Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № по иску ФИО2 к ФИО1 о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки

по кассационной жалобе ФИО2 на решение Тимирязевского районного суда города Москвы от 18 декабря 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав доклад судьи ФИО11, объяснения ФИО2 и ее представителя адвоката ФИО5, поддержавших доводы кассационной жалобы, а также объяснения ФИО1, возражавшего против ее удовлетворения, судебная коллегия

установила:

07 октября 2019 года ФИО2 (действуя сначала от имени ФИО6, а после ее смерти, наступившей ДД.ММ.ГГГГ, - от своего имени) обратился в суд с иском к ФИО1 о признании недействительным договора пожизненной ренты в отношении жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес> и о возвращении спорной квартиры в собственность его подопечной.

В обоснование заявленных требований указано, что ФИО6 решением Преображенского районного суда города Москвы от 23 октября 2018 года признана недееспособной, а он, истец, 30 января 2019 года назначен ее опекуном.

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО6 и ФИО1 заключен договор пожизненной ренты, по условиям которого ФИО6 бесплатно передала принадлежащую ей на праве собственности квартиру в собственность ответчика в обмен на ежемесячное получение ренты в виде определенной денежной суммы в течение жизни.

Согласно пункту 5 Договора по соглашению сторон величина пожизненной ренты в расчете на месяц установлена в размере <данные изъяты> Размер пожизненной ренты, установленный договором, должен быть не менее установленной в соответствии с законодательством Российской Федерации величины прожиточного минимума на душу населения в городе Москве (который на момент заключения договора составлял <данные изъяты>. В случае, если величина прожиточного минимума превышает размер пожизненной ренты, он признается равным величине прожиточного минимума и подлежит увеличению с учетом роста соответствующей величины прожиточного минимума надушу населения.

Договор пожизненной ренты от 04 феврали 2015 года подлежит признанию недействительным, поскольку ФИО6 на момент совершения сделки было более 80 лет, с 2002 года она являлась инвалидом второй группы по общему заболеванию, вследствие чего нуждалась в посторонней помощи, заботе, квалифицированной медицинском обслуживании, дополнительном уходе и, в том числе, в помощи по хозяйству.

Ответчик ФИО1, являющийся соседом матери с 1983 года, в 2014 году убедил ее, что истец умер, после чего, воспользовавшись ее беспомощным состоянием, обещая заботиться и помогать ей по хозяйству, приносить продукты, готовить еду, оплачивать лечение и проявлять заботу во всем, убедил ее подписать оспариваемый договор, не содержащий условий о дополнительном уходе и помощи по хозяйству, содействии и обеспечении квалифицированной медицинской обслуживании, тогда как такие условия были оговорены ответчиком.

По утверждению истца, ФИО6 имела намерение заключить договор ренты с условием пожизненного содержания с иждивением, в котором остро нуждалась, однако в силу возраста, юридической неграмотности, физического и психического состояния здоровья и сложившихся обстоятельств при заключении спорного договора заблуждалась относительно природы сделки и была введена в заблуждение относительно ее условий ответчиком, которому доверяла.

Кроме того, оспариваемый договор не содержит важных и существенных условий: в нем, в частности, не предусмотрено, что плательщик ренты обязуется пожизненно сохранить за получателем ренты право безвозмездного пользования квартирой для его проживания, исключен первый взнос в размере до 1/3 стоимости недвижимости, а также отсутствует условие об обязательстве плательщика ренты оплатить все ритуальные и патронажные услуги после смерти получателя ренты.

Указано также, что ответчик на протяжении длительного времени не исполнял обязательства по договору, длительное время, примерно с весны 2015 года удерживал паспорт и сберегательную книжку матери у себя, ежемесячные платежи в размере 30000 рублей вносил не в полном объеме и нерегулярно.

Несмотря на то, что ФИО6 имела намерение передать в собственность ФИО7 принадлежащее ей на праве собственности жилое помещение, ее воля была направлена на заключение договора пожизненного содержания с иждивением, и она была уверена, что заключает именно этот договор, а не договор пожизненной ренты под выплату ренты, по условиям которого после передачи своего жилого помещения в собственность иного лица ей причиталась бы ежемесячная выплата денежных средств в размере 30000 рублей, в которых она не нуждалась.

ФИО1 иск не признал, пояснив, что ФИО6 при подписании договора была в ясном сознании, о чем свидетельствует справка из ПНД, перед заключением сделки она беседовала с нотариусом, ее желанием было получение ежемесячно денежных средств. Деньги ФИО6 он исправно платил, покупал ей продукты, возил в магазин, вызывал скорую помощь, ни одного пункта договора ренты он не нарушил. Истец же на протяжении длительного времени за матерью не ухаживал.

Решением Тимирязевского районного суда города Москвы от 18 декабря 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 14 декабря 2020 года, в удовлетворении приведенных исковых требований ФИО2 отказано.

В кассационной жалобе, поступившей во Второй кассационный суд общей юрисдикции 15 марта 2021 года, ФИО2 просит отменить принятые по делу судебные акты и без передачи дела на новое апелляционное рассмотрение удовлетворить заявленные им исковые требования.

В жалобе кассатор, ссылаясь на имеющиеся в деле доказательства, критикует выводы суда о недоказанности его утверждений о совершении оспариваемого договора ренты в противоречии с волеизъявлением ФИО6

Указано, в частности, что суд не дал надлежащей оценки намерению ФИО6 еще в 2016 году обратиться в суд с требованием о расторжении договора ренты (для чего ею была выдана доверенность на имя ФИО8), а также не оценил доводы истца о несоблюдении рентодателем ФИО1 условий договора, что, в свою очередь, выражалось в нерегулярном перечислении денежных средств на счет рентополучателя.

Кроме того, суд сделал такие выводы по существу спора, которые, по мнению кассатора, носят взаимоисключающий характер: с одной стороны, суд признал установленным, что ФИО6 в силу возраста и состояния здоровья нуждалась в посторонней помощи, с другой стороны, суд не принял данное обстоятельство во внимание при оценке способности последней в момент заключения договора ренты понимать значение своих действий и руководить ими, а также ясно понимать правовую природу заключаемой ею сделки.

Таким образом, по утверждению кассатора, результаты произведенной судом двух инстанций оценки доказательств не соответствуют требованиям процессуального закона.

Изучив материалы дела, проверив законность обжалуемых судебных актов по правилам статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия кассационного суда не находит предусмотренных законом оснований для ее удовлетворения.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального или процессуального права.

Таких нарушений при проверке доводов кассационной жалобы не установлено.

Отказ в удовлетворении заявленных ФИО2 исковых требований явился следствием непредставления им бесспорных доказательств в обоснование утверждений о том, что ФИО6, отчуждая свою квартиру ответчику по договору ренты, заблуждалась относительно его правовой природы, а также о том, что условия договора ренты ФИО1 надлежащим образом не исполнялись.

В приведенной ситуации суд правомерно руководствовался закрепленной в законе презумпцией действительности сделок, которая в отношении оспариваемого договора ФИО2 не опровергнута.

При этом утверждения истца о неспособности ФИО6 в силу возраста и состояния здоровья в момент заключения договора ренты понимать значение своих действий и руководить ими суд правомерно не стал оценивать повторно с учетом выводов, содержащихся в решении Тимирязевского районного суда города Москвы от 19 июля 2019 года об отказе ФИО2 в иске к ФИО1 о признании договора ренты недействительным, заявленном со ссылкой на статью 177 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Тот факт, что впоследствии указанное выше решение отменено определением судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 24 ноября 2020 года, никоим образом не порочит законность судебных актов, обжалуемых в рамках настоящего кассационного производства, поскольку по состоянию на дату разрешения районным судом вновь заявленных ФИО2 исковых требований это решение было вступившим в законную силу судебным актом, имевшим, в силу части 2 статьи 61 и части 2 статьи 209 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, преюдициальное значение для разрешения нового спора с участием тех же лиц.

Вместе с тем, поскольку решение Тимирязевского районного суда города Москвы от 19 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 12 ноября 2019 года отменены в кассационном порядке с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции для повторной проверки способности ФИО6 в момент сделки понимать значение своих действий и руководить ими, соответствующие доводы ФИО2 вправе приводить в ходе повторного рассмотрения этого гражданского дела, которое по состоянию на дату рассмотрения кассационной жалобы не рассмотрено.

Это, в свою очередь, свидетельствует об отсутствии такого обязательного условия для отмены обжалуемых судебных актов в кассационном порядке, как невозможность реализации прав кассатора иным легальным способом.

Разрешая заявленные требования, суд правильно определил характер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовал обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора, а представленные сторонами доказательства оценил по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Существенных нарушений процессуального закона, исходя из доводов кассационной жалобы и материалов гражданского дела, судом также не допущено.

При этом по смыслу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции, в силу своей компетенции, должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами первой и второй инстанций, тогда как правом переоценки доказательств он не наделен.

Признав, что ни один из доводов кассационной жалобы ФИО2 не свидетельствует о наличии нарушений, предусмотренных в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия кассационного суда не находит оснований для ее удовлетворения и пересмотра обжалуемых судебных актов.

Руководствуясь статьями 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

Решение Тимирязевского районного суда города Москвы от 18 декабря 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 14 декабря 2020 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО2– без удовлетворения.

ФИО9ФИО11

Судьи ФИО3

ФИО10