Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО1 и индивидуального предпринимателя ФИО2 на решение Железнодорожного районного суда г. Самары от 16 марта 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 8 августа 2023 года по гражданскому делу № 2-106/2023 по иску ФИО3 к индивидуальному предпринимателю ФИО2 и индивидуальному предпринимателю ФИО1 о признании увольнения незаконным, установлении факта трудовых отношений, обязании заключить трудовой договор, взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Кириченко А.Д., пояснения истца ФИО3, представителя истца – ФИО4, проверив материалы дела, судебная коллегия

установила:

ФИО3 обратилась в суд с вышеуказанным иском к ИП ФИО1 и ИП ФИО2, обосновывая исковые требования тем, что в январе 2020 года истец по поручению ИП ФИО1 фактически приступила к выполнению следующей работы: ведение всей бухгалтерской отчетности и документации, связанной с осуществлениям предпринимательской деятельности магазинов «Мир одежды и обуви», принадлежащих ИП ФИО1 по адресам: г. Ульяновск, <адрес>; г. Ульяновск, <адрес>; г. Ульяновск, <адрес>; г. Ульяновск, <адрес>; г. Ульяновск, <адрес>; Ульяновская область, г. Инза, <адрес>. В дальнейшем, в целях снижения налоговой нагрузки ИП ФИО1 решил переоформить несколько магазинов на родственника ФИО2 и поручил истцу оформить все необходимые документы, начиная с постановки на налоговый учет в качестве индивидуального предпринимателя, открытием расчетных счетов в банках на имя ФИО2 Затем ИП ФИО1 возложил на истца обязанность по ведению всей бухгалтерской отчетности и документации по деятельности ИП ФИО2 В обязанности истца входило: предоставление документальной и финансовой отчетности, платежных документов, оплата налогов и сборов, страховых взносов, штрафов, иных платежей, представление интересов ответчиков в любых банках с правом открытия расчетных и других счетов, распоряжение расчетными и иными счетами, проведение безналичных операций с правом перевода денег на любые расчетные счета, внесение на счета и получение со счетов наличных денежных средств. Сдача, получение и подписание в банке любых документов, карточек с образцами подписи, чековых книжек, с правом подписи платежных поручений, получение банковских карт, кодов, паролей, ключей доступа к личным кабинетам и других интернет-ресурсам банков, электронно-цифровые подписи, получение выписок по счетам, предоставление банкам запрашиваемой информации и получение информации от банков с правом закрытия счетов. Также поручено получать и отправлять почтовую корреспонденцию о деятельности ответчиков, прием звонков от клиентов, в том числе по возврату товара по гарантии. Ее номер телефона указывался на кассовых чеках, как номер, по которому необходимо связаться в случае наступления гарантийного случая. Изначально работа истца осуществлялась в помещении ответчиков по адресу: г. Ульяновск, <адрес>. В период пандемии ответчики приняли решение о переводе истца на удаленную работу с периодически появлением по необходимости в офисе. Данная работа выполнялась в период с 2020 года по 2022 года. Однако, несмотря на просьбы истца, трудовой договор заключен не был. ФИО3 подчинялась правилам трудового распорядка ответчиков, их отношения носили деловой характер, что подтверждается документами, оставшимися у нее, она имела санкционированный доступ на территорию магазинов, к компьютерам, банковским программам, с предоставлением логинов и паролей от личных кабинетов банков, к электронно-цифровым подписям ответчиков. ФИО3 была допущена и выполняла трудовую функцию по бухгалтерскому учету, ответчики ежемесячно выплачивали истцу заработную плату и возмещали другие расходы, связанные с выполнением трудовых обязанностей. За последний год работы истцу выплачивали заработную плату в размере 34 483 рублей (без учета НДФЛ). В начале февраля 2022 года, когда ФИО3 пришло время уходить в отпуск по беременности и родам, ответчики отказались выплачивать выплаты по беременности и родам, отстранили истца от работы, тогда как расторжение трудового договора с беременной женщиной не допускается. ДД.ММ.ГГГГ у ФИО3 родился сын. Просила восстановить срок предъявления иска, поскольку она находилась в отпуске по беременности и родам, а в настоящее время в отпуске по уходу за ребенком до 1,5 лет.

На основании изложенного, с учетом уточненных исковых требований, ФИО3 просила суд:

установить факт наличия между ИП ФИО1 и ФИО3 трудовых отношений, которые возникли 15 января 2020 года и прекратились 14 апреля 2022 года по причине ликвидации ИП ФИО1;

установить факт наличия между ИП ФИО2 и ФИО3 трудовых отношений, которые возникли 14 мая 2020 года и прекратились 13 мая 2022 года по причине ликвидации ИП ФИО2;

обязать ИП ФИО1 заключить со ФИО3 трудовой договор с 15 января 2020 года, приняв ФИО3 на работу в должности главного бухгалтера по основному месту работы в ИП ФИО1;

обязать ИП ФИО2 заключить со ФИО3 трудовой договор с 14 мая 2020 года, приняв ФИО3 на работу в должности главного бухгалтера по совместительству в ИП ФИО2;

признать незаконным увольнение ФИО3 с должности главного бухгалтера по основному месту работы у ИП ФИО5 с 1 февраля 2022 года;

признать незаконным увольнение ФИО3 с должности главного бухгалтера по совместительству у ИП ФИО2 с 1 февраля 2022 года;

взыскать с ИП ФИО1 в пользу ФИО3 компенсацию за время вынужденного прогула с 1 февраля 2022 года по 14 апреля 2022 года в размере 51 195,43 рублей, компенсацию за неиспользованный отпуск в размере 53 219,25 рублей, компенсацию отпуска ежегодного оплачиваемого в размере 43 219,25 рублей, компенсацию при увольнении (выходное пособие) 72 038,40 рублей, компенсацию за задержку заработной платы в размере 40 037,56 рублей, компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей;

взыскать с ИП ФИО2 в пользу ФИО3 задолженность по заработной плате за май 2021 года в размере 14.218,88 рублей, компенсацию за время вынужденного прогула с 1 февраля 2022 года по 13 мая 2022 года в размере 23 607,54 рублей, компенсацию за неиспользованный отпуск в размере 13 411,03 рублей, компенсацию при увольнении (выходное пособие) 30 155,40 рублей, компенсацию за задержку заработной платы в размере 12 352,13 рублей, компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей;

обязать ИП ФИО1 рассчитать и оплатить налоги (НДФЛ) и страховые взносы в Фонд социального страхования и пенсионный фонд за ФИО3 за период с 15 января 2020 года до 14 апреля 2022 года;

обязать ИП ФИО2 рассчитать и оплатить налоги (НДФЛ) и страховые взносы в Фонд социального страхования и пенсионный фонд за ФИО3 за период с 15 мая 2020 года до 13 мая 2022 года.

В суде первой инстанции ответчики заявили о пропуске истцом срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, предусмотренного частью 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации.

Решением Железнодорожного районного суда г. Самары от 16 марта 2023 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 8 августа 2023 года, исковые требования ФИО3 удовлетворены частично.

Суд первой инстанции постановил:

«Установить факт наличия трудовых отношений между ИП ФИО1 и ФИО3 в период с 15 января 2020 года до 14 апреля 2022 года.

Установить факт наличия трудовых отношений между ИП ФИО2 и ФИО3 в период с 15 мая 2020 года до 13 мая 2022 года.

Обязать ФИО1 издать распоряжение (приказ) о приеме на работу ФИО3 от 15 января 2020 года в должности главного бухгалтера, и о ее увольнении с 14 апреля 2022 года в связи с ликвидацией организации по пункту 1 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации, с внесением соответствующей записи в трудовую книжку ФИО3

Обязать ФИО2 издать распоряжение (приказ) о приеме на работу ФИО3 от 14 мая 2020 года в должности главного бухгалтера, и о ее увольнении с 13 мая 2022 года в связи с ликвидацией организации по пункту 1 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации, с внесением соответствующей записи в трудовую книжку ФИО3

Взыскать с ФИО1 в пользу ФИО3 компенсацию за время вынужденного прогула с 1 февраля 2022 года по 14 апреля 2022 года в размере 51 195 рублей 43 копейки, компенсацию за неиспользованный отпуск в размере 53 219 рублей 25 копеек, компенсацию отпуска ежегодного оплачиваемого в размере 43 219 рублей 25 копеек, компенсацию при увольнении (выходное пособие) 72 038 рублей 40 копеек, компенсацию за задержку заработной платы в размере 40 037 рублей, 56 копеек, компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей, а всего взыскать 309 709 рублей 89 копеек.

Взыскать с ФИО2 в пользу ФИО3 задолженность по заработной плате за май 2021 года в размере 14 218 рублей 88 копеек, компенсацию за время вынужденного прогула с 1 февраля 2022 года по 13 мая 2022 года в размере 23 607 рублей 54 копейки, компенсацию за неиспользованный отпуск в размере 13 411 рублей 03 копеек, компенсацию при увольнении (выходное пособие) 30 155 рублей 40 копеек, компенсацию за задержку заработной платы в размере 12 352 рубля 13 копеек, компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей, а всего взыскать 143 744 рубля 98 копеек.

Обязать ФИО1 рассчитать и оплатить налоги и страховые взносы в Фонд пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Самарской области за застрахованное лицо ФИО3 за период с 15 января 2020 года до 14 апреля 2022 года.

Обязать ФИО2 рассчитать и оплатить налоги и страховые взносы в Фонд пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Самарской области за застрахованное лицо ФИО3 за период с 15 мая 2020 года до 13 мая 2022 года.

В удовлетворении исковых требований в остальной части отказать.

Взыскать с ФИО1 в доход местного бюджета г.о. Самара государственную пошлину в размере 6 097 рублей 10 копеек.

Взыскать с ФИО2 в доход местного бюджета г.о. Самара государственную пошлину в размере 3 312 рублей 35 копеек».

В кассационной жалобе ответчиками ставится вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений как незаконных и направлении дела на новое рассмотрение в соответствующий суд. Основаниями для отмены судебных актов ответчики указывают несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела, а также нарушения норм материального и процессуального права, поскольку судами неверно определены юридически значимые обстоятельства по делу и не дана надлежащая оценка представленным доказательствам. В обоснование жалобы ответчики ссылаются на то, что суд первой инстанции неправомерно восстановил истцу срок на обращение в суд, а суд апелляционной инстанции не дал оценки обстоятельствам по делу и выводам суда первой инстанции об отсутствии пропуска истцом установленного законом срока на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора.

Ответчики в судебное заседание не явились, о дате, времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом.

Истец ФИО3 и ее представитель – ФИО4 в судебном заседании возражали против удовлетворения кассационной жалобы.

Представители третьих лиц в судебное заседание не явились, о дате, времени и месте судебного заседания третьи лица извещены надлежащим образом.

В соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба рассмотрена в отсутствие неявившихся ответчиков и представителей третьих лиц.

Выслушав истца, представителя истца, заключение прокурора, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такого характера нарушений судами первой и апелляционной инстанций не допущено.

Судами установлено и подтверждается материалами дела, что истец ФИО3 в период с 15 января 2020 года до 14 апреля 2022 года выполняла обязанности главного бухгалтера у ИП ФИО1, в период с 15 мая 2020 года до 13 мая 2022 года по совместительству в качестве главного бухгалтера у ИП ФИО2

Для выполнения работы истца в указанной должности ИП ФИО1 выдал ФИО3 нотариальную доверенность от 15 января 2020 года, которой уполномочил истца на представление интересов ИП ФИО1 во всех компетентных, административных учреждениях и организациях на всей территории Российской Федерации, в том числе ведение всей бухгалтерской отчетности и документации, связанной с осуществлением предпринимательской деятельности, предоставление документальной и финансовой отчетности, платежных документов, оплата налогов и сборов, страховых взносов, штрафов, иных платежей, представление интересов ответчиков в любых банках с правом открытия расчетных и других счетов, распоряжение расчетными и иными счетами, проведение безналичных операций с правом перевода денег на любые расчетные счета, внесение на счета и получение со счетов наличных денежных средств. Сдача, получение и подписание в банке любых документов, карточек с образцами подписи, чековых книжек, с правом подписи платежных поручений, получение банковских карт, кодов, паролей, ключей доступа к личным кабинетам и других интернет-ресурсам банков, электронно-цифровые подписи, получение выписок по счетам, предоставление банкам запрашиваемой информации и получение информации от банков с правом закрытия счетов, представление интересов как индивидуального предпринимателя при проведении налогового контроля, в отношениях с пенсионными органами.

Дважды в месяц ИП ФИО1, перечислял ФИО3 денежные средства (командировочные).

Данные суммы составляли заработную плату истца у ответчиков, которая перечислялась преимущественно ИП ФИО1 за двоих ответчиков.

До 1 апреля 2020 года размер заработной платы истца составлял 50 000 рублей, с начала пандемии – 30 000 рублей, так как ФИО3 начала работать удаленно. Кроме заработной платы, «командировочные» включали в себя затраты на бензин и непосредственно командировочные расходы.

В начале февраля 2022 года ответчики отстранили истца от работы.

Ссылаясь на то, что ответчиками нарушены трудовые права, ФИО3 обратилась в суд с настоящим иском.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции, исследовав и оценив представленные в дело доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь частью 1 статьи 1, статьей 7, частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации, абзацем седьмым статьи 2, статьями 15, 16, абзацем пятым части 1 статьи 21, абзацами вторым и седьмым части 2 статьи 22, статьей 56, абзацем пятым части 2 статьи 57, частью 1 статьи 61, статьями 67, 68, пунктами 1 и 2 части 1 статьи 81, статьями 127, 129, частями 1 и 2 статьи 135, частью 1 статьи 136, статьей 166, частями 1 и 2 статьи 178, статьей 188, статьями 236, 237, частями 1 и 4 статьи 261, статьей 392 Трудового кодекса Российской Федерации, пунктом 1 части 1 статьи 419 Налогового кодекса Российской Федерации, статьями 151 и 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующими спорные правоотношения, правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в пункте 3 определения от 19 мая 2009 года № 597-О-О, разъяснениями, изложенными в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» (пункт 5, абзац второй пункта 12), от 29 мая 2018 года № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей – физических лиц и у работодателей – субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» (пункт 23), от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (пункты 1, 46 и 47), пришел к выводу о наличии правовых оснований для частичного удовлетворения исковых требований, поскольку ответчиками ИП ФИО1 и ИП ФИО2 был фактически осуществлен допуск работника ФИО3 к выполнению трудовой деятельности в должности главного бухгалтера.

Железнодорожным районным судом г. Самары дана верная оценка доказательствам, подтверждающим факт допуска ФИО3 к работе у ИП ФИО1 и осуществления истцом трудовой деятельности.

Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования о взыскании с ответчиков в пользу истца компенсации за время вынужденного прогула, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации за ежегодный оплачиваемый отпуск, компенсации при увольнении (выходного пособия) и компенсации за задержку заработной платы, правомерно исходил из сведений, представленных Территориальным органом Федеральной службы государственной статистики по Самарской области и расчетов истца, которые не были оспорены ответчиками.

Частично удовлетворяя исковые требования о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции, руководствуясь приведенными выше нормами Трудового кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о наличии оснований для взыскания указанной компенсации, поскольку неправомерными действиями ответчиков нарушены права истца, гарантированные трудовым законодательством.

Определяя размер подлежащей взысканию компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание конкретные обстоятельства дела, характер допущенных работодателями нарушений трудовых прав истца, значимость нарушенного права, степень вины ответчиков, степень причиненных истцу нравственных страданий, а также учел требования разумности и справедливости.

Суд первой инстанции восстановил ФИО3 предусмотренный частью 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации срок обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, признав уважительными причинами пропуска срока обстоятельства того, что в период с 1 февраля 2022 года – с момента прекращения с истцом трудовых отношений, когда ФИО3 стало известно о нарушении своих трудовых прав, до дня подачи искового заявления в суд – 13 сентября 2022 года истцом предпринимались меры по восстановлению нарушенных трудовых прав путем обращения в Государственную инспекцию труда Ульяновской области, в период с 10 января 2022 года по 8 июня 2022 года ФИО3 была нетрудоспособна в связи с беременностью и рождением сына ДД.ММ.ГГГГ года.

С приведенными выше выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием согласился суд апелляционной инстанции.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы ответчиков о том, что о нарушенном праве ФИО3 было известно с начала трудоустройства с 17 января 2020 года, судебная коллегия по гражданским делам Самарского областного суда сослалась на указанные выше выводы Железнодорожного районного суда г. Самары, признав их обоснованными.

Кроме того, суд апелляционной инстанции, руководствуясь частью 1 статьи 68 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, указал, что в ходе судебного разбирательства установлен факт допуска ответчиками ИП ФИО1 и ИП ФИО2 работника ФИО3 к выполнению трудовой деятельности в должности главного бухгалтера, который бесспорно свидетельствует о наличии трудовых правоотношений между ними, которые не были должным образом оформлены работодателем.

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции находит правильным применение судами первой и апелляционной инстанций требований статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации и не усматривает оснований для отмены судебных постановлений по доводам кассационной жалобы.

Вопреки доводам кассационной жалобы, суды первой и апелляционной инстанций при рассмотрении заявления ответчиков о применении последствий пропуска работником срока обращения в суд с иском за разрешением индивидуального трудового спора, верно трактуя и применяя положения статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации, правильно установили все юридически значимые обстоятельства, связанные с причинами пропуска ФИО3 установленного срока. Приходя к выводу о наличии обстоятельств, свидетельствующих об уважительности причин пропуска срока, установленного частью 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции, руководствуясь положениями части 5 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации, принял обоснованное решение о восстановлении пропущенного срока.

Перечень уважительных причин, при наличии которых пропущенный срок обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора может быть восстановлен судом, законом не установлен, приведенные в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» (пункт 5), от 29 мая 2018 года № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей – физических лиц и у работодателей – субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» (пункт 16) перечни уважительных причин пропуска срока обращения в суд исчерпывающим не является. Определение уважительности причин пропуска срока осуществляется судом с учетом совокупности доказательств, свидетельствующих о причинах, не позволивших работнику своевременно обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора.

Допущенное ответчиками нарушение трудовых прав истца носило длящийся характер, поскольку существовали фактические трудовые отношения между ИП ФИО1 и ФИО3 в период с 15 января 2020 года до 14 апреля 2022 года, а затем между ИП ФИО2 и ФИО3 в период с 15 мая 2020 года до 13 мая 2022 года, вследствие чего у работника имелись правомерные ожидания, что его права будут восстановлены во внесудебном порядке в период фактических трудовых отношений с ответчиками, путем издания ответчиками распоряжения (приказа) о приеме на работу в должности главного бухгалтера и осуществлении выплат денежных средств в соответствии с требованиями трудового законодательства.

После прекращения со ФИО3 фактических трудовых отношений, как верно указано судами первой и апелляционной инстанций, истцом предпринимались меры по восстановлению нарушенных трудовых прав во внесудебном порядке путем обращения в Государственную инспекцию труда Ульяновской области. Также правомерно признана уважительной причиной пропуска срока – период нетрудоспособности ФИО3 с 10 января 2022 года по 8 июня 2022 года ФИО3 по беременности и родам.

Согласно части 1 статьи 14 Трудового кодекса Российской Федерации течение сроков, с которыми настоящий Кодекс связывает возникновение трудовых прав и обязанностей, начинается с календарной даты, которой определено начало возникновения указанных прав и обязанностей.

Как видно из материалов дела, отношения между истцом и ответчиками приобрели статус трудовых после установления их таковыми в судебном порядке, что следует из состоявшихся по делу судебных постановлений.

После установления наличия трудовых отношений между сторонами, они подлежат оформлению в установленном трудовым законодательством порядке, а также после признания их таковыми у истца возникает право требовать распространения норм трудового законодательства на имевшие место трудовые правоотношения, и в частности, требовать взыскания задолженности по заработной плате, компенсации за неиспользованный отпуск при увольнении и предъявлять другие требования, связанные с трудовыми правоотношениями.

С учетом положений части 1 статьи 14 Трудового кодекса Российской Федерации и фактического наличия трудовых правоотношений между сторонами, судами верно указано, что о нарушении своего права со стороны работодателя истец узнала после того, как ответчики фактически прекратили с ней трудовые правоотношения с 1 февраля 2022 года не представив надлежащим образом оформленные документы о ее работе у ответчика. До указанной даты истец была вправе рассчитывать на такое надлежащее оформление трудовых правоотношений, поскольку обязанность по их оформлению лежит на ответчиках в соответствии с положениями трудового законодательства, а занимаемая истцом должность выполнения указанных обязанностей не предусматривает.

В отношении периода с 1 февраля 2022 года по дату фактического обращения с настоящим иском в суд как установлено по делу у истца имелись уважительные причины, препятствовавшие его обращению в суд с настоящим иском, в связи с чем срок, установленный статьей 392 правомерно ими восстановлен.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения (абзацу седьмому статьи 2, статьям 15, 16, абзацу пятому части 1 статьи 21, абзацам второму и седьмому части 2 статьи 22, статье 56, абзацу пятому части 2 статьи 57, части 1 статьи 61, статьям 67, 68, пунктам 1 и 2 части 1 статьи 81, статьям 127, 129, частям 1 и 2 статьи 135, части 1 статьи 136, статье 166, частям 1 и 2 статьи 178, статье 188, статьям 236, 237, частям 1 и 4 статьи 261, статье 392 Трудового кодекса Российской Федерации, пункту 1 части 1 статьи 419 Налогового кодекса Российской Федерации, статьям 151 и 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации), правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в пункте 3 определения от 19 мая 2009 года № 597-О-О, разъяснениям, изложенным в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» (пункт 5, абзац второй пункта 12), от 29 мая 2018 года № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей – физических лиц и у работодателей – субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям» (пункт 23), от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», и обстоятельствам данного гражданского дела.

Приведенные в кассационной жалобе доводы проверены в полном объеме и признаются судебной коллегией суда кассационной инстанции необоснованными, так как своего правового и документального обоснования в материалах дела не нашли, выводов судов первой и апелляционной инстанций не опровергли.

Доводы кассационной жалобы об отсутствии правовых оснований для восстановления ФИО3 срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора, предусмотренного частью 1 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации, и удовлетворения исковых требований, основаны на неверном, ошибочном толковании норм материального права, а потому не влекут отмену обжалуемых судебных постановлений. Более того, данные доводы приводились заявителем ранее, являлись предметом исследования судов предыдущих инстанций, были обоснованно отклонены по мотивам, изложенным в судебных постановлениях.

Вопреки доводам кассационной жалобы, из материалов дела следует, что в соответствии со статьями 12, 56, 57, 59 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суды правильно установили обстоятельства, имеющие значение для дела, всесторонне, полно и объективно исследовали представленные сторонами по делу доказательства, дали им надлежащую правовую оценку с точки зрения относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности и достаточности доказательств в их совокупности, отразив результаты их оценки в судебных актах.

Несогласие ответчиков с толкованием судами норм материального права, подлежащих применению к спорным правоотношениям, а также с оценкой представленных по делу доказательств, к чему сводятся приведенные в кассационной жалобе доводы, не может являться основанием для отмены правильных по существу судебных постановлений.

При рассмотрении настоящего гражданского дела судами первой и апелляционной инстанций не допущено нарушений и неправильного применения норм процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильных судебных постановлений, а также нарушений, предусмотренных частью 4 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, влекущих безусловную отмену судебных постановлений.

Иные доводы кассационной жалобы приводились заявителями ранее, являлись предметом исследования судов предыдущих инстанций, были обоснованно отклонены по мотивам, изложенным в судебных постановлениях, по существу направлены на иную оценку представленных сторонами доказательств и иное толкование норм материального и процессуального права.

Кассационная инстанция при проверке законности судебных постановлений нижестоящих судов не вправе входить в обсуждение фактической стороны дела. Исследование и оценка представленных лицами, участвующими в деле, доказательств в подтверждение своих доводов и возражений, установление обстоятельств, на которых основаны изложенные в судебных постановлениях выводы, отнесены законом к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций.

Кассационная жалоба не содержит указаний на обстоятельства, которые не были учтены судами и не получили правовую оценку.

При таких данных судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений по доводам кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Железнодорожного районного суда г. Самары от 16 марта 2023 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 8 августа 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО1 и индивидуального предпринимателя ФИО2 – без удовлетворения.

Председательствующий А.Д. Кириченко

Судьи Н.В. Бросова

И.И. Петрова