Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по кассационной жалобе ФИО1 на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 20 октября 2021 года по делу №2-138/2021 по иску финансового управляющего ФИО2 - ФИО3 к ФИО1 и ФИО4 о признании сделки недействительной, признании имущества совместной собственностью, истребовании имущества в совместную собственность с целью пополнения конкурсной массы, взыскании доходов от использования имущества.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Рогачевой В.В., объяснения ответчика ФИО4, поддержавшего доводы жалобы, ФИО5 - представителя финансового управляющего ФИО3 (действующей на основании доверенности №01/2021 от 19.03.2022 сроком на один год), полагавшей, что отсутствуют основания для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Финансовый управляющий ФИО2 - ФИО3 25 сентября 2020 года обратился в суд с требованиями, уточненными в ходе судебного разбирательства (т.3, л.д.24-28):

- о признании недействительным договора купли-продажи от 07.09.2018, заключенного между продавцом ФИО1 и покупателем ФИО4 в отношении 7/10 долей в праве собственности на нежилое помещение с кадастровым номером №, расположенное по адресу: , по цене 4.100.000 руб.,

- о признании 7/10 долей в праве собственности на указанное выше нежилое помещение общей собственностью ФИО2 и ФИО1 в равных долях,

- об истребовании указанной доли в праве собственности на нежилое помещение у ФИО4 и о её возвращении в общую совместную собственность ФИО2 и ФИО1 с целью пополнения конкурсной массы и последующего удовлетворения требований конкурсных кредиторов должника ФИО2,

- о взыскании с ФИО4 «в общую совместную собственность ФИО2 и ФИО1» дохода от использования спорного имущества в размере 84.000 руб.

Истец указал, что решением Арбитражного суда Калининградской области от 23.01.2018 по делу А21-3423/2017 ФИО2 признан банкротом и в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина, ФИО3 утвержден финансовым управляющим.

23.04.1983 между ФИО2 и ФИО1 (прежняя фамилия ФИО6) был заключен брак.

19.04.2016 между ФИО2 и ФИО1 был заключен брачный договор, по условиям которого ФИО1 были переданы в том числе 7/10 долей в праве собственности на спорное нежилое помещение.

07.09.2018 был между ФИО1 и ФИО4 был заключен договор купли-продажи в отношении указанной доли в праве собственности на нежилое помещение по цене 4.100.000 руб.

По мнению финансового управляющего, поскольку конкурсные кредиторы ФИО2 не были уведомлены о заключении брачного договора, то, независимо от его условий, отчужденное имущество должно считаться общим совместным имуществом супругов, а ФИО1 не имела права его отчуждать, не получив согласия финансового управляющего (п.5 ст.213.25 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»); сделка, совершенная в нарушение указанного ограничения, является ничтожной в силу положений ст.173.1 ГК РФ (недействительность сделки, совершенной без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления).

Финансовый управляющий также указал на признаки мнимости сделки, её безвозмездности и недобросовестности ФИО4 при приобретении имущества, поскольку доказательств производства оплаты у ФИО4 и ФИО1 не имеется, о недобросовестности приобретателя свидетельствуют данные о знакомстве с должником и деловых связях между ними, ФИО4 также был осведомлен о возбуждении дела о банкротстве в отношении ФИО2, договор купли-продажи имущества заключен в период процедуры реализации имущества в отношении ФИО2 и после принятия арбитражным судом заявления о признании недействительным брачного договора.

До отчуждения доли в праве собственности на нежилое помещение его собственниками ФИО7 (арендодатель 1) и ФИО1 (арендодатель 2) был заключен с ООО «Вайс» (арендатором) договор аренды от 15.12.2017 в отношении этого помещения, на период с 28.12.2017 по 15.12.2022, предусматривающий внесение арендатором арендной платы в размере 5.000 руб. ежемесячно. В ЕГРН внесена запись о наличии обременения в виде права аренды. ФИО4 является собственником указанного помещения с 15.09.2018 по настоящее время и за этот период извлёк доход из такого его использования в размере 3.500 руб. за каждый календарный месяц, всего 84.000 руб.; эта сумма подлежит взысканию с него (для включения в состав имущества должника и удовлетворения требований кредиторов).

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ФИО2, ООО «Вайс», ФИО7, реестровые кредиторы: ПАО «Банк Санкт-Петербург», ФНС России в лице МИФНС №8 по г. Калининграду и ФИО8

Решением Московского районного суда г. Калининграда от 16 апреля 2021 г. в удовлетворении требований финансового управляющего было отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 20 октября 2021 г., принятым по апелляционной жалобе истца, решение суда первой инстанции отменено и принято новое решение: в порядке частичного удовлетворения требований финансового управляющего ФИО3 постановлено истребовать из незаконного владения ФИО4 7/10 долей в праве собственности на нежилое помещение с кадастровым номером: №, расположенное по адресу: , в собственность ФИО1 для включения указанного имущества в конкурсную массу должника ФИО2 В удовлетворении иска в остальной части финансовому управляющему ФИО2 ФИО3 отказано.

В кассационной жалобе, направленной по почте 22 декабря 2022 г. и поступившей с делом в Третий кассационный суд общей юрисдикции 2 февраля 2022 г., ответчица ФИО1 просит об отмене апелляционного определения от 20 октября 2021 г. по настоящему делу, считая его не соответствующим нормам материального, а также процессуального права, основанным на неверной правовой оценке фактических обстоятельств, установленных судами, и не учитывающим преюдициальное значение судебных постановлений, принятых по другим спорам с участием тех же лиц, в рамках которых исследовались те же обстоятельства.

Согласно доводам жалобы виндикационный иск финансового управляющего мог быть удовлетворен лишь при условии признания недействительным брачного договора как первой сделки, по которой имущество выбыло у должника, при этом судом апелляционной не учтено, что в рамках дела о банкротстве постановлением Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.08.2020 в признании брачного договора недействительным отказано; также не учтено преюдициальное значение постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.08.2020, которым было отказано в признании недействительным договора купли-продажи между ФИО1 и ФИО4

Податель кассационной жалобы, кроме того, указывает, что ранее при обращении взыскания на имущество должника в рамках дела о банкротстве применялись условия брачного договора, в связи с чем ФИО1 была устранена от участия в процедуре реализации имущества, оставленного по брачному договору ФИО2, и в распределении вырученных денежных средств, при этом обязательства поручителя были созданы ФИО2 не в интересах семьи и без согласия ФИО1

ФИО1 также считает ошибочным вывод суда о том, что брачный договор был заключен при наличии у ФИО2 неисполненных обязательств перед кредитором, поскольку на момент его заключения отсутствовало нарушение обязательства со стороны основного заемщика, а соответственно, не возникло и денежное обязательство поручителя.

Ссылаясь на то, что финансовый управляющий был осведомлен о заключении договора купли-продажи не позднее чем с июля 2019 г., а в суд с настоящим иском обратился в сентябре 2020 г., податель кассационной жалобы настаивает на необходимости применения к его требованию годичного срока исковой давности, предусмотренного пунктом 2 ст.181 ГК РФ, о чем было заявлено в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции.

В возражениях на кассационную жалобу финансовый управляющий ФИО3 просит оставить обжалуемое судебное постановление без изменения.

В отзыве на кассационную жалобу ответчик ФИО4 поддерживает доводы жалобы ФИО1 и просит её удовлетворить.

Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие ответчицы ФИО1, а также третьих лиц ФИО2, ООО «Вайс», ФИО7, ПАО «Банк Санкт-Петербург», ФНС России в лице МИФНС №8 по г. Калининграду и ФИО8, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания суда кассационной инстанции.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений, судебная коллегия приходит к выводу о её удовлетворении, об отмене апелляционного определения по настоящему делу с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела и выразились в следующем.

Как установлено судами, ФИО2 и ФИО1 состоят в браке с 23.04.1983.

19.04.2016 ФИО2 и ФИО1 заключили брачный договор, удостоверенный нотариусом Калининградского городского нотариального округа Троцко Т.А. (т.1, л.д.14-19), в соответствии с условиями которого стороны договорились, что во время брака и в случае его расторжения единоличной собственностью ФИО1 будет являться, в частности, приобретенные на имя ФИО2 по договору купли-продажи от 23.12.1993 7/10 долей в праве общей долевой собственности на нежилое помещение с кадастровым номером №, расположенное по адресу: .

В силу других условий брачного договора в собственность ФИО1 были переданы также нежилое помещение и квартира, расположенные по другим адресам в г.Калининграде; ФИО2 было выделено имущество в виде долей в размере 50% в уставном капитале предприятий ООО «Феникс», ООО «Мебельных дел мастера», ООО «Мебель-КВИК», ООО «Новелла», а также доходов от деятельности предприятий; предусмотрено, что банковские вклады, сделанные супругами во время брака, и проценты по ним являются во время брака и в случае его расторжения собственностью того из супругов, на имя которого они сделаны.

Право собственности ФИО1 на нежилое помещение по указанному выше адресу в объеме 7/10 долей было зарегистрировано Управлением Росреестра по Калининградской области 12.05.2016.

Определением Арбитражного суда Калининградской области от 20.06.2017 по делу №А21-3423/2017 в отношении ФИО2 была введена процедура банкротства - реструктуризация долгов гражданина (т.2, л.д.202-204).

В реестр требований кредиторов должника ФИО2 включено, в частности, требование ПАО «Банк «Санкт-Петербург» на сумму 29.929.881 руб. 03 коп., основанное на обязательствах ФИО2 как поручителя по заключенным с банком договорам поручительства: №826-2013/П1 от 20.06.2013, №212-2014/П1 от 21.02.2014, №1314-2014/П1 от 19.09.2014, №7500-15-002541/П1 от 07.12.2015, №7500-15-001668/П1 от 14.10.2015 и №7500-16-001011/П1 от 07.04.2016, в обеспечение обязательств заемщика по договорам о предоставлении кредитной линии №826-2013 от 20.06.2013, №212-2014 от 21.02.2014, №1314-2014 от 19.09.2014, кредитным договорам <***> от 07.12.2015, №7500-15-001668 от 14.10.2015 и №7500-16-001011 от 07.04.2016 (определение Арбитражного суда Калининградской области от 16.10.2017 - т.2, л.д. 205-206).

Решением Арбитражного суда Калининградской области от 23.01.2018 по делу №А21-3423/2017 ФИО2 признан банкротом и в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина; финансовым управляющим утвержден ФИО3 (т.1, л.д.20-23).

07.09.2018 ФИО1 (продавец) и ФИО4 (покупатель) заключили договор купли-продажи 7/10 долей в праве собственности на нежилое помещение с кадастровым номером №, расположенное по указанному выше адресу, по цене 4.100.000 руб. (т.1, л.д.35-38).

Право собственности ФИО4 на нежилое помещение (в соответствующей доле) на основании вышеназванного договора было зарегистрировано 15.09.2018 (т.1, л.д.28).

Ранее, 15.12.2017, между ФИО7 (арендодатель 1), ФИО1 (арендодатель 2) и ООО «Вайс» (арендатор) был заключен договор аренды в отношении нежилого помещения с кадастровым номером: № по адресу , на срок с 28.12.2017 г. по 15.12.2022, предусматривающий арендную плату в размере 5.000 руб. ежемесячно; в ЕГРН внесена запись о праве аренды.

Как указывалось истцом и было подтверждено ответчиками, после перехода права собственности к ФИО4 обязательство арендатора по оплате исполнялось в его пользу (т.1, л.д.39-42, т.4, л.д.76-122).

Из материалов дела также усматривается и отражено в судебных постановлениях, что ранее между сторонами имелись споры по требованиям финансового управляющего, направленным на включение 7/10 долей нежилого помещения в конкурсную массу, рассматривавшиеся в качестве обособленных споров в рамках дела о банкротстве.

Определением Арбитражного суда Калининградской области от 20.02.2019 по делу №А21-3423/2017, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.04.2019 и постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 23.09.2019, по ходатайству финансового управляющего было утверждено положение о порядке, сроках и условиях реализации имущества должника ФИО2, из которого было исключено имущество в виде 7/10 долей встроенного нежилого помещения с кадастровым номером №, расположенного по адресу: , по тем мотивам, что это помещение должнику не принадлежит, по условиям брачного договора передано ФИО1; суд кассационной инстанции дополнительно указал на наличие в суде первой инстанции двух обособленных споров по оспариванию соответствующих сделок, а также на возможность разрешения вопроса о передаче в конкурсную массу денежных средств, вырученных от продажи имущества (т.1, л.д.30-34, 208-211).

Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.08.2020 по тому же делу были отменены определение Арбитражного суда Калининградской области от 04.10.2018 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.12.2019 и отказано в удовлетворении требования финансового управляющего ФИО3 о признании брачного договора недействительным по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» для подозрительных сделок должника (т.2, л.д.212-215).

Как было указано в данном постановлении, законодательством о банкротстве установлены специальные основания для оспаривания сделки, совершенной должником-банкротом в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, отличные от оснований недействительности сделки, предусмотренных статьям 10 и 168 ГК РФ, при этом финансовый управляющий ФИО3 на обстоятельства, выходящие за пределы признаков подозрительной сделки, не ссылался, однако, утверждая о неравноценном встречном предоставлении должнику в результате заключения брачного договора, сведения о рыночной стоимости 50% долей участия в уставных капиталах ООО «Феникс», ООО «Мебельных дел мастер», ООО «Мебель-Квик», ООО «Новелла» по состоянию на 19.04.2016 не представил; кроме того, к его требованию по заявлению ФИО1 подлежала применению исковая давность (специальный срок исковой давности, установленный пунктом 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве).

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.08.2020 по тому же делу, оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 07.12.2020, было отменено определение Арбитражного суда Калининградской области от 18.03.2020 и отказано в удовлетворении заявления финансового управляющего о признании недействительным договора купли-продажи от 07.09.2018 между ФИО1 и ФИО4 (т.1, л.д.197-200).

При разрешении указанного спора арбитражный суд исходил из разъяснений, содержащихся в абзаце третьем пункта 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», согласно которым, если право на вещь, отчужденную должником по сделке, после совершения этой сделки было передано другой стороной сделки иному лицу по следующей сделке (например, по договору купли-продажи), то заявление об оспаривании первой сделки предъявляется по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к другой ее стороне. Если первая сделка будет признана недействительной, должник вправе истребовать спорную вещь у ее второго приобретателя только посредством предъявления к нему виндикационного иска вне рамок дела о банкротстве по правилам статей 301 и 302 ГК РФ. В случае подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, оспаривающее сделку лицо вправе по правилам статьи 130 АПК РФ соединить в одном заявлении, подаваемом в рамках дела о банкротстве, требования о признании сделки недействительной и о виндикации переданной по ней вещи; также возбужденное вне рамок дела о банкротстве тем же судом дело по иску о виндикации может быть объединено судом с рассмотрением заявления об оспаривании сделки - их объединенное рассмотрение осуществляется в рамках дела о банкротстве.

На основе данных разъяснений арбитражным апелляционным судом был сделан вывод о том, что оспариванию в деле о банкротстве ФИО2 подлежит сделка, по которой спорное имущество выбыло из собственности должника, – брачный договор от 19.04.2016, в соответствии с которым изменен законный режим общей совместной собственности супругов. Правом на подачу заявления об оспаривании последующей сделки по отчуждению доли в праве собственности на объект недвижимости финансовый управляющий не обладает. В сложившейся ситуации закон предоставляет финансовому управляющему право на виндикационный иск, а приобретателю – право на возражения, основанные на добросовестном приобретении имущества (статья 302 Гражданского кодекса Российской Федерации). Разрешение такого иска относится к компетенции суда общей юрисдикции (пункт 1 части 1 статьи 22 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Разрешая настоящий спор и отказывая в удовлетворении требований финансового управляющего ФИО3, суд первой инстанции исходил из того, что спорная доля в праве общей собственности на нежилое помещение не может признаваться общим имуществом супругов ФИО2 и ФИО1, поскольку в силу условий брачного договора, который не был признан недействительным, это имущество оно передано в собственность ФИО1, её право собственности было зарегистрировано в установленном порядке, в дальнейшем она осуществила отчуждение спорного имущества. ФИО4 спорное имущество приобретено добросовестно, возмездно, у собственника, т.е. у лица, имевшего право отчуждать это имущество; судом указано на отсутствие доказательств, свидетельствующих о том, что ФИО4 знал о правопритязаниях третьих лиц на приобретенное имущество.

Признавая данные выводы неправильными, суд апелляционной инстанции указал на положения пункта 7 статьи 213.26 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», согласно которому имущество гражданина, принадлежащее ему на праве общей собственности с супругом (бывшим супругом), подлежит реализации в деле о банкротстве гражданина по общим правилам, предусмотренным данной статьей.

Согласно выводам суда апелляционной инстанции, при рассмотрении спора судом первой инстанции не были учтены разъяснения, содержащиеся в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 №48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан».

Суд также привел в определении норму пункта 1 статьи 174.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (последствия совершения сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено).

Оценивая то обстоятельство, что финансовый управляющий в рамках дела о банкротстве ФИО2 оспаривал брачный договор от 19.04.2016 между ФИО2 и ФИО1, и в удовлетворении его требований было отказано (постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.08.2020 по делу №А21-3423/2017 – т.2, л.д.212-215), суд апелляционной инстанции указал, что, тем не менее, обязательства поручителя ФИО2 перед кредитором (Банком «Санкт-Петербург») возникли до заключения брачного договора, основав данный вывод на положениях ст.361 ГК РФ и на разъяснениях, содержащиеся в пункте 6 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 №63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве».

Судом также правомерно учтено, что соответствующий вывод относительно момента возникновения обязательств ФИО2 как поручителя содержался в постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 23.09.2019 по делу №А21-3423/2017, которым были оставлены без изменения определение Арбитражного суда Калининградской области от 20.02.2019 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.04.2019 по вопросу об утверждении положения о порядке, сроках и условиях реализации имущества должника ФИО2 - т.1, л.д.33).

По смыслу выводов суда апелляционной инстанции, поскольку обязательства по договору поручительства возникли у ФИО2 ранее заключения брачного договора, это образует основание для применения нормы пункта 1 ст.46 Семейного кодекса Российской Федерации, исходя из которой условия брачного договора не должны учитываться при удовлетворении требований кредитора за счет общего имущества супругов.

Судом апелляционной инстанции также учтено приведенное выше содержание судебного постановления арбитражного суда апелляционной инстанции по заявлению финансового управляющего ФИО3 в рамках дела о банкротстве ФИО2 об оспаривании договора купли-продажи от 07.09.2018 между ФИО1 и ФИО4 (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.08.2020 по делу №А21-3423-13/2017 – т.1, л.д.197-200), основанного на том, что финансовый управляющий, не обладая правом оспаривать договор купли-продажи от 07.09.2018, вправе заявлять виндикационное требование в отношении отчужденного имущества.

На этом основании в апелляционном определении сделан вывод о том, что в настоящем деле подлежит рассмотрению требование финансового управляющего об истребовании имущества из чужого незаконного владения, требования о признании сделки недействительной заявлены излишне.

В связи с этим суд апелляционной инстанции, исходя из правового режима спорной доли в праве собственности на нежилое помещение как относящейся к общему имуществу супругов и подлежащей включению в конкурсную массу, оценил условия для его истребования из владения ФИО4, вытекающие из статей 301 и 302 ГК РФ, придя к выводу о том, что данное лицо не может быть признано добросовестным, а также отсутствует возмездность сделки, по которой к нему перешло имущество.

В обоснование вывода о недобросовестности ФИО4 суд указал на то, что к моменту совершения оспариваемой сделки в отношении должника были введены процедуры банкротства, и учел разъяснения, содержащиеся в пункте 7 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», согласно которым после опубликования сведений о признании должника банкротом и введения в отношении его имущества процедуры реализации надлежит исходить из следующего: если не доказано иное, любое лицо должно было знать о том, что введена соответствующая процедура банкротства.

Согласно выводам суда, при проявлении необходимой степени разумности и осмотрительности ФИО4 имел возможность установить обстоятельства, исключающие возможность совершения такой сделки, свидетельствующие о ее противоправной цели; мог установить факт отнесения объекта к совместной собственности супругов К-вых, исходя из даты его приобретения, и факт введения в отношении должника процедуры банкротства виду его неплатежеспособности, учитывая дату опубликования в общедоступных источниках информации сети Интернет, в том числе, на сайте Арбитражного суда Калининградской области, сведений о признании должника банкротом и введения в отношении него процедуры реализации имущества гражданина.

Судом также признано установленным, что ФИО4 знаком с семьей К-вых, их связывали доверительные отношения, т.е. является заинтересованным по отношению к должнику лицом.

В обоснование вывода о том, что сделка по отчуждению спорного имущества носила безвозмездный характер, суд указал, что по условиям договора купли-продажи доли нежилого помещения между ФИО1 и ФИО4 цена договора составила 4.100.000 руб., расчет между сторонами произведен до подписания договора (п. 4.2 договора), однако в материалах дела отсутствуют какие-либо относимые и допустимые доказательства, подтверждающие оплату покупателем продавцу продажной стоимости имущества. Такими доказательствами не могут являться выписка из Сбербанка о наличии денежных средств на счете ФИО4 в размере 2.190.000 руб., а также выписка о движении денежных средств по счету ООО «Газ Строй» (ИНН <***>), в котором ФИО4 является единственным учредителем, поскольку эти данные сами по себе не подтверждают, что находящиеся на счете ответчика и юридического лица денежные средства были направлены ФИО4 на оплату договора купли-продажи от 07.09.2018, как и сведения о том, что в июле 2018 г. он частями снял со своего счета 2.190.000 руб., к тому же такой суммы было недостаточно для оплаты по договору купли-продажи.

Кроме того, суд признал не доказанным фактическое вступление ФИО9 во владение приобретенным нежилым помещением, а также получение им оплаты по договору аренды, в связи с чем не усмотрел оснований для удовлетворения требования финансового управляющего о взыскании с ФИО4 доходов от использования спорного имущества.

Судом также указано на недобросовестность ФИО1, которая на дату совершения сделки была осведомлена о фактах неплатежеспособности и недостаточности имущества должника (супруга), а также об ущемлении интересов кредиторов должника ее совершением, учитывая период совершения данной сделки (после признания должника банкротом и введения в отношении него процедуры реализации), а также участие ФИО1 в рассмотрении обособленных споров в рамках дела о банкротстве должника.

Оценивая заявление ответчика ФИО1 о пропуске финансовым управляющим годичного срока исковой давности, суд исходил из того, что такой сокращенный срок установлен только для оспаривания сделки по специальным основаниям, предусмотренным главой III.1 Закона о банкротстве, в то время как в данном случае действует трехлетний срок исковой давности (предусмотренный пунктом 1 ст. 181 ГК РФ для ничтожных сделок), о чем разъяснено в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)».

Приведенные суждения суд кассационной инстанции находит частично не соответствующими нормам материального права, основанными на неполном исследовании юридически значимых обстоятельств и содержания судебных постановлений, принятых в рамках дела о банкротстве ФИО2, а также данных о предъявлении иных требований финансовым управляющим.

Действительно, согласно пункту 1 ст.46 Семейного кодекса Российской Федерации супруг обязан уведомлять своего кредитора (кредиторов) о заключении, об изменении или о расторжении брачного договора. При невыполнении этой обязанности супруг отвечает по своим обязательствам независимо от содержания брачного договора.

На этом положении закона основаны разъяснения, содержащиеся в абзаце третьем пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 №48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан», согласно которым, если во внесудебном порядке осуществлены раздел имущества, определение долей супругов в общем имуществе, кредиторы, обязательства перед которыми возникли до такого раздела имущества, определения долей и переоформления прав на имущество в публичном реестре (пункт 6 статьи 8.1 ГК РФ), изменением режима имущества супругов юридически не связаны (статья 5, пункт 1 статьи 46 СК РФ). В силу пункта 7 статьи 213.26 Закона о банкротстве это означает, что как имущество должника, так и перешедшее вследствие раздела супругу общее имущество включаются в конкурсную массу должника. Включенное таким образом в конкурсную массу общее имущество подлежит реализации финансовым управляющим в общем порядке с дальнейшей выплатой супругу должника части выручки, полученной от реализации общего имущества. Требования кредиторов, которым могут быть противопоставлены раздел имущества, определение долей супругов (бывших супругов), удовлетворяются с учетом условий соглашения о разделе имущества, определения долей.

Согласно пункту 7 ст.213.26 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» имущество гражданина, принадлежащее ему на праве общей собственности с супругом (бывшим супругом), подлежит реализации в деле о банкротстве гражданина по общим правилам, предусмотренным настоящей статьей. В таких случаях супруг (бывший супруг) вправе участвовать в деле о банкротстве гражданина при решении вопросов, связанных с реализацией общего имущества. В конкурсную массу включается часть средств от реализации общего имущества супругов (бывших супругов), соответствующая доле гражданина в таком имуществе, остальная часть этих средств выплачивается супругу (бывшему супругу). Если при этом у супругов имеются общие обязательства (в том числе при наличии солидарных обязательств либо предоставлении одним супругом за другого поручительства или залога), причитающаяся супругу (бывшему супругу) часть выручки выплачивается после выплаты за счет денег супруга (бывшего супруга) по этим общим обязательствам.

Как разъяснено в абзацах четвертом и пятом пункта 9 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 №48, по смыслу пункта 7 статьи 213.26 Закона о банкротстве для включения в конкурсную массу общего имущества, перешедшего супругу должника по результатам изменения режима собственности внесудебным соглашением о разделе имущества, последний обязан передать все полученное им общее имущество финансовому управляющему должником. При уклонении супруга от передачи полученного финансовый управляющий вправе требовать отобрания этого имущества у супруга применительно к правилам пункта 3 статьи 308.3 ГК РФ. Соответствующее требование рассматривается в деле о банкротстве должника. В случае отчуждения супругом имущества, подлежащего передаче финансовому управляющему, он обязан передать в конкурсную массу денежные средства в сумме, эквивалентной полной стоимости данного имущества (если в реестр требований кредиторов должника включены, помимо прочего, общие долги супругов), или в сумме, превышающей то, что причиталось супругу до изменения режима собственности (если в реестр требований кредиторов включены только личные долги самого должника). При этом полученные от супруга денежные средства, оставшиеся после погашения требований кредиторов в соответствии с пунктом 6 настоящего постановления, подлежат возврату супругу. Само по себе наличие у финансового управляющего права на предъявление супругу указанного денежного требования не препятствует подаче иска об истребовании из чужого владения третьего лица имущества, подлежавшего передаче арбитражному управляющему. Такой иск следует разрешать по правилам статей 301 и 302 ГК РФ.

Согласно тому же пункту постановления приведенные в нем разъяснения подлежат применению и при изменении законного режима имущества супругов брачным договором.

Таким образом, исходя из приведенных разъяснений, финансовый управляющий, как третье лицо, не участвовавшее в сделке и выступающее в интересах кредиторов должника, вправе требовать возврата отчужденного имущества в конкурсную массу не в порядке применения последствий недействительности сделки, совершенной в отношении такого имущества (статус которого определяется независимо от содержания брачного договора или соглашения о разделе имущества), а путем предъявления виндикационного иска.

Однако эти разъяснения, как и суждения, содержащиеся в постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.08.2020 по делу о банкротстве ФИО2 (в обоснование отказа в признании недействительным договора купли-продажи от 07.09.2018 между ФИО1 и ФИО4), неправильно оценены в апелляционном определении по настоящему делу как позволяющие финансовому управляющему требовать возврата отчужденного имущества из незаконного владения последующего приобретателя независимо от установления того, действительно ли брачный договор и договор купли-продажи заключены в ущерб интересам кредиторов.

В силу пункта 1 статьи 213.1 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные главой X, регулируются главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI этого Закона.

По общему правилу, установленному пунктом 1 ст.61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в этом Федеральном законе.

Из других положений Главы III.1 Закона о банкротстве следует, что общим условием удовлетворения требования о признании сделки должника недействительной является причинение в результате её совершения вреда имущественным правам кредиторов, в том числе в форме оказания предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами, либо наличие иных признаков злоупотребления правом со стороны лица, совершившего сделку.

С этим связано положение ст.61.7 того же Закона, согласно которому арбитражный суд может отказать в признании сделки недействительной в случае, если стоимость имущества, приобретенного должником в результате оспариваемой сделки, превышает стоимость того, что может быть возвращено в конкурсную массу в результате оспаривания сделки, или если приобретатель по недействительной сделке вернул все исполненное в конкурсную массу.

На это же указывают и разъяснения, содержащиеся в пункте 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 №32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», согласно которым, исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам. Исковая давность по такому требованию в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.

При этом, как разъяснено в пункте 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3 (которые согласно тому же пункту влекут оспоримость, а не ничтожность соответствующих сделок), само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В соответствии с частью первой статьи 3 Федерального конституционного закона от 04.06.2014 №8-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и статью 2 Федерального конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации» разъяснения по вопросам судебной практики применения законов и иных нормативных правовых актов арбитражными судами, данные Пленумом ВАС РФ, сохраняют свою силу до принятия соответствующих решений Пленумом Верховного Суда РФ.

Из приведенных норм и разъяснений следует, что в случае совершения сделки по распоряжению имуществом самим должником она может быть признана недействительной по какому-либо предусмотренному законом основанию, в том числе связанному со злоупотреблением правом или нарушением установленных законом запретов и ограничений.

Разъяснения, содержащиеся в абзаце третьем пункта 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63, на которых было основано постановление арбитражного апелляционного суда от 27.08.2020, также указывают на то, что в случае отчуждения имущества должником условием истребования спорной вещи у ее последующего приобретателя посредством предъявления к нему виндикационного иска является признание недействительной первой сделки.

Вместе с тем не имеется оснований для иного подхода к требованиям, направленным на возвращение в конкурсную массу имущества, относящегося к общей собственности супругов и отчужденного супругом должника, независимо от того, что, как правильно указано в апелляционном определении, ввиду заключения брачного договора после возникновения обязательств ФИО10 как поручителя содержание брачного договора не может влиять на условия ответственности перед кредитором и на возможность обращения взыскания на общее имущество супругов для удовлетворения требований последнего, что следует из приведенных выше разъяснений, содержащихся в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 №48.

Иной подход приводил бы к возможности истребования имущества от его приобретателя по требованию финансового управляющего должника по формальным основаниям, безотносительно к тому, были ли фактически нарушены законные интересы кредиторов в результате его отчуждения.

В связи с этим суду для правильного разрешения спора следовало установить, в чем выражается причинение ущерба имущественным интересам кредиторов или в чем состоят иные признаки злоупотребления правом при заключении брачного договора и договора купли-продажи, а также определить конкретное предусмотренное законом основание ничтожности договора купли-продажи.

Однако таких выводов в апелляционном определении не содержится.

Исходя из общих гражданско-правовых принципов добросовестности и недопустимости злоупотребления правом (пункты 3 и 4 ст.1, ст.10 ГК РФ), для удовлетворения требований финансового управляющего, направленных на возврат и включение в конкурсную массу имущества, перешедшего в распоряжение ФИО1 по условиям брачного договора и отчужденного ею, суду с целью обеспечения баланса прав и законных интересов, с одной стороны, кредиторов должника, а с другой стороны, приобретателя имущества, следовало дать оценку тем обстоятельствам, действительно ли стоимость иного имущества, оставшегося по условиям брачного договора в распоряжении должника, недостаточно для удовлетворения требований кредиторов, а также какова доля ФИО1 в этом имуществе.

Это было необходимо в том числе с учетом доводов ФИО1 об отсутствии нарушения интересов кредиторов вследствие заключения брачного договора и распоряжения переданным ей имуществом, а также о том, что при реализации имущества, которое по условиям брачного договора было оставлено ФИО2, она сама в силу этих условий была устранена от распределения вырученных денежных средств.

Действительно, исходя из положений ст.45 Семейного кодекса РФ и разъяснений, содержащихся в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 №48, при отсутствии оснований для признания обязательств ФИО10 общим долгом супругов ФИО1 имела право на супружескую долю в этом имуществе, а соответственно, и на участие в распределении средств от его реализации.

Однако имеющиеся в материалах дела доказательства, относящиеся к оценке имущества, являвшегося предметом брачного договора, судом апелляционной инстанции не исследовались и не оценивались, обстоятельства реализации иного имущества должника на обсуждение не ставились.

Более того, из материалов дела следует, что 14.12.2020 финансовый управляющий обратился в Арбитражный суд Калининградской области с заявлением о взыскании с ФИО1 в конкурсную массу денежных средств, полученных в результате отчуждения нежилого помещения (т.3, л.д.102-105), принятым к производству определением Арбитражного суда Калининградской области от 22.12.2020, однако судьба этого иска судом не выяснялась, хотя данное требование вступает в противоречие с требованием о возврате нежилого помещения в натуре, при его рассмотрении арбитражным судом могли быть установлены также обстоятельства, связанные с производством оплаты по договору купли-продажи.

То же относится к поданному в декабре 2020 г. в Арбитражный суд Калининградской области заявлению финансового управляющего о признании недействительным (ничтожным) договора купли-продажи от 07.09.2018 между ФИО1 и ФИО4, принятым к производству в рамках дела о банкротстве ФИО2 (т.2, л.д.228-231).

Судом апелляционной инстанции также не дано мотивированной оценки указанному истцом основанию его требования, а именно его ссылке на статью 173.1 ГК РФ, устанавливающую основания недействительности сделки, совершенной без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, а также не дано правовой оценки обстоятельствам дела с учетом процитированного в апелляционном определении положения ст.174.1 ГК РФ о последствиях совершения сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено.

Пунктом 5 статьи 213.25 Закона о банкротстве, на который ссылался финансовый управляющий в обоснование утверждения об отчуждении имущества должника без его согласия, предусмотрено, что с даты признания гражданина банкротом все права в отношении имущества, составляющего конкурсную массу, в том числе на распоряжение им, осуществляются только финансовым управляющим от имени гражданина и не могут осуществляться гражданином лично; сделки, совершенные гражданином лично (без участия финансового управляющего) в отношении имущества, составляющего конкурсную массу, ничтожны. Требования кредиторов по сделкам гражданина, совершенным им лично (без участия финансового управляющего), не подлежат удовлетворению за счет конкурсной массы.

Однако приведенные положения формально относятся только к имуществу, составляющему конкурсную массу, в то время как во включении спорной доли в праве собственности на нежилое помещение в конкурсную массу было отказано определением Арбитражного суда Калининградской области от 20.02.2019 по делу №А21-3423/2017, а кроме того, установленный этими положениями запрет адресован должнику, в то время как в настоящем деле имело место распоряжение супругой должника имуществом, переданным ей в силу условий брачного договора, в признании которого недействительным (по основаниям, установленным ст.61.2 Закона о банкротстве) отказано постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.08.2020 (т.2, л.д.212-215).

Содержание указанного постановления, которым признано недоказанным наличие у брачного договора признаков подозрительной сделки, влияло и на оценку того, действительно ли данная сделка и основанные на ней действия ФИО1 по отчуждению имущества привели к нарушению имущественных интересов кредиторов.

Иных суждений о том, что именно позволяет признать злоупотреблением правом действия ФИО1 по отчуждению имущества, независимо от её осведомленности о признании банкротом ФИО2, в апелляционном определении не содержится.

Доводы финансового управляющего о наличии признаков мнимости договора купли-продажи от 07.09.2018 между ФИО1 и ФИО4 какой-либо оценки в апелляционном определении не нашли, хотя включенные в это определение суждения о недоказанности вступления ФИО4 во владение спорным имуществом могут указывать в том числе на мнимость сделки.

С доводом кассационной жалобы о применимости в настоящем споре годичного срока исковой давности, установленного пунктом 2 ст.181 ГК РФ законом для оспоримых сделок, к числу которых относятся сделки, предусмотренные статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, согласиться нельзя, поскольку в силу изложенного выше требования финансового управляющего подлежали рассмотрению в качестве виндикационного иска, на который распространяется общий трехлетний срок исковой давности (п.42 постановления Пленума Верховного Суда РФ №10, Пленума ВАС РФ №22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»), а кроме того, они были обоснованы ссылкой на основания ничтожности, а не оспоримости договора купли-продажи. Однако это не опровергает иные изложенные выше основания для отмены судебного постановления.

Таким образом, выводы суда апелляционной инстанции следует признать основанными на неполном исследовании обстоятельств, имеющих юридическое значение, в связи с чем апелляционное определение подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390-390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 20 октября 2021 года отменить, дело направить на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

Председательствующий

Судьи