банка не имелось, и право залога у банка сохранилось в силу ст.334 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В отсутствие согласия залогодержателя ФИО2 продала заложенный автомобиль ФИО4, которая, в свою очередь подарила автомобиль своей матери ФИО3

Арбитражный суд установил, что заключая договор купли-продажи автомобиля, стороны не намеревались создать соответствующие ему правовые последствия в виде перехода права собственности, а лишь создали препятствия для обращения взыскания на имущество.

Придя к выводу о том, что ФИО4 не является добросовестным покупателем, сославшись на положения п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации о мнимости сделки, в связи с действительностью залога и ничтожностью сделки по его отчуждению арбитражный суд пришел к выводу о включении требования банка ВТБ в третью очередь реестра требований кредиторов ФИО2, как обеспеченного залогом автомобиля.

Суд апелляционной инстанции, разрешая данный спор, учел, что с требованиями обратилась не ФИО2, а конкурсный управляющий.

Приняв во внимание выводы в определении арбитражного суда о мнимости сделки по переходу права собственности от ФИО2 к ФИО4, руководствуясь положениями п. 7.1 ст. 16 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст. 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями абз. 3 п. 16 постановления Пленума ВАС Российской Федерации от 23 декабря 2010 года № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», суд второй инстанции, учитывая ничтожность договора купли-продажи по отчуждению автомобиля, пришел к выводу, что последующее дарение ФИО4 спорного автомобиля ФИО3 также не является действительной сделкой.

Суд, исследовав доказательства, установил, что последующее дарение автомобиля прикрывало продолжение действий, направленных на сокрытие залога, ввиду чего признал договор дарения мнимой сделкой, а автомобиль истребовал у ФИО3

Такие выводы, вопреки доводам кассационной жалобы соответствуют требованиям закона и разъяснениям, данным в пункте 36 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 1 (2019) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 24 апреля 2019 года), а также положениям п.2 ст.302 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому, если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях.

Доводы кассационной жалобы о том, что договор купли-продажи между ФИО2 и ФИО4 не признавался ничтожной сделкой, не могут быть приняты во внимание, поскольку опровергаются содержанием выводов вступивших в законную силу судебных актов арбитражного суда по спору, в котором данные ответчики участвовали.

Также суд второй инстанции при определении срока исковой давности учел, что с иском в суд обратился именно финансовый управляющий ФИО1, а не ФИО2, интересы которой в вопросе обеспечения прав кредиторов не совпадают с обязанностями финансового управляющего, а правопреемником процессуальных прав и обязанностей ФИО2 в силу своего правового статуса финансовый управляющий ФИО1 не является.

Приняв во внимание положения п. 1 ст. 61.9 Федерального закона от 26 октября 2002 года №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», согласно которому заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, при этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных настоящим Федеральным законом, суд второй инстанции, учитывая, что финансовый управляющий обратился с иском до истечения трехлетнего срока с момента его назначения, нашел срок исковой давности не пропущенным.

Такие выводы суд кассационной инстанции также находит правильными, вопреки доводам кассационной жалобы об истечении такого срока. Доводы жалобы повторяют позицию ответчика в судах первой и апелляционной инстанции, судом второй инстанции этим доводам дана надлежащая критическая оценка.

Доводы жалобы о том, что ФИО1 ранее обращался в суд с просьбой об истребовании спорного имущества и отказался от иска, отказ принят судом, подлежат отклонению. Как установил суд апелляционной инстанции, финансовый управляющий обращался с таким требованием не к ФИО3, а к должнику ФИО2 и в рамках дела о банкротстве.

Все доводы кассационной жалобы были предметом исследования суда апелляционной инстанции, эти доводы направлены на иную оценку доказательств, что в полномочия суда кассационной инстанции не входит, а также не иное толкование норм материального права, между тем, судом второй инстанции данные нормы применены верно.

Кроме того, как следует из письменных возражений представителя ответчиков (л.д.168 т.1), ФИО3 признавала требования об истребовании у нее автомобиля.

Нарушений норм материального права или норм процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, либо защита охраняемых законом публичных интересов, судами первой и апелляционной инстанций не допущено, оснований для пересмотра в кассационном порядке обжалуемого судебного постановления по доводам кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа-Югры от 23 ноября 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу ответчика ФИО3 без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи