Гражданский кодекс часть 1

Рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении ФИО2, <данные изъяты>, обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

В производстве Туапсинского городского суда Краснодарского края находится уголовное дело по обвинению ФИО2 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Так, органами предварительного следствия ФИО2 обвиняется в том, что с 28 ноября 2014 года по 20 апреля 2015 года, работая ведущим специалистом по обслуживанию частных лиц специализированного дополнительного офиса № Открытого акционерного общества «Сбербанк России» (впоследствии переименованного в Публичное акционерное общество «Сбербанк России» на основании приказа № от 14 августа 2015 года, далее по тексту - дополнительный офис, банк), расположенного по адресу: <...>, на основании должностной инструкции, утверждённой руководителем внутреннего структурного подразделения № СФДО «Сбербанк России», то есть являясь лицом, наделённым административно-хозяйственными функциями в коммерческой организации, осуществляя функции должностного лица, ответственного за обеспечение сохранности банковских ценностей в хранилище ценностей, внутренних кассовых операций, привлечение денежных средств клиентов во вклады (до востребования и на определенный срок), находясь в помещении указанного дополнительного офиса, выполняя функции администратора смены автоматизированной системы операционного уровня, дополнительного контроля за операциями клиентов, последующего контроля документов по операциям, в проведении которых не участвовала, в период с 25 декабря 2014 года по 30 декабря 2014 года, точная дата в ходе предварительного и судебного следствия не установлена, приняла решение совершить мошенничество, то есть хищение денежных средств путем обмана с использованием служебного положения, в крупном размере, принадлежащих А., находящихся на расчетном счете №, открытом по договору от 23 декабря 2014 года на имя последней.

30 декабря 2014 года ФИО2, находясь на своем рабочем месте, реализуя свой преступный умысел, направленный на совершение мошенничества, осознавая противоправный характер своих действий, предвидя неизбежность наступления общественно-опасных последствий в виде причинения имущественного ущерба А. и, желая их наступления, сознательно приняла решение о совершении хищения денежных средств, принадлежащих последней, находящихся на ее банковском счете, и в 12 часов 30 минут посредством электронной программы, установленной на рабочем компьютере провела закрытие счета, открытого на имя А., и с целью сокрытия обстоятельств преступления расписалась от имени последней в расходном ордере.

После чего, ФИО2, руководствуясь корыстными побуждениями, преследуя цель извлечения материальной выгоды, с использованием своего служебного положения, предоставила ложную информацию Н., выполняющему функции операциониста, о намерениях клиента А. закрыть счет. В свою очередь, Н., находясь под действием обмана, выполнил указание ФИО2, поставив свою подпись в расходном кассовом ордере № от 30 декабря 2014 года в графе операциониста.

30 декабря 2014 года в 12 часов 32 минут ФИО2, являясь ведущим специалистом по обслуживанию частных лиц, подтвердила проведение операции по закрытию счета А.

В период с 12 часов 33 минут до 13 часов 30 минут, ФИО2, продолжая реализовывать свои преступные действия, в отсутствие контролера руководителя К., обманула стажера-кассира Р., неосведомлённого о её преступном умысле, который выполнял функции кассира, представила ему расходный кассовый ордер № от 30 декабря 2014 года, где путем подражания выполнила подпись от имени клиента А. и убедила его выдать в отсутствие клиента денежные средства в сумме 533 189,49 рублей, пояснив что последняя находится в операционном зале и ожидает получения от неё указанных денежных средств.

Стажер-кассир Р. будучи обманутым ФИО2 передал последней денежные средства со счета А. в сумме 533 189,49 рублей, получив которые, ФИО2 обратила в свою собственность, и распорядилась ими по собственному усмотрению, чем полностью реализовала свой преступный умысел, в результате чего причинила А. материальный ущерб на указанную сумму, то есть в крупном размере.

Таким образом, ФИО2 обвиняется в совершении мошенничества, то есть хищении чужого имущества путем обмана, с использованием своего служебного положения, в крупном размере.

Доказательствами, подтверждающими предъявленное ФИО2 обвинение, наряду с другими доказательствами в обвинительном заключении указаны: показания ФИО2, изложенные в протоколе допроса подозреваемой от 15.09.2016 года, протоколе дополнительного допроса подозреваемой от 24.09.2016 года, протоколе допроса обвиняемой от 26.09.2016 года, протокол явки с повинной от 15.09.2016 года, показания свидетелей Р., Н., изложенных в протоколах допроса от 25.04.2016 года, от 13.04.2016 года, соответственно.

В судебном заседании ФИО2, в присутствии защитника, виновной себя не признала, поскольку не совершала инкриминируемое ей деяние, от показаний, данных в ходе предварительного следствия и от явки с повинной отказалась, поскольку они ее даны в отсутствие адвоката, под принуждением со стороны сотрудников полиции, и она опасалась применения к ней меры пресечения в виде заключения под стражу.

При этом ФИО2 показала, что с 28.11.2014 года по 20.04.2015 года работала в дополнительном офисе № ОАО «Сбербанк России», расположенном по адресу <...>, в должности ведущего специалиста – наставника, после увольнения по собственному желанию, уехала на постоянное место жительства в г. Санкт – Петербург, где и узнала, что в отношении нее заведено уголовное дело по факту хищения денежных средств, в связи с чем в сопровождении сотрудников полиции приехала в г. Туапсе. В отделении полиции города Туапсе ей сообщили, что она подозревается в совершении мошеннических действий по факту хищения денежных средств со счета А., совершенных в период работы в ДО ОАО Сбербанк России, 30.12.2014 года. Однако, указала, что ей не было известно о данных обстоятельствах, в том числе А. не знает, и банковских операций со счетом последней не совершала, денежных средств, принадлежащих последней не получала, и не присваивала себе, с какими – либо просьбами по закрытию счета и выдаче денежных средств к Н. и Р. не обращалась, поскольку с денежными средствами в данный период времени не работала, в ее обязанности входило обучение стажеров. В отделении полиции сотрудники ОВД М. и следователь Е. сказали ей признать вину, иначе будет избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Поскольку она испугалась, и находилась в шоковом состоянии, то дала явку с повинной, которую написала фактически под диктовку, со слов сотрудника полиции, фамилию которого не знает, в присутствии М., где также дала объяснения. Вместе с этим, о том, что она не совершала преступление, сказала, назначенному ей адвокату Ш., который присутствовал при составлении явки с повинной, и сказал: «будем разбираться», и ушел. Потом была допрошена в качестве подозреваемой следователем Х., где дала показания аналогичные указанным в явке с повинной, которому побоялась сказать о том, что преступление не совершала. Назначенный ей адвокат Ш. при допросе не присутствовал, пришел в конце, прочитал протокол допроса. Через пару дней она обратилась с заявлением в Туапсинскую межрайонную прокуратуру, где указала, что вменяемое ей органами предварительного следствия преступление не совершала, и просила провести прокурорскую проверку. Однако после разговора с сотрудником полиции М., который узнал о написании нею заявления в прокуратуру, и сказал, что при таких обстоятельствах будет избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, она написала в прокуратуру заявление, согласно которому отказалась от первоначального заявления. Через два дня ее вызвал на допрос Х., где она ему сказала, что преступление не совершала, и денежные средства А. себе не присваивала. По данному факту он доложил руководству, и ей повторно сказали, что «если Вы меняете показания, то будет избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, и если будет установлена ее вина, то она будет сидеть по полной», предложили подумать. На следующий день, при дополнительном допросе вину во вменяемом преступлении признала, поскольку боялась избрания меры пресечения. Допрос происходил в отсутствие адвоката. При проверке показаний на месте, в присутствии адвоката С., двух понятых, следователя Х., оперуполномоченного М., также не заявляла о своей не виновности, поскольку боялась последнего и следователя Е., что они изменят ей меру пресечения. Назначенному адвокату С., до проверки показаний на месте, сообщила о своей не виновности. После ознакомления с материалами дела, поняла, что доказательств ее виновности нет, и повторно, 21.10.2016 года, написала заявление в Туапсинскую межрайонную прокуратуру, где изложила весь ход событий и указала о своей не виновности. При проведении следственных действий вину признавала, поскольку боялась избрания меры пресечения.

Также показала, что действительно, 30.12.2014 года находилась на рабочем месте, в ее обслуживании находилось два этажа, где она контролировала учеников, около 7 человек, в том числе Р. и Н., которые сами уже могли выполнять денежные операции, обслуживать частных физических лиц, в ее обязанности входило подтверждение операций, а также помощь в затруднительных ситуациях. Непосредственным руководителем являлась К. В указанный период времени Р. находился в кассе №, а Н. в кассе №, о чем ей стало известно из материалов дела, где они работали с частными лицами, осуществляли операции, связанные с денежными средствами.

Если из кассы Банка необходимо было выдать денежные средства до 15 000 рублей, то денежная сумма выдается сотрудником без привлечения дополнительного подтверждающего лица, если свыше 15 000 рублей, то необходимо подтверждение второго лица, которым она и являлась. В данном случае необходима роспись клиента, если крупная сумма, то роспись подтверждающего лица, и третья роспись кассира, который выдает деньги. В указанный день она была подтверждающим лицом по операциям с денежными средствами, но сама лично операцию с денежными средствами А. не проводила, и не подтверждала операций, данного клиента лично не знает. Согласно регламенту ДО, она составляет отчет операций, и после новогодних праздников, при выполнении указанных действий, обнаружила, что в расходно – приходном ордере, составленном на крупную сумму, и подтвержденным ее электронным ключом, отсутствует ее подпись, о чем спросила сотрудника Г., которая ее замещала 30.12.2014 года, и могла поставить за нее подпись. Г. сказала, что «все нормально».

У каждого сотрудника есть личный электронный ключ, который подтверждает его подпись, и хранится непосредственно у каждого. В указанный день, принадлежащий ей электронный ключ находился на ее рабочем столе, расположенном за линейкой обслуживания, т.е. за территорией касс, или у сотрудников, которым необходимо было подтверждение операций. Соответственно считает, что принадлежащим ей электронным ключом мог воспользоваться другой сотрудник Банка, поскольку работали на доверии. Однако, при составлении отчета она не узнавала кто именно провел операцию по счету А. с использованием ее электронного ключа, а ограничилась лишь пояснениями Г., в связи с чем автоматически поставила свою подпись на кассовом ордере, подтвердив проведение операции, что фактически является нарушением, как и передача электронного ключа другим сотрудникам. Исходя из кассового ордера, операцию по счету проводил непосредственно Н., которую она должна была подтвердить электронным ключом, как второе подтверждающее лицо, Р. выдает денежные средства на основании кассового ордера, происходит закрытие счета. Основанием для выдачи денежных средств кассиром Банка является личная подпись клиента, подпись клиента в паспорте, и подпись клиента в электронной программе, а также ее подпись, как подтверждающего лица. Кассир мог выдать денежные средства без подписи подтверждающего лица. Также показала, что вменяемая ей сумма денежных средств, является крупной, а выдача денежных средств из кассы банка в сумме свыше 300 000 рублей невозможна без заявки на подкрепление инкассации, а также предварительного согласования с кассиром. Р. являясь стажером не имел право выдавать такие деньги из кассы, у него лимит выдачи 250 000 рублей. Все операции проводятся в присутствии клиентов. Также указала, что никогда не обращалась к Р., Н., и каким – либо другим сотрудникам, с просьбой провести денежные операции в отсутствие клиента.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Р. показал, что в филиале ПАО «Сбербанк России» №, расположенном по адресу <...>, в ноябре 2014 года проходил стажировку. Его наставником была ФИО2, которая также работала в Банке. Об обстоятельствах дела узнал со слов сотрудников полиции, которые показали ему кассовый ордер о выдаче наличных средств, где была проставлена подпись похожая на его (Р.). Конкретных обстоятельств проведения данной операции не помнит, поскольку она является рядовой. Вместе с этим, 30.12.2014 года он находился на своем рабочем месте в кассе №, расположенной на втором этаже Банка, осуществлял функции кассира – операциониста. Акцентировал внимание на том, что гражданку А. он не знает, и не помнит, чтобы проводил операции по ее счетам. Поскольку сумма заявленная к выдаче является значительной, то один провести такую операцию не имел право, необходимо было подтверждение еще двух сотрудников. Относительно своей работы пояснил, что у каждого сотрудника Банка имеется личный ключ электронной цифровой подписи, необходимый для подтверждения и проведения банковских операций, выполняемых данным сотрудником, вместе с этим, в отделении Банка имели место случаи передачи ключей электронной цифровой подписи другим сотрудникам, в том числе руководителю или администратору. При этом, при проведении операции присутствовал собственник электронного ключа. Также возможно спускаться на первый этаж помещения Банка без наличия при себе электронного ключа. Соответственно в данном случае возможно использование электронного ключа другим сотрудником Банка, и проставлением подписи за другого сотрудника Банка.

Пояснил, что исходя из данной операции, порядок выдачи денежных средств был следующий: к сотруднику банка Н. обратился клиент за выдачей денежных средств, работник к которому обратился клиент, прикладывает электронный ключ, закрывает операцию, и выписывает ордер, который передается в кассу для выдачи денежных средств, соответственно ему (Р.), он в свою очередь сверяет данные паспорта с личностью, и выдает денежные средства, но только после того, как контролирующее лицо, подтвердит операцию, повторно сверив паспортные данные клиента с личностью, в данном случае ФИО2, после чего закрывается операция по выдаче денежных средств. Ему, как к кассиру – операционисту поступает кассовый ордер, поскольку денежные средства хранятся только в кассах. ФИО4 прямой выдачи (передачи) денежных средств непосредственно сотрудникам Банка с целью их последующей передачи клиенту не было, поскольку данные действия запрещены Инструкцией, и они как сотрудники Банка несут за это ответственность. Денежные средства выдавались только при наличии клиента и после проверки паспортных данных, и при наличии всех подписей на ордере, обратное не возможно. Доступа к его паролям, и электронному ключу, кроме него, никто не имел. В случае наличия сбоя в операциях, приглашался сотрудник безопасности, в присутствии которого, а также владельца электронного ключа, вносились изменения.

Также показал, что помещение кассы является закрытым, и доступ в нее имеет ограниченное количество людей, в которые входила ФИО2, как наставник, и старший кассир, но только в его присутствии. При этом, когда он выходил из помещения кассы, в период своей смены, закрывал на ключ, после чего всегда проверял свой компьютер на проведение банковских операций, которые могли быть совершены в его отсутствие. Однако в его отсутствие таких операций ни кем не проводилось. ФИО4 когда он оставлял включенным свой компьютер и оставлял ключ электронной подписи ФИО2 или кому либо, у него не было. Пояснил, что для того чтобы клиент получил денежные средства в размере свыше 500 000 рублей, ее предварительно необходимо было заказать, поскольку в кассе такой суммы могло не быть, о чем ставится в известность администратор и старший кассир. Операция по выдаче денежных средств в размере 500 000 рублей возможна только в помещении кассы банка, и в присутствии кассира и клиента, в ином случае денежные средства выданы быть не могли. Считает, что операция по счету А. могла быть произведена в электронной форме, без прямой выдачи денежных средств клиенту, путем списания денежных средств со вклада на другой счет. Данная процедура проводится аналогичным образом, как и при прямой выдаче денежных средств, при наличии клиента и сверки с паспортными данными. Вместе с этим, считает, что закрытие счета с открытием другого счета, без прямой выдачи денежных средств, не возможно без присутствия клиента. Для работы со вкладом не возможно проведение операций без паспорта клиента. Были случаи когда подходили сотрудники Банка с целью погашения жетона (расходно – приходный кассовый ордер) без клиента, т.е. закрытие одного счета и открытие другого счета, по которому проводится фактически перевод денежных средств, без их прямой выдачи, но на ордере уже стоит подпись клиента.

Уверенно указал, что денежные средства в размере 533 189,49 рублей клиенту не выдавал. Пояснений, относительно наличия подписи на ордере, похожей на его, дать не смог, предположительно показал, что в конце рабочего дня, когда закрывали смену, администратор собирала всех и показывала на непогашенные операции, в случае наличия таковых, где он мог передать администратору свой электронный ключ для погашения операции, и что могло быть сделано в его отсутствие, а также мог поставить свою подпись на ордере, в случае ее отсутствия, но только после сверки всех ордеров с суммой денежных средств оставшихся в кассе по закрытию смены. Если все сходилось, то он ставил свою подпись. О совершении указанных действий его мог попросить администратор, в данном случае Г., которая курирует всю смену и закрывает ее, но без наличия подписи наставника, он также не мог поставить свою подпись. Соответственно, данную подпись он мог поставить при закрытии смены, после сверки ордеров с суммой денежных средств, находящихся в кассе, по просьбе Г., которая являлась администратором. Данные действия могли происходить только в конце дня при закрытии смены. При этом ФИО2 с такими просьбами к нему никогда не обращалась. По закрытию смены, каждый раз составляется отчет, в ходе которого проверяются все ордера и подшиваются, для последующего направления в центральное отделение Банка. Наличие ошибок в отчете проверяла ФИО2 и Г., которая закрывала смену, и была ответственна за это, и обе присутствовали при закрытии смены. При проверке отчета, когда на ордере отсутствовала подпись сотрудника Банка, приглашались все сотрудники, проводилась сверка, и потом ставилась отсутствующая подпись. Если ФИО2 отсутствовала, и не могла подтвердить банковскую операцию, за нее это делала Г., при этом всегда ставила только свою подпись. Обнаружить факт не проведения операции, если ордер составлен верно, не возможно.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Н. показал, что в конце 2014 года проходил стажировку в должности ведущего специалиста по обслуживанию частных лиц в филиале ПАО «Сбербанк России» №, расположенном по адресу <...> была ФИО2, которая также работала в Банке. В его обязанности входила выдача денежных средств в сумме до 100 000 рублей. По обстоятельствах дела о хищении денежных средств у А. ему ничего не известно. Данную гражданку он не знает, и не помнит, чтобы проводил операции по ее счетам. В ходе допроса сотрудниками полиции он ознакомился с ордером, где в строке бухгалтерский работник стоит подпись похожая на его.

В процессе своей стажировки он постоянно обращался к ФИО2, как к наставнику, в ее отсутствие к администратору Г. У него, как и у каждого сотрудника Сбербанка России, имелся ключ электронной подписи, который он получал лично при приеме на работу и сдал при увольнении. При проведении какой-либо банковской операции сотрудник использует личный ключ электронной подписи, без которого невозможно проведение какой-либо банковской операции. Ключи хранятся лично у сотрудников. Были случаи, когда он уходил на обед, и оставлял включенным свой компьютер и передавал ключ электронной подписи ФИО2, которая оставалась работать за его компьютером. После возвращения он расписывался в ордерах по проведенным операциям. Работали на доверии, и поэтому он не сверялся с проведенными операциями. ФИО2 совершала те же операции, которые и он. Чтобы он выдавал деньги в сумме 533 189, 49 рублей не помнит, потому что максимальную сумму выдавал не больше 100 000 рублей. Также в отделении Банка имелись случаи передачи электронных ключей друг другу, и подписи, по проведенным операциям, ставились уже позже, в том числе при составлении отчетов.

В ходе судебного заседания в качестве свидетеля со стороны защиты допрошена С., состоящая в должности главного аудитора сектора проверок региональной сети по Краснодарскому отделению Управления внутреннего аудита Юго- Западного банка ПАО Сбербанк, в обязанности которой входит в том числе проведение проверок в дополнительных офисах Сбербанка, расположенных на территории Краснодарского края, проверки проводятся по результатам мониторинга операций, выявленных автоматизированными методами контроля в дополнительных офисах, имеющих отклонение от нормативных, которая по обстоятельствам дела показала, что в период с 23 по 28 ноября 2016 года ею проводился аудит дополнительного офиса № Сбербанка России, расположенного в <...> в т.ч. анализировались служебные расследования, проведенные ранее по этому дополнительному офису в их числе служебное расследование по обстоятельствам хищения денежных средств со счета А., которое проводилось ДД.ММ.ГГГГ Комиссией сотрудников специализированного подразделения с дислокацией в г. Ростове – на – Дону. В 2016 году в отделении данного Банка проведено два расследования по имевшим место инцидентам о хищении денежных средств у клиентов Банка, по претензиям клиентов, поступившим в 2016 году. При этом последние претензии клиентов по этому дополнительному офису имели место в ноябре 2016 года по операциям совершенным в течение 2015-2016 годов.

Банковская операция по вкладу А. совершена с рабочего места специалиста по обслуживанию частных клиентов за универсальным рабочим местом, где лимит выдачи денежных средств для проведения одной операции ограничен суммой в 150 000 рублей и следовательно денежные средства по расходной операции со счета А. должны быть выданы из основной кассы, действующей в этом филиале с использованием жетона. Все расходные операции, превышающие 50 000 рублей подлежат дополнительному контролю уполномоченного на его проведение работника и операции, превышающие лимит выдачи с универсального рабочего места проводятся через основного кассира офиса. Погашение жетонов является подтверждением завершения операции. С рабочего места Р. сумма денежных средств в размере 533189,49 рублей не могла быть выдана.

Из служебного расследования следует, что жетон по банковской операции А. погашен только через час после ее совершения. При анализе журнала банковских транзакций, она обнаружила, что на момент совершения расходной операции для выдачи такой суммы денежных средств, в указанное время, в кассе Р. не было, следовательно Р. технически не мог выдать данные денежные средства, т.к. программа не позволила бы погасить жетон. В данном случае в программе должна была появиться ссылка на «недостаточность денежных средств в кассе», из чего не логично, что при наличии других кассовых работников клиент мог ждать выдачи денежных средств в течении часа. Следует учесть, что Р. в силу своих должностных обязанностей не имел право на совершение данной операции в указанный день с универсального рабочего места. Кроме того, путем анализа журнала банковских транзакций установлено, что когда погашался жетон по операции А., одноминутно погашались жетоны по другим клиентам, из чего следует, что к Р. одновременно подошли несколько клиентов и внесли денежные средства в кассу, что позволило Р. завершить операцию по выдаче денежных средств по счету А. Фактически данная ситуация не логична. По операции со счетом А. должно принимать участие три сотрудника, поскольку операция с денежными средствами свыше 50 000 рублей подлежит дополнительному контролю со стороны уполномоченного сотрудника на совершение дополнительного контроля, для ее подтверждения в соответствии с нормативными документами Банка. Совершение расходной операции на такую сумму происходит следующим образом: один сотрудник проводит операцию в программе, второй сотрудник подтверждает операцию, третий сотрудник выдает денежные средства, т.к. операция по счету А. сверх лимита универсального рабочего места, то документы по расходной операции и жетон должны направлены в основную кассу, где аккумулируются основные денежные средства. Таким образом, эти денежные средства в соответствии с нормативными документами Банка не могли быть выданы на универсальном рабочем месте. Возможны случаи, когда на универсальном рабочем месте происходит накопление денежных средств сверх лимита по кассе, и сотрудник при наличии определённой суммы, и соответствующем обращении клиента, мог их выдать. Однако 30.12.2014 года такой ситуации не было, поскольку у Р. на момент совершения расходной операции по А., банковских операций на необходимую сумму не было, и отсутствовали денежные средства необходимые для погашения жетона по счету ФИО3 С.Н. не совершала данную операцию, а осуществила только дополнительный контроль за ней. Расходный кассовый ордер по операциям должен быть отнесен в кассу сотрудником, который непосредственно совершал эту операцию, а не тем, который осуществлял дополнительный контроль. Денежные средства могли быть выданы только клиенту, совершившему операцию. У сотрудника, осуществляющего дополнительный контроль не может находится клиент и ждать выдачи ему денежных средств, т.к. этот сотрудник работает на другом рабочем месте. Ни ФИО2, никто другой из сотрудников не может знать остаток денежных средств в кассах других сотрудников, в т.ч. кассе Р. Остатки денежных средств по другим сотрудникам технически может видеть только основной кассир, который в начале смены выдает авансом денежные средства для совершения операций на других рабочих местах в пределах установленного для этих мест лимита, что фиксируется в журналах, формируемых программой. Также указала, что согласно журналу банковских транзакций, теоретически наличные денежные средства со счета А. не выдавались, поскольку такой денежной суммы на момент совершения расходной операции в кассе у Р. не было, а завершение операции по А. произведено спустя час после совершения операции за счет средств, поступивших по приходным кассовым ордерам по счетам других клиентов.

На основании постановления Туапсинского городского суда Краснодарского края от 11 января 2017 года Управляющим Краснодарским отделением ГОСБ №О. представлено заключение согласно которому, расходная операция по счету клиента А. на сумму 533 189,49 руб. совершена 30.12.2014 с рабочего места 1Р-адрес № под логином менеджера по продажам (далее - МП) Н. в 12:32 час., дополнительный контроль осуществлялся ведущим специалистом по обслуживанию частных клиентов (далее - ВСОЧЛ) ФИО2, погашение жетона по выдаче денежных средств совершено ВСОЧЛ Р.

В соответствии с требованиями Банка лимит выдачи денежных средств для проведения одной операции с универсального рабочего места ограничен суммой в 150 000 рублей, следовательно денежные средства в сумме 533 189,49 руб. по расходной операции со счета А. должны были быть выданы из основной кассы, действующей в этом дополнительном офисе с использованием жетона, а не с рабочего места Р., которое являлось универсальным.

Погашение жетонов является подтверждением завершения операции. Из служебного расследования (Акт от 29.01.2016) следует, что жетон по банковской операции А. погашен только через час после ее совершения. Все расходные операции, превышающие 50 000 руб., подлежат дополнительному контролю уполномоченного на его проведение работника и операции, превышающие лимит выдачи с универсального рабочего места, проводятся через основного кассира офиса.

В этот день функции основного кассира выполняла СОЧЛ К. Учитывая специфику работы АС «Филиал-Сбербанк» на мониторе рабочего места Р. должна была появиться ссылка на «недостаточность денежных средств в кассе», из чего не логично предполагать, что при наличии других кассовых работников (в этот день работу с денежной наличностью осуществляли еще 5 сотрудников), клиент мог ожидать накопления денежных средств для выдачи в кассе Р. в течение часа. Основной кассир К. в момент совершения расходной операции по клиенту А. находилась на своем рабочем месте и только спустя 30 минут отлучилась на перерыв (согласно данным журнала аудита). Таким образом, денежные средства по расходной операции А. в сумме 533 189,49 руб. должны были быть выданы К.

Операции, совершенные с рабочего места ВСОЧЛ Р.

Анализ журнала аудита АС «Филиал-Сбербанк» и журнала банковских транзакций за 30.12.2014 показал, что на момент совершения неправомерной расходной операции со счета А. в кассе ВСОЧЛ Р. остаток средств составлял порядка 399,14 тыс.руб. с учетом полученного в начале операционного дня аванса от основного кассира в пределах установленного лимита рабочего места 150,0 тыс.руб. (установить точную сумму полученного аванса не представилось возможным, т.к. эти данные в журнале аудита за 2014 год не отражены). Таким образом, Р. не имел технической возможности погашения жетона по расходной операции А. с выдачей ей денежных средств и не имел права на совершение вышеуказанной расходной операции, т.к. она превышала установленный лимит его рабочего места (150,0 тыс.руб.) для одной расходной операции и должна была проводиться через основного кассового работника. Совершение расходной операции на такую сумму происходит следующим образом: один сотрудник проводит операцию в программе, второй сотрудник подтверждает операцию своим ТМ-носителем, убедившись в личности клиента, третий сотрудник выдает денежные средства непосредственно вкладчику, проверив его паспорт.

Принимая во внимание, что операция по счету А. проведена сверх лимита универсального рабочего места, то документы по расходной операции и жетон должны были быть переданы в основную кассу, где аккумулируются основные денежные средства сотрудником, осуществляющим эту операцию (Н.). Возможны случаи, когда на универсальном рабочем месте происходит накопление денежных средств сверх лимита по кассе за счет приходной операции на большую сумму, и сотрудник при наличии определённой суммы, и соответствующем обращении очередного клиента, мог их выдать клиенту, не сдавая основному кассиру. Однако 30.12.2014 такой ситуации не было, поскольку у Р. на момент совершения расходной операции по А. на сумму 533 189,49 руб. в 12:32 час. банковских операций на указанную сумму не было, и денежные средства необходимые для погашения жетона по счету А. отсутствовали.

Согласно Журналу аудита за 30.12.2014, погашению жетона по похищенным средствам А. предшествовали следующие операции, по которым жетоны погашены Р. в течение одной минуты в 13:12 час., несмотря на их совершение в разное время с разных рабочих мест: приходная операция на сумму 25,0 тыс.руб., совершенная с рабочего места 1Р-адрес № СОЧЛ Р. в 11:15 час.; в 12:15 час. приобретение сберегательного сертификата на сумму 150,0 тыс.руб. (операция оформлена под логином МП С. с рабочего места заместителя руководителя BCI1 №Г., IP №), приобретение которого клиент Б. отрицает; в 12:19 час. приобретение сберегательного сертификата на сумму 50,0 тыс.руб. (операция оформлена под логином МП С. с рабочего места заместителя руководителя ВСП №Г., IP №), приобретение которого клиент Б. отрицает. А также погашение 2 жетонов в 13:30 час, по следующим операциям: в 13:20 час. расходная операция на сумму 120,0 тыс.руб. и приходная операция на сумму 170,0 тыс.руб. по одному и тому же клиенту (обе операции оформлены под логином МП С. с рабочего места СОЧЛ М. (IP №).

Учитывая практически одновременное погашение жетонов по операциям разных клиентов, совершенных под логинами разных сотрудников, можно предположить причастность одного из сотрудников ВСП ко всем вышеуказанным операциям, личность которого в ходе служебного расследования установить не представилось возможным в рамках проведения служебного расследования.

Погашение жетонов по вышеуказанным операциям позволило ВСОЧЛ Р. погасить жетон по клиенту А. в 13:30 час.

До погашения вышеуказанных жетонов с рабочего места Р. были совершены следующие банковские операции: приходные операции по приему платежей от населения на сумму 17 тыс.руб.; приходные операции на счета клиентов на общую сумму 284,7 тыс.руб.; расходные операции по картам клиентов на сумму 3,5 тыс.руб.; расходные операции но вкладам на общую сумму 32,23 тыс.руб.

В результате остаток средств в кассе Р. на момент совершения операции по А. должен был составить порядка 399,14 руб. При этом, накануне погашения вышеуказанных жетонов, в 11:03 час. Р. был погашен жетон № по совершенной в 10:27 час. МП Д. приходной операции по открытию счета № на сумму 250 000 руб., открытие которого клиент Л. отрицает, из чего следует, что остаток кассы у него должен был увеличиться на эту сумму и составить порядка 399,14 тыс.руб. Однако, при совершении в 13:00 час. расходной операции на сумму 200 000 руб. очередному клиенту, выдача денежных средств была осуществлена через основного кассира К. (жетон № погашен К. в 13:02 час.). Следовательно, по факту необходимой для выдачи денежной наличности в сумме 200 000 руб. у него не было, из чего можно предположить, что жетон по приходной операции на сумму 250 000 руб. был погашен Р. без внесения денежных средств в его кассу по неустановленной причине, в последующем касса отрегулирована приходно-расходными операциями других клиентов.

Согласно журналам аудита в этот день ФИО2 обслуживание клиентов не осуществляла, не работала ни на одном рабочем месте, проводила наставничество и осуществляла дополнительный контроль, подтверждая операции, совершенные другими операторами, в т.ч. операцию по А. Расходный кассовый ордер по операциям должен был быть передан в кассу внутренним порядком сотрудником, который непосредственно совершал эту операцию, а не тем, кто осуществлял дополнительный контроль. При этом, в случае с клиентом А. расходный ордер для погашения жетона был передан Р. с рабочего места Н., минуя 3 рабочих места других сотрудников, в т.ч. место основного кассира.

Остаток денежных средств в течение операционного дня на универсальных рабочих местах технически доступен на просмотр только основному кассовому работнику, который в начале смены выдает авансом денежные средства для совершения операций на других рабочих местах в пределах установленного для этих мест лимита.

Операции совершенные с рабочего места ВСОЧЛ Н.

Обслуживание клиентов ВСОЧЛ Н. начал в 9:10 час. и до 12:23 час. у него совершили приходно-расходные и операции по оформлению банковских карт порядка 30 клиентов. В период времени с 12:23 час. до 12:47 час. кроме расходной операции по счету А. другие банковские операции с рабочего места Н. не совершались, из чего можно предполагать, что он временно отсутствовал на своем рабочем месте. Расходная операция по А. совершалась в течение одной минуты с 12:31 час. до 12:32 час.

Таким образом, причиной несвоевременного погашения жетона по операции А. послужило отсутствие достаточных для выдачи денежных средств в сумме 533 189,49 руб. в кассе Р., завершение операции по А. было произведено по мере накопления необходимой суммы за счет приходных операций на счета других клиентов, часть из которых (450,00 тыс.рублей) клиенты не подтверждают.

В ходе судебного заседания государственный обвинитель – старший помощник Туапсинского межрайонного прокурора Пахомов В.А. заявил ходатайство о возвращении уголовного дела по обвинению ФИО2 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ Туапсинскому межрайонному прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, в связи с наличием значительных противоречий в показаниях подсудимой данных ею на предварительном следствии и в судебном заседании, отказом последней от дачи явки с повинной, и утверждении о том, что на нее в ходе предварительного следствия оказано давление, а также для дачи правовой оценки заключению Управляющего Краснодарским отделением ГОСБ №, с установлением всех обстоятельств по делу.

Подсудимая ФИО2, и защитник – адвокат Сутыдзе Р.Л., не возражали в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя о возвращении уголовного дела Туапсинскому межрайонному прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Потерпевшая А. в судебное заседание не явилась, на имя председателя Туапсинского городского суда представила ходатайство о рассмотрении дела в свое отсутствие, показания данные в ходе предварительного следствия поддержала, разрешение вопроса в части назначения наказания оставила на усмотрение суда.

Выслушав мнения участников процесса, суд, считает, что ходатайство государственного обвинителя подлежит удовлетворению, и уголовное дело по обвинению ФИО2 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ подлежит возвращению Туапсинскому транспортному прокурору, в порядке ст.237 УПК РФ.

В соответствии с п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения или акта.

Исходя из разъяснений, изложенных в п.14 Постановления Пленума Верховного суда РФ №28 от 22.12.2009 года (в редакции от 03.03.2015 года), при решении вопроса о возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, указанным в статье 237 УПК РФ, под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в статьях 220, 225 УПК РФ положений, которые служат препятствием для принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. Если возникает необходимость устранения иных препятствий рассмотрения уголовного дела, указанных в пунктах 2-5 части 1 статьи 237 УПК РФ, а также в других случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, неустранимые в судебном заседании, а устранение таких нарушений не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, судья в соответствии с частью 1 статьи 237 УПК РФ по собственной инициативе или по ходатайству стороны в порядке, предусмотренном статьями 234 и 236 УПК РФ, возвращает дело прокурору для устранения допущенных нарушений.

С учетом положений постановления Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 года N 18-П в соответствии с установленным в Российской Федерации порядком уголовного судопроизводства, предшествующее рассмотрению дела в суде досудебное производство призвано служить целям полного и объективного судебного разбирательства по делу. Именно в досудебном производстве происходит формирование обвинения, которое впоследствии становится предметом судебного разбирательства и определяет его пределы.

Возвращение дела прокурору может иметь место, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, в случае допущенных на досудебных стадиях нарушений, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.

По смыслу п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ нарушение требований уголовно-процессуального закона при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта является основанием возвращения уголовного дела прокурору в тех случаях, когда ввиду недостатков его оформления или содержания оно не может быть использовано в качестве основы для постановления приговора и фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него Конституцией Российской Федерации функцию осуществления правосудия.

В соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию как событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), так и виновность лица в совершении преступления.

Из анализа вышеприведенных положений закона следует, что в обвинительном заключении должны быть отражены фактическая и юридическая стороны предъявленного обвинения, при этом обвинение должно быть конкретным и понятным, позволяющим всем участникам судебного процесса реализовать свои процессуальные права, привлекаемому к уголовной ответственности лицу защищаться доступными способами, а суду вынести объективное и законное решение по существу обвинения.

Как видно из материалов данного уголовного дела, указанные требования закона при составлении обвинительного заключения выполнены не были.

Так, из показаний свидетеля Р., следует, что он денежные средства 30.12.2014 года ФИО2 не предавал, и она не обращалась к нему с просьбой передачи каких –либо денежных средств, в том числе по счету А. ФИО4 прямой выдачи (передачи) денежных средств непосредственно сотрудникам Банка с целью их последующей передачи клиенту не было, поскольку данные действия запрещены Инструкцией, и они как сотрудники Банка несут за это ответственность. Денежные средства выдавались только при наличии клиента и после проверки паспортных данных, и при наличии всех подписей на ордере, обратное не возможно.

Из показаний свидетеля С. следует, что согласно журналу банковских транзакций, теоретически наличные денежные средства со счета А. не выдавались, поскольку такой денежной суммы на момент совершения расходной операции в кассе у Р. не было, а завершение операции по А. произведено спустя час после совершения операции за счет средств, поступивших по приходным кассовым ордерам по счетам других клиентов. Накопления денежных средств сверх лимита по кассе, 30.12.2014 года не было. ФИО2 не совершала данную операцию, а осуществила только дополнительный контроль за ней.

Аналогичная позиция изложена и в ответе Управляющего Краснодарским ГОСБ № 8619 О., согласно которому анализ журнала аудита АС «Филиал-Сбербанк» и журнала банковских транзакций за 30.12.2014 показал, что на момент совершения неправомерной расходной операции со счета А. в кассе ВСОЧЛ Р. остаток средств составлял порядка 399 000,14 рублей, с учетом полученного в начале операционного дня аванса от основного кассира в пределах установленного лимита рабочего места 150 000 рублей. Таким образом, Р. не имел технической возможности погашения жетона по расходной операции А. с выдачей ей денежных средств и не имел права на совершение вышеуказанной расходной операции, т.к. она превышала установленный лимит его рабочего места, и должна была проводиться через основного кассового работника. Согласно Журналу аудита за 30.12.2014, погашению жетона по похищенным средствам А. предшествовали иные операции, в том числе по которым клиенты отрицают свою причастность, т.к. за банковскими операциями не обращались.

Исходя из положений ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию должны основываться только на доказательствах.

При этом, понятие события преступления в широком смысле охватывает совокупность всех признаков преступления. Термин "событие преступления" используется для обозначения обстоятельств, относящихся к объекту и объективной стороне преступления. Вопрос об объекте преступления требует установления, кому причинен вред данным деянием и на что было направлено преступное посягательство. Объективная сторона преступления может быть установлена также посредством доказывания обстоятельств, относящихся к самому деянию, его последствиям и причинной связи между ними. При этом выясняется конкретное содержание события, определяемое его характеристикой в соответствующих нормах уголовного закона, конкретным способом совершения преступления, наличием и числом соучастников, временем и местом совершения инкриминируемого деяния.

Таким образом, при решении вопроса о привлечении лица в качестве обвиняемого в постановлении об этом должно получить отражение "описание преступления с указанием времени, места и способа его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со статьей 73 настоящего Кодекса" (ст. 171 УПК РФ). Совокупность "достаточных доказательств, дает основания для обвинения лица в совершении преступления", что и отражается в указанном постановлении.

Способ совершения преступления — один из наиболее значимых признаков объективной стороны состава преступления. при указании на способ совершения преступления в диспозиции статьи УК РФ он становится обязательным признаком объективной стороны, т. е. признаком основного состава преступления. В таком случае способ совершения преступления будет влиять на наличие (отсутствие) состава преступления. Это обусловлено влиянием способа совершения преступления на характер деяния и степень его общественной опасности, в результате чего способ совершения преступления становится конструктивным признаком состава преступления.

В обвинительном заключении при описании способа совершения преступления указано, что ФИО2 с целью хищения денежных средств со счета А. провела закрытие счета, после чего, используя свое служебное положение предоставила ложную информацию Н., который поставил свою подпись в расходном кассовом ордере, подтвердила проведение операции по закрытию счета А. Затем, ФИО2 обманула стажера-кассира Р., и убедила его выдать в отсутствие клиента денежные средства в сумме 533 189,49 рублей, пояснив что последняя находится в операционном зале и ожидает получения от неё указанных денежных средств. В свою очередь Р. передал ФИО2 денежные средства со счета А. в сумме 533 189,49 рублей, получив которые, ФИО2 обратила в свою собственность, и распорядилась ими по собственному усмотрению.

Таким образом, вышеизложенные и установленные в ходе судебного заседания обстоятельства противоречат обстоятельствам, указанным в обвинительном заключении, в части описанного способа совершения преступления и хищения денежных средств со счета А.

По смыслу ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, изменение обвинения допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

С учетом данной нормы закона, суд не вправе вносить уточнение, выходя за рамки указанного в обвинительном заключении. Ответ на вопрос о способе совершенного преступления должен был получить в конкретной и категоричной форме орган предварительного следствия.

Суд, исходя из требований действующего законодательства, не формулирует обвинение, поэтому неполное и ненадлежащее описание события преступления, способа его совершения, также препятствует установлению действительных фактических обстоятельств преступления и постановлению по делу любого итогового решения. Кроме того, неконкретность и противоречивость обвинения нарушает право на защиту обвиняемого, т.к. обвиняемый вправе знать, в чем он обвиняется.

Несоответствие постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого требованиям п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК (описание преступления), а обвинительного заключения требованиям п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК (существо обвинения, описание, характеристика и обстоятельства преступления) - основание к возвращению уголовного дела прокурору.

Нельзя считать обоснованными выводы о квалификации действий виновного, если они основаны на предположительных доказательствах, в том числе на явке с повинной, и прежде чем она будет использована для обоснования выводов по уголовному делу, следует проверить ее и оценить на соответствие требованиям процессуального законодательства.

В судебном заседании ФИО2 отказалась от признательных показаний данных на предварительном следствии, в том числе от явки с повинной, указав, что показания давала под давлением, принуждением со стороны органов предварительного следствия, и без участия адвоката, о чем обращалась в прокуратуру.

Исходя из положений ст. 50 Конституции Российской Федерации и ст. 75 УПК РФ при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона. Однако проверка по фактам указанным ФИО2, в соответствии с требованиями действующего законодательства РФ, не проведена, и не установлено, что показания данные ФИО2, в том числе явка с повинной получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства РФ.

В качестве гарантии процессуальных прав участников уголовного судопроизводства конституционные принципы правосудия предполагают неукоснительное соблюдение процедур уголовного преследования.

При этом, оценка оснований и доказательств привлечения ФИО2 к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 159 УК РФ будет дана по мере их исследования в ходе судебного следствия и при постановлении приговора с учетом других доказательств в их совокупности.

Принимая решение о возвращении уголовного дела прокурору, суд руководствуется презумпций невиновности, и не предрешая вопрос о виновности обвиняемого, исходит из того, что нарушение в досудебной стадии гарантированных Конституцией Российской Федерации прав обвиняемого на защиту, на доступ к правосудию исключает возможность постановления законного и обоснованного судебного решения.

Таким образом, на основании изложенного, суд приходит к выводу, что указанные нарушения требований уголовно-процессуального закона, допущенные при составлении обвинительного заключения, исключают принятие по делу судебного решения на основании данного обвинительного заключения. Допущенные следователем нарушения при составлении обвинительного заключения влекут за собой нарушение прав обвиняемого на защиту, поскольку последний имеет право знать, в чем обвиняется, и защищаться от конкретного обвинения, а также препятствует установлению пределов судебного разбирательства применительно к ст. 252 УПК РФ и лишает суд возможности объективной проверки в условиях судебного заседания обоснованности предъявленного обвинения и вынесения объективного и законного решения по делу.

При возвращении уголовного дела прокурору, суд, разрешая вопрос о мере пресечения обвиняемой, учитывает, что ФИО2 обвиняется в совершении преступления отнесенного к категориям тяжких преступлений, ранее не судима, имеет постоянное место жительства на территории города Туапсе; при отсутствии оснований для изменения ранее избранной меры пресечения в виде подписки о невыезде на иную меру, суд считает необходимым оставить прежнюю меру пресечения в отношении обвиняемой.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 237, 256 УПК РФ, суд,

ПОСТАНОВИЛ:

Ходатайство государственного обвинителя – старшего помощника Туапсинского межрайонного прокурора Пахомова В.А.– удовлетворить.

Уголовное дело по обвинению ФИО2 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, возвратить Туапсинскому межрайонному прокурору, для устранения нарушений требований п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Меру пресечения ФИО2 оставить прежней – подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Настоящее постановление может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным дела Краснодарского краевого суда через Туапсинский городской суд Краснодарского края в течение 10 суток с момента его вынесения.

Судья: ___ подпись __

Копия верна:

Судья Туапсинского городского суда А.В. Калиниченко