Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на решение Димитровградского городского суда Ульяновской области от 29 апреля 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 17 августа 2021 г. по гражданскому делу № 2-769/2021 по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3 о признании утратившими право пользования жилым помещением и выселении, признании перепланировки незаконной и понуждении к приведению жилого помещения в первоначальное состояние, определении порядка пользования жилым помещением, встречному иску ФИО2 к ФИО1 о признании сделок дарения и купли-продажи долей в праве общей долевой собственности на жилое помещение недействительными, применении последствий недействительности сделки.

Заслушав доклад судьи Подгорновой О.С., объяснения представителя ФИО1 – ФИО4, действующего на основании доверенности от 23 ноября 2020 г., выданной сроком на три года, заключение прокурора Шестого отдела апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации ФИО5, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО2, ФИО3 о признании утратившими право пользования жилым помещением и выселении, признании перепланировки незаконной и понуждении к приведению жилого помещения в первоначальное состояние, определении порядка пользования жилым помещением.

В обоснование требований указала, что ей принадлежат 600/800 долей в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, приобретенные на основании договора дарения от 4 июня 2018 г. и договора купли-продажи от 8 июня 2018 г., заключенных с ФИО2

Другими сособственниками квартиры являются несовершеннолетние ФИО6, ФИО7

Как собственница, она не имеет возможности пользоваться своим имуществом, поскольку ответчица сменила замки в квартире, не представляет ключи, препятствует в пользовании и проживании, ФИО2 зарегистрирована и фактически проживает в указанной квартире со своей семьей. Кроме нее, в квартире зарегистрирован ее брат ФИО3

Кроме того, ответчицей произведена самовольная перепланировка спорной квартиры из трехкомнатной в двухкомнатную.

Просила признать ФИО2, ФИО3 утратившими право пользования жилым помещением, расположенным по адресу: <адрес>, что будет являться основанием для снятия их с регистрационного учета по указанному адресу, признать незаконной перепланировку в указанной квартире, обязав ФИО2 привести жилую площадь в прежнее состояние в соответствии с планом расположения помещения, зарегистрированного в Едином государственном реестре недвижимости, определить порядок пользования спорной квартирой, предоставив ей (истице) во владение и пользование две комнаты площадью 15,84 кв.м, 9,55 кв.м, несовершеннолетним ФИО6, ФИО7 комнату площадь. 9,87 кв.м, оставив в общем пользовании сособственников кухню, санузел, коридор.

ФИО2 обратилась в суд со встречным иском к ФИО1 о признании сделок дарения и купли-продажи долей в праве общей долевой собственности на жилое помещение недействительными, применении последствий их недействительности, указав, что 4 июня 2018 г. она действительно заключила с ФИО1 договор дарения 1/800 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.

Указанный договор не является безвозмездной сделкой, поскольку у нее не было намерения дарить эту квартиру ФИО1

Договор был заключен как залог ее обязательства исполнить условия предварительного договора от 19 июля 2017 г., по которому она обязалась продать ФИО1 принадлежащую ей и ее детям квартиру за 1 020 000 руб.

Кроме того, 8 июня 2018 г. она действительно заключила с ФИО1 договор купли- продажи 599/800 долей в праве общей долевой собственности на квартиру, в котором указана цена договора 950 000 руб., однако этих денег она не получала.

Просила с учетом уточнения исковых требований признать договор дарения от 4 июня 2018 г. и договор купли-продажи от 8 июня 2018 г. недействительными сделками, применив последствия их недействительности в виде возврата спорных долей истца и признания недействительной записи в Едином государственном реестре недвижимости в отношении регистрации права собственности за ФИО8

Решением Димитровградского городского суда Ульяновской области от 29 апреля 2021 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 17 августа 2021 г., в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано, встречный иск ФИО2 удовлетворен, признаны недействительными (ничтожными):

- договор дарения доли в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, заключенный между ФИО2 и ФИО1 от 4 июня 2018 г.;

- договор купли-продажи доли в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, заключенный между ФИО2 и ФИО1, от 8 июня 2018 г., применены последствия недействительности сделки, прекращено право собственности ФИО1 на 600/800 долей в праве общей долевой собственности на спорную квартиру, и признано право собственности ФИО2 на 600/800 долей в праве общей долевой собственности на спорную квартиру.

Указано, что решение суда является основанием после вступления в законную силу для государственной регистрации прекращения права собственности на указанное недвижимое имущество за ФИО1 и для государственной регистрации нрава собственности на указанное недвижимое имущество за ФИО2

В кассационной жалобе ФИО1 просит отменить судебные постановления, как незаконные и необоснованные, направить дело на новое рассмотрение либо принять новое решение.

В судебном заседании представитель ФИО1 – ФИО4 поддержал кассационную жалобу по изложенным в ней доводам.

Иные участвующие в деле лица, извещенные о времени и месте рассмотрения жалобы, в судебное заседание не явились.

Информация о рассмотрении кассационной жалобы в соответствии с положениями Федерального закона от 22 декабря 2008 г. № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» размещена на официальном сайте Шестого кассационного суда общей юрисдикции в сети Интернет (https//6kas.sudrf.ru/).

Судебная коллегия, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации посчитала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав объяснения представителя истицы, заключение прокурора Шестого отдела апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации ФИО9, полагавшей судебные постановления подлежащими отмене, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления.

В силу части первой статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения допущены судами обеих инстанций при рассмотрении настоящего дела.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, ФИО2 с 11 июня 2010 г. состоит в браке с ФИО10, от брака имеют несовершеннолетнюю дочь ФИО6, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, сына ФИО7, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Семья Е-вых проживает в квартире по адресу: <адрес>.

Указанная квартира принадлежала ФИО2 на основании договора мены квартиры от 30 мая 2001 г. (доля 1/4), на основании договора купли-продажи доли от 6 сентября 2013 г. (доля 3/8), на основании договора дарения от 27 февраля 2014 г., дополнительного соглашения от 1 апреля 2014 года к договору дарения от 27 февраля 2014 г. (доля 1/8), ФИО7, ФИО6 на основании договора дарения от 27 февраля 2014 г., дополнительного соглашения к договору дарения от 27 февраля 2014 г. (доли по 1/8).

В данной квартире ФИО2 зарегистрирована с 14 августа 2001 г., ФИО7 с 28 ноября 2013 г., ФИО6 с 17 ноября 2020 г., кроме того в квартире зарегистрирован брат ФИО2 - ФИО3 с 14 августа 2001 г. (л.д.41, т. 1).

Квартира самовольно переустроена из трехкомнатной в двухкомнатную.

4 июня 2018 г. между ФИО2 и ФИО1 заключен договор дарения, в соответствии с которым ФИО2 подарила ФИО1 1/4 доли, что составляет 200/800 долей в праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: <адрес> (л.д. 12 – 13, т. 1).

8 июня 2018 г. между ФИО2 и ФИО11 заключен договор купли-продажи доли в праве общей долевой собственности на квартиру, в соответствии с которым ФИО2 продала ФИО1 599/800 долей в праве общей долевой собственности на спорную квартиру, стороны оценили указанную долю в праве общей долевой собственности на квартиру в 950 000 руб. (л.д. 14, т. 1).

Право общей долевой собственности на основании указанных договоров зарегистрировано за ФИО1, сособственниками остальных долей в праве общей долевой собственности на квартиру являются несовершеннолетние ФИО14, им принадлежит по 1/8 доле в праве (л.д. 35 – 39, т. 1).

Ответчики ФИО2, ФИО3, несовершеннолетние ФИО6, ФИО7 проживают в квартире.

Обращаясь в суд с иском, ФИО1 указала, что ответчики утратили право пользования спорной квартирой, что является основанием для их выселения и снятия с регистрационного учета.

ФИО2, возражая относительно заявленных требований, оспорила сделки, заключенные с ФИО1, ссылаясь на притворность заключенных договоров, указала, что у нее не было намерения на отчуждение квартиры, сделки заключены в качестве залога в связи с наличием заемных обязательств с отцом ФИО1 - ФИО12 на сумму, указанную в расписке, написанной ею, в размере 1 020 000 руб. (л.д. 80, т. 1).

Удовлетворяя исковые, требования, суд первой инстанции учел, что что ФИО2 со своей семьей со дня заключения договоров по настоящее время проживает в спорной квартире, отказалась в нотариальной конторе от заключения договоров купли-продажи долей, принадлежащих ее несовершеннолетним детям, 17 ноября 2020 г. зарегистрировала в спорной квартире свою дочь ФИО6, ФИО1 перед заключением оспариваемых договоров не была ознакомлена с техническим состоянием квартиры, в которой имелось переустройство, на протяжении длительного времени после заключения оспариваемых сделок не предпринимала действий по защите своих прав относительно спорной квартиры, фактически передача квартиры ФИО1 не производилась, ключи от квартиры ФИО1 не передавались, ею не истребовались, принял во внимание банковские выписки о перечислении 13 сентября 2017 г. Сергеем Викторовичем М. на счет Марии Владимировны Е., родственницы ответчицы, денежных средств в размере 498 000 руб., руководствуясь положениями статей 167, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о том, о оба договора были заключены с пороком воли ФИО2, которая отрицала свое намерение отчуждать квартиру, а у ФИО1 отсутствовало намерение купить данное жилое помещение и вступить в его владение, сделки совершены на иных условиях, истинной целью которых было прикрыть договор займа с залогом.

Ссылаясь на положения пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации Гражданского кодекса Российской Федерации, суд также применил последствия недействительной сделки, прекратив право собственности ФИО1 на 600/800 долей в праве общей долевой собственности на квартиру и признав право собственности на указанное имущество за ФИО2

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Руководствуясь положениями статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», суд апелляционной инстанции указал, что воля всех сторон заключенных сделок была направлена на достижение одних правовых последствий, они заключены в качестве залога в связи с наличием заемных обязательств с отцом ФИО1 – ФИО12, в связи с чем сделки являются притворными, поскольку правовые последствия по сделке не наступили по обоюдному желанию сторон. Также суд апелляционной инстанции согласился с тем, что суд первой инстанции применил последствия недействительности сделки в виде восстановления права собственности ФИО2 на спорную квартиру.

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит, что решение суда и определение суда апелляционной инстанции приняты с нарушением норм действующего законодательства.

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Как разъяснено в пункте 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила.

Пункт 88 этого же постановления Пленума разъясняет, что, применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок. В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из содержания указанной нормы и разъяснений Пленума следует, что для признания прикрывающей сделки недействительной в связи с ее притворностью суду необходимо установить, что действительная воля всех сторон сделки была направлена на заключение иной (прикрываемой) сделки.

По смыслу действующего законодательства притворная сделка ничтожна потому, что не отражает действительных намерений сторон. Общим правилом является применение закона, относящегося к прикрытой сделке, при этом она представляет собой произвольную комбинацию условий, прав и обязанностей, не образующих известного Кодексу состава сделки, и также может выходить за рамки гражданских сделок. Применение закона, относящегося к прикрытой сделке, состоит в оценке именно тех ее условий, которые указаны в законе.

Для признания сделки недействительной по мотиву ее притворности необходимо установить, что воля обеих сторон была направлена на совершение сделки, отличной от заключенной, а также, что сторонами в рамках исполнения притворной сделки выполнены все существенные условия прикрываемой сделки.

В соответствии с пунктом 1 статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (заимодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг.

Указывая, что прикрываемой сделкой в настоящем случае является договор займа, суд первой инстанции не установил, какие денежные средства и кем передавались в качестве заемных в рамках договоров дарения и купли-продажи долей квартиры (прикрывающая сделка), на каких условиях был заключен прикрываемый договор займа, и между кем был заключен договор займа.

Применяя последствия недействительной сделки купли-продажи путем в виде восстановления права собственности ФИО2 на спорную квартиру, суд первой инстанции не учел, что признание оспариваемых договоров притворными сделками не влечет таких последствий, как реституция, поскольку законом в отношении притворных сделок предусмотрены иные последствия - применение к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемой сделке), относящихся к ней правил с учетом существа и содержания такой прикрываемой сделки (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3, утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27 ноября 2019 г.).

Квалифицируя договоры дарения и купли-продажи, заключенные между ФИО1 и ФИО2 как сделки, прикрывающие договор займа, суд не установил, имела ли место реальная передача денежных средств, какие денежные средства, кем и кому передавались в качестве заемных в рамках договоров дарения и купли-продажи долей квартиры, на каких условиях был заключен прикрываемый договор займа, кто являлся получателем заемных средств – заемщиком, тогда как договор займа считается заключенным с момента передачи суммы займа или другого предмета договора займа заемщику или указанному им лицу (абзац 2 пункта 1 статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом ФИО1 настаивает, что ФИО2 получила от нее денежные средства в сумме 1 020 000 руб., ссылаясь на ее расписку от 19 июля 2017 г., которую ФИО2 не оспаривала, при этом каких-либо выводов о получении или неполучении денежных средств либо о получении их в меньшем размере и их дальнейшей судьбе судом не сделано.

От выяснения указанных обстоятельств зависело принятие судом решения о применении последствий недействительной сделки.

Кроме того, притворной сделкой является сделка, заключенная с иным субъектным составом, что предполагало суду установить не только лиц, участвующих в деле, но и иных участников правоотношений, правильно определив их процессуальное положение.

Из обстоятельств дела, как они установлены судом, следует, что фактически денежные средства ФИО13 получила от ФИО12, который не был привлечен судом к участию в деле, в то время как исходя из правовой квалификации правоотношений, произведенных судом, пришедшим к выводу, что заключенные договоры прикрывали договор займа, это обуславливало необходимость его привлечения к участию в деле в качестве соответчика.

Также следует обратить внимание, что при обращении в суд с иском ФИО2 указала, что оспариваемые ею сделки не соответствуют требованиям закона, просила признать их недействительными на основании статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В судебных заседаниях представитель ФИО2 поясняла, что под нарушением закона следует понимать их заключение с нарушением преимущественного права покупки, договор дарения является мнимой сделкой, сделки были заключены под давлением ФИО12 (протоколы судебных заседаний от 14 апреля 2021 г., л.д. 83 – 88, т.1, от 28-29 апреля 2021 г., л.д. 165 – 171, т. 1).

Судом не было предложено истице уточнить в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в силу каких конкретно оснований ею оспариваются сделки, судом они рассматривались в заявленном виде.

Фактически судом было рассмотрено одно, избранное самим судом основание для оспаривания сделок, при этом другие основания, заявленные ФИО2, вообще остались без оценки и внимания суда, а дело по соответствующим требованиям в нарушение положений статей 2, 133, 195, 196, 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации рассмотрено по существу не было.

Допущенные нарушения норм права являются существенными, они повлияли на исход дела, и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, в связи с чем решение Димитровградского городского суда Ульяновской области от 29 апреля 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 17 августа 2021 г. следует отменить и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции следует учесть изложенное и разрешить спор в зависимости от установленных обстоятельств и в соответствии с требованиями закона.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Димитровградского городского суда Ульяновской области от 29 апреля 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 17 августа 2021 г. отменить.

Направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Димитровградский городской суд Ульяновской области.

Председательствующий О.С. Подгорнова

Судьи Л.Н. Матвеева

Р.В. Тароян

Постановление13.02.2022